VI. Медиоланские соборы

Действительно ли Медиоланскому I собору 345 г. Урсакий и Валент подавали свой libellus? Вот ключевой вопрос, от правильного ответа на который зависит очень многое.

19

Сведениеобэтомшагедвухепископовуцелеловихпослании«Quoniam constat». Когда лица с церковным положением Урсакия и Валента вынуждены сказать о себе, что они «лгали и выдумывали», то очевидно жизнь наложила на них беспощадно свою тяжкую руку, и они вынуждены, как sub iugum. missi, глотать и самые горькие пилюли без всякой позолоты. В таком документе им конечно не дозволили бы 42) сослаться на свой libellus, если бы или анафема на арианство была там двусмысленна 43) или они сделали бы что-нибудь похожее на tergiversatio, на отказ от этого libellus.

Не забудем, что Медиоланский I собор 345 г. есть тот самый собор, с которого представители восточных удалились «в крайнем раздражении», когда собор потребовал от них анафемы на арианское учение. Следовательно libellus выгодно отличал Урсакия и Валента от Евдоксия германикийского и Димофила веррийского, и это было новым поводом оказать просителям снисхождение. И все те мотивы, которыми Юлий руководствовался в 347 г.: ослабление арианской партии, позорное изобличение арианской лживости и—ео ipso—доказательство невинности Афанасия в. и правоты сердикского собора, — имели столь же важное значение и в 345 г. И однако собор—это предположение неизбежно ⁴⁴), так как

42) Нельзя допустить этого уже потому одному, что подобная ссылка на весьма проблематичное прошлое была бы документальною уликою, что они анафематствуют арианство и теперь так же несерьезно, как и два года томуназад.

43) Это—против Цана, который пишет: тщетно требовали они [отцы Медиоланского собора 345 г.] от евсевианских епископов, равно как (auch) от Урсакия и Валента, которые тоже прибыли на собор (welche erschienen waren), недвусмысленного осуждения на арианство (eine unumwundene Verurteilung des Arianismus)... На втором Медиоланском соборе 347 г. Урсакия и Валента опять приняли в общение». Думает ли Цан (и Гарнак), что уже собору 345 г. Урсакий и Валент подавали свой libellus? Это—х; хотя ответить нужно, кажется, да.

44) Гефеле, Мёллер и Самуилов согласны в том, что уже на соборе Медиоланском I. 345 г. Урсакий и Валент сделали попытку примириться с церковью [разумеется, в словах их «per priorem libellum» (см. пр. 36,ε) усматривают указание на такой давний шаг их, хотя и libellus, поданный sa несколько недель до Quoniam constat, был уже libellus prior, и хотя св. Иларий (пр. 36, σγ) ставит их обращение в связь только с великим собо-

20

то факт, что Юлий принял Урсакия и Валента в общение только спустя два года—не оказал им просимого снисхождения.

