В предлагаемом, весьма неполном, словаре средневековых философских терминов сделана попытка передать содержание терминов в том их смысле, в каком, на взгляд составителя, они употреблялись средневековыми мыслителями. Для этого использовались и оригинальные непереведенные на русский язык тексты средневековых философов и теологов и главным образом те произведения, которые помещены в Антологии в переводе на русский язык. Раскрытие терминов связано с определенной авторской концепцией понимания средневековой философии как уникальной, несводимой к рецепциям античной или нововременной философии. При составлении глоссария использовались следующие книги: Eisler R.Wörterbuch der Philosophischen Begriffe. Bd. 1-3. Berlin, 1930; Selections from medieval philosophers. Ed. Transi. With introductory notes and glossary by Richard McKean.Bd 1-2. New York, 1958; Ueberwegs Friedrich. Grundriss der Geschichte der Philosophie. Bd. 2. Base/Stuttgart, 1967; Неретина С. С. Опыт словаря средневековой культуры // Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998.

512

513

ABLATIO (denial) — отрицание, отречение.

ABSOLUTUS (absolute) — абсолютный. Имеет разнообразные значения: предикат является абсолютным (в противоположность относительному), когда охватывает все виды данного рода; он является абсолютным, или неразложимым, когда определяет субъект сам по себе безотносительно к чему-то другому; Бог как субъект является абсолютным в смысле полной самостоятельности или независимости; слова отличаются абсолютно, когда они обозначают различные вещи в противовес относительному различию, когда они означают одну и ту же вещь в разных модусах. Понятие «абсолютный» противостоит понятиям «зависимый», «гипотетический», «модальный», «всеобщий».

ABSTRACTIO (abstraction) — абстракция, мысленное выделение неких сторон вещи из ее целостности; нечто, взятое отдельно от вещи, с которой оно неразрывно связано, что и означает: взятое абстрактно. По Боэцию, «когда мы занимаемся делением или абстрагированием, мы мыслим не то, что есть на самом деле; но при этом само мышление ни в коей мере не является ложным. Дело в том, что существует много вещей, которые имеют свое бытие в других; от этих других они либо вообще не могут быть отделены, либо, раз отделенные, никоим образом не продолжают своего существования... Но дух, принимающий от чувств в себя все вещи нерасчлененными и перемешанными с телами, собственной своей силой и размышлением расчленяет их. Ибо все бестелесные вещи... получающие свое бытие в телах, чувство передает нам вместе с самими телами. Но зато дух, наделенный способностью связывать разъединенное, а соединенное разлагать, так расчленяет переданные ему вещи, спутанные чувствами и связанные телами, что они предстают перед ним сами по себе в бестелесной своей природе, отдельно от тел, с которыми срослись» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М., 1991. С. 26-27). Абстрактным является процесс образования универсалий. Петр Абеляр предваряет проблему универсалий следующими словами: «Но прежде — об абстракции. Итак, нужно знать, что материя и форма всегда существуют вместе, вперемешку, но мышление обладает такой способностью, что то созерцает материю саму по себе, то переносит внимание на одну только форму, то постигает их в смешанном виде. В двух первых случаях это происходит благодаря абстракции, когда нечто извлекается из общей связанности, чтобы можно было рассмотреть его собственную природу. В третьем случае это

происходит благодаря конъюнкции. Возьмем, к примеру, субстанцию вот этого человека. Она и тело, и живое существо, и человек, она облачена в неопределенное множество форм: покуда я обращаю внимание на материальную сущность субстанции, разграничив все формы, я произвожу понятие с помощью абстрагирования. И когда я обращаю внимание, наоборот, только на телесную целостность, которую я связываю в субстанцию, то это понятие, хотя и произошло с помощью конъюнкции сравнительно с первым, касавшимся только природы субстанции, также образуется благодаря абстракции, отделяющей телесную целостность от других форм, на которые я не обращаю никакого внимания, т. е. на то, что она — живое существо, чувственность, разумность, белизна. Такого рода понятия, полученные с помощью абстракции, могли бы, пожалуй, казаться ложными или пустыми, потому что они изображают вещь иначе, чем она существует. Ведь поскольку они касались осЬбо либо только материи, либо только формы, тогда как ни материя, ни форма не существуют отдельно друг от друга, то очевидно, они воспроизводят вещь совсем иначе, чем она есть, и, следовательно, пусты... Но при абстракции происходит не это. В самом деле, если я рассматриваю этого человека только в качестве субстанции или плоти, а не в качестве живого существа, человека или грамматика, то я не постигаю ничего, кроме того, что в нем есть, это «только» относится лишь к вниманию, но никоим образом не к способу существования» (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. М., 1995. С. 86-87). По Фоме Аквинскому, «мыслительные абстракции бывают двух видов: по одному, всеобщее отвлекается от особенного, как животное от человека, по другому, форма отвлекается от материи, как, например, форма круга отвлекается в мышлении от чувственной материи» (Thomas Aquinas.Summa theologiae. 1, q. 40, a. 3 conci.).

ABSTRACTIVUM (abstractive) — абстрактное; абстрактное знание — это знание, благодаря которому вещь постигается не сама по себе, но через роды и виды, это знание, противостоящее интуитивному познанию, которым вещь постигается сразу, как она есть.

ACCIDENS (accident) — акциденция, случай, случайность; один из способов различения; привходящий признак предмета, «который обозначает некую внешнюю природу и вовсе не сказывается о субстанции» и который может если не в действительности, то «в уме и мысленно» и присутствовать и отсутствовать в субъекте, не уничтожая его (Боэщй. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 75, 103). В трактовке Боэция, «Аристотель усмотрел десять родов всех вещей; один из них — субстанция, остальные девять — акциденции» (там же. С. И). Акциденции бывают неотделимыми (курносость, шрам) и отделимыми (двигаться, спать). Отделимые акциденции называются общими отличительными признаками, неотделимые — собственными. Те и другие производят инаковость (см. ALTERATUM) вещи, но не создают чего-либо другого (см. ALIUD). Отделимые и неотделимые акциденции бывают привходящими по природе (высокий рост) или по воле (прогуливаться, бежать). Анализ акциденций связан с анализом предикации вещей через род, вид (необходимые для определения), а также собственный и отличительный признаки (необходимые

515

для описания). Смысл этого анализа у Порфирия: сказуемые большей предикации сказываются обо все меньших (род — о видах и отличительных признаках, отличительный признак — о видах и индивидах, вид — об индивидах, собственный признак — о видах и индивидах, привходящий признак — о видах и индивидах; например, «чернота», присущая единичному ворону, переносится на ворона как вид). Смысл анализа у Боэция: «сказуемые, равные по предикации, взаимозаменяемы». Равными по предикации сказуемыми оказываются род и акциденции. Если род как универсальное понятие сказывается обо всем нижестоящем, то акциденция, стоящая над отдельными индивидами, сказывается также о вышестоящих сказуемых, т. е. собственном и отличительном признаках, виде и роде как универсальном понятии. «Так что если Сократ есть животное, разумное, способное смеяться и человек, и если Сократ лыс, что является его привходящим признаком, то этот привходящий признак будет сказываться о животном, о разумном, о способном смеяться и о человеке, то есть об остальных четырех сказуемых» (там же. С. 108). У Порфирия речь шла о прямой предикации, у Боэция — о косвенной, или обращенной. Ср. PER SE, PRAEDICABILIS, SUBSTANTIA.

ACCIDENTALITER (accidentally) — случайно, акцидентально. Так, реалисты полагали, что вещи, относящиеся к одному и тому же роду (как, например, Сократ и Платон), различаются случайно.

ACCIDERE (to happen) — случаться.

ACCIPERE (to receive. to undertake) — получать или принимать, получать от Бога; быть обусловленным тем, от кого каждый получает свое существование. Обусловленной является и свобода воли.

ACTIO (action) — действие; актуализация субстанции или сущности благодаря силе. По Фоме Аквинскому, «действие уже по определению указывает на исток движения... Если движение привносится откуда-то, действие означает не что иное, как порядок происхождения, в соответствии с которым нечто развивается из некоторой причины, или принципа, в то, что исходит из этого принципа» (Thomas Aquinas. Sum. Teol. I, q. 41, a. 1, ad. 2; а также: ad. 3, and 1, q. 42, a. 2 concl.). Иногда действия делят на два вида: одни совершаются внутри деятеля, например, мышление, ощущение, желание; другие направлены на внешнюю материю, как, например, нагревание или высыхание; первые связаны с самим деятелем, вторые не являются принадлежностью самого изменяющегося вещества, но относятся к вещи, подверженной изменению. Действие первого вида называется actio, действие второго вида называется factio. Оба вида являются процессами. Ср. FACTIO, OPERATIO.

ACTUS (act. actuality) — акт, действительность, состояние, реальность, обозначающие процесс (действие) как, например, акт мышления или веры; акт — нечто вторичное относительно силы или способности, которые являются его непосредственным принципом и благодаря которым осуществляется процесс; иногда акт рассматривается как сущность и существование вещи, т. е. как сущностный акт.

ACTUS ESSENDI (act of being) — акт существования, одно из основных понятий томизма.

AD AEQUABILITAS (adequability) — адекватность.

516

ADAEQUATI О (adequation. commensuration) — приравнивание, соразмерность, соответствие двух количеств, попытка установления тождества, например, слова и вещи, мышления и бытия; внутреннее стремление к равенству, противопоставленное стремлению к внешнему сходству. Так, истина есть соответствие вещи и мышления о вещи. Тесно связано с идеей причастия (communio). По Роберту Гроссетесту, истинное соответствие есть соответствие слова во внутренней речи и вещи, в противовес соответствию внешнего слова и вещи. Соответствие в первом смысле означало бы тождество слова и вещи и было бы самой истиной. См. COMMUNIO, SIMILITUDO.

AD ALIQUID (relative to something) — относительно чего-либо; с этим значением связана четвертая из 10 категорий — отношение (relatio, proportio). По Фоме Аквинскому, отношение есть взаимосвязь двух сравниваемых вещей на основании их сходства или различия (Thomas Aquinas. De Trinitate, pr. 1,2 ad 3).

AENIGMA (enigme) — загадка как способ представления и познания мира; литературный жанр вопросов и ответов, построенных по принципу замедленной метафоры, каламбура или параллелизма; опосредование между миром Божественным и человеческим, которое выражается тропологически (см. TROPUS): на профанном уровне мир казался загадочным, на сакральном — чудесно замысленным; попытка обнаружить за видимой оболочкой вещей элемент невидимый, но не менее реальный (мир существовал в диалектическом сопряжении загадки-отгадки, при котором любая отгадка предполагала загадку, но загадка не всегда предполагала отгадку в силу непостижимости истины); загадка тесно связана с идеей причащающего, или верующего, разума, поскольку она осуществляет перенос качеств с творческого субъекта на сотворенную вещь. Многие средневековые загадки, построенные в форме новелл («Римские деяния»), предполагают необходимую троицу персон: отец, дочь и претендент, где отец есть знак непричастности, основание само по себе, позволяющее другим постигать себя, дочь — знак причастности, или возможность обоснования, выраженное в испытании, которое позволяет претендентам участвовать в объекте притязаний, претендент — ищущий или взывающий к обоснованию, участвующий в его поисках в разной степени. Загадка есть также результат логических разделений. Рассуждая о пяти сказуемых (род, вид, собственный, отличительный и привходящий признаки), Боэций пишет, что вопреки Порфирию, который строит родо-видовое древо по принципу нисхождения («сказуемые большей предикации сказываются обо все меньших»), можно эти пять сказуемых рассмотреть не только как «равные», но и как «взаимозаменяемые». Если, например, «род сказывается об отличительных признаках, и о видах, и о собственных, и о привходящих признаках», то «и наоборот — привходящий признак сказывается обо всех остальных; он стоит над отдельными индивидами и сказывается также о стоящих выше его [сказуемых]: так что если Сократ есть животное, разумное, способное смеяться и человек, и если Сократ лыс, что является его привходящим признаком, то этот привходящий признак будет сказываться и о животном, о разумном, о способном смеяться и о человеке, то есть об остальных четырех сказуемых» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение фило-

517

софией. С. 107-108). В итоге предложение (или определение) оказывается составленным из многочленных заменителей подлежащего (или сказуемого) обычной речи («лысое — способное смеяться»), что и есть загадка. Обнаруживается способ переключения логического в тропо-логическое.

AEQUALITAS (equality) — равенство; вещи равны тогда, когда они согласуются в количестве; равенство возможно 1) по размерам и 2) по сущности; так, количество бывает двух видов: модальным и сущностным. По Фоме Аквинскому: «Поскольку равенство основано на единстве количества, то одно и то же для вещи — быть равной чему-то еще или иметь собственное количество; одно и то же — быть подобной чему-то, либо иметь свое качество» (Thomas Aquinas. In librum I Sent., d. 19, q. 1, a. 1 sol.). Равенство является родом пропорции, так как само равенство есть пропорция вещей, имеющих единое количество. Ср. AEQUI PARANTIA, ANALOGIA, PROPORTIO, QUANTITAS, SIMILITUDO.

AEQUIPARANTIA (comparison. equiparance, equivalence) — сравнение, эквивалентность, равнозначность; включает все симметричные отношения, в которых обе крайние позиции обозначаются одинаково как отношения сходства и равенства; противопоставляется всем асимметричным отношениям, в которых противоположные стороны обозначаются различным образом, как, например, отношение большего и меньшего.

AEQUALITAS AEQUIPARANTIAE (comparative equality) — сравнительное равенство, основанное на абсолютной количественной определенности: отношение, существующее между двумя количествами одной и той же меры, как, например, равенство двух ярдов двум ярдам, противопоставляется пропорциональному равенству, например, равенству пальцев руки, «которые не являются равными с точки зрения абсолютной количественной определенности, ведь если один палец наложить на другой, его действие усиливается, тем не менее, их равенство является пропорциональным, так как размер одного пальца соответствует его функции, а размер другого пальца — его» (Thomas Aquinas. In librum IV Sent., d. 32, q. 1, a. 4 sol; ср. также: Ibid. In lib. IV Sent. d. 32, q. 1, a. 3 sol.).

AEQUIVOCUM (equivocal) — омонимичное, одноименное, равнозначное, двуосмысленное или двусмысленное (два в одном), эквивокативное, эквивокальное. Боэций этим термином перевел аристотелевский термин «омонимичное» (одно для двух). Так, по Аристотелю, одноименными, называются вещи, «у которых только имя общее, а соответствующая этому имени речь о сущности разная, как, например, dzôon означает и человека и изображение... если указывать, что значит для каждого из, них быть dzôon, то [в том и другом случае] будет указано особое понятие (logos)» (Аристотель. Категории. 1а 1-5). Боэций, переводя это выражение Аристотеля, пишет, что у такого рода вещей «только имя общее, а соответствующий этому имени смысл субстанции различный», разъясняя, что, на его взгляд, «любая вещь представляется или с помощью определения, или с помощью имени» (Боэций. Комментарии к «Категориям» Аристотеля // Боэций. Утешение философией. С. 123). Боэций, однако, выявляет не только дополнительные по

518

сравнению с Аристотелем связи вещей с именем (к эквивокальной и унивокальной он добавляет мультивокальную и диверсивокальную), но и разные исследовательские позиции относительно эквивокативности. Так, он полагает, что эквивокативностью может обладать не разные вещи, но одна и та же, если ей дать определения, с одной стороны, от ее имени, а с другой — от общего имени. Определение «человек — это разумное смертное животное» дано «сообразно имени человека», а определение человека как одушевленной чувствующей субстанции дано от общего имени животного. Об одном и том же — человеке — мы получим разные определения, выражающие разные смыслы его субстанции. То, что Боэций здесь говорит о разных смыслах одного и того же, подчеркивается фразой: «То же и с теми именами, которые сказываются о двух вещах как общие» (там же. С. 124). Эквивокативность присуща не только именам, но и глаголам (глагол complector может быть понят в активном и пассивном значениях: «я понимаю» и «меня понимают»), предлогам, союзам, иносказаниям. Петр Абеляр все предикаменты, в данном случае — первые импозиции вещей, называет эквивокативными не потому, что они имеют множественный смысл (им обладает вещь, наделенная именем), а потому, что они не выражают смысла субстанции. ««Белое» и что-либо случайно заимствованное двусмысленно не потому, что имеет множественный смысл, но потому, что не имеет смысла субстанции» (Петр Абеляр. Глоссы к «Категориям» Аристотеля. Т. 1 С. 410 наст. изд.). Собственно «двусмысленными называются те вещи, которые имеют одно и то же имя в соответствии с их общей материей» и «не имеет одного и того же смысла субстанции, как это представлено, в соответствии с конкретным именем» (там же. С. 12,11). Ср. AMBIGUUM, DIVERSIVOCUM, IMPOSITIO, MULTIVOCUM, UNIVOCUM.

AEQUIVOCATIO (equivocation) — равнозначность, омонимия, эквивокация, экивок, двуосмысленность (см.: AMPHIBOLIA). Термин введен Боэцием (см. AEQUIVOCUM). Идею двуосмысленности вещи (которая в христианстве одновременно может быть сакральной и профанной) выдвигал еще Августин, нашедший для нее термин «ambiguum» (см.: Августин. О христианском учении. Т. 1. С. 69 и далее в наст. изд.). В развитом Средневековье (XII в.) под эквивокацией понимались 1) двуосмысленность собственных и окказиональных значений имени (Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр); 2) разные референции одного и того же термина в зависимости от того, на какой стороне противоречия он находится; 3) разные смыслы одного и того же термина как следствие фигуративности языка; 4) речевые иносказания — тропы (Петр Абеляр); 5) общие и собственные основания одной и той же вещи; б) возможности трансляции или трансумпции — переноса терминов из одного вида зцания в другой (Петр Абеляр, Гильберт Порретанский). Паронимы (см. DENOMINATIO) и унивокация (одноименность, соименность — см. UNI VOCATIO) рассматриваются как частные случаи эквивокации. Эквивокация понималась не как логическая ошибка, а как теоретико-познавательный принцип двойственного («да» и «нет») существования вещи, имманентно-трансцендентная пульсация ее движения между бытием и ничто.

519

AESTIMATIO (estimation) — суждение; способность судить о полезности и вредности, согласованности и противопоставлении путем восприятия составляющих качеств вещи. У разумных существ эта функция развивается благодаря способности мышления.

