Послание Сардикийского собора к церкви александрийской

Послание Сардикийского собора к церкви александрийской.

Святой собор,—благодатью Божией собравшийся в Сардикии из Рима, Испании, Галлии, Италии, Африки, Сардинии, Паннонии, Дакии, Норика, Тусции (Тосканы), Дардании, другой Дакии, Македонии, Фессалии, Ахаии, Эпира, Фракии, Родопы, Палестины, Аравии, Крита и Египта,—пресвитерам и диаконам и всей святой церкви Божией, сущей в Александрии, о Господе радоваться.

Мы не оставались в неведении и до получения грамоты от вашего благочестия; напротив нам известно было, как много и как сильно хлопотали представители ненавистной арианской ереси скорее на погибель своих душ, чем на подрыв церкви. Их ухищрение, их коварство, их всегдашнее злостное намерение состояли в том, чтобы подвергать изгнанию или преследованию всех, где бы они ни находились, последователей правой веры, исповедающих учение кафолической церкви, преданное им св. отцами. На одних из последователей истинной веры они возво-

дили ложные обвинения, других высылали из епархий, а иных прямо подвергали наказаниям. Посредством насилия они старались запятнать и чистоту брата и соепископа нашего Афанасия, и потому суд их над ним не был не только истинным судом, судом по вере, он не был даже просто справедливым судом. Потеряв всякую надежду на успех своих козней и вымыслов и видя, что нет возможности представить настоящих доказательств в подтверждение их, они, прибыв в Сардикию, не хотели явиться на собор святых епископов. Отсюда ясно, что мнение брата нашего и соепископа Юлия справедливо, так как оно высказано не необдуманно; напротив, он пришел к такому мнению после тщательного обсуждения, так что не остается никакого недоумения относительно правоты Афанасия, представившего в свое оправдание подлинные свидетельства восьмидесяти епископов и своими грамотами, а также и через своих пресвитеров, возлюбленных братьев наших, обнаружившего, что последователи Евсевия полагались не на суд, а более на насилие. Поэтому собравшиеся отовсюду епископы упрочили общение с Афанасием в уважение к его правоте. Да обратит свой взор любовь ваша и на следующее обстоятельство: когда он (Афанасий) прибыл на собор в Сардикию, то, как сказано выше, мы и грамотами и устными распоряжениями приглашали и склоняли восточных епископов присутствовать на соборе; но, снедаемые совестью, они начали прибегать к пустым предлогам и избегать суда, потому что домогались лишить общения невинного, как бы виновного, не подозревая того, как это было неблаговидно, даже более: как это было невозможно! Оказывается, что и предварительное следствие, произведенное в Мареотской области (¹) какими-то, как нельзя более испорченными, людьми, которым никак нельзя доверить никакой церковной степени, произведено было односторонне; так как ни брата нашего епископа Афанасия, ни обвиняемого ими пресвитера Макария при следствии не было. И следствие, или вернее подкапывание, чинимое ими, было всячески постыдно, потому что спрашивали то язычников, то оглашенных, не с тем, чтобы они показывали то, что знают, а с тем, чтобы лгали так, как их научили. И, несмотря на ваше огорчение по случаю отсутствия вашего епископа, несмотря на ваше желание, чтобы он присутствовал при следствии и чтобы истина была обнаружена, а ложь изобличена, вас не удостоили никакого внимания, потому что не только не позволили вам присутствовать на следствии, но и дерзко удалили вас. И из этого уже как нельзя более очевидна для

___________________

(1) В нижним Египте, близ Александрии, на одном и том же Мареотском озере.

55

всех клевета их; но, когда мы стали читать акты следствия, то нашли, что Исхира, человек наилукавейший, получивший за свою клевету видимый титул епископа, сам изобличил себя в клевете, потому что, если судить на основании этих актов, то сам он утверждал, что в тот час, когда, по его словам, вошел в его келлию Макарий, он лежал больным; между тем сторонники Евсевия писали, что при появлении Макария Исхира был на ногах и совершал приношение.