ром, не с медиоланским I.]; но тогда их попытка не удалась [об этой неудаче, однако нет ни малейшего упоминания в исторических памятниках хотя в поводах - упрекнуть Урсакия и Валента, этих «turbatores ecclesiarum» (Hil. fr. 8, 2i, этою неудачею не было недостатка, в особенности на аримийском соборе]. Гефеле и Самуилов дают себе труд выяснить причину этой неудачи. Урсакий и Валент,—предполагает Гефеле,—вероятно (wohl) согласились в 345 г. анафематствовать арианство, но, как кажется (wie es scheint; все еще (doch noch) не хотели вступить в общение с Афанасием: они были ведь его личные противники (sie waren ja seine persönliche enger)· К этому взгляду глухо примкнул и Фаукс. — Но такой оборот дела мне представляется совсем неправдоподобным, а) Выражение «личные противники — довольно двусмысленно: Урсакий и Валент имели счастье или несчастие в конце августа 335 г. войти в состав шестичленной мареотской комиссии [Athan. apol. с. аr. n. 74. 72] производившей—в известном направлении—следствие по делу Афанасия в., вот и все: об их личных столкновениях с ним нигде нет речи, β) Нужно отдать ту справедливость этим придунайским епископам, что они хотели торжества арианства [что бы ни разуметь под этим названием] именно как догмата и старались посильно вредить Афанасию в., но во имя догматической цели. Но отречься от цели и раздумывать над отказом от ненужного средства—положение совсем не умное. γ) Гефеле не последователен: он предполагает, II, 637, что Урсакий и Валент попытались в 345 г. примириться с церковью «потому, что (nachdem) в мыслях их покровителя, Констанция, наступил поворот в пользу Афанасия». Эта перемена в настроении Констанция — действительный факт [Athan. hist. ar. ad mon. n. 21]; но не менее верно и то, что арианству как доктрине не угрожал в 344 г. никакой volte-face со стороны его державного покровителя. И придунайские епископы, всегда отлично понимавшие, в какую сторону дует ветер при восточном комитате, должны бы были сделать примирительный шаг именно па почве отношений к Афанасию по возможности без концессий в догмате. А они—по Гефеле—поступили как раз наоборот δ) Сознаваться во лжи, разумеется, неприятно; но каучуковые натуры, как Урсакий и Валент, не стали бы раздумывать над своими сентиментами долее надлежащего; притом 347 год означал капитуляцию на милость догматического победителя, который и диктовал свои условия; а в 345 г. Урсакий и Валент изображали бы из себя договаривающуюся сторону и могли бы прикрыть свое отступление мягкими фразами, ε) Можно бы, наконец, предположить, что догматическая уступка в 345 г. была удобнее отречения от своей позиции против Афанасия потому, что первая допускала какую-нибудь restrictio mentalis [как то и случилось на соборе ариминском 359 г.], между тем как последнее устанавливало ребром неприятный факт и не уживалось ни с каким аллегорическим перетолкованием. Но не следует забывать, что рецептура лиц в роде Урсакия и Валента неистощима: всегда, при удобном случае, можно было завопить, что над ними сделали насилие. К этой панацее они и прибегли

21

Можно предположить, что собор 345 г. считал неудобным отменить—еще так недавно постановленный — приговор сирдикского собора, который лишил Урсакия и Валента епископского сана.—Это соображение веско, но есть оборотная сторона и у этой педали.

Не временному отлучению (запрещению, ἀφορισμὸς) подвергли сердикские отцы этих придунайских епископов, а низложению (καθαίρεσις). А это было наказание столь тяжкое, что его—характерно—иногда называли «убиением»45). Лишенный сана не стано-

в 350 г. [см. пр. 70] С) Анафематствовав арианство, но отказываясь признать Афанасия в. законным александрийским епископом, придунайские епископы показали бы себя завзятыми противниками сердикского собора; не пускаясь, ни в какие логические дистинкции, западные просто посмотрели бы на подобный отказ как на tergiversatio, набрасывающую крайне сомнительный свет на их отречение от арианства. Так—и по Гефеле — западные действительно и взглянули на дело и—отказали им в общении. А тогда и в 347 г. Юлий не допустил бы ссылки на это анафематствование как на argumentum commovens, да и сами «обращающиеся» воздержались бы — из благоразумия —от ссылки на такое обстоятельство, которое мало говорило за них, но много против них. Иначе мотивирует Самуилов. «Вероятно совпадение» формулы анафематствования в libellus придунайских епископов с анафематизмами в ἔκθεσις μακρόστιχος «побудило западных оставить в силе сердикские постановления об Урсакий и Валенте». Но—одно из двух: или в этом libellus не было слов «Arium, sed et satellites ejus», который читаются в «Quoniam constat» [прим. 36,ε], respective Урсакий и Валент отказались произнести какие-нибудь слова, которые требовали от них медиоланские отцы, и тогда анафематизмы «обращающихся» были двусмысленны, и следовательно мнение Самуилова тождественно со взглядом Цана, а потому подходит и под пр. 43 и под ζ настоящего примечания; или же приведенные слова (resp. равнозначащие им) уже стояли в этом libelius, и тогда просители исполнили решительно все, чего могли потребовать от них западные догматисты (ведь и Юлий удовольствовался только такими анафематизмами), а в таком случае, помимо намерения Самуилова, его аргументация тождественна с гефелевскою: только разъяснением отношений к Афанасию в. «Quoniam constat», в таком случае, и отличалось от предшествующего libellus Ср. пр. 48.