AETERNITAS (eternity) — вечность; обладание всей полнотой безначального и бесконечного бытия относится только к Богу. «Вечность есть совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни» (Боэций. Утешение философией. С. 286).

AEVUM (aeon) — вечность, эра, эон; непрерывная длительность, неизменная в своей природе, имеющая начало, но не имеющая конца. Согласно Фоме: «Эон есть не что иное, как причастие к Божественной вечности, потому что субстанциальная вечность является атрибутом самого Бога, но aeon означает причастие к вечности, духовным надвременным сущностям» (Thomas Aquinas. Quaest. Quodl. V. q. 4, a. 7 concl.). Эон есть посредник между временем и вечностью (aeternitas). Фома пишет: «Так как вечность есть мера непрерывного бытия в том смысле, что все исходит из неизменного бытия, а, следовательно, из вечности, то конкретные вещи исходят из неизменности бытия таким образом, что их бытие является субъектом изменения и состоит из изменения, и вещи этого рода измеряются временем, как, например, движение и подобие составляют бытие всех изменяющихся вещей. С другой стороны, конкретные вещи менее исходят из неизменности бытия, так как этому бытию не присуще изменение, и оно само не является субъектом изменения. Тем не менее сами вещи ограничены в изменении как актуально, так и потенциально. Это особенно ясно в случае с божественными телами, чье субстанциальное бытие неизменно; хотя наряду с неизменным бытием они имеют способность изменяться в зависимости от места. Особенно это ясно в случае с ангелами, потому что они имеют вечное бытие наряду с изменчивостью в зависимости от предопределения, насколько это свойственно их природе и в согласии с их интеллектом, включенностью и местом в ангельской иерархии. Следовательно, вещи подобного рода имеют критерием или мерой [иную] вечность (aeon), которая является посредником между божественной вечностью и временем» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 10, a. 5 concl.).

AFFECTIO (affectio, condition. affect) — состояние, склонность, аффект; склонность души к чему-то; affectio и affectus имеют отношение к конечной причине, a effectio и effectus — к действующей причине.

AFFECTUS (affect) — аффект, страсть, чувство, страстное желание; состояние тела или ума, по отношению к которому склонность или привязанность есть любовь; иногда используется для обозначения эмоционального состояния души. У Гильберта Порретанского и Петра Абеляра термины «affectio» и «affectus» указывают на онтологические структуры реальности.

AGERE (to do. to work. to act) — делать, работать, действовать; делать что-то актуально; действующая сила является актуальной в соответствии со своими возможностями. Обычно отличается от facere в том смысле, что не имеет выхода в материю, но часто используется и синонимично с последним. Идея действования рассматривалась под углом зрения творения мира из ничего ловкими, умелыми руками и словами Бога Творца, осуществляя своего рода умение ума. Ср. ACTIO, FACERE.

520

AGENS (agent) — движущая сила, действующая причина, деятель. Ср. INTELLECTUS AGENS.

ALIQUID (something. relative to something) — нечто; относительно чего-либо; с этим связана четвертая из 10 категорий Аристотеля - отношение (relatio, proportio). Нечто определяется Фомой Аквинским как отличие одной вещи от другой (cp. RES), а отношение как взаимосвязь двух сравниваемых вещей на основании их сходства или различия.

ALIUD (other) — другое, преображенное, получаемое в том случае, когда две вещи разделены субстанциальным отличием. «Всякое отличие создает разницу между какими-либо двумя вещами. При этом все они сообщают вещи иной характер... Но если к такой разнице прибавляется и видообразующее различие, тогда вещь не просто становится иной (alteratum), но превращается в нечто иное» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 79). Ср. ALTERATUM.

ALLEGORIA (allegory) — аллегория, иносказание, изображение отвлеченной идеи или понятия посредством образа, обладающее такими свойствами, как прикрепление, устойчивость (например, закрепление за животными определенных нравственных качеств); фигура, означающая намек на другую фигуру, указание на то, чего нет в данной вещи подобно евангельским притчам; духовное уподобление; одна из возможностей комментирования текста. У Петра Коместора, представившего мир как чертог с тремя палатами (аудиторией, трапезной и опочивальней), части трапезной представлены следующим образом: фундамент - история, крыша — тропология, а соединяющая пол и потолок вздымающаяся ввысь стена - аллегория, «которая выражает одну мысль посредством другой», «при этом аллегорией оказывается также воинствующая церковь» (Петр Коместор. Схоластическая история // Неретина С. С. Верующий разум. Книга бытия и Салический закон. М., 1995. С. 283-284). По Иоахиму Флорскому, «аллегория есть уподобление малых вещей великим, например, дня — году, недели — веку, человека — сословию или городу, племени, народу и множеству подобного... Авраам обозначает Бога Отца, Исаак — Сына, Иаков — Духа Святого. Но и Захария означает Отца, Иоанн — Сына, человек Иисус Христос — Святого Духа. И это именно в духовном понимании, которое, собственно, и называется аллегорией» (Иоахим Флорский. Согласование Ветхого и Нового Заветов. Т. 1. С. 509 наст. изд.).

ALTERATIO (alteration) — изменение; движение или перемена в категории качества. Ср. MOTUS, PASSIO.

ALTERATUM (another) —иное; любое отличие одной вещи от другой. При прибавлении к этому отличию видообразующего отличия вещь превращается в нечто другое. Ср. ALIUD.

AMBIGUUM (ambigous) — двусмысленность, сомнительность. См. АЕQUIVOCATIO.

AMOR (love) — истинная добродетель, полнота добродетелей; исполнение Закона; явление душе в качестве добродетелей благодати, благодаря которой осуществляется причастие человека Богу; противоположность ненависти, осуществляющей приобщение человека к «ничто»; условие познания. По Августину: «Мы существуем, и знаем, что существуем, и любим это наше бытие и знание» (Августин. О Граде Божием. М.,

521

1994. Т. 2. С. 216). Тот, «кто поставил для себя правилом любить Бога и не по человеку, но по Богу любить ближнего, как самого себя, тот за эту, конечно, любовь называется человеком, имеющим благую волю» (Августин. О Граде Божием. Т. 3. С. 13). Слова amor, caritas, dilectio тождественны. Любовь может быть направлена как во благо, так и во зло. «Благая воля есть любовь добрая, а воля превратная — любовь дурная» (там же. С. 15). Исполнение Божественного закона любовью доказывает, что любовь есть глобальная различительная сила, выходящая за пределы завета, благодаря которой происходит распределение вещей в двузначном бытии — конечном и вечном — по иерархическому признаку: «этот добрый муж лучше другого доброго мужа» (Петр Абеляр. Диалог между Философом, Иудеем и Христианином // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 365-366). Эта сила позволяет на основании благодати «прибавить нечто к предписанному долгом» (там же.С. 367); непринужденность в исполнении Закона; основание спасения («никто, обладающий любовью, не гибнет, но ни один в ней не уравнивается с другим» (там же. С. 367-368); избирательная способность души. Состояние души, при котором происходит созерцание Бога; любовь не имеет меры или границы, не относится ни к какой категории; трансценденталия; один из ликов истины. «Называется ли эта обретенная любовь, которая в небесной жизни, случаем или каким-либо иным качеством, не принесет никакой пользы ни одно из определений, потому что нельзя истинно познать ее иначе, чем на опыте, ибо он далеко превосходит всякий смысл любой науки. Столь ли важно для блаженства, считаем ли мы ее случайностью или субстанцией, или ни тем, ни другим, и, хотя мы кое-что говорим, сама она никак не изменится и не уменьшит нашего блаженства. И если ты тщательно взвесишь то, что ваши философы назвали акцидентальными и субстанциальными формами, то никакой субстанциальной формы ты не обнаружишь, потому что любовь присуща не всем, как не обнаружишь и акцидентальной формы, потому что, раз появившись, она не может более исчезнуть... Мы становимся истинно блаженными, принимая участие в видении Его и наслаждаясь Им. В этом видении при созерцании Его на нас изливается та Его высшая любовь» (там же. С. 387-388). Любовь связана с деятельностью, с познанием. По Августину, «философ есть человек, любящий Бога», «поскольку философия стремится к жизни блаженной, по любви к Богу находя в Боге наслаждение» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 23,18). По Августину, «знание полезно лишь тогда, когда есть любовь; без любви же оно кичит, то есть приводит к гордости чрезмерно напыщенной» (там же. С. 94). Августин полагает единство любви, каким бы словом оно ни выражалось, ибо в Боге всякая любовь тождественна. Тесно связана с идеей блага. См. BONUM, CARITAS, COGNITIO, ESSE.

AMPHIBOLIA (amphibology) — двусмысленность; фраза или высказывание, имеющая несколько интерпретаций. См. AEQUI VOCATIO, AMBIGUUM.

ANALOGIA (analogy. proportion) — соответствие, сходство, подобие; противопоставляется Бонавентурой одноименности (univocatio). Применяется тогда, когда при различных значениях слова подразумевается принцип, от которого зависит общее, объединяющее эти значе-

522

ния. Так, о здоровье говорят, по аналогии соотнося его с животным, медициной, пульсом, ибо все это имеет отношение к здоровью. Ср. AEQUALITAS, CONVENIENTIA, IMAGO, PROPORTIO, SIMILITUDO.

ANALOGIA ATTRIBUTIONIS (attributive analogy) — атрибутивная аналогия; аналогия, по которой понятия выводятся из того, к чему относится обозначаемое; к чему понятия обращены как к основанию, например, пища, медицина, пульс имеют отношение к здоровому образу жизни по атрибутивной аналогии, потому что слово «здоровый» происходит от слова «здоровье», которое присуще животному существу.

ANALOGIA PROPORTIONIS (proportional analogy) — пропорциональная аналогия; аналогия, в которой понятия проистекают из одного общего имени, где обозначаемое выражается другими понятиями через сходство или порядок, существующий между терминами, например, живое существо и пища, или живое существо и пульс имеют отношение к здоровью по пропорциональной аналогии, потому что здоровье, хотя и выражается различными терминами, присутствует в них.

ANIMA (soul. breast) — душа. По Августину, человек есть триединство духа, души и плоти, и в этом триединстве человек весь востребуется Богом. Гносеологические доказательства неуничтожимости души Августином: 1) «Ложность не может быть без чувства, она же (ложность) не быть не может, следовательно, чувство существует всегда. Но чувств нет без души, следовательно, душа вечна. Она не в состоянии чувствовать, если не будет жить. Итак, душа живет вечно» (Творения бл. Августина. Киев, 1913. Т. 2. Кн. 2, гл. 3); 2) звук — обозначающее предмета, предмет есть «обозначаемое звуком», предмет, представленный в мысли, составляет понятие о нем «до произнесения слова». Понятие, выраженное звучащим словом, представляет значение предмета... Следовательно, если само название состоит из звука и значения... то в названии, как бы в некотором одушевленном существе, звук представляет собою тело, а значение — душу звука». Звук имени может быть разделен на буквы, «меж тем как душа его, то есть значение, не может». При разделении звука на буквы значение теряется, уподобляясь ситуации, «когда из растерзанного тела исходит душа ... с названием случается как бы некоторый род смерти». Из этого сравнения ясно, «каким образом душа с расчленением тела может не рассекаться» (Августин. О количестве души //Августин. Творения. 1998. T. 1.С. 249-250).

ANIMAL (animal) — животное; живое существо, телесная тварь, имеющая душу; чувственная субстанция; бестелесная субстанция (ангел); в человеке как животном разумность дополняет чувственность. Как полагал Альберт Великий, душа разумна, когда она действует, не используя тела, и животна, когда использует органическое тело.

ANIMUS (spirit. ghost. psyche) — дух, разумное начало, ум, лицо, личность. Часто синонимично mens и spiritus.

ANTECEDENS (antecedent) — условие, антецедент, составная часть импликативного высказывания.

APPARENTIA (evidens) — очевидность, явность, несомненность; в логике — очевидность или несомненность утверждения; явленность, феноменальность.

523

APPELLATIO (appellation) — имя, наименование; отлично от сигнификации и суппозиции. У Боэция это именование сказуемых, обозначающих роды вещей. По Абеляру, форма обозначения, употребляющаяся при второй импозиции (см.: Петр Абеляр. Глоссы к «Категориям» Аристотеля. Т. 1. С. 410 наст. изд.). Указание на обозначаемое предмета, на референциальное значение общего термина, отличное от смыслового. См. DESIGNATIO, SIGNIFICATIO, SUPPOSITIO, SUPPOSITUM.

APPETITUS (appetite) — желание, стремление; инстинктивная, естественная потребность; сила или склонность, естественно направляющая тело к благу, так материя стремится к форме; осознанная потребность проистекает из знания. Cp. APPRENESIO.

APPREHENSIO (apprehension) — понимание, постижение, схватывание, представление; простейший акт постижения вещи без какого бы ни было утверждения или отрицания.

APPROPRIATUM (appropriated quality or aspect) —качество, присущее вещи.

APTITUDO (aptitude) — пригодность, склонность; естественная способность, поведение, реакция на что-то.

APTITUDINALIS (aptitudinal) — склонный.

ARBITRIUM LIBERUM (liberal arbitrament. free choice. free will) — свободное решение, свободный выбор, часто переводится как свобода воли. Августин не только признавал, «что Бог даровал ее нам», но что «ее надлежало даровать» (Августин. О свободе воли. Кн. И, гл. XVIII, 47. Т. 1. С. 60 наст. изд.). Для Августина утверждение об отсутствии свободы воли на основании первичности Божественного предопределения, или предзнания, не имеет смысла, ибо «нельзя сказать, что предузнавший нечто, предузнал ничто», поскольку смысл познания в том, чтобы узнавать нечто существующее. Из этого Августин делает вывод: «если предузнавший, что имеет быть в нашей воле, предузнал не ничто, а нечто, то несомненно, что и при Его предведении нечто в нашей воле есть. Поэтому мы нисколько не находим себя вынужденными ни отвергать свободу воли, ни отрицать (что нечестиво) в Боге предведение будущего, отвергая свободу воли. Мы принимаем и то, и другое» (Августин. О Граде Божием. Т. 1. С. 258). Ансельм Кентерберийский, оспаривая представление о свободной воле как о свободе выбора между грехом и добродетелью, писал, что свободная воля Бога, который есть Высшее благо, не может грешить, потому способность грешить не относится к определению свободы выбора. «Ни свобода, ни часть свободы не есть способность греха» (Ансельм Кентерберийский. О свободном выборе. Т. 1. С. 232 наст. изд.). По Петру Абеляру, в основании свободного выбора лежит идея интенции как осознанного умысла поступка, добровольного согласия на него. Бернард Клервоский полагал, что согласие, воля и свобода воли суть тождество. Свобода выбора есть свобода от необходимости. Свободный выбор означает, что Бог может даровать спасение, а человек может его принять или не принять. Свободный выбор определяется разумом и сопровождается судом, или суждением. Фома Аквинский сопрягает определение свободы с определением произвольного действия. Поскольку у всякого действия есть цель, произвольным явля-

524

ется такое действие, которое производится при обладании знания о цели. Произвольность в этом смысле тождественна свободе и свойственна только разумным существам. Свободу, по определению, нельзя принудить к выбору цели. Воля в ее сопряженности с интеллектом обречена осуществлять выбор целей, которые ей поставляет разум в качестве благих. Ей можно помешать внешним действием, но над внутренней свободой нельзя совершить насилие. См. VOLUNTAS.

ARGUMENTUM (argument) — аргумент, довод, основание, доказательство. Аргумент побуждает интеллект следовать истине; об этом свидетельствует этимология слова — от доказательств разума (arguere mentem) к согласию с чем-то; в более широком смысле — это мышление от посылок к заключениям; по Роджеру Бэкону, — один из двух видов познания (другим является опыт).

ARGUMENTUM A PRIORI (a priori argument) — априорный (доопытный, изначальный) аргумент; по У. Оккаму, вывод от причины к следствию, от предшествовавшего к последующему. Равнозначно propter quid в более позднем употреблении.

ARGUMENTUM A POSTERIORI (a posteriori argument) — апостериорный аргумент; вывод от последующего к предшествующему, от следствия к причине (У. Оккам). Равнозначно quia в более позднем употреблении.