Также всем очевидна и та их клевета, которую они после этого уже измыслили, именно: они начали вопиять, что Афанасий совершил убийство, что он виновник смерти епископа Арсения. На этот раз они прибегали к поддельному сетованию, к поддельным слезам и требовали возмездия за жизнь человека живого, как бы за жизнь умершего. Но ухищрения их не покрылись мраком неизвестности, потому что все узнали, что человек этот жив и невредим. И когда эти способные на все люди увидели, что их изобличают во лжи, так как сам Арсений своей жизнью доказывал, что он не умер и что его не убили: то не только не замолчали, но к прежним клеветам подыскивали еще новые, чтобы снова оклеветать человека. Что же вышло, возлюбленные? Не смутился брат наш Афанасий; напротив, снова и с большим дерзновением вызывал их на суд и за эти клеветы. И мы просили и убеждали их явиться на суд и, если могут, изобличить (Афанасия). Но...   о гордость! о надменность! или вернее: о злая и порочная совесть! Ведь что это так, стало очевидно для всех...   По поводу всего этого напоминаем и советуем вам ставить выше всего правую веру кафолической церкви. Правда, вы перенесли страшные и трудные пытки, — и сама кафолическая церковь переносила оскорбления и неправды, но претерпевый до конца, той спасен будет (Марк. 13, 13). Поэтому, если они дерзнут еще что-либо предпринимать против вас, то скорбь ваша да обратится в радость, потому что таковые страдания—залог мученичества. И столь великие исповедания и испытания ваши не останутся без вознаграждения; вы получите награду от Бога. Ратуйте как можно сильнее в защиту здравой веры и чистоты сослужителя нашего, а вашего епископа Афанасия. Ведь и мы не предали ваших дел молчанию и не покинули вас, напротив, позаботились относительно вас и сделали все, чего требовал долг любви; ибо мы сострадаем страждущим братьям нашим, считаем страдания их своими страданиями, и к вашим слезам присоединились наши слезы. Не одни только вы пострадали, братия, но и многие другие сослужители наши. Поэтому мы обратились к человеколюбию благочестивейших и боголюбезнейших государей наших с просьбой освободить труждающихся и обременен-

56

ных и постановить, чтобы никто из судей, которым прилично ведать дела общественные, не имел права ни судить клириков, ни, под предлогом пользы для церквей, предпринимать что-нибудь против братьев, но чтобы каждый из последних жил, не подвергаясь ни преследованиям, ни насилию, ни алчности чьей-либо и исповедовал кафолическую и апостольскую веру в тишине и мире. Да знает ваше единомыслие и о том, что незаконно поставленный еретиками и посланный ими в ваш город Григорий судом всего священного собора низложен, хотя, собственно говоря, он никогда нигде и не считался епископом. Итак, радуйтесь, что получаете своего епископа Афанасия, которого мы и отпускаем к вам с миром. Призываем, увещеваем и убеждаем всех, кто по страху или вследствие хитрого обмана признали общение с Григорием, оставить это нечистое общение с ним и соединиться с кафолической церковью. Так как мы узнали, что и Аффоний и Афанасий, сын Капитонов, и Павел и Плутион, сопресвитеры ваши, поддались морочению сторонников Евсевия, чтобы избавиться от угроз смертью, то сочли необходимым объявить вам наше определение и относительно этого предмета, чтобы вы знали, что мы и их приняли в общение и признали их невинными, зная, что все, что сторонниками Евсевия предпринималось против православных,—все отзывалось на мысли и состоянии обмороченных ими людей. Объявить вам об этом следовало бы вашему епископу, сослужителю нашему Афанасию; но так как он пожелал, чтобы и святой собор написал вам, то мы, ни мало не медля, и постарались сообщить вам об этом, чтобы и вы вместе с нами приняли их. И они достойны принятия, так как ради веры во Христа удостоились подвергнуться оскорблению от еретиков. Что касается постановлений святого собора относительно Феодора, Наркисса, Стефана, Акакия, Менофанта, Урзакия, Валента и Георгия, представителей арианской ереси, погрешивших против вас и других церквей, так об этом вы узнаете из приложений, которые посылаем вам, чтобы и ваше благочестие присовокупило свое согласие на наши определения и чтобы вы знали, что кафолическая церковь не легко относится к появлению людей, оскорбляющих ее.