45) Напр. у Феодорита кирского, epist. 113, с τῇ ἀνὸμῳ — καθαιρέσει τοῦ ἀγιωτἀτου—Φλαβιανοῦ сопоставляется τῶν ἄλλων επισκόπων ἡ παραπλησια σφαγή. Ἀλλὰ κὰμὲ,—продолжает он,—τὸν ἀπόντα ὀμοίως καλἀμῳ κατέσφαξεν [Диоскор на ефесском соборе 449 г.]. В epist. 116. 117, 119. 120 он называет «низложение» σφαγή, и на халкидонском соборе говорит: τὰς εἰς ἐμέ γενομενας σφαγας. А Евсевий дорилейский на халкидонском соборе сказал Диоскору αὐτός με ἤδη ἐφὸνευσας.Mansi, Concil. coll., VI, 592А 692A.cf.829A: μιαιφονίαν.Деяния всел. соборов (Казань, 1863), III,150. 243. 361.

22

вился, по раскаянии, снова епископом, а хиротония—не повторяется. Восстановление в сане канонически было трудно достижимо, потому что совершалось в ущерб авторитету низложившего собора: нужно было признать, что приговор постановлен был незаконно. Жизнь находила иногда обходные тропинки... Урсакий и Валент, разумеется, не имели желания лишиться своих кафедр и потому игнорировали, пока возможно, и самый факт постигшего их приговора и авторитет сердикского собора... Просить—безнадежно—об отмене этого приговора значило бы документально заявить, что они знают, что их низложили, и признают компетенцию сердикского собора. С другой стороны, дела арианской партии в 345 г. были неблестящи, но и не до такой степени плохи, чтобы Урсакий и Валент усмотрели неотложную необходимость дезертировать из-под своего партийного знамени. Невозможно указать, в какой именно момент они могли бы в 345 г. подать свой libellus. Когда Евдоксий cum sociis с ἔκθεσιζ μακρόστίχος отправлялся в Медиолан на собор, то Урсакий и Валент могли надеяться, что восточным удастся мировая с западными на более или менее сносных условиях, и отмена сердикского приговора была бы несомненно одним из этих договорных пунктов. А когда «в крайнем раздражении», потерпев полную неудачу, делегаты восточных ушли с Медиоланского собора, то положение дел все же выяснилось: восточные не намерены сдаваться, будут продолжать свою оппозицию сердикскому собору, и на их сплоченные силы и теперь, как и прежде, могли опираться их придунайские сподвижники. Компрометировать себя теперь пред восточными, анафематствовать арианство без верной надежды на прощение со стороны западных—это такой рискованный шаг, на который такие опытные сыны своего века, как Урсакий и Валент, едва ли были способны.

В одном из фрагментов46) «opus historicum» сохранилось

46) Послание «Jubente Deo» сохранилось в латинском подлиннике у Hilar. fr. 8, 1 — 4 и — своеобразном—греческом переводе у Athan. dе synod.

23

послание ариминского собора («Jubente Deo») к императору Кон-

n. 10 (откуда оно списано у Socr. 2, 37, _{54— 74}; Soz. 4, 18; Theod. 2,19 Val. [= 2, 15 Sirm]).