ARS (art) — искусство, мастерство, умение (греч. έχνη). Августин предлагает другое происхождение ars. Он полагает, что «добродетель есть искусство жить хорошо и справедливо. Поэтому от греческого слова αρετή', что значит добродетель, латиняне, как полагают, заимствовали термин ars, artis, искусство» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 208). Искусство — знание, совокупно обозначавшееся как «семь свободных искусств», что включало тривий (грамматика, риторика, диалектика) и квадривий (арифметика, геометрия, астрономия, музыка), рассматривавшееся под углом зрения идеи сотворения мира из ничего ловкими умелыми руками и словами Бога Творца, передавшего в силу акта творения творческую способность и человеку. По Гуго Сен-Викторскому, «есть три вида творений: творение Бога, творение природы и творение мастера, подражающее природе». Этот «мастер создает свое творение, разделяя соединенное или соединяя разделенное», т. е. выполняя философскую работу. Отличие человеческого творения от Божественного состоит в качестве усилий, затрачиваемых на него. Бог сказал и сделал, «труды человеческие представляются долгими и тяжкими. Можно ради примера кратко разъяснить это. Кто статую отлил, долго человека изучал, кто дом построил, гору наблюдал... человеческий разум тем и славен, что проявил изобретательность... Таким образом было открыто все, что тебе нынче известно из лучших творений человеческих. Так возникли рисование, ткачество, литейное дело, скульптура и бесконечное число других искусств, вызывающих восхищение мастерством человека» (см.: Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения, или Дидаскаликон. Т. 1. С. 306 наст. изд.). В идею искусства включалась идея делания, физического усилия, предполагавшая не просто свободное парение ума, но тяжелый труд, который в то же время оказывался священнодействием. Тертуллиан отличал сотворение человека от про-

525

чих творений как создание рукотворное, где особенно заметно физическое усилие. Григорий Нисский это усилие сравнивает с механическим, передающим энергию человеку, который сравнивается со статуей. С подобным пониманием искусства связана и идея ремесла (artificio), именование ремесленника (artifex), как и Бога, мастером, а вещи, представленной на соискание звания мастера, — шедевром. Петр Абеляр знание называет ars, scientia, disciplina, обнаруживая переходность от знания как искусства к дисциплинарному знанию. По Фоме Аквинскому, искусство — «истинное основание любой сделанной работы, истинное основание вещей, которые надлежит сделать. От искусств происходят формы вещей, которые живут в душах художников, мастеров. Противопоставленные добродетелям, или силам, искусства являются сотворенными или созданными на основе опыта (experientia, peritia), следовательно, они возможны без знания, присущи мастерству, хотя и подразумевают знание» (Thomas Aquinas. Sum. theol., I a, 2 ae. q. 57,1 at. 3 concl.). В другом месте Фома пишет, что логика есть искусство искусств. «Поскольку искусство кажется не чем иным, как определенным посвящением разума, с помощью которого человеческие действия развиваются в направлении нужного результата. Но разум может управлять не только действиями субъект-субстанции, но и своими собственными действиями... В этом и состоит искусство логики как рациональной науки. Она рациональна не только потому, что присуща разуму, но и потому, что едина для всех искусств. Она представляется искусством искусств именно потому, что направляет нас в действиях нашего разума, от которого проистекают все искусства» (Thomas Aqunas. In lib. I An. Post. lect. 1). Искусство как таковое было противопоставлено механическому искусству. В IX в. Храбан Мавр ограничил «механические искусства» созданием металлических, деревянных и каменных изделий, которые он помещает в группу квадривия вместе с медициной. В XI в. Рудольф Арденский разделил механические искусства на семь отделов: все, относящееся к удовлетворению жизненных потребностей (сельское хозяйство, рыбная ловля, охота), ткачество, архитектура, литье, медицина, торговля, военное дело, вспомогательные средства (рабочие инструменты, средства передвижения). Сопоставляя свободные искусства с механическими, Гуго Сен-Викторский пишет, что первые названы свободными либо потому, что «обращены к вольным ищущим душам, способным проникать в причины вещей, либо потому, что издревле лишь свободные благородные люди изучали их, а плебеи, дети неблагородных родителей, занимались, благодаря своему опыту, механическими искусствами», которые определяются как подражательные, «поскольку осуществляются трудом мастера, заимствующего формы у природы» (Гуго Сен-Викторский. Семь книг назидательного обучения, или Дидаскаликон. T. 1. С. 321 наст. изд.). Двойственное деление искусств вело к пониманию свободных искусств как «божественного» умения, а механических — как умения «дьявольского». Гуго производил термин «механические искусства» не от греч. mechane. mechanicos — машина, машинный, а от греч. moichos (лат. moechus), т. e. adulter — фальшивый, нечестный, притворный, любодейный. Ср. DISCIPLINA, FACTIO, NATURA, QUADRIVIUM, SCIENTIA, TRIVIUM.

526

ARTIFEX (artificer, artisan) — творец, художник, ремесленник. Художником, искусно, умело сотворившим мир, называли Бога. По Августину, «Бог такой же великий художник в великом, как не меньший в малом. Это малое должно быть измеряемо не по своей величине, которая ничтожна, но по мудрости художника» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 208-209).

ARTIFICIALIS (artificial) — искусственный, мастерский, искусный, ремесленный; то, что является произведением искусства. В Средние века таковым полагалась любая тварь, в том числе человек. Искусственное, сотворенное отличалось от рожденного следующим: ««Быть сотворенным» или «созданным» точно можно сказать только о том, что было выведено из небытия к бытию... «Порождение» же правильно употреблять всюду, где нечто происходит от субстанции иной вещи, либо где они существуют вместе, либо где одно предшествовало другому» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 223). По Августину, «человек от человека не так происходит, как произошел человек из праха. Прах был веществом для создания человека, а человек, рождая, бывает отцом для человека» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 290). Все искусственное предполагает физическое усилие (см. ARS), которое Григорий Нисский сравнивает с механическим, передающим энергию человеку, который сравнивается со статуей. «Сила эта усматривается в головном мозге и его коре, и от нее все движения сустава, все сжатия мышц, все производительные дыхания и то, что передается ими в каждую из частей, являя земляную нашу статую действующей и движущейся, словно под воздействием некоего механизма». Подобно человеческому устроению устроено земледелие и ремесло. Искусно созданные изделия называются произведениями. По Григорию Нисскому, «благодаря этому мастерскому и искусному акту создания в человеческой природе тотчас же обнаруживается сопряженная с ней сила души, первоначально кажущаяся слабой, но впоследствии просиявшая вместе с совершенствованием своего орудия. Подобное можно видеть у камнерезов. Художнику нужно представить в камне вид какого-нибудь животного. Задавшись такой целью, он сперва соскабливает с камня наросшее на нем вещество; затем, отсекши от него лишнее, производит, подражая предположенному, его первое подобие, так что уже и неопытный может догадаться по внешнему виду о цели произведения. Продолжая обрабатывать далее, он еще ближе подходит к желаемому образу. Потом, передав совершенный и точный вид, он доводит произведение до конца. И этот незадолго до того ничем не отмеченный камень становится львом или тем, чем его сделал мастер, — не потому, что соответственно виду заменяется вещество, а потому, что веществу искусственно придается вид» (Григорий Нисский. Об устроении человека. СПб., 1995. С. 108-109). Иногда искусственное понималось как хитроумное, непонятное. Искусственную вещь Мартин Ланский (IX в.) толкует как вещь, при виде которой люди чувствуют себя лишенными зрения. Такая вещь называлась механической (см. ARS). В «Поликратике» Иоанна Солсберийского механическим искусствам и ремеслам уделяется особое место в воображаемом государстве.

527

ARTIFICIOSE (artificially) — искусственно; то, что сделано искусственно, предполагает искусство, произведение или механическое производство чего-то.

ASSIMILARI (to be assimilated) — быть уподобленным, производить сравнение; поиск сходства двух качеств или стремление к подобному сходству. По Фоме Аквинскому, «сходство предполагает конкретное движение или стремление к единству качества, таким образом достигается равенство, предполагающее количественную определенность» (Thomas Aquinas. In lib. 1 Sent. d. 19, q. 1, a. 2 sol.).

ATTRIBUTUM (attribute) — свойство, характерная черта, атрибут, определение.

AUCTOR (author. creator. the Creator) — автор, создатель, Творец; тот, кто увеличивает, приращивает, причиняет (от augeo). В Средние века авторами считались Бог, святые, отцы церкви. Остальные, оставившие свои сочинения, назывались писателями (scriptor) или комментаторами. См. CREATOR.

AUCTORITAS (authority) — суждение, совет, власть, сила, образец; этическая установка, означающая признанное влияние какого-либо лица или Писания на жизнь человека и тесно связанная с понятием автора (см. AUCTOR). Принцип креационизма предполагал автора бытия, Бога Творца, возвестившего о нем в Священном Писании, или Библии, которая являлась авторитетной книгой как текст-носитель Истины, будучи средством верификации философско-теологических учений и собранием примеров для правильной жизни. Авторитетами полагались также святые и лица, чьи писания были санкционированы для изучения, комментирования и воспитания, чья жизнь была образцом для подражания: жития святых, трактаты, послания, молитвословия отцов церкви. Помимо Писания в число авторитетов входило Предание, которое в католицизме включает в себя святоотеческое наследие до Иоанна Дамаскина. К числу почитаемых текстов относились также мирские — поэтические, логические, философские сочинения древних авторов, которые были признаны предвестниками христианского вероисповедания. В их число входили Платон, Аристотель, Вергилий, Овидий.

AUGMENTATIO (augmentation. increase) — увеличение, прирост, приращение; движение или изменение в категории количества. Ср. MOTUS.

BEATITUDO (beatitude. blessedness. happiness) — блаженство, счастье. Блаженство определено Боэцием как состояние совершенства, достигнутое соединением различных благ (Боэций. Утешение философией. С. 243); его принцип есть постоянство утверждения в благе; это наиболее совершенное действо, свойственное тем, кто владеет разумом и интеллектом; блаженство есть нечто сотворенное в благословленных творениях, как и нечто несотворенное в Боге; то же касается и Высшего блага, являющегося конечной целью, достижением и наслаждением этим благом. По Роджеру Бэкону, блаженство представляет собой четвертую из семи ступеней внутреннего опыта. По Авгу-

528

стину, «блаженство, к которому, как к своей истинной цели, стремится разумная природа», предполагает два условия: разумная природа «должна беспечально наслаждаться неизменяемым благом, которое есть Бог, и в то же время не должна ни подвергаться какому-либо сомнению, ни обманываться каким-либо заблуждением относительно того, что будет вечно пребывать в Нем» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 195). Блаженство как тождество блага. Блаженными полагались ангелы, первые люди до грехопадения. Августин называет «блаженными тех, о которых знаем, что они в надежде на будущее бессмертие проводят земную жизнь праведно и благочестиво, без преступления, отягощающего совесть, и легко преклоняют милосердие Божие к грехам своей немощи» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 194). См. BONUM.

BEATUS (blessed) — счастливый, блаженный, благословенный; тот, кто полагает единственной наградой за жизнь ясное созерцание Бога. См. BEATITUDO. VIATOR.

BENEDICTUM (benediction) — благословение.

BENEFICIUM (benefice) — милость, благодеяние; бенефиций — земельное владение, пожалованное сеньором вассалу на правах служения в качестве личного благоволения.

BENEVOLENTIA (benevolence) — благоволение.

BONUM (good) — добро, благо, счастье, согласие (согласованность) с природными склонностями. Благо подразделяется на благо человека и Высшее благо. По Августину, «есть только одно простое и потому единственно неизменяемое благо — это Бог. Этим Благом сотворены все блага, но не простые, а потому и изменяемые» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 189). «Благо, по Боэцию, есть то, чего все желают» (Боэций. Утешение философией. С. 245). «Богатство, могущество, уважение, слава, наслаждение» суть «внешние проявления истинного блага» (там же. С. 237), которое определяется как «то, что по природе едино и просто» (там же. С. 236). «Благо есть Бог... именно в Нем заключено совершенное благо» (там же. С. 239). Благо как тождество блаженства. Боэций пишет, что «природа ни одной вещи не может превосходить свое начало, вследствие чего начало всего сущего по своей природе является высшим благом... Но высшее благо является блаженством... Тогда... необходимо сделать вывод, что Бог есть блаженство... и высшее благо. Отсюда с необходимостью вытекает, что само высшее блаженство есть не что иное, как высшая божественность» (там же. С. 240). «Сущность самого блага и блаженства одна и та же» (там же. С. 242). По Петру Абеляру, «из этой Троицы: Могущества, Мудрости, Благости (benignitas) состоит вся полнота блага, и ни один из Ликов не может обходиться без двух других... Тот, в ком совмещаются эти три свойства, т. е. кто может выполнить то, что хочет, кто, будучи добрым, желает сделать это потому, что он благ, и кто не выходит по глупости за пределы разума, тот — это ясно — истинно благ и во всем совершенен... Благость Его имеет отношение к любви, так что мы более всего любим то, что считаем и самым добрым» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 134). Благо связано с третью Ипостасью Троицы: «Имя Св. Духа выражает чувство благоволения и любви, потому что дух,

529

т. е. дыхание, исходящее из наших уст, лучше всего выражает сердечные чувства, когда мы откровенно томимся любовью или стонем от нужды в труде печали» (там же. С. 138). Благость, по Петру Абеляру, или Св. Дух, «скорее происходит от Отца и Сына, чем рождается Ими. В самом деле, Благо, на которое указывает это имя, не есть ни какое-либо могущество, ни мудрость, но аффект или эффект любви. Любовь же... может существовать только между двумя. Ведь не говорят, что кто-то любит самого себя, но, чтобы любовь могла существовать, необходимо с нежностью относиться к другому. Итак, происходить — значит для Бога распространять неким образом себя на создания свои через аффект любви, наделяя их дарами своей благодати» (там же. С. 240). Фома Аквинский различает благо относительное (полагаемое в соответствии с желаниями) и благо абсолютное (полагаемое в соответствии с природой). То, что является благим само по себе, может быть благим по отношению к одному и дьявольским по отношению к другому. Бог есть абсолютное благо и вечность. См. BEATITUDO.

CARITAS (love. charity) — любовь, милосердие. См. AMOR. BONUM.

CASTITAS (chastity) — целомудрие, добродетель воздержания.

CATEGOREMATICE (categorematically) — категорематичный; вещь утверждается категорематично, когда она действительно такова. Так, Бог категорематически бесконечен. Cp. SYNCATEGOREMATICE.

CATHEGOREUMA. CATEGOREMA (categorematic term) — категорематическое понятие; понятие, достаточное само по себе, способное быть субъектом или предикатом утверждения, не нуждаясь в дополнении со стороны другого термина; то, что имеет завершенный смысл в соединении с глаголом «есть», например, «Исаак есть». Cp. SYNCATEGOREUMA. Обычно речь идет о 10-ти категориях Аристотеля, из которых в Средние века особенно значимы были четыре (субстанция, количество, качество, отношение).

CATEGORIA (category) — высказывание, категория, наиболее общее понятие; реальный порядок и расположение категорематических терминов (система категорий). Ср. PRAEDICAMENTA.

CAUSA (causa. reason) — причина, основание как побудительное начало; то, от чего вещь берет свое начало, и в этом смысле происходит только из него, следовательно, зависит от него в бытии и действии. Аристотель выделил четыре типа причин: формальную, материальную, движущую и целевую. Через сетку этих причин средневековые философы XIII в. (Роджер Бэкон, Фома Аквинский) проводили любое доказательство, но при этом превращали логику этих доказательств в причинно-следственные отношения, т. е. в однопричинные. Средневековая идея качествования вещи обнаруживалась в сумме эффектов при одной — действующей, производящей причине, которая представляла наивысшее и наибольшее бытие, а следствие было способом сопричастия этому бытию. Ср. PRINCIPIUM, ELEMENTUM.

530

CAUSA DEFICIENS (deficiens cause) — изводящая причина. Августин полагая, что у злой воли нет производящей причины, назвал причину злой воли изводящей, «потому что злая воля не есть восполнение (effectio), а убывание (defectio). Ибо уклониться от обладающего высочайшим бытием к имеющему в меньшей мере бытие и означает именно начать иметь злую волю. Затем, желать найти причины этих уклонений — причины... уничтожающие — было бы то же, как если бы кто-либо захотел видеть мрак или слышать безмолвие. То и другое известно нам, и первое известно через глаза, а второе чрез уши; но известно не в проявлении, а в отсутствии проявления... Равным образом и проявления духовные, хотя наш ум и созерцает мысленно; но где их нет, там научаемся через незнание» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 245-246).

CAUSA EFFICIENS (efficient cause) — движущая причина; то, что осуществляет процесс изменения и доводит его до конца.

CAUSA FINALIS (final cause) — целевая причина, конечная причина; то, ради чего осуществляется движение.

CAUSA FORMALIS (formal cause) — формальная причина; то, что определяет материю и придает ей совершенство.

CAUSA MATERIALIS (material cause) — материальная причина; то, чем, например, бронза или мрамор являются для статуи.

CAUSA ACCIDENTALIS (accidental cause) — случайная причина, содержащаяся не в самой вещи, но имеющая отношение к ней.

CAUSA PROPRIA (proper cause) — неотъемлемая, собственная причина; касается самого существа вещи, а не случайных характеристик, например, скульптор является неотъемлемой причиной статуи.

CAUSATIVUS (causative) — каузальный, причинный.

CERTITUDO (certitude) — несомненность, уверенность; по Фоме Аквинскому, «несомненность знания имеет место тогда, когда знание никоим образом не отвлекается от того, что есть в вещи, но постигает вещь такой, как она есть. И потому конкретное суждение, касающееся существования вещи, в большей степени зависит от причины вещи, следовательно, понятие несомненности восходит от причин к результату и является конкретным, когда причина безошибочно приводит к надлежащему результату; хорошо образованного человека удовлетворяет только несомненное знание; несомненность в количественных, разнообразных вещах не так велика как в необходимых; уверенность достигается за счет устойчивого слияния всех познавательных способностей в познаваемом и, следовательно, состоит в решительности, с которой разум остается верен своим утверждениям» (Thomas Aquinas. Quaest. disp, de Ver. q. 6, a. 3 concl.).

CIVITAS (city) — община, град. «Civitas Dei», «Град Божий», по Августину, «славнейший как в этом течении времени, когда странствует он между нечестивыми... так и в той вечной оседлости, которой в настоящее время он с терпением ждет» (Августин. О Граде Божием. Т. 1. С. 1).

CLEMENTIA (clemency) — кротость, милосердие; та часть праведности, которая связана с разумным желанием помогать людям, неправедно страдающим.

COAPTATIO (connection) — связь, согласование.

531

COGERE (connect. conclude. include) — связывать, сочетать, делать вывод, заключать.

COGITARE (to think. to judge. to cogitate) — думать, мыслить, рассуждать; по Фоме Аквинскому, ссылающемуся на Августина, «обдумывать — значит постигать вещь в соответствии с ее частями и свойствами» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 3, q. 4 sol.).

COGITATIO (thought. judgment. cogitation) — обдумывание, мышление, мысль, способность мышления, рассуждение; обдумывание состоит в совершенном исследовании истины.

COGITATIVA VIRTUS (the cogitative faculty) — познавательная способность; высшая способность чувствующей души, главенствующая над всеми другими способностями. Согласно Фоме Аквинскому, высшая чувственная сила называется мышлением, и присуща она только человеку, у которого разумная душа возвышается над чувственностью, в то время как у животных эта функция заменена естественными реакциями (инстинктами).

COGNITIO (knowledge. cognition. acquaintance. consideration. conception. notion. idea) — знание, познание, знакомство, представление, концепция. По Августину, само бытие человека возможно как триединство существования, познания и любви. «Мы существуем, и знаем, что существуем, и любим это наше бытие и знание... Без всяких фантазий и без всякой обманчивой игры призраков для меня в высшей степени несомненно, что я существую, что я это знаю, что я люблю» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 216-217). Знание, даже если оно ложное, свидетельствует о существовании. «Если я обманываюсь, то поэтому уже существую... Я должен существовать, чтобы обманываться... нет никакого сомнения, что я не обманываюсь в том, что знаю о своем существовании. Из этого следует, что я не обманываюсь и в том, что я знаю то, что я знаю. Ибо как знаю я о том, что я существую, так равно знаю и то, что я знаю» (там же. С. 217). По Бонавентуре, познание делится на постижение и предвосхищение. См. AMOR. ESSE.

COGNITIO ABSTRACTIVA (abstractive knowledge) — абстрактное знание. Cp. ABSTRACTIVUM.

COGNITIO INTUITIVA (intuitive knowledge) — интуитивное знание. У. Оккам обнаруживает трудность в установлении различия между интуитивным и абстрактным знанием, усматривая два пункта их отличия: «Во-первых, в интуитивном познании впервые схватывается единство в многообразии, в абстрактном знании этого нет. Во-вторых, интуитивным знанием я не только устанавливаю вещь как она есть, но и что ее нет, когда ее нет. Абстрактное знание не может установить ни того, ни другого» (W. Ockham. Quodlibeta. V, q. 5). Ср. INTUITUS.

COGNITIO NATURALIS (natural knowledge) — естественное знание; то, что является общим для всего человеческого рода, т. е. знание первоначал, например, что целое больше составляющих его частей.

COGNOSCENS (knower) — познающий.

COGNOSCERE (to learn. to perceive) — постигать, осознавать, представлять; познавать, различать в пространстве естественного разума при любви к Богу.

532

COGNOSCIBILE (cognoscible. knowable) — мыслимый, познаваемый; Фома Аквинский писал, что «лучше познаваемы сами по себе те вещи (в противоположность тем, что наилучшим образом известны нам), которые являются наиболее выраженными в бытии, ибо каждая вещь познаваема настолько, насколько она действительно такова, как она есть (ens)» (Thomas Aquinas, In lib. Phys. lect. 1).

COGNOSCIBILITAS (knowability) — способность познания.

COLLECTIO (collection. inference) — собирание, средоточие, сосредоточение, сходство; собирательное; вывод, силлогизм, умозаключение. У Боэция это концентрация в мысли множества уподобленных друг другу вещей; у Абеляра — собирательное, а также «собрание единичных вещей», «совокупность, состоящая из множества» (Абеляр Петр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 65,71).

COLLIGERE (to gather. to bring together. to bring out. to infer) — собирать, сводить вместе, высказывать, выявлять.

COMMENTARIUS (COMMENTARIUM) (commentary) — комментарий, толкование; пояснение замысла. Комментирование прежде всего относилось к Священному Писанию, воспринимавшемуся как Божественное откровение, которое было необходимо осмыслить средствами человеческой речи, и к текстам, признанным авторитетными (диалоги Платона, трактаты Аристотеля, Порфирия, Боэция); выяснение смысла произведения; способ причащения к истинному знанию; способ адаптации нехристианских текстов к христианскому мировоззрению. Как правило, применялось шесть способов комментирования: исторический, или буквальный, моральный, аллегорический, символический, тропологический, анагогический, или мистический.

COMMUNIA (commons. uni versais) — общее, всеобщее; то же, что универсалия. Петр Абеляр употреблял этот термин наряду с UNIVERSALIA.

COMMUNICARE (to be common) — быть общим, соединять, сообщать, сообщаться, причащаться.

COMMUNIO (communion) — приобщение, причащение, причастие. Тесно связано с идеей приравнивания, соответствия и уподобления. См. AD AEQUATIO, SIMILITUDO.

COMMUNIS (common) — общий; имеет прямое отношение к идее универсалий. «Общее принадлежит многим, особенно когда одна и та же вещь находится одновременно во многих целиком» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 24). Нечто может быть общим по причастности или на основании предикации, что связано с описанием или определением вещи на основании рода и отличительного признака. Понятие рода Боэций вслед за Порфирием рассматривал трояко: по родоначальнику (идея порождения), по месту рождения, по указанию на субстанцию подчиненных ему видов и множества единичных вещей. Последнее есть философское понимание рода, необходимое для определения и являющееся предикатом единичного, требующим его причастия. Но «единая вещь может быть общей либо частями, и тогда собственностью единичного является не вся она целиком, но ее части; либо она общая потому, что в разное время переходит в пользование разных ее обладателей, как

533

могут быть общими колодец и источник, раб или лошадь; либо она становится общей для всех одновременно, но тогда она не составляет субстанции тех, для кого является общей, как, например, театр или любое другое зрелище, общее для всех зрителей». Такое понятие рода включено в описание, которое «содержит в себе некую совокупность собственных признаков той вещи, субстанцию которых оно выражает» (там же. С. 18). Общим здесь является сама эта совокупность. См. GENUS. UNIVERSALIS.

COMPENDIUM (compendium) — краткое изложение некоего труда. «Свод я называю сокращенным (compendiosa), то есть умеренно кратким» (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 56).

COMPLEXUS (complex) — охват, состав, составное, комплекс; Гильберт Порретанский считал комплексом некое конкретное целое (см. CONCRETIO), которое сотворено и сращено в некоем бытии. Альберт Великий описывает отличие между составными вещами и несоставными: «Древние перипатетики, определяя, что такое несоставное, говорили, что речь, выражающая волю, является несоставной, если ее части не предполагают стремления к целому, например, когда произносят слово «человек» (homo), то одна часть слова «ho» и другая часть слова «то» не имеют стремления к целому «homo». Но даже если название простой вещи и является составным, например, Adeodatus (Богоданный), тем не менее это слово относится к простой вещи, и слово не является составным. Часть A deo (Богом) и часть datus (данный) не имеют стремления к единству, выраженному словом Adeodatus. Речь является комплексной, если ее части имеют стремление к единству, кода мы говорим, например, «человек идет», то слово «человек» и слово «идет» имеют стремление к единству в выражении «человек идет». «Правда» и «ложь» не относятся к несоставным вещам, но только к составным» (Albertus Magnus. De praedicab. tract. 1, с. 5).

COMPONERE (to compound) — составлять, слагать; логический процесс связи одного простого термина с другим; физический процесс объединения субстанции и случайности, формы и материи.

COMPOSITIO (composition) — композиция, соединение; логическое соединение (в отличие от физического и метафизического) есть отношение между понятиями, когда в утверждении одно понятие обосновывается (утверждается) другим.

COMPOSITUM (composite) — сложное; состав; единство частей, например, то, что сложно, не сводимо ни к одной из составляющих его частей; субстанциальное соединение — то, что слагается из простых субстанций, например, человек создан из духа, души и тела (Августин); случайные соединения оказываются созданными из составных субстанций, например, куча камней.

СОМ PREHENSOR (one who comprehends) — тот, кто понимает, постигает, познает.

COMPREHENDERE (comprehend) — понимать, «схватывать» сущность веры, добродетели, любви. Ср. INTELLEGERE.

CONCEPTIO (conception) — схватывание, концепция, замысел, начинание.

CONCEPTUS (concept) — «схватывание», зачинание, зачатие, очищающее начало, концепт, высказывающая речь. Так называли Христа

534

(Christus Conceptus), и это именование выражало акт воплощения Слова. По Августину, «начало, принявши душу и плоть, очищает плоть и душу верующих. Поэтому на вопрос иудеев, кто Он, Спаситель отвечал, что Он — начаток» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 147). Акт «схватывания» смыслов вещи (проблемы) в единстве речевого высказывания; акт понимания. Термин «концепт» теоретически осмыслен Петром Абеляром в связи с анализом проблемы универсалий, потребовавшим расщепления языка и речи, хотя встречающийся принцип «схватывания» прослеживается с ранней патристики, поскольку он связан с идеей неопределимости вещи, превосходящей рамки понятия, модальным характером знания, комментарием, которого требовало все сотворенное, рассчитанное на понимание и выраженное в произведении. Акт понимания разворачивался не в линейной последовательности рассуждения, единицей которого было предложение, он требовал полноты смыслового выражения в целостном процессе произнесения, при котором единицей речевого общения становится высказывание. Концепт неразрывно связан с общением — в отличие от понятия (см. INTELLECTUS, NOTIO), связанного с языковыми структурами, выполняющего объективные функции становления мысли независимо от общения. Понятие однозначно, ориентировано на значение вещи, концепт эквивокален, поскольку ориентирован на диспут, целью которого является выявление смыслов вещи. По Абеляру, концепт формируется речью, освященной Св. Духом и потому осуществляющейся «по ту сторону» грамматики или языка — в пространстве души с ее ритмами, энергией, интонацией; концепт предельно субъектен; изменяя душу размышляющего индивида, он при формировании высказывания предполагает другого субъекта, слушателя или читателя: он актуализирует смыслы речи в ответах на его вопросы; память и воображение — неотъемлемые свойства концепта, направленного на понимание здесь и теперь; с другой стороны, он синтезирует в себе три способности души и как акт памяти ориентирован в прошлое, как акт воображения — в будущее, как акт суждения — в настоящее. По Гильберту Порретанскому, концепт есть схватывание вещи как конкретного целого (см. CONCRETIO). По Фоме Аквинскому, «если речь идет о слове, то поскольку оно делает внешне очевидным то, что обнаруживается внутри, слова называются только те, что обозначают внутренний концепт в уме, концепт, который кто-то может выразить через внешний знак. Следовательно, относительно Божества слово высказывается метафорически, однако случается и так, что налагается собственно сказанное слово, которое высказывается личностно» (Thomas Aquinas. Summa theol., p. 1, 14871-14876). Дунс Скот определяет концепт как мыслимое сущее, которому присуща «этовость», понятая как внутренний принцип вещи, непосредственно обозначающий бытие вещи как этой. С момента, когда начинает превалировать идея однозначности (унивокации) бытия, концепт начинает отождествляться с понятием.

CONCEPTIO (conception) — термин философского дискурса, который выражает или акт схватывания, понимания и постижения смыслов в ходе речевого обсуждения и конфликта интерпретаций, или их результат, представленный в многообразии концептов (см. CONCEP-

535

TUS), не отлагающихся в однозначных и общезначимых формах понятий. Концепция связана с разработкой и развертыванием личного знания, которое в отличие от теории не получает завершенной дедуктивно-системной формы организации и элементами которого являются не идеальные объекты, аксиомы и понятия, а концепты — устойчивые смысловые сгущения, возникающие и функционирующие в процессе диалога и речевой коммуникации. Концепции, приобретая пропозициональную форму теории, утрачивают свою сопряженность с коррелятивностью вопросов и ответов, образующих определенный комплекс. Концепции коррелируют не с объектами, а с вопросами и с ответами, выраженными в речи, и смысловыми «общими топосами», признаваемыми участниками диалога. Референциальное отношение к предметам в них опосредовано взаимоориентированными речами говорящего — слушающего. Каждый элемент концепции коррелирует не с объектом, а с целостностью личного опыта. В средневековой философии оппозиция «доктрина — дисциплина» (см. DISCIPLINA. DOCTRINA), где одна сторона характеризует знание для обучающего, а другая — для обучаемого, была восполнена Петром Абеляром схоластическим методом «да и нет» (см. SIC et NON), что не только углубило антиномии религиозности, но и вынудило комментирующий разум обратиться к герменевтике как к искусству истолкования и к осмыслению особенностей знания, функционирующего в речевом обсуждении и конфликте интерпретаций.

CONCIPERE (concoct. design. meditate) — схватывать, замышлять, начинать.

CONFESSIO (confession) — исповедь, акт сопричастности с Богом через молитву, связанный с покаянием, направленный на Богопознание.

CONCRETIO (concretion) — сращение, конкреция, конкретное целое. По Гильберту Порретанскому, чувственно-интеллектуально схваченная вещь изначально рождается как некий качественный состав, который он назвал конкретным целым. Конкретным целым является человек, определяемый как единство души и тела, субстанции (см. SUBSTANTIA) и субсистенции (см. SUBSISTENTIA).

CONCRETUM (concrete) — конкретное, реальное, определенное; конкретность как сращенность вещи и мысли о вещи; неотделимое свойство субъекта.

CONDITIO (condition. creation) — сотворение, творение; часто синонимично термину creatio. Ср. EMANATIO.

CONJUNCTIO (conjunction) — логическая связка между терминами.

CONIUNGERE (conjoin) — соединять, сочетать; логическое установление отношения между терминами; физическое установление отношений вещей по сходству (например, отношение двух людей) или по составу (связь духа и плоти, формы и материи).

CONSCIENTIA (conscience) — сознание, совесть. По Августину, «мы судим о совести на основании того, что слышим; права судить о сокровенном совести на себя не берем. Никто не знает того, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем самом» (Августин, О Граде Божием. T. 1. С. 47). Петр Абеляр писал, что «когда мы не предчувствуем, что нечто против нашего сознания, то нам напрасно бояться, что станем виной виновными пред Богом» (Петр Абеляр. Этика, или Познай самого себя // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 275).

536

CONSEQUENS (consequens) — вывод, следствие, консеквент, составная часть импликативного высказывания.

CONTEMPLATIO (contemplation) — созерцание; акт интеллектуальной медитации, заключающийся в созерцании божественных вещей; акт, благодаря которому во внешних событиях можно постичь смысл, заложенный в них Богом. В созерцании происходит непосредственное постижение Бога, в размышлении Бог постигается через творения, отражаясь в них, как в зеркале (speculatio, speculum). Ср. SCIENTIA, SPECULATIO.

CONTINGENS (contingent) — случайный, возможный, условный; то, что может быть, а может и не быть; отличается от необходимого своим отношением к причине (тем, как оно содержится в своей причине): случайное так заложено в своей причине, что оно может следовать из нее, а может не следовать в отличие от необходимого (последнее таково, что не может не быть по своей причине). Они не различаются в отношении того, чем каждый из них является сам по себе, они не различаются по бытию, на котором основана истина, потому что в случайном, как оно есть само по себе, нет бытия и не-бытия, но только бытие, хотя в будущем его возможно и не будет.

CONTINUUM (continual. continued. continuous) — континуум, непрерывное; вид утверждения, разновидность согласованности. Согласованность определяется как то, что выражается в непрерывном контакте. Фома Аквинский пояснял: ««Континуум» происходит от слова «содержимое» (continendum). Следовательно, когда много частей содержится в одном, они содержатся все вместе и в одно и то же время — это и есть континуум. Континуума не может быть там, где есть два конечных термина, но только там, где присутствует один. Из этого следует, что континуальность присутствует в тех вещах, где есть единство взаимодействия. Поскольку любое целое есть одно и оно протяженно само по себе, один континуум состоит из многих: из примкнувших к нему, из пребывающих в нем, из исходящих из него, так что один конец оказывается сотворенным из двух, подобно тому как одно рождается от другого, как фрукт рождается на дереве и таким образом содержит в себе его продолжение» (Thomas Aquinas. In lib. V. Phys. lect. 5). Следовательно, «континуум есть то, что делимо до бесконечности» (ibid. lect. 1). Имя «континуум», или «непрерывное» является многозначным, так как существует и другое его определение, данное Аристотелем: непрерывное — это то, чьи «части соприкасаются на одной общей границе» (Аристотель. Категории. 5а 10-15). Эти два определения различаются следующим. Континуум, являющийся конкретным единством, должен быть определен своими частями. Сами же части соотносятся с целым двумя способами: во-первых, с помощью соединения (составление целого из частей), во-вторых, с помощью анализа (разложение целого на части). Определение континуума у Фомы дано с точки зрения анализа. В «Категориях» предпринята попытка дать определение с точки зрения соединения. Определение континуума как соединения частей на общей границе представляет собой формальное определение, поскольку единством континуума является его форма. Определение же, данное через разложение на части, даже невидимые, является материальным опреде-

537

лением. По Альберту Великому, непрерывное воспринимается лишь воображением.

CONTRADICTORIA (contradictories) — контрадикторные, взаимоисключающие противоположности; утвердительное суждение является контрадикторным (противоположным) отрицательному.

CONTRAHERE (contract) — ограничивать, определять, устанавливать отношения, в частности, определять, относится ли данный вид к определенному роду, а индивид — к определенному виду. Человек, например, определен своей принадлежностью к роду «животное», а Петр — своей принадлежностью к виду «человек».

CONTRARIA (contraries) — противоположности; суждения являются контрарными при условии универсальности и утверждения, и отрицания. Например, «все люди белы» и «ни один человек не является белым».

CONTUERE (behold. see) — видеть, смотреть, созерцать с помощью физического или интеллектуального («умного») зрения.

CONVENIENTIA (agreement. relation) — соглашение, отношение, сходство, схождение. Термин часто употребляется при решении проблемы универсалий. Конвениентным является отношение коэффициентов пропорциональности.

CONVERTI (be converted) — быть обращенным, превращенным, конвертируемым; термины называются обращенными, если один термин может утверждаться относительно другого, а другой относительно первого. Одно из важнейших условий для понимания идеи соименности, или однозначности, унивокальности (см. UNIVOCATIO). Обращенное определение Боэций называет «истинным определением». «Если ты скажешь: что есть человек? — Разумное смертное животное, — то это правильно. Если скажешь: что есть разумное смертное животное? — Человек. И это правильно, то есть речь идет об однозначном» (Боэций. Комментарий к «Категориям» Аристотеля. Т. 1. С. 128-129 наст. изд.).

CORPUS (body) — тело, плоть. По Тертуллиану, «плоть есть дело Бога» (Тертуллиан. О воскресении плоти // Тертуллиан. Избранные сочинения. М., 1994. С. 192). «Этот прах, облекшись в образ Христа, имевшего явиться во плоти, был не только произведением Божьим, но и залогом. Итак, к чему теперь (с намерением уничтожить происхождение плоти) поносить слово «земля» как обозначение нечистого и низкого элемента? Ведь если бы другая материя была использована для создания человека, следовало бы вспомнить высоту Создателя, Который, избрав — объявил, а коснувшись — сделал ее достойною...Человек стал душою живою через дыхание Бога, через жар, способный каким-то образом высушить прах так, чтобы он приобрел иное качество, став как бы глиняным сосудом, то есть плотью... Поскольку дело обстоит именно так, у тебя есть и прах, славный благодаря руке Бога, и плоть, еще более славная благодаря дыханию Бога, которая одновременно покинула остатки праха и украсилась душой... Так неужели же Бог для тени Своей души, для дыхания Своего Духа, для дела Своих уст устроил какой-то презреннейший гроб, осудив их тем самым на недостойное пристанище?» (Там же. С. 193-194).

CORRUPTIO (corruption) — разрушение, разложение, повреждение; изменение в категории «субстанция»; противоположность порождению,

538

зарождению. Разрушение происходит, например, когда форма, тесно связанная с материей, перестает существовать, и тогда склонность ко злу создает возможность для повреждения природы. «Быть поврежденной пороком могла только такая природа, которая создана из ничего. То, что делает ее природой, получила она оттого, что сотворена Богом; а то, что она уклоняется от того, чем есть, вытекает из того, что она создана из ничего. Человек, впрочем, не уклоняется до такой степени, чтобы совершенно обратиться в ничто», поскольку зло и порок не субстанциональны, но он может «приближаться к ничтожеству» (Августин. О Граде Божием. Т. 3. С. 34-35). См. CAUSA DEFICIENS.