Многоточия означают места, мною невыписанные, звездочки — места, как видно из греческого перевода, не сохранившиеся в подлиннике. К сожалению латинский текст неисправен [переписчик очевидно пропустил несколько строк], а греческий перевод выполнен был для св. Афанасия таким драгоманом, который не переводил точно, а пересказывал своими словами содержание послания, да притом и не без труда разбирал — видимо не очень четкую—латинскую рукопись; напр. deicommigravit он прочел: debitam migravit. Но из греческого ἐγνωκὸτες—ἄτοπον εἶναιвидно во всяком случае, что латинское «putamus» нужно поправить в putantes. Эти слова ариминские отцы говорят не от своею имени, а) Они, как видно из дальнейшего Tunc, продолжают рассказывать curriculum vitae Урсакия и Валента, а не делают постановления («putamus»)· b) Такое постановление было здесь и излишне, потому что, несколько строк выше, они уже высказали euoe «Placuit, ut fidem,—quam sernper obtinuimus, teneamus. Nefas enim duximus sanctorum aliquid mutilare et eorum qui in nicaeno tractatu consederant uua cum gloriosae memoriae Constantino patre pietatis tuae». Следовательно ариминские отцы в тираде Constantino —removere налагают определение отцев Медиоланского II. собора 347 г., и смысл этого искалеченного в рукописях места угадать не трудно. Урсакий и Валент приняты в общение на медиоланской II. соборе, а теперь опять стараются подорвать то,

24

станцию, писанное в конце июля 359 г. Отцы собора, снова отлучившие от церкви Урсакия и Валента, жавшие лишь 12 лет спустя после их воссоединения с Юлием, конечно располагали самыми точными сведениями об их прошлом. «Урсакий и Валент,—говорят ариминские отцы,—некогда были заподозрены в арианской ереси и лишены церковного общения. Они, как видно из их посланий, просили прощения и получили его тогда от медиоланского собора, на котором присутствовали и легаты римской церкви».—Справедливо признают, что это свидетельство разрешает вопрос о месте того собора «из весьма многих провинций», который в 347 г. был созван против Фотина. Не Медиоланскому I собору 345 г. 47), а этому Медиоланскому II.

что хорошо было постановлено. Это им ставится в самоочевидную вину потому что они, по всей вероятности, подписались под определением собора из которого важнейшее место и приводят ариминские отцы И если оно начиналось словом «sancimus» или «sancientes» [«scimus» или «scientes», которое драгоман принял за «scimus» или «scientes»], то Ἐγνωκότεςстановится - понятно. Содержание определения было приблизительно следующее: Определяем свято и нерушимо хранит изложение веры, которое отцами на [никейском] соборе, в присутствии славные памяти Константина, было написано с великим рассмотрением и которое [со]держа он, крестившись, преставился к покою Божию; и почитаем беззаконным искажать в нем что либо и [тем] отстранять в чем либо [авторитет] стольких святых и исповедников и преемников мучеников, написавших сие вероизложение; ибо и сами они сохранили все писания своих кафолических предшественников, которые и уцелели до сих времен, в которые твое благочестие от Бога Отца чрез Бога и Господа нашего Иисуса Христа прияло царскую власть над вселенною. —Вероятно это определение входило в состав (предполагаемого мною] послания Медиоланских отцов к имп. Константу (и отцы сердикского собора несомненно— Hilar fr. 2, 12. 33; Athan ароl. с. ar. n. 39. 43—обращались к императорам с посланием).—Этой страницы из истории Медиоланского II. собора читатель напрасно стал бы искать в Conciliengeschichte von Hefele, I, 638. 639.

47) Видимо и Gwatkin, 126, того мнения, что Урсакий и Валент на Медиоланском 11. соборе 347 г., а не Медиоланском I. 345 г., подавали свой libellus; но ясно этого он не говорит и никаких аргументов не приводить.—Нельзя не признать, что больше всех других ученых для разъяснения этого вопроса сделал Кутан еще в 1693 г. Без «κεφάλαια» и «historia acephala» [прим. 39] он конечно ошибочно располагал факты, хронология которых зависит от сердикского собора. Но не смотря на эту коренную (абсолютную) ошибку в датах, которая, впрочем, до известной степени упростила и облегчила ему задачу [Mansi III, 94], Кутан установил, что

25

347 г. подали свой libellus Урсакий и Валент, и тогда же 48) получили прощение. И они были нравы, усмотрев в сознании этого собора «благоприятный повод» 48a) для своего раскаяния: видимо, tacite западные епископы уже согласны были смотреть на осужденных собором сердикским не как на низложенных, а

а) медиоланский I. собор, осудивший Фотина, не имел никакого отношения к Урсакию и Валенту; что б) великий собор состоялся не в Сирмии и не в Риме (аргумент Кутана: если бы этот собор был в Риме, то Урсакию и Валенту пришлось бы «Quoniam constat)» подавать Юлию при епископах на соборе, а не при одних только пресвитерах римской церкви [см. пр. 36. ε],—пробивает гипотезу Паджи-Лавгена [пр. 40] насквозь; от него можно отмолчаться, опровергнуть его нельзя), а в Медиолане; этому собору Урсакий и Валент подали свой libellus и тогда же были приняты в общение; этот же собор писал и восточным; что в) сирмийский собор [пр. 36, ι] был собор восточных евсевиан приславших ответь па послание собора Медиоланского. Migne,S L., t.10,col. 645 – 652. Что все ученые примечания, перепечатанные Минем на этих столбцах, принадлежат не Маффеи(издателю 1730г.), а Кутану, видно из сравнения их с S. Hilar. opera [Parisiis, 1693,fol.] pp. 1295—1296notae.

48) Любопытно, что даже Тильмон (р. 341. 347) мирится, по-видимому, с таким странным представлением дела, что Урсакий и Валент приняты были в общение на Медиоланском соборе 347 г. [единственном, относящемся к данной истории, потому что Медиоланский собор 345 г.—для Тильмона—был еще прежде сердикского], а потом, в 349 г., были приняты в церковное общение Юлием. Впрочем первое известие Тильмон передает с такою объективностью (р. 341), что за нею слышится как будто недоверие к точности этого показания ариминских отцев.—Сирмон (Mansi. III, 160) прямо считал это известие ошибочным.—Паджи(ib. 161) решился взглянуть этой трудности прямо в лицо и высказал такое соображение: Медиоланский собор» удовольствовавшись анафемою против арианства, принял Урсакия и Валента в общение и с этим решением собора тогда же согласился и Юлий, но собор тогда же возложил на них обязанность—или доказать пред Юлием виновность Афанасия в. или же вступить с этим последним в церковное общение. Состоя в церковном общении с Юлием и получая от него послания (см. пр. 36, ε и пр. 49) Урсакий и Валент целые два года отделывались проволочками от исполнения этого обязательства в той или другой альтернативе.—Эта тонкая, достойная Паджи догадка страдает одним, но существенным недостатком: предполагается, что медиоланские отцы и Юлий с легким сердцем согласились—в принципе—перерешить дело св. Афанасия, решенное уже на сердикском соборе, и все это—для того, чтобы облегчить Урсакию и Валенту возвращение в кафолическую церковь! См. пр. 44, ζ. — Сходно с Паджи думают и де-Марка и Ilemo (Mansi, III, 161. 186ВС) и, кажется, сам Манси (III, 94. 118).

48а) См. пр. 36, γ. opporfanitatem nacti.

26

только как на лишенных общения 49) Нетрудно понять и то, почему окончательное воссоединение состоялось в Риме: видимо, отцы Медиоланского собора с своей стороны согласились простить 50) «отлученных», но окончательное слово предоставили Юлию рижскому. Урсакий и Валент имели все побуждения немедленно отправиться в Рим: сам Юлий на соборе Медиоланском не присутствовал я мог и не согласиться с суждением своих представителей-пресвитеров по этому частному пункту.