CORRUPTUM (corrupted) — разрушенный, разложенный, поврежденный.

CREATIO (creation, condition) — творение. Один из важнейших христианских догматов — Творение мира из ничего. См. CONDITIO.

CREATOR (author, creator, the Creator, God) — творец, автор, Бог. См. AUCTOR, DEUS.

CREATURA (creature, creation) — творение, создание; тварь, созданная Богом.

CREDENS (faithful) — верующий. См. CULTOR.

CREDO (credo) — верую; символ веры.

CULTOR (admirer, creditor, faithful, lover, respecter) — почитатель. Амвросий Медиоланский так называл почитателя Бога, верующего в Него (Ambrosius Mediolanensis. Commentaria ad epistolam beatissimi Pauli ad Colossenses // PL. T. 18. Col. 429).

CULTRIX (God, Author, the Creator) — Бог Создатель. Слово, образованнное Амвросием Медиоланским от colo (обрабатываю, созидаю) (см. Ibid. Col. 429).

CULTURA (culture) — культура. В IV в. Амвросий Медиоланский отверг идею культуры как несоотносимую с идеей Божественного творения и с идеей новизны, лежащей в основе догмата о личном спасении, поскольку отождествил ее с понятием традиции и языческой философией. «Традицию эту, или философию, апостол называет лживой и пустой, потому что она установлена не силою Божией, но от бессилия человеческого разума, которое умаляет Божью силу в своем знании, иначе говоря — с целью не допустить мысли, будто Он создает то, чем держится плотский разум, ибо различие в совершенстве отдельных элементов они приписывают культуре, тем самым связывая души неопытных людей, чтобы те не потянулись к истинному Богу... Те обрезаны во Христе, кто, отрезав от себя культуру всего человеческого предания, объединяется с Христом, обрезанный сердцем, а не плотью... Нужно остерегаться тех, кто, изучая земную мудрость, объявляют достойным почитания то, что сходно по взглядам или очевидно, так что души их, привлеченные культурой, удерживаются связанными под твердью, чтобы не возноситься над твердью к вышним небесам для поклонения Богу всех. Из чего следует, что сие — деяния врага рода человеческого, ибо он всегда удерживает души на низменной земле, там, куда, как он знает, поскольку он симулирует религию, он будет навек низвергнут с небес по праведному Божьему суду... Всяким способом Павел ограждает от надежды на мирское, посколь-

539

ку она тщетна... Ибо обычай и культура порождают гибель их самих, потому что не от Бога, а от людей эти правила и учения, надежда на которые пуста, так как несомненно, что человеческое заблуждение выдумало их против Творца, ибо такая надежда, уклоняя их от веры в единого Бога, ведет к суеверному поклонению многим богам» (Ambrosius Mediolanensis. Ibid. Col. 429-432). Термин «культура» не был в употреблении в средневековом христианском мире, поскольку он полностью воспринял позицию Амвросия, заключающуюся в том, что «всякий, кто крестится во Христе, умирает для мира, открещиваясь от ошибок суеверий ради почитания единственно веры Христовой» (ibid.). Идея культуры, связанная с идеей совершенствования человека Богом, возможно, впервые после многовекового отсутствия, возникает у Петра Абеляра. В «Диалоге между Иудеем, Философом и Христианином» он пишет о «ревностном попечении (divina cultura), с помощью которого Бог начинает нас усовершенствовать» (Петр Абеляр. Теологические трактаты. М., 1995. С. 330). Негативное отношение к идее культуры в целом было поколеблено в XIII в. в связи с появлением идеи двух истин. См. CULTUS.

CULTUS (cult) — культ, почитание. «Божеству приличествует то почитание, для выражения которого одним словом и, когда нужно, прибегаю к греческому термину (λατρεία), так как латинское слово (cultus) представляется мне недостаточно выразительным для того, что я хочу сказать... Почитание же, если оно обозначается только словом cultus, представляется приличествующим не одному лишь Богу. Говорится, что мы почитаем (colere) и людей, которых с почтением вспоминаем или в честь которых совершаем празднества. Да и не то лишь признается предметом почитания (coli), чему мы повинуемся по религиозному смирению, но нечто и такое, что подчинено нам. Так, от этого слова взяты названия: agricolae (земледельцы), coloni (поселяне), incolae (обыватели). И самые боги называются coelicolae (небожителями) не почему другому, как потому, что они населяют (colant) небо, то есть не от почитания, а от жительства: они как бы своего рода поселяне неба... Поэтому, хотя совершенно верно, что почитание (cultus), в известном строгом смысле этого слова, приличествует одному только Богу, но так как этот термин употребляется в применении и к другим предметам, то почитание, приличествующее Богу, не может быть выражено по-латыни одним этим термином» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 103-104). См. RELIGIO.

DEBITUM (debt. duty) — долг.

DEFECTUS (deffect) — недостаток, отсутствие; отрицание некоторого блага; термин тесно связан с понятием зла как лишенности блага, нарушения божественного порядка вещей.

DEFINITIO (definition) — определение, дефиниция. По Боэцию, определения «составляются из отличительных признаков и становятся собственным признаком для каждого предмета, но акциденций они не допускают» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение

540

философией. С. 13). «Для определения нужен прежде всего род, затем — вид, подходящий к этому роду, и, наконец, — отличительные признаки, которые, будучи соединены с родом, дают определение вида» (там же. С. 19). Определение, в отличие от описания (см. DESCRIPTIO), собственных признаков не вбирает, но само становится таким признаком. По Петру Абеляру, «определения бывают двух видов: одно — субстанциальное, другое — описание. Субстанциальное определение вида — то, которое охватывает род и отличительные признаки... Описание часто извлекается из привходящих признаков, поэтому познание привходящего признака главным образом обосновывает описание. Познание же собственного признака помогает вообще любым определениям, которые через него обретают с ним сходство, так что определение обращается на определяемое» (Абеляр Петр. Логика «для начинающих» // Абеляр Петр. Теологические трактаты. С. 58). Ср. PRAEDICABILE.

DEFINITIO NOMINIS (definition of name. nominal definition) — номинальная дефиниция, дефиниция имени; фраза, эксплицирующая значение имени, которым названа вещь. Петр Абеляр называет это второй импозицией: «Импозиция вторая — та, когда найденные при означивании вещей сказуемые были вторично названы другими именами, эти, например, были названы именами, а те — глаголами» (Петр Абеляр. Глоссы к «Категориям» Аристотеля. Т. 1. С. 411 нашей антологии). См. IMPOSITIO.

DEFINITIO REI (definition of the thing. real definition) — определение вещи; выражение, в котором утверждается сущность или статус вещи. Петр Абеляр называет это первой импозицией. «Импозиция, первая по природе, — та, когда сказуемые вводились для обозначения вещей, как, например, эта вещь называлась «человек», а та — «лошадь»» (Петр Абеляр. Глоссы к «Категориям» Аристотеля. Там же); по Фоме Аквинскому, определение вещи возможно, когда мышление постигает форму вещи, соответствующую самой вещи во всех ее аспектах.

DEIFORMIS (deiform) — богоподобный, уподобленный Богу.

DEIFORMITAS (deiformity) — богоподобие; душа в ее славе является богоподобной.

DELIBERATIO (deliberation) — осмотрительное, осторожное размышление, обдуманность, обсуждение, тесно связанное с идеей диспута.

DEMONSTRATIO (demonstration) — доказательство, демонстрация, показ; разновидность аргументации; конкретное знание является следствием доказательства: оно касается только сущности вещей, исходит из необходимости и касается необходимости; это силлогизм, вскрывающий причину и то, благодаря чему осуществляется познание; оно исходит из первых принципов. Боэций говорит о доказательстве как о «достоверном выводе ума относительно исследуемой вещи». Оно «выводится на основании того, что по природе известно ранее того, что соответствует, того, что предшествует, на основании причины необходимого и взаимосвязанного» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 21).

DEMONSTRATIO PROPTER QUID (demonstration based on the nature of the thing investigated) — доказательство, основанное на природе изучаемого; подобное доказательство исследует собственные причи-

541

ны, благодаря которым данная истина может быть допущена. Оно вскрывает ближайшие причины; исходит как из следствий, так и из причин не только ближайших и непосредственных, но и принимает во внимание дальние причины, от которых может зависеть доказательство. Эквивалентно «a priori».

DEMONSTRATIO QUIA (demonstration based on the effect) — доказательство, основанное на следствиях. По Боэцию, доказательство — это «достоверный вывод разума относительно исследуемой вещи» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 21); эквивалентно «a posteriori».

DENOMINATIVE (denominatively) — производно, отыменно, паронимично. Паронимы — это слова, производные от другого имени и отличающиеся от него падежным окончанием, как, например, «мудрый» от «мудрости». Ансельм Кентерберийский обнаружил разницу между именами и паронимами в том, что имена непосредственно обозначают субстанцию, а паронимы — ее качество и имя, но имя означается косвенно, окказионально. Слово homo прямо указывает на человека, a grammaticus — косвенно. При исследовании функций собственных и косвенных значений Ансельм обнаружил отличие определения имени от того, которое дал Аристотель. По Аристотелю, имя — это устойчивое звукосочетание с условленным значением безотносительно ко времени. У Боэция отыменно сказываются качества. По Ансельму, это определение правильно при условии прямого значения имени, но не косвенного, ибо при приложении определения Аристотеля к слову «сегодняшний» это слово оказалось бы глаголом, ибо несет на себе обозначение времени, а не именем. Отсюда делается вывод, что в отличие от вещи слово может относиться сразу к нескольким категориям, потому что оно может иметь разные значения. Петр Абеляр называл паронимами слова, которые были образованы на основании значения прилагательного, например, «разумное», «белое». «Ведь «разумное» ничего не говорит о разумном животном, а «белое» о белом теле, но «разумное» полагает состояние разумности, а «белое» — состояние белизны. Есть три рода образованных слов. Одни из них полностью формально совпадают с материей звука, как, например, совпадает женское имя «Грамматика» с именем знания — «грамматикой». Другие по форме совершенно отличаются друг от друга, как, например, «любознательный» от «дарования», третьи, сходясь по началу слова, расходятся по назначению, как, например, «могучий» отличается от «могущества» — сходясь по первым слогам, они различаются последними» (Petrus Abaelardus. Glossae super Praedicamenta Aristotelis // Peter Abaelards. Philosophische Schriften. Hrsg. Von B. Geyer. Münster. 1919.

S. 123). Главным отличительным признаком паронимов у Гильберта Порретанского, который считал их частным случаем эквивокации (см.: AEQUI VOCATIO), были не разные падежные окончания со словом, от которого они образованы (по набору букв они могут быть тождественными), а именно их производность. В высказываниях типа «Бог есть» и «человек есть» экзистенциальный смысл «есть» в полной мере применим только к Богу; «есть» применительно к человеку или камню производно от Божественного «есть»: оно переводит теологическое знание в естественное.

542

DESCENSUS PER DEFINITIONEM (descent by definition) — установление по определению; установить общий смысл слова в различных значениях, включенных в него (У. Оккам).

DESCRIPTIO (description) — описание. У Боэция это один из способов выявления смыслов вещей (наряду с определением). «Один смысл субстанции дается в описании, другой — в определении; то, что дается в описании, содержит в себе некую совокупность собственных признаков той вещи, субстанцию которой оно выражает; но при этом оно не только составляет образ вещи из ее собственных признаков, а и само становится таким признаком и, следовательно, непременно должно войти в состав определения, как собственный признак» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 18). В другом месте Боэций пишет, что «философы дают тщательное описание рода, но не определение. Ведь определение дается на основании рода, а род не может охватываться, в свою очередь, еще одним родом... ведь выше рода нет ничего, что можно было бы предпослать ему... описание же... есть информация вещи посредством ее собственных признаков, как бы изображение ее красками на картине. Когда многие признаки собраны воедино так, что все вместе они равны той вещи, которой принадлежат, тогда получается то, что мы зовем описанием, при условии, что в эту совокупность не входят ни род вещи, ни ее отличительные признаки» (там же. С. 37-38). Описание и определение взаимодополнительны друг другу, а в качестве собственных признаков (см. DEFINITIO) равны друг другу. Абеляр считает описание одним из видов определения.

DESIGNATIO (designation) — обозначение, называние; десигнация, обозначение вещи в качестве обозначаемого; соответствует «содержанию», «понимаемому»; содержательная сторона языкового знака; неразрывно связано с означаемым. У Августина термину «обозначаемое» соответствует термин «signatum». У Петра Абеляра связано с обозначением вещи при первой импозиции (см.: Петр Абеляр. Глоссы к «Категориям» Аристотеля. Т. 1. С. 411 наст. изд.). См. SIGNIFICATIO, SUPPOSITIO.

DESIGNATUM (designed) — обозначаемое.

DETERMINATE (determinately) — определенно или дизъюнктивно; слово используется дизъюнктивно, если что-то берется отдельно и употребляется как предикат в отношении данного субъекта. В утверждении «человек является белым» слово «человек» берется определенно или дизъюнктивно, ибо означает не того или другого человека, а любого человека.

DEUS (God) — Бог; Единосущный и Троичный по Ипостасям; Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, или Всемогущество, Премудрость, Преблагость; Творец; по Псевдо-Дионисию Ареопагиту, Добро, Свет, Красота, Любовь, Экстаз, Рвение, Сущий, Жизнь, Ум, Слово, Истина, Вера, Сила, Справедливость, Спасение, Избавление, Покой, Движение, Равенство, Вседержитель, Само-по-себе-бытие, Святое святых, Совершенный; по Ансельму Кентерберийскому, «то, больше чего нельзя ничего помыслить»; Мастер, Художник, Геометр.

DIALECTICA (dialectic) — диалектика, искусство суждения, одно из искусств тривия, способ рассуждения (см. RATIO), распознавание спосо-

543

бов доказательства. По Августину, диалектика, которую он называет «наукой наук», «учит учить, она учит учиться: в ней разум обнаруживает себя и показывает, что он такое, чего хочет, что может. Она знает знать; она одна не только хочет, но и может делать знающими» (Августин. О порядке // Творения блаженного Августина. Киев, 1914. Ч. 2. С. 210). В книге «О христианском учении» он называет ее «наукой диспута и числа», которая царствует в Священном Писании. Боэций со ссылкой на «Топику» Цицерона, полагает, что диалектика «учит двум вещам: открытию и суждению». «Этой столь замечательной науке нужно посвятить все силы ума, чтобы укрепиться в умении правильно рассуждать: только после этого сможем мы перейти к достоверному познанию самих вещей» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 8). По Абеляру, диалектическая философия «держит меч навостренным, подобно тому, которым пользуется владыка-тиран для погибели; для защиты же, судя по намерению того, кто этим мечом пользуется, он также может быть как полезным, так и вредным. Мы действительно знаем, что перипатетики, которых мы ныне называем диалектиками, опровергали правильными рассуждениями некоторые тяжкие ереси стоиков и эпикурейцев, ту, например, что касается свободной воли» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Абеляр Петр. Теологические трактаты. С. 162). Искусство диалектики он определял как «понимание истины вещей, видом которой является мудрость, что тождественно вере» (Petrus Abaelardus.Dialectica. Assen. 1956, P. 469). Фома Аквинский писал: «В процессе мышления, в котором никогда не бывает полной уверенности, некоторые оценки делаются с большей или меньшей степенью вероятности. Порой в ходе этого процесса утверждается не знание, а вера, то есть предположение; происходит это из-за вероятностной природы суждений, от которых отправляется знание, поскольку рассудок мечется... от одной части противоречия к другой; топика, или диалектика, следует этому, так как диалектический силлогизм исходит из вероятностных предпосылок» (Thomas Aquinas.In lib. 1 An. Post. lect. 1).

DICTIO (diction) — слово, речь, речевой оборот, высказывание. Концептуалистские взгляды Петра Абеляра называли иногда диктизмом. Cp. SERMO.

DIFFERENS (differing) — различный; отличительный признак; различаются те вещи, у которых есть нечто общее. Человек и зверь различаются с точки зрения своего общего — животности: отличительный признак человека определяется рациональностью, зверя — иррациональностью. Фома отличал «различие» (differens) и «разнообразие» (diversitas): различные вещи согласуются в чем-то более существенном и различаются в чем-то менее существенном, в то время как для разнообразных вещей такое согласование относительно чего-то не обязательно (Thomas Aquinas.Sum. Theol. I, q. 3, a. 8 ad 3; также q. 90, a. 1 ad 3). Cp. DISTINCTUM, DIVERSUM.

DIFFERENS NUMERO (differing in number) — нумерически различный, или различающийся по числу как принадлежащий одному и тому же роду.

DIFFERENTIA (differentia. differens) — различие, отличие; отличительный признак; то, что сказывается о многих различных по виду вещах в ответ на вопрос «каково это?» применительно к субстанции; суб-

544

станциальное отличие (отличие в роде между человеком и деревом производится качеством способности к ощущению); общее отличие, собственное, наиболее собственное; отличия, делающие вещь иной (чистое отличие); отличия, делающие из вещи нечто другое (видообразующее отличие). Наиболее собственные отличия участвуют в делении рода и в определении видов. В соотнесении с родом отличия являются разделительными, в соотнесении с видом — составляющими (род телесного разделяют признаки одушевленного и неодушевленного, а одушевленность и способность к чувственному восприятию образуют вид животного). Одна из пяти предикабилий (см. PRAEDICABILIA). Их классификацию дали Порфирий и Боэций.

DIFFERENTIA COMMUNIS (common differens) — общее отличие; то, что отделяет одну вещь от другой акцидентально (например, один человек стоит, а другой сидит); это отличие не может быть собственным отличительным признаком; как правило, связано с отделимыми акциденциями; производит только инаковость (повтор ниже). См. ALTERATUM.

DIFFERENTIA PROPRIA (proper differens) — собственный отличительный признак; обозначает неотделимые акциденции, например, ворона отличается от лебедя тем, что она черная, а лебедь белый. Производит только инаковость (повтор выше).

DIFFERENTIA MAXIME PROPRIA (most proper differens) — наиболее существенное отличие; то, что образует субстанцию, например, разумность есть видообразующее отличие человека. Изменяет вещь, делая из нее нечто другое. См. ALIUD.