Но не одними только частными вопросами о Фотине, Урсакии

49) Такой взгляд мог сложиться тем удобнее, что сердикский собор подверг их двойному наказанию (Hilar.fr. 2, 8:.... Ursacium et Valentem— dejecit sancta synodus de episcopatus gradu: et judicavimus non solum illos episcopos non esse, sed neque communionem quoque cum fidelibus habere, — — ut neque scribatis ad eos, neque eorum accipiatis litteras): лишению а) сана и б) церковного общения. Это последнее, высшее наказание затмило собою низшее, но и само приняло вид временного ἀφορισμός.

50) Сами отцы медиоланского собора могли окончательное решение honoris causa [ср. сердикского собора сап. 3: sancti Petri apostoli memoriam honoremus и сап. 4. 7. 10]. по аналогии с практикою сердикского собора; а может быть они находили, что для придунайских епископов пройти чрез новую степень исторического покаяния не излишне. Кутан (col. 646С) полагает, что Урсакий и Валент обратились с прошением о прощении сперва к Юлию римскому, uabeoque venia impetrata», отправились на медиоланский собор, где и подали свой libellus, а затем в послании Quoniam constat отреплись пред Юлием от своих наветов на Афанасия в. —Это—процедура очень сложная, тогда как simplex veri signum, и не оправдывается текстом св. Илария, fragm 2,20: et quia non est nisi de veritate confessio, nisi de vitio poenitentia, nisi venia de admisso, Valens et Ursrcius admittendi, ut orabant, ad communionem, de Athanasii innocentia, de judicii falsitarc, de arianao haerebis piaculo talibus litteris ante profitentur. Далее следует «Quoniam constat» (см. пр. 36, δθ). Слова admittendi и ante показывают что св. Иларий понимает воссоединение как завершительный момент всей процедуры и полагает «Quoniam constat» до воссоединения. Между тем из самого этого послания видно, что сами пишущие его смотрят на дело иначе: прощение от Юлия—это уже совершившийся факт (maxime cum sanctitas tua pro insita sibi benevolentia, en ori nostro veniam fuerit dare dignata = κατηξίωσεв Athan. apol. c. ar. n. 58), церковное общение им возвращено: они — епископы, а римские пресвитеры— их братия. Ни на какой документ, кроме своего libellus, поданного Медиоланскому собору, они не ссылаются; а если бы они подавали libellus прежде самому Юлию и еще до собора удостоились прощепия, то имели бы побуждения не умалчивать об этом. И так, простой буквальный смысл послания «Jubente Deo» (пр. 46) и есть самый верный; дело Урсакия и Валента и качалось и было решено на медиоланском II. соборе, там—центр тяжести события; заключение его пред Юлием—немаловажная, но все же только дополнительная подробность.

27

Валенте занимался Медиоланский II собор: оа высказался торжественно за непреложное хранение веры, изложенной отцами Никейского собора 51). В этом же смысле высказался и сердикский собор, почитавший своею первейшею задачею утвердить в неповрежденной целости святую веру 52). Собиравшиеся на собор 347 г. епископы были особенно озабочены расстройством церковных дел, так как уже давно бы следовало отсечь от церкви некоторых епископов, уже ранее осужденных за общение с арианами или же за клеветы на Афанасия. Другими словами: отцы этого собора имели намерение повести энергично дело о [целесообразном] выполнении постановлений сердикского собора.

Это отношение Медиоланского II собора 347 г. к сердикскому объясняет, по моему мнению, следующую до сих пор— сколько известно—неразгаданную путаницу в исторических свидетельствах..

Лишь очень недавно, сравнительно, после издания в 1848 г.пасхальных посланий Афанасия в. с их κεφάλια,   стало известно, что сердикский собор был в 343 г.; до тех же пор все 53)относили его к 347 г. Всех в это заблуждение ввели

51) См. пр. 46.