DIFFINITIO (definition) — определение, дефиниция. См. DEFINITIO.

DIFFINITIO SUBSTANTIALIS (substantial definition) — субстанциальное определение.

DIFFINITIO QUID NOMINIS (nominal definition) — номинальное определение. Ср. DEFINITIO NOMINIS.

DIFFINITIO QUID REI (definition of the thing, real definition) — определение вещи, реальное определение. Ср. DEFINITIO REI.

DIRECTE (directly) — прямо, непосредственно; прямой, непосредственный акт утверждения чего-либо о вещи как присущего самой вещи; так, вещь познается прямо, когда наше знание обращено на нее самое. Ср. REFLEXE.

DISCERNERE (to discern. to distinguish) — различать, распознавать; по Фоме Аквинскому, ссылающемуся на Августина: «распознать — значит понять вещь с точки зрения ее отличия от других вещей» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 3, q. 4 sol).

DISCIPLINA (discipline) — учение, обучение; предмет или отрасль знания, предназначенная для обучающегося. Как термин появляется в XII в. для обозначения знания в противоположность его пониманию как искусства. Ср. ARS, DOCTRINA.

DISCIPLINATUS (disciplined) — дисциплинарный, хорошо организованный.

DISCRETIO (discretion. discretness) — раздельность, дискретность.

DISCRETIO PERSONALIS (personal discretion) — личностное отличие. Ср. PERSONA.

DISCURSUS (discourse) — рассуждение, дискурс, речь; движение познания от одного понятия к другому, как в силлогизме; противопоставляется

545

непосредственному, или интуитивному, познанию. Существует два вида дискурсов: последовательный (движение от познанного к непознанному) и каузальный (движение от оснований знания к выводам).

DISIUNGERE (to disjoin) — разъединять, разобщать, различать, разграничивать; логический процесс разграничения и различения терминов и идей, находящихся в соединении.

DISPOSITIO (disposition) — положение, расположение, расположенность, диспозиция; диспозиция предполагает порядок, который имеет свои части, т. е. порядок, осуществленный на основании места, силы и рода; диспозиция материи по отношению к полученной форме (тепло есть диспозиция формы огня); положение, в котором действующий находится по отношению к действию (скорость является диспозицией бега); и, наконец, расположение вещей относительно друг друга. Так, склонности часто превращаются в привычки; привычка, или состояние, и диспозиция являются качествами, присущими субъекту, свидетельствуя о том, хорошо или плохо организован он и его действие. Различие между ними состоит в том, что состояние является качеством, зафиксированным в вещи вечными, неизменными принципами, в то время как диспозиция — это качество, зависящее от природы и, следовательно, слабо укорененное в субъекте.

DISPUTATIO (disputation. discussion. investigation) — обсуждение, диспут; основной способ познания в силу того, что всякое знание носило модальный характер, соответствуя знанию правдоподобному. Диспут в форме диалога лежал в основании и письменного произведения, урока и любой публичной дискуссии. В диспуте средневековый ум представлялся как развитое умение превращать любой текст в предмет дискуссии, доводящей до совершенства технику вопрошания.

DISTINCTIO (distinction) — различение, распознавание; разложение экв и вокального слова на различные его значения; выделение точных, ясных смыслов, противоположных значений.

DISTINCTUM (distinet) — отдельный, отличный, определенный; вещи ясны и отчетливы, когда они численно не одни и те же; отрицание идентичности.

DIVERSIFICATIO (diversification) — разнообразие, многообразие, разносторонность, диверсификация.

DIVERSIVOCUM (di versi vocal) — разнозвучное, разноосмысленное. По Боэцию, так называются вещи, имеющие разные имена и разные определения (Боэций. Комментарии к «Категориям» Аристотеля. T. 1. С. 120 наст. изд.). См. AEQUIVOCUM. UNIVOCUM, MULTIVOCUM).

DIVERSUM (divers. diverse) — различное, отличное как, например, отличие части от целого; субстанциальное отличие; отличие по числу; формальное отличие; отличие по определению; отличие по подобию; отличие по изменению (см.: ALTERATUM); отличное по результату. Ср. IDEM.

DIVIDERE (to divide. to separate) — разделять, отделять; логический процесс разделения родов на виды, или отрицание отношения между двумя терминами.

DIVIDUALIA (dividuals) — делимое, дивидуалия; делимое конкретное целое; термин, введенный Гильбертом Порретанским в противопо-

546

ложность индивидному, неделимому (см. INDIVIDUUM). По Гильберту, истинно индивидным является Бог в силу собственной простоты. Любая сотворенная единичная вещь, которую чаще всего также представляли как индивид, оказывается составленной из субсистенции (см. SUBSISTENTIA), субстанции (см. SUBSTANTIA) и множества акциденций (см. ACCIDENS), но вместе с тем является конкретным целым. Так, каждый отдельный человек состоит из тела и души. Дивидуалии уподобляются роду, природе или универсалиям, которые являются предикатами для множества единичных вещей.

DIVISIO (division) — деление, разделение — одна из логических операций; распределение видов по родам через выделение различий: так, одни животные являются разумными, другие — неразумными. Боэций выделял два вида делений — субстанциальные и по привходящему признаку. Каждый из них имеет три подразделения: субстанциальные предполагают деление 1) родов на виды (например: черный, белый, промежуточные тона), 2) многозначных слов по их значениям (собака — это и лающее четвероногое, и небесное созвездие, и морское животное), 3) целого на составляющие его части (дом состоит из фундамента, стен и крыши); по привходящему признаку предполагается деление: 1) привходящего признака по субъектам (например, благо — духовное, телесное и внешнее), 2) субъекта по привходящим признакам (например, тела бывают черными, белыми и промежуточных тонов), 3) привходящих признаков на привходящие признаки (так, жидкое бывает белым, черным или промежуточных тонов или белое бывает тяжелым, легким и средним). При субстанциальном — деление родов на виды отличается и от деления целого на части, потому что родовое имя полностью относится к каждому виду (человек и лошадь одинаково являются животными), а вот название целого не относится к каждой из составляющих его частей (стены и фундамент не являются домом), и от деления по значениям слова: если все исследуемые предметы подходят под одно определение, то обозначающее их общее слово — род; если не подходят, то это слово — омоним. Все отрицательные суждения являются основанием для разделения, в то время как утвердительные суждения являются основанием для соединения, представляя эвивокацию. Ср. DISTINCTIO.

DOCTRINA (doctrine) — учение, обучение; предмет или отрасль знания, официально признанные, имеющие главное значение для обучающего. Ср.: DISCIPLINA.

DONUM (gift) — дар, способность, дарование; противоположен datum(данное). Божья милость, ниспосланная человеку, дарованная и другим тварям. Дар, по Бонавентуре (Bonaventura. In librum I Sentent., d. 18, a. 1, q. 3 resp.), а также по утверждениям модистов (Мартину, Иоанну, Симону и Боэцию Дакийским), противопоставляется данному в двух отношениях: данное есть причастие, включает время, и, следовательно, менее присуще Богу; дар не только превосходит его щедростью и размахом, что является свидетельством большего величия, но сохраняет значение вечности, так как это слово — чистая субстанция, лишенная отметок времени — в соответствии с определением имени, данным Аристотелем. См. SEPTEM DONA SPIRITUS SANCTI.

547

EFFECTIVE (effectivly. in effect) — действенно, эффективно, результативно.

EFFECTUS (effect) — эффект, действие, воздействие, результат; то, что следует из действующей причины; нечто может быть результатом чего-то другого или по существу, или случайно; нечто является существенным результатом, если это нечто создано как логическое завершение чего-то, так, дом является существенным результатом работы строителя; нечто является случайным результатом, когда оно связано с тем, что является существенным результатом, так, говорят, что архитектура дома также является результатом работы строителя. В свою очередь, случайные результаты также бывают двух видов: те, что ограничивают действия причины, хотя они относятся к намерениям действующего лица, так, находка ящика сокровищ, хотя и является в этом случае результатом случайной причины, но может быть и результатом существенной причины; другой случайный результат есть тот, по которому ни одно действие (то, что действует) не ограниченно, но так как он ведет к результату, он может быть назван случайным результатом, так, белый цвет дома может быть случайным результатом работы строителя. Результаты соответствуют своим причинам; каждый результат соотносим с принципом или причиной, от которой он исходит. По Петру Абеляру, с идеей эффекта любви связано доказательство происхождения Бога Святого Духа от Бога Отца и Бога Сына. «Сказать, что Дух производится Отцом и Сыном — это сказать, что любовь к Благу у Бога становится действенной благодаря Могуществу и под водительством Разума. Ведь если не хватает Могущества, способного действовать, никакого эффекта не воспоследует за аффектом. Если предвидение Мудрости не чревато результатом и к нему не приводит, этот результат неразумен» (Абеляр Петр. Теология «Высшего блага» // Абеляр Петр. Теологические трактаты. С. 240-241). «Итак, именно Дух имеет отношение к результатам, которые происходят от благости Творца, потому что Дух Сам и есть благо... Это происхождение, по которому замысел Ума становится исполненным благодаря деянию» (там же. С. 242). «Св. Дух называется множественным по эффекту, а не по количеству сущности, и Он — каждый из семи духов; говорят, например, что Дух мудрости и разума есть некоторым образом часть семиобразного Духа по своим воздействиям, потому что вся эта множественность относится именно к воздействиям» (там же. С. 222). Ср. AFFECTUS, CAUSA, EMINENTER, FORMALITER (для унивокальной и эквивокальной причин).

EFFICIENS (MEDIUM) (efficient medium) — действенный, квалифицированный, продуктивный, рациональный (посредник).

ELEMENTUM (element) — элемент, составная часть, основа, стихия; материальная причина; элементы: вода, земля, воздух, огонь. Согласно Фоме Аквинскому, «можно выделить четыре способа определения элемента. Первый — то, из чего происходит вещь, от чего становится ясно, что элемент относится к роду материальных причин. Второй — это принцип, по которому все впервые создается... Третий имеет

548

отношение к внутреннему содержанию, благодаря чему один элемент отличается от того, из чего он сотворен как нечто превращенное; это может быть недостаток, или противоположность, или отсутствие чего-то, что является преходящим, мимолетным, например, когда мы говорим, что музыкант создан из немузыканта или музыкальный из немузыкального. Элементы должны находиться в вещах, элементами которых они являются. Четвертый — это то, что элемент имеет различные виды, которые, в свою очередь, не разделяются на подвиды, благодаря чему элемент отличается от первоматерии, которая не имеет видов, а также от всех других веществ, которые могут делиться на различные виды, например кровь и др. Поэтому говорят, что элемент (как первый) есть то, из чего нечто состоит; как второй — первичен; как третий — существенен; как четвертый — неделим в видах на подвиды» (Thomas Aquinas. In librum V Metaphisicae. Lect. 4, 795-798). Элемент отличается or принципа и причины. «Причина является более содержательной, чем элемент. Поскольку элемент является первосоставляющей вещи (то, из чего вещь составляется) и сам элемент содержится в ней, как утверждается в пятой книге «Метафизики» (1014а 26), подобно тому как буквы являются элементами речи, а слоги нет. Такие вещи называются причинами, от которых все зависит как с точки зрения бытия, так и с точки зрения становления. Вот от чего такие вещи, которые находятся вовне, или те, что внутри вещи, но из которых вещь не была первоначально составлена, могут быть названы причинами, а не элементами. Принцип всегда устанавливает определенный порядок некого процесса, каким образом нечто может (не окончено предложение) (Thomas Aquinas. In libr. I Phys. Lect. 1). См. CAUSA. PRINCIPIUM.

ELENCHUS (elenchus) — встречный довод; силлогизм, в котором выводится противоречие в принятом заключении.

EMANATIO (emanation) — эманация, истечение. По Эриугене, эманация — это исхождение Святого Духа от Бога Отца и Бога Сына, связана с идеей рождения. По Бонавентуре, эманация — это истечение Божественной благой природы на сотворенную вещь. По Роджеру Бэкону, форма — физическая или духовная эманация, исходящая от одной вещи к другой.

EMINENTER (eminently) — возвышенно, священно; вещь содержится в чем-то еще более совершенном, чем она сама, как растительная и чувственная душа содержатся в интеллектуальной душе и как совершенство результатов обнаруживается в аналогичных или двусмысленных причинах (если причины общезначимы, то завершенность результата обнаруживается в них формально); в этом смысле совершенство творений обнаруживается в Боге и Бог является возвышенной причиной всех вещей.

ENS (that which is. the thing which is. a being) — сущее; то, что есть, вещь, которая действительно существует; сущность вещи; по Фоме Аквинскому, «о сущем самом по себе, как говорит Философ в V книге «Метафизики», утверждается в двух значениях: либо оно делится на десять родов, либо оно обозначает истинность высказываний. Различие между ними заключается в том, что во втором значении может быть названо сущим все то, о чем может быть сделано утвердительное вы-

549

сказывание, даже если при этом не имеется в виду ничего действительно сущего... Но в первом значении ничто не может быть названо сущим, если не имеется в виду что-либо действительно сущее...» (Фома Аквинский. О сущем и сущности // Verbum. Вып. 2. Наследие средневековья и современная культура. СПб., 2000. С. 221). Повторяя слова Аверроэса, Фома полагает, что «сущее в первом значении есть то, что обозначает сущность вещи» (там же). «Самостоятельно и первично «сущее» применяется к субстанциям», «вторично и относительно — к акциденциям» (там же. С. 222). Cp. ENTITAS. ESSE. ESSENDI. ESSENTIA. RES, TRANSCENDENS.

ENS NATURAE (thing of nature, that which is in nature. natural thing) — природная вещь, то, что есть в природе; то, что актуально и потенциально существует вне разума; ens в первом смысле (см.: ENS), т. е. в значении не только действительно сущего, но и ее определения, благодаря которому «нечто существует как таковое» (Фома Аквинский. О сущем и сущности. С. 222); природа в том, первом, смысле, о котором говорит Боэций, «есть те вещи, которые, поскольку они существуют, могут быть каким-либо образом постигнуты интеллектом. Это определение определяет как субстанции, так и акциденции — ведь и те и другие могут постигаться интеллектом» (Боэций. Против Евтихия и Нестория // Боэций. Утешение философией. С. 169). Ens naturale подобно ens per se — то, что существует благодаря себе самой, то, что существует по сущности; эти выражения обычно даются как определение субстанции, а также ens in se per modum substantiae — то, что есть само по себе как модус субстанции.

ENS RATIONIS (that which is in reason. a thing of reason) — то, что есть в интеллекте, творение интеллекта, мыслимое сущее (Дунс Скот); что не имеет никакого бытия вне мышления; оно ничего не утверждает в действительно существующих вещах и не является ими; что не только сотворено интеллектом, но им же и постигается. Фома говорит, что истинное настолько обосновывается тем, что не есть (non-ens), «насколько то, что не есть, является конкретным предметом ума, т. е. постигается им» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. q. 16, a. 3, ad. 2). To же относительно блага. В другом месте он утверждает, что «предметы разума соотносятся с теми интенциями, которые заложены им в рассматриваемых вещах, как, например, род, вид и т. д., ничего подобного нельзя обнаружить в природе вещей, но они следуют постановлениям разума. К такого же рода «разумным» вещам относится и предмет логики. Такого же рода интеллектуальные интенции являются эквивалентами (aequiparantum) природных вещей, и потому все природные вещи подпадают под действие разума. И, следовательно, предмет логики охватывает все вещи... В связи с этим можно сделать заключение, что предмет логики является эквивалентом предмета философии...» (Thomas Aquinas. In lib. IV Met. lect. 4,574). Рациональные вещи могут иметь основание в самих вещах (как, например, человек, полагаемый не сам по себе, но как конкретный человек) или не иметь оснований (как, например, фантазии).

ENTHYMEMA (enthymeme) — букв.: «в уме»; сокращенный силлогизм, из которого выпущена одна из подразумевающихся частей; заключение от противного.

550

ENTITAS (entity) — бытие, существо, сущность, бытийная характеристика или свойство.

ENUNTIATIO (enunciation. statement) — утверждение, суждение, высказывание; утвердительное или отрицательное суждение; речь, содержащая истину или ложь; результат операции соединения или разделения в мышлении; концептуальное высказывание.

ENUNTIATIONIS VERITAS (truth of statement) — истина высказывания. Cp. VERITAS.

ERROR (aberration. error. delusion. mistake) — заблуждение, погрешность. По Августину, заблуждение — это следование чему-то, что не ведет к цели — достижению истины, которая есть Высшее благо (Августин. О свободе воли. Кн. 2, гл. IX, 26. Т. 1. С. 45 наст. изд.). См. FICTIO.

ESSE (being) — бытие, существование. По Августину, удостоверенность в бытии происходит благодаря единству существования, познания и любви как условии познания (см. AMOR, COGNITIO). По Фоме Аквинскому, «о бытии говорят в трех значениях. В соответствии с первым значением говорят, что бытие является самой сущностью или природой вещи, так же как считают, что определение является речью, означающей то, чем вещь является по сущности, поскольку определение выражает сущность вещи. В соответствии с другим значением говорят, что бытие является самим актом существования подобно тому, как жизнь (составляющая бытие живых существ) является актом души, не вторичным актом, означающим действие, а первичным актом. В третьем смысле бытие является тем, что означает истину соединения в утверждении, в соответствии с которым «есть» есть не что иное, как логическая связка, в этом смысле оно и присутствует в мышлении... и является актом существования» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 33, q. 1, a. 1 ad. 1).

ESSENDI (of being) — касающийся акта бытия.

ESSENTIA (essens) — сущность; род и вид вещи, указывающие на то, что есть вещь и чем она отличается от других вещей; имя существительное (Петр Абеляр). Фома Аквинский писал, что «наименование «сущность» изменено философами в наименование «чтойность»» (Фома Аквинский. О сущем и сущности // Verbum. Вып. 2. С. 222); по Аверроэсу, сущность вещи обозначает сущее в том ее значении, по которому она делится на десять категорий (см.: ENS); основание и причина того, каким образом другие вещи присутствуют в данной вещи; постигается в определении; нечто общее, свойственное всем предметам. По Фоме Аквинскому, «сущность, или природа, включает в себя только то, что подпадает под определение рода; человечность, например, подразумевает то, что входит в определение человека; благодаря этому человек становится человеком, и человечность означает это, то, благодаря чему человек есть человек» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. 1, q. 3, a. 3 conci.). Cp. NATURA. QUIDDITAS.