52) fi. 2, 11 [из послания сердикского собора к Юлию «Quod semper credidimus»]: Tria fuerunt quae tractanda erant. Nam et ipsi religiosissimi imperatores permiserunt, ut de integro universa discussa disputarentur, et ante omnia de sancta fide et do integritate veritatis, quam violaverunt [ариане] —Черновой проект [Ballerini, Gwatkin, 123; Harnack, II, 240,₁.] вероопределения сохранился у Theod. 2,8, _37—52Val [=2, 6 Sirm]; но собор не утвердил его: ἡ δὲ ἁγία σύνοδος ἡ ἐν Σαρδικῇ — ὥρισε — ἀρκεῖσθαι τῇ ἐν τῇ Νικαὶᾳ παρὰ τῶν πατέρων ὁμολογηθείςῃ πίστει.Atbanas. tom. ad antioch n. 5. 10. —Послание «Quod semper» учеными до последнего времени признавалось подлинным, но в 1881 г. Ланген (Gesch. d. röm. K., I, 448) заявил, что он питает сильнейшее сомнение (die schwersten Bedenken zu liegen) в ее подлинности; в 1889 г. Фридрих (J. Friedrich, Die Constantinische Schenkung [Nördlingen, 1889], 91 — 102) весьма определенно призвал в нем подлог начала VII в. Но еще в 1641 г. Блондел (Blondell, а за ним Remi Ceillier, Bowerи Fuchsсм. Hefele, 1, 611,₁—осмотрительнее и вернее—считал это послание только интерполированным и именно в том месте, unde iraeученых старокатоликов. Подробности этого критического вопроса см. в заметке: Реабилитация четырех памятников 343 г.

53) См. пр. 39. впрочем—в похвалу н честь ученой критике будь ска-

28

Сократ и Созомен. «Выл одиннадцатый год по смерти отца двух августов [Константина в. + 22 мая 337], а консулами были Руфин и Евсевий, когда состоялся собор в Сердике», пишет Сократ 54), и его слова как нельзя более ясно указывают на 347 г. И так как 343 году соответствует отмета «Maecio Memmio Placido et Romulo coss.» 55), т. e. имена консулов 343 и 347 г. нисколько несходны, то и нельзя объяснить слов Сократа случайным смешением консульских пар.—Весьма знаменательно, что Созомен 56), иногда поправляющий ошибки своего предшественника, здесь следует ему и повторяет и «одиннадцатый год» и «Руфина и Евсевия». Несомненно Созомена нельзя считать любителем скрупулезной точности в хронологии: тогда как у Сократа консульскими парами отмечены 62 года, у Созомена—только 12 57), и притом на 10 из этих 12 годов падают важные политические события. С этой стороны 347 г. не знаменит ничем; следовательно Созомен занес его на свои страницы только потому, что считал важную дату сердикского собора засвидетельствованною очень твердо. — Затем, Сократ чрез три строки после приведенной выше даты цитирует Савина. Из Συναγωγὴ τῶν συνόδων этого епископа ираклийского заимствовал конечно и Созомен своя известия о филиппопольском со-

зано даже на основании только «historia acephala», вышедшей в свет в Scipione Majfei, Osservazione letterarie [Verona, 1738] t. III, 60—83, Манси (Mansi, Conc. coll. III, 90) в диссертации De epochis sardicensis et sirmiensium conciliorum в 1748 г. сделал тот вывод, что сердикский собор был не в 347, а в 344 г. Но—не в похвалу и не в честь прогрессу в науке сказать приходится—и в 1827 г. Ветцер [Wetzer,Reslitutiq verae chronologiae inde ab a. 325 usque ad a. 350, Francofurti ad Moenum, p. 60) и даже в 1852 г. — когда уже были изданы «κεφαλαία» Кюртоном! — сам Гефеле (см. Неfele,I, 534) выступали на защиту 347 года.

54) Socr. 2,20,_4.5.