ESSENTIALITER (essentially) — по сущности, сущностно; вещи различаются сущностно, когда они различны по роду, по виду, когда не согласуются ни с одним из родов (как Бог и творение) или когда, согласуясь по роду, различаются по виду (как человек и лошадь). Субстанция сочетается с другой субстанцией по сущности, образуя завер-

551

шенное бытие, как, например, человек есть только при единстве души и тела.

EVIDENTER (evidently) — очевидно, ясно, а следовательно, определенно и самоочевидно.

EVIDENTIA (evidens) — очевидность; разновидность уверенности, которая содержится в первых принципах, схватываемых мгновенно или являющихся следствием силлогистического вывода, который, по Дунсу Скоту, основан на форме силлогизма, познаваемого с самоочевидностью. Фома говорил, что очевидность добавляет к твердости и согласию уверенность и спокойствие понимания познанных вещей (см. Thomas Aquinas. Quaest. disp. de Ver. q. 10, a. 12 ad 6).

EXEMPLAR (exemplar) — образец, пример; то, относительно чего создаются другие вещи путем имитирования образца; то, что неповторимо и уникально.

EXISTIMATIO (estimation) — оценка, суждение; высшая способность души различать добро и зло. Ср. AESTIMATIO.

EXPERIENTIA (experience. experiment) — опыт, эксперимент; компонент познания, обеспечивающий связь познающего с познаваемой вещью; опыт формируется из множества воспоминаний, подобно тому как память слагается из многочисленных ощущений (в глоссе к «Схоластической истории» Петра Коместора сказано, что «Августин, кажется, полагал, что души рыб называются душами потому, что обладают памятью»; автор глоссы ссылается на следующий опыт: в некоем месте был «источник, полный рыбы, которая стайкой подплывала к человеку... и стояла в терпеливом ожидании, пока он ее не покормит, как она к тому привыкла» (Петр Коместор. Схоластическая история. С. 294); познание единичных вещей, на основании которых действующий интеллект создает универсальные абстракции; у Роджера Бэкона опыт, напрямую связанный с теорией божественной иллюминации, — единственный способ достижения истины: «Имеются два способа познания, а именно с помощью доказательства и из опыта. Доказательство приводит нас к заключению, но оно не подтверждает и не устраняет сомнение так, чтобы дух успокоился в созерцании истины, если к истине не приведет нас путь опыта. Ведь многие располагают доказательствами относительно предмета познания, но так как не обладают опытом и пренебрегают им, то не избегают зла и не приобретают блага... Ибо часто озаряют благодать веры и божественное вдохновение не только в духовных вещах, но и в телесных и философских науках, как говорит Птолемей в Centiloquium. Двояк путь познания вещей: один — через философский опыт, другой, который, по его словам, гораздо лучше, — через божественное вдохновение» (Opus Maius, VI; цит. по изд.: Антология мировой философии. М., 1969. T. 1. Ч. 2. С. 872, 874).

EXPERIMENTUM (experience. experiment) — опыт, синоним EXPERIENTIA; складывается из собрания многих единичностей, осмысленных и сохраняемых памятью; на них основывается деятельность рассудка. Ср. SCIENTIA EXPERIMENTALS.

552

FACERE (to do. action) — действовать, действие; девятая из десяти категорий. Действие и страдание допускают различные степени градации. Ср. FACTIO, PASSIO.

FACTIO (making) — делание; деятельность, которая направлена на созидание вовне, например, строительство, чистка и т. п. По Фоме, «мы можем использовать термин factio, что в греческом языке соответствует термину праксис, в отношении природных вещей, когда мы говорим, что теплота или реальная вещь производят действительное бытие» (Thomas Aquinas.In lib. VII Met. lect. 6,1394). Обычно противопоставляется деланию, связанному непосредственно с самим деятелем, например, мышлению, ощущению, желанию. Ср. ACTIO. PRAXIS.

FACULTAS (faculty) — способность, дар; по Фоме, «способность означает возможность силы, которая проявляется через привычки» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 83, a. 2 ob. 2), она означает также, «в соответствии с обычным словоупотреблением, силу, с помощью которой нечто содержится в воле, следовательно, способность также может называться обладанием, так как она является главенствующей по отношению к тому, чем обладает» (Thomas Aquinas. In lib. II Sent. d. 24, q. 1, a. 1 ad 2).

FALSIGRAFIS (falsigraphic) — фальсиграфический, ложнозаписанный; утверждение или аргумент, которые неправильно выражены или записаны.

FALSITAS (fallacy. fallability) — ошибочность, ложность. См. FALSUM.

FALSUM (false) — ложный, ошибочный, неправильный. Одно из доказательств существования человека. По Августину, «если я обманываюсь, то поэтому уже существую. Ибо кто не существует, тот не может, конечно, и обманываться; я, следовательно, существую, если обманываюсь» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 217). По Боэцию, ложное мнение возникает тогда, когда понимание вещи создается «не так, какова вещь в действительности... Ложное мнение, вовсе не являющееся пониманием, возникает только там, где имеет место соединение» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 26). См. CONJUNCTIO. По Фоме, о ложности вещи можно говорить тогда, когда «то, о чем говорится, является тем, чего нет, и есть не то, что должно быть» (Thomas Aquinas.Sum. Theol. I, q. 17, a. 4 conci.). Cp.: ERROR.

FICTIO (fiction) — создание, вымысел, фикция. Петр Абеляр называл фикцией деятельность души, к которой относится понятие и которая, направлена на такую форму, которая «есть воображаемая, вымышленная реальность, которую, когда хочет и как хочет, производит рассудок; таковы те воображаемые города, которые видят во сне, или вид мастерской, которую нужно построить и которую мастер наперед задумывает, и образец создаваемой вещи, который мы не могли бы назвать ни субстанцией, ни акциденцией» (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 81). См. CREATIO, EXEMPLAR, FICTUS.

FICTUS (fictional. fictitious) — вымышленный, ложный, пустой, беспредметный. Боэций выражал некое мнение, что «если понятие о роде

553

и прочих возникает, хотя и на основании вещи, но не так, какова субъектная вещь в действительности», то «такое понятие по необходимости будет пустым и бесплодным... А то, что мыслится не так, как есть — ложно» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 26). Рассматривая природу понятий и задаваясь вопросом, можно ли считать понятие подобием вещи, Петр Абеляр пишет: «Кто-то, однако, путает эту воображаемую реальность с понятием, представляя его подобным образу башни, которую я представляю в отсутствие башни и созерцаю как высокую, квадратную и отгороженную от поля — то, что они и называют понятием башни. Кажется, Аристотель согласен с ними, когда... называет подобия вещей страстями души, как они называют понятия... Но то, о чем мы говорим, и говорим правильно, от этого отличается. Ведь я спрашиваю, является ли эта квадратура и эта высота истинной формой понятия, которая сама стала бы похожа на башню качеством и устройством? Ну, конечно, истинной квадратуры и истинной высоты нет нигде, кроме как в телах, и ни понятие, ни какая-либо иная сущность при этом не могут образоваться иначе, как в фиктивном качестве. Поскольку качество фиктивно, то остается, следовательно, полагать, что субстанция, которой принадлежит и квадратура, и высота, также была бы фиктивной» (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» //Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 81). См. FALSITAS. FALSUS.

FIDES (credens, credo. creed. faith) — акт признания чего-либо истинным, превышающий силу эмпирических и логических доказательств; акт признания непознаваемого; творческий акт; досознательное выражение связи твари с Творцом, врожденности в богооткровенную реальность (разум врожден в эту реальность, будучи определенными способами ей причащенным. Вера и разум оказываются моментами единой философско-теологической системы, поскольку разум мистически ориентирован, а вера рационально организована; в силу этого она отлична от суеверия и основана на доверии); свидетельство души о Боге, связанное с нерефлектированным употреблением слов обыденного языка («что Бог даст», «если Бог захочет», «Бог воздаст» и т. п. Тертуллиан полагал, что такого рода словесные выражения превращают любую душу в свидетеля христиан (см. Тертуллиан. О свидетельстве души. С. 84-85)); свидетельство правильности разума; самоочевидные основания для выводного знания; законы и правила определенных искусств или дисциплин, служащих основанием для других искусств или дисциплин (так, законы геометрии принимаются на веру в строительстве и архитектуре). Августин, полагавший, что нужно понимать, чтобы веровать, и веровать, чтобы понимать, считал, однако, что истина не зависит от внешне выраженного в знаках понятия. «Что я разумею, тому и верю, но не все, чему я верю, то и разумею. Все, что я разумею, то я и знаю, но не все то знаю, чему верю. Я знаю, как полезно верить многому, чего не знаю... Поэтому, хотя многих предметов я и не могу знать, однако знаю о пользе в них веровать» (Августин. Об учителе // Творения. СПб.; Киев, 1998. Т. 1. С. 304). См. INTELLECTUS, RATIO, SCIENTIA, SIGNUM.

FIGURA (figure) — фигура, форма, образ. Августин писал: «Фигурой я называю то, когда известное пространство бывает заключено в линии

554

или в линиях, как, например, если ты рисуешь круг или соединяешь концами четыре линии, так что ни один конец какой-либо из них не остается не соединенным с концом другой» (Августин. О количестве души // Творения. T. 1. С. 193). По Боэцию, «видом называется... образ (figura) любой вещи, который составляется из совокупности привходящих признаков... Это значит, что речь идет об акцидентальной форме, которая есть у любого индивидуума; ведь этот вид возникает не из какой-то субстанциальной формы, но из акциденций» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 50). По Фоме, «фигура, которая является результатом количественного измерения, есть определенная форма, имеющая отношение к количеству» (Thomas Aquinas.Sum. Theol. I. q. 7, a.l ad 2). Cp. IMAGO.

FINIS (end) — конец, окончание; по Фоме, «окончание — не то, что является таковым благодаря другим вещам, но другие вещи есть, благодаря ему» (Thomas Aquinas. In lib. II Met. lect. 4, 316). «Конец — это то, что предельно в каждой вещи, и то, что содержит вещь, вот почему ничего не бывает без конца» (idem. In lib. X Met, lect 5, 2028).

FINIS OPERIS (end of the operation) — конец действия; cp. FINIS OPERANTIS.

FINIS OPERANTIS (end of the one who performs the operation) — конец того, кто совершает действие, поскольку последнее, хотя и является целью действующего, не всегда бывает связано с действительным концом.

FORMA (form) — форма; акцидентальная и субстанциальная форма; форма — то, благодаря чему образуется вид вещи. Боэций пишет: «Все вещи... состоят из материи и формы. Или наделены субстанцией, подобной материей в форме... Ибо если бы не было подлежащего тела, которое воспринимает форму, то не могло бы быть вообще ничего... Так, статуя Ахилла создана из меди и из облика самого Ахилла» (Боэций. Комментарий к Порфирию. // Боэций. Утешение философией. С. 94-95). Разделив умозрительное знание на естественное, математическое и теологическое, Боэций определяет естественное знание как неотвлеченное, исследующее формы тел вместе с материей, математическое как неотвлеченное, исследующее формы тел без материи, и теологическое как отвлеченное и отделимое, которая представляет истинную форму, «ту форму, которая есть само бытие и из которой происходит бытие». Чистая форма — это Бог. «Божественная субстанция есть форма без материи и потому она едина и есть то, что она есть» (Боэций. Каким образом Троица есть единый Бог // Боэций. Утешение философией. С. 147-148). Форма — один из трех принципов, помимо материи и лишенности, естественного изменения; она — актуальность, которая детерминирует материю, а материя является ее потенциальностью. Фома выделяет три вида формы: «Поскольку существует форма, являющаяся своим собственным бытием, не получаемая из чего-то предшествующего, как и не связанная с чем-то последующим, то такой формой является Бог. И, следовательно, Он один является абсолютно неопределенным. Существуют и другие формы, которые не принимаются материей, тем не менее они не имеют своего собственного бытия, поскольку в них отсутствует соединение сущности и существования; и следовательно, с одной стороны, они явля-

555

ются конечными, а с другой — бесконечными, поскольку они ограничены в своем существовании свыше, а не снизу и поскольку не принимаются чем-то низшим... Существуют и другие формы, которые являются определенными со всех сторон и имеют бытие, отличное от бытия тварей; однако они принимаются материей, тем не менее между ними существует большое различие, поскольку чем меньше они поглощены материей, тем меньше ограниченны, и, следовательно, человеческий разум является в определенным смысле всем» (Thomas Aquinas. De nat. mat. с. 3). Ср. MATERIA. PRIVATIO.

FORMA SEPARATA (separated form) — отдельная, обособленная форма; то, что не относится к материи, следовательно, не зависит от нее и не может быть связано с ней, как, например, ангел.

FORMABILIS (apt to be formed or fashioned, subject to form, formable) — то, что подлежит оформлению, предмет, подлежащий оформлению, оформленный.

FORMALITER (formally) — формально; вещь формально та или эта, по определению. Одна вещь формально содержится в другой, если она обнаруживается в ней по определению; так, тепло формально присутствует в огне и исходит из их единой причины.

FRUCTUS (fruit) — плод; среди плодов, которые, по Роджеру Бэкону, составляют шесть из семи ступеней внутреннего опыта, есть мир Божий.

FRUGALITAS — (moderation. temperance) — умеренность, относится к добродетели воздержания, ограничение в расточительности, благодаря чему человек презирает обладание большим, чем необходимо.

GENERATIO (generation) — генезис, порождение, поколение; рождение происходит от бытия к бытию в противовес творению, которое является результатом созидания из ничего. Порождение и его противоположность — разложение (см. CORRUPTIO) оказывают влияние на соединение формы и материи. Рассматривая природу тварного мира, Августин утверждал, что сотворенное нечто приобретает, рожденное наследует. Сотворенное потому имеет лучшую природу, чем рожденное. Грех праотцов изменил природу к худшему, так что то, что было для сотворенных наказанием, для рожденных стало следствием. «Человек от человека не так происходит, как произошел человек из праха. Прах был веществом для создания человека, а человек, рождая, бывает отцом для человека. Тело не то же, что земля... а человек как бывает отцом человеков, так бывает и потомком, человеком же» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 290). Фома определяет порождение как путь к бытию, а разложение как путь в небытие (Thomas Aquinas. Summa contra gentiles. I, с. 26). У. Оккам полагал что порождение происходит тогда, когда субстанциальная форма заново внедряется в материю. Разложение же тогда, когда субстанциальная форма прекращает свое существование в материи (Ockham W. Sum. phys. III, с. 8). Cp. CORRUPTIO, CREATIO, MUTATIO.

GENERALISSIMUM (generalissimum, most general genus) — наиболее общий род, предельный род, над которым нет ничего вышестоящего.

556

Высочайший род — это субстанция. Этот род не может иметь определения, поскольку определение составляется из отличительного признака и рода, но может быть только описан. «То, что дается в описании, содержит в себе некую совокупность собственных признаков той вещи, субстанцию которой оно выражает; но при этом оно не только составляет образ вещи из ее собственных признаков, а и само становится таким признаком и, следовательно, непременно должно войти в состав определения, как собственный признак» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 18). Описание «есть информация вещи посредством ее собственных признаков, как бы изображение ее красками на картине. Когда многие признаки собраны воедино так, что все вместе они равны той вещи, которой принадлежат, тогда получается то, что мы зовем описанием, при условии, что в эту совокупность не входят ни род вещи, ни ее отличительные признаки» (там же. С. 37-38). Ср. PRAEDICAMENTA, SPECIALISSIMUM.

GENUS (genus. kind. sort) — род. Боэций вслед за Порфирием выделяет несколько значений имени «род»: множество 1) по происхождению от кого-либо одного, 2) по месту рождения, 3) по указанию на субстанцию — этим значением рода пользуются философы. По Боэцию, «род есть то, что сказывается о многих и различных по виду вещах в ответ на вопрос «что это?»» (Боэций. Комментарий к Порфирию. С. 37-38). Род — что стоит на первом месте в определении и утверждается единичной вещью, которая называется quod quid est; так, в определении человека животность стоит на первом месте, а далее — разумность, что является субстанциальным качеством человека. «Если мы говорим, что животное — это род, то словом «род» мы называем, я думаю, не саму вещь, а определенный способ отношений между животным и другими, подчиненными ему вещами, о которых оно сказывается. Таким образом, характер и своеобразие рода заключаются в том, что он может выступать в качестве сказуемого по отношению ко многим различным по виду вещам, причем сказывается он о них только при указании их субстанции» (там же. С. 39). Вполне понятно, что понятие «рода» используется во всех вышеназванных смыслах. Поскольку же вещи представляют собой единство материи и формы, род к тому же «является для вида чем-то вроде материи» (там же. С. 95). Поскольку род относится к отличительным признакам, как субъект к качеству, род как сказуемое и род как субъект, материально оформленный, постигаются в единстве, называемом субъект-субстанцией, или субъектной вещью. Потому у Боэция род и вид «существуют в телесных и чувственно воспринимаемых вещах. Но постигаются они отдельно от чувственного» (там же. С. 28). Роды бывают наивысшими и подчиненными друг другу. См. GENERALISSIMUM, SPECIES, SUBALTERNUM.

GLOSSA (GLOSSEMA) (gloss) — слово, нуждающееся в пояснении; заметка на полях, толкование; как правило, глоссы использовались при комментировании произведений, при этом составлялись обширные глоссарии.

557

HABERE (to have. condition. state) — иметь состояние, положение; обладание (например, обутость или вооруженность). Восьмая из десяти категорий Аристотеля. Ср. HABITUS.

HABITUDO (condition. aptitude. relation. respect. capacity for some thing) — состояние, способность, отношение, соотнесенность, возможность для чего-либо; различие проводится между обладанием качеством по бытию и по способности, в отношении к бытию и в отношении к способности.