55) C. J. F. Clinton, An Epitome of the Clironology of Rome and Constantinople [Oxford 1853], 109. 110; Th. J. Almeloveen, Fasti Romani Consulares [Amstelaedami, 1740], I, 162; cf. JR. Schram, Hilfstafeln für Chronologie [Wien, 1883], 26.

56) Soz. 3, 12, 7.

57) По превосходным Indices rerum к Socr., t. 2, 854; Soz, t. 2, 941 — Proemium, 19 в издании R. Hussey, Oxonii, 1853. 1860

29

боре, которых нет у Сократа 58).—Естественно предположить, что и фальшивую дату оба они нашли уже у Савина, жившего ок. 380 г. Следовательно было что-то особенное с сердикским собором, если спустя 30—40 лет дата его была неизвестна даже Савину.

С другой стороны, св. Епифаний кипрский, писавший в 377 г., говорит 59), что Фотин осужден был сердикским собором; между тем из сохранившихся памятников видно, что о Фотине в 343 г. не было речи ни в Сердике, ни в Филиппополе.

Кажется, та и другая неправильность объясняется одним и тем же. В 343 году постановления сердикского собора не могли получить широкого доступа на восток уже потому, что восточные епископы—можно сказать in corpore—были против сердикского собора и распространяли свои филиппопольские постановления, намеренно надписав их именем сердикского собора. Когда в апреле 344 г. делегаты истинного сердикского собора прибыли с его постановлениями в Антиохию, то Стефан антиохийский встретил их крайне враждебно. И конечно не делегаты восточных, в раздражении удалившиеся с Медиоланского I собора в 345 г., позаботились ознакомить восток с деяниями истинного сердикского собора.—Но в 347 г. отцы Медиоланского II собора извещали восточных о низложении Фотина. Возможно, что при этом на восток отправлены были и самые деяния собора, по западному обычаю60) начинавшиеся точнейшею датою: «Rufino et Eusebio, un. cc.,coss.». Не было бы нисколько удивительно, если бы в деяниях этого собора шла речь и о сердикских постановлениях: libellus Урсакия и Валента, подтверждавший правоту сердикского собора, подавал повод упомянуть об этом

58) Soz. 3, 11, _7—9 = Hilar. f.. 3, 1—29; этих данных нет у Socr. 2, 20. ₉. 2, 22, ₁.

59) Epiphan. haer. 71, 1: Φωτεινὸς — ἀπο τῆς ἐν Σαρδικῇ συναχθείσης δυτικῆς συνόδου καθαιρεθεὶς δι’ ἣν ἐξήμεσε βλασφημίαν. Неточность этого известия признается всеми, от Constant ad Hilar. fr. 2, 20 и Tillemont, 340. 765 до Klose, 56, ₁₂, Zahn, 79, и Hefele, I, 634. 637.

60) Напр.. Hilar. fr. 7, 4: 8. 5.

30

последнем и сам по себе заслуживал того, чтобы о нем своевременно довести до сведения восточных.—В этом (вероятном) составе послание, Медиоланского II собора проникло на восток и явилось там первоисточником сведений об истинном сердикском соборе, которому затем ошибочно приписали и деяние против Фотина и дату Медиоланского II собора 61).

61) Если бы кому такое, предполагаемое мдою, смешение сердикского собора с Медиоланским II. показалось маловероятным, тот благоволит сам перечитать Socr. 2 29—30; Soz. 4, б и своими глазами убедиться, какую невероятную амальгаму устроила эта пара константинопольских схоластиков [а вероятнее-даже не они, а их первоисточник —Савин], смешав в один три сирмийские собора 351, 357 и 359 г., не смотря на то, что две даты, 351 и 359 г., у них были перед глазами. —Я столько раз писал «Сердика» и «сердикский», что внимательному читателю могло броситься в глава это новшество. Разъяснение его см. ниже в заметке: Сердика или Сардика?