HABITUS (condition. habit. character) — состояние, характерная черта, устойчивое свойство, характеристика, привычка, обычай; качество, вытекающее из потенциальности и являющееся перманентным, проявленное в действиях, которым оно свойственно; присущее; обладание — восьмая категория. Фома говорит о двух видах присущего, или обладания. Первый представляет собой нечто среднее между тем, что имеет, и тем, что имеется. Поскольку устойчивое свойство, хотя и не является действием, означает нечто согласующееся с формой действия. Следовательно, оно понимается как нечто среднее между имеющим и присущим и является разновидностью действия. Так, тепло понимается как среднее между нагреваемым и нагревающим; это среднее рассматривается как акт, когда нагревание происходит активно, или как движение, когда нагревание пассивно. Поскольку одна вещь совершает, а другая совершается, то среднее есть совершаемое (см. FACTIO). Второй означает критерий, относительно которого нечто оценивается как хорошее или плохое. Так, «здоровье» — это то, что оценивается как хорошее, а «болезнь» — как плохое. В первом смысле восьмую категорию следует объяснить следующим образом: поскольку средним между человеком, имеющим ботинки и ботинками, которые имеются, является обладание ботинками, следовательно, быть обутым — это и есть обладание как устойчивое свойство. Устойчивое свойство отличается от преходящего тем, что оно является более перманентным. Различные виды знания и добродетели есть устойчивые свойства, благодаря четким фиксациям принципов, на которых они основываются. Подозрение, сомнение, мнение суть преходящие свойства, так же как здоровье и болезнь. Потенциальность легче переходит в актуальность через устойчивое свойство и таким образом вызывает к жизни другую природу. Cp. POSTPRAEDICAMENTUM.

HAECCEITAS (hecceity) — конкретность, неповторимость, «этовость»; по Дунсу Скоту, принцип индивидуации зависит не от материи, а от формы, которая является для материи видовым отличием; каждой вещи присуща «этовость», понятая как внутренний принцип вещи.

HOMO (man) — человек. По Августину, «не иное человек душевный, и не иное — плотский, но и тот и другой один и тот же, то есть человек, живущий по человеку» (Августин. О Граде Божием. Т. 3. С. 9). «Ведь и тот способ, каким души соединяются с телами и становятся животными, в полном смысле слова удивителен и решительно непонятен для человека; а между тем это и есть сам человек» (там же. Т. 4. С. 273). По Эриугене, «в человеке Бог создал всякое творение — видимое и невидимое, поскольку подразумевается, что в нем присутст-

558

вует целокупность сотворенной природы... Бог потому захотел сотворить человека в роде животных, что в нем Он возжелал создать всяческое творение. Если же ты спросишь меня, почему Он возжелал создать в нем всяческое творение, отвечу: потому, что Он захотел создать его по своему образу и подобию, чтобы подобно тому, как главный образец превосходит все по превосходству сущности, так и образ его превосходил бы все по достоинству и благодати творения... Человек есть некое интеллектуальное понятие, извечно сотворенное в Божественном уме» (Иоанн Скот Эриугена. О природе // Антология... С. 19-14). По Фоме Аквинскому, человек также есть некоторым образом все сущее.

HUMILITAS (humility) — смирение, относится к добродетели воздержания, то, благодаря чему человек отвлекается от тяги к тщеславию, чтобы не казаться выше, чем он есть на деле.

IDEA (idea) — идея; по Фоме Аквинскому, «греческая идея на латинский язык переводится как форма; вот почему под идеями понимают формы вещей, существующие без самих вещей. Но форма любой вещи, существующая без самой вещи, может существовать двумя способами: как образец вещи, который называют формой, или как принцип познания вещи, в соответствии с которым формы познаваемых вещей, как говорят, содержатся в познающем» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 15, a. 1 concl.).

IDEM (identity) — одно и то же, тождественное; тождество по сущности, нумерическое тождество, тождество по определению, тождество по подобию, тождественное как неизменное, тождество по воздействию или по воздаянию. Этот термин, как и DIVERSUM, имел значение при разъяснении тождественности и отличий Персон Бога.

IDENTITAS (identity) — тождество; Фома Аквинат полагает, что там, где есть единство субстанции, не может быть и речи о схожести или равенстве, но только о тождестве. Там, где нет различия, там — тождество. См. IDEM.

IDOLUM SEU FANTASMA (idol. fantasm) — идол, призрак, иллюзия; образ, присущий чувственной душе, с помощью которого существующие вещи познаются чувствами, а отсутствующие — воображением.

ID QUOD EST (that which is) — то, что есть; описание или определение того, что есть (см. ENS).

IGNORANTIA (ignorance) — невежество, неведение, незнание; по Фоме Аквинскому, различие должно быть проведено между двумя видами незнания. «Незнание как отрицание — когда человек абсолютно ничего не знает о вещи. Такое незнание является недостижимым, как подчеркивает Философ в IX книге «Метафизики». Как в случае с невеждой, который ничего не знал о треугольнике, даже то, что в нем три угла равны двум прямым углам. Незнание как предрасположенность имеет место, когда некто имеет расположение к знанию, но испорченное, а именно, когда ложно утверждает, что некто бежит, а это ошибочно, или когда он утверждает, что нечто есть, а его нет, или когда то,

559

чего нет, на самом деле есть. И это незнание есть то же самое, что ошибка. Первое незнание не может быть выражено в форме силлогизма, а второе может» (Thomas Aquinas. In lib. I An. Post. lect. 26). Cp. ERROR.

ILLUMINATIO (illumination) — озарение; просветление души умопостигаемым светом, источником которого является Бог; этот нетварный свет противопоставлен тварному свету человеческого ума; Божественное озарение или Божественное просветление.

ILLUMINATIO SCIENTIALIS (scientific illumination) — научное озарение; по Роджеру Бэкону, первая из семи ступеней внутреннего опыта.

IMAGINATIO (imagination) — воображение, представление; свойство чувственной души, хранить образы, полученные от отдельных чувств; Авиценна назвал воображение сокровищем и хранилищем здравого смысла. Cp. MEMORIA.

IMAGO (image) — образ, выраженное представление вещи; принципом образа является сходство, которое присуще виду или какому-то проявлению вида. В телесных вещах проявление вида — фигура. Сходство видов и фигур предполагает происхождение вещи из чего-то другого, схожего с ним по виду или по проявлению вида. По Боэцию, форма отличается от образа тем, что она «не может быть ни подлежащим, ни быть присущей материи, ибо в противном случае она была бы не форма, а образ. Вот из этих-то форм, существующих помимо материи и создают тела. Впрочем, эти последние, существующие в телах, мы неверно именуем формами: все это лишь образы, подобие форм, существующих не в материи» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 148). По Бонавентуре, образ — это один из трех способов, посредством которых Бог представлен в своих творениях.

IMPOSITIO (imposition) — наложение имени. По Петру Абеляру, бывает двоякая импозиция сказуемых: «первая по природе, когда сказуемые вводились для обозначения вещей, как, например, эта вещь называлась «человек», а та — «лошадь», вторая импозиция — та, когда найденные при означивании вещей сказуемые были вторично названы другими именами, эти, например, были названы именами, а те — глаголами. Бывает, следовательно, первая импозиция слов, в соответствии с которой они были найдены, при обозначении вещей, вторая же импозиция — та, в соответствии с которой другими именами назывались сами сказуемые» (Петр Абеляр. Глоссы к «Категориям» Аристотеля // Антология... С. 000). При подобном наложении имен могут возникнуть симулякры, связанные с правильным или неправильным означиванием вещей и сказуемых вещей. См. IMAGO, INTENTIO, VOX SIGNIFICATIVA.

INCOMPLEXUM (incomplex) — неполный, несоставной. Cp. COMPLEXUS.

INCOMPOSSIBILE (incompossible) — несоставленный.

INCONTINGENS (incontingent) — неслучайное; по Фоме, «вовсе не обязательно, чтобы все, что творится, творилось бы от противоположного, однако обязательно, чтобы творящееся творилось только путем порождения и изменения; при этом необходимо, чтобы все, что творится, творилось бы из неслучайного, т. е. такого, которое не случайно

560

присутствует в одно и то же время» (Thomas Aquinas. In lib. III Sent. d. 3, q. 5, a. 3 ad 3).

INDIFFERENTIA (indifference) — безразличие, равнодушие, беспристрастность; различается на физическую — способность действовать или бездействовать, и моральную — способность действовать хорошо или плохо.

INDIVIDUARI (to be individuated) — быть индивидуальным, отдельным, неделимым.

INDIVIDUATIO (individuation) — индивидуация, обособление. По Фоме Аквинскому, принципом индивидуации является материя в качестве определенного нечто, или означенная материя. По Дунсу Скоту, принцип индивидуации зависит не от материи, а от формы, которая является для материи видовым отличием.

INDIVIDUUM (individual) — атом, неделимое, индивид, отдельное, единичное, частное, отличимое от других. Индивидуальное и единичное является фактически одним и тем же, но все же иногда их смыслы различаются: про вещь говорят, что она единична, когда выполняется процедура определения через вид и род, которые являются общими понятиями; про вещь говорят, что она индивидуальна тогда, когда внимание обращено на ее неделимость. С другой стороны, если означенная материя является критерием отделения особенного от индивидуального, а разнообразие форм обусловливает различие видов так же, как разнообразие индивидуальной материи обусловливает различие индивидуального, то особенное — это не только форма, но форма, взятая вместе с индивидуальной материей. Предварительное определение личности у Боэция: «неделимая субстанция разумной природы» (Боэций. Против Евтихия и Нестория // Боэций. Утешение философией. С. 175). Ср. SINGULARIS, SPECIES INFIMA.

INDIVISIO (indivision) — нераздельность, неделимость. Единство, по Фоме Аквинскому, не предполагает принципа завершенности, но только принцип неделимости; деление предполагает множество, а неделимость — единство.

INFINITUM (infinitum) — беспредельное, бесконечное, безграничное; бесконечность — это то, что не имеет конца, беспредельно. Не существует иного бесконечного, кроме Бога; Бог является актуальной бесконечностью. Матвей из Акваспарты проводит различие между бесконечностью актуальной (Бог) и бесконечностью дления (движение по кругу).

INFORMARE (inform) — сообщать, наполнять, одушевлять, информировать, т. е. придавать форму, которая, будучи соединенной с материей, образует вещь, одновременно придавая или сообщая ей смысл.

INFORMATIO (information) — информация, содержание, оформление.

INHAERENTIA (inherence) — принадлежность, присущность; случайности являются присущими субъекту, в то время как вторичные субстанции утверждаются первичными субстанциями.

INTELLECTUALE (the intellectual [thing]) — интеллектуальное, мыслимый предмет; постигаемое интеллектом так, как чувственная вещь постигается чувством.

INTELLECTUS (intellect. understanding. meaning. conception. idea) — интеллект, понятие, значение, понимание; познавательная способность,

561

которая направлена на понимание сущего. Августин разводит идеи понятия и понимания. Последнее для него существует в душе, первое тождественно значению. «Обо всем, постижимом для нас, мы спрашиваем не у того, кто говорит, тем самым произнося звуки внешним образом, а у самой внутренне присущей нашему уму истины, побуждаемые к тому, пожалуй, словами. Тот же, у кого мы спрашиваем и кто нас учит, есть обитающий во внутреннем человеке Христос» (Августин. Об учителе // Творения. T. 1. С. 304-305). «Когда речь идет об умопостигаемых предметах, созерцаемых рассудком и разумом, то, хотя мы говорим о том, что созерцаем их как присущих во внутреннем свете истины, — свете, коим просвещается и услаждается так называемый внутренний человек, однако и в этом случае слушающий нас, если он и сам видит эти предметы сокровенным, внутренним оком, познает, о чем я говорю, посредством собственного созерцания, а не посредством моих слов. Таким образом, и его, созерцающего истину, я не учу, когда говорю истину; ибо он учится не от моих слов, а самими вещами, ясными для него по внутреннему откровению Божию» (там же. С. 306). Петр Абеляр отличает образ и концепт вещи от понятия вещи (см. CONCEPTUS, FICTUS), полагая, что концепт имеет дело с пониманием смысла, а понятие со значением. По Альберту Великому, интеллект присутствует в человеке трояко. Во-первых, как природа, придающая бытие; такой интеллект индивидуален. Во-вторых, как сила, благодаря которой совершается мышление, и в этом смысле интеллект является универсальной силой. В-третьих, как форма, обретенная в результате многих познавательных усилий. Интеллект есть потенция всего интеллигибельного. См. FIDES, INTELLEGERE, SCIENTIA.

INTELLECTUS ADEPTUS (acquired intellect) — приобретенный интеллект.

INTELLECTUS AGENS (active intellect) — действующий интеллект. Запечатленные в нем виды способствуют выраженности этих видов, таким образом актуализируя возможный интеллект, делая его состоявшимся.

INTELLECTUS FORMALIS (formal intellect) — формальный интеллект. По Альберту Великому, это третий вид интеллекта, кроме возможного и действующего. В нем форма познаваемого и действующего, благодаря интеллектуальному свету, становится достоянием души. Формальный интеллект подразделяется на практический и созерцательный.

INTELLECTUS POSSIBILIS (possible intellect) — возможный, или материальный, интеллект. По Роджеру Бэкону, возможным интеллектом является человеческая душа.

INTELLECTUS PRACTICUS (practical intellect) — практический интеллект; противопоставляется спекулятивному; может быть представлен этикой и политикой.

INTELLECTUS SPECULATIVUS (speculative intellect) — спекулятивный (созерцательный) интеллект; функция интеллекта, которая проявляется в возлагании надежды на предмет своего созерцания.

INTELLEGERE (perceive. undestand) — воспринимать, постигать, понимать. Часто приводимая этимология: intellegere образовано от intus

562

legere — читать внутри. Понимание непосредственно связано с душой, представляя третью силу души — интеллектуальную, включающую в себя растительную и животную. По Августину, интеллект подчиняется управлению и руководству Бога (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 69). По Фоме, «понимать означает только отношение понимающего к вещи, которая является предметом понимания, где нет принципа начала, но важна только определенная информация нашего мышления, так наше мышление осуществляется в актуальности с помощью формы постигаемой вещи» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 34, a. 1 ad 3). Cp. INTELLECTUS, RATIO.

INTELLIGENTIA (understanding. intelligence) — мышление, понимание, знание, дух, обладающий разумом. По Альберту Великому, «ближайшая причина, изливающая души, есть интеллигенция. Интеллигенция впечатляет душу, подобно тому как душа впечатляет природу одушевленного тела... именно интеллигенции осуществляют некие благости и посредством небесного движения вводят их в материю... познание души есть результат свечения интеллигенции... подобно тому, как одушевленное тело подчиняется небесному телу, причиняясь и направляясь им, так и телесная душа подчиняется интеллигенции и направляется ею» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном // Т. 2 С. 49-80 наст. изд.). По Фоме Аквинскому, интеллигенциями являются «формы, которые в большей степени близки к первому началу». Это «формы, существующие как таковые без материи, ведь форма как таковая, согласно своему роду в целом, не нуждается... в материи» (Фома Аквинский. О сущем и сущности // Историко-философский ежегодник-88. М., 1988. С. 242-243).

INTELLIGENTIA SEPARATA (separated intelligence) — частное понимание, отдельное понимание; духовные бестелесные нематериальные сущности, как, например, ангелы или разумные духи, которые управляют сферами.

INTENDERE (intend) — намереваться; намерения мышления или воли.

INTENSIVE (intensively) — интенсивно, содержательно, напряженно; противоположно экстенсивному или ослабленному.

INTENTIO (intention) — замысел, намерение, напряжение, интенция. По Августину, душа не локализуется ни в какой части тела, но пронизывает их все животворящим напряжением (vitali intentione). Познавательная сила никогда не знает что-либо актуально до тех пор, пока не возникает интенция; разум в знании может быть направлен на познаваемую вещь, которая есть, или на то, что правильно говорится относительно вещи, которая есть. По Петру Абеляру, познавательная интенция — это логическое умение, правильное логическое поведение, определение способов истолкования и связи. Так, акт обозначения вещи и его результат — значение взаимоинтенциональны друг другу. В этом акте мыслятся во взаимосвязи и субъект как активное начало, и содержание, которое мыслится, т. е. значение. Универсальной интенцией в субъекте является звук, необходимо являющийся свойством субстанции в силу ее субъектности. В «Этике» Абеляра интенция рассматривается как конституирование поступка, как сознательное намерение совершить нечто, грех определяется как интенция души. По Бонавентуре, «хотя намерение подразумевает саму энергию намерения,

563

тем не менее иногда оно означает состояние, относительно которого возникает намерение, иногда означает акт намерения, иногда саму вещь, на которую направлена интенция, тем не менее понятие «интенция» принципиально накладывается на сам акт; хотя вопреки этому иногда случается, что интенция употребляется в других значениях, когда, например, говорят, что интенция есть перст указующий, то она употребляется в значении силы. Когда говорят, что интенция — это свет, она понимается как приказ. Когда говорят, что интенция есть конец самой себя... то она понимается как то, на что она направлена. Но когда говорят, что одно намерение прямое, а другое косвенное, то сама интенция берется как акт» (Bonaventura. In libr. II Sent., d. 38, a. 2, q. 2, ad 2). По Альберту Великому, в душе присутствует скорее интенция вещи, чем сама вещь. Фома Аквинский связывает с идеей интенции акты предицирования. «Отсюда следует, что способ предицируемости может заключаться в принципе такой интенции, которая присуща роду, который подобным же образом формируется актом интеллекта. Тем не менее, однако, то, чему интеллект передал интенцию предицируемости, сопоставляя одно с другим, не есть сама интенция рода, но скорее то, чему интеллект передал интенцию рода, как, например, то, что обозначается определенным именем «живое существо»» (Thomas Aquinas. De ente et essentia. Stuttgart, 1979. S. 40). По Дунсу Скоту, интенция — это внутренний принцип вещи, непосредственно обозначающий бытие вещи как «этой».

INTENTIO GENERALIS (general intention) — общая интенция; смысл, которым обладают все вещи, в силу простого факта их существования; то, что есть, и то, что истинно, относится к общим интенциям.

INTENTIO PRIMA (first intention) — первая интеция, первичный смысл; вещь рассматривается в соответствии с первичным смыслом, когда она рассматривается в соответствии с тем, что свойственно ей как вещи. Это может происходить путем простого акта мышления, благодаря которому известно, что вещь есть, или путем сложного акта, посредством которого может быть познана некоторая истина, как, например, что человек — это животное существо. По Дунсу Скоту, первичная интенция направляет внимание на определенные объекты конкретной человеческой деятельности. У. Оккам определил первую интенцию как имена, выполняющие роль суппозиций, замещающих имена сущих вещей, которые могут быть субъектами или предикатами суждений. Когда мы говорим «человек бежит», то слова выражают реальное состояние дел.

INTENTIO SECUNDA (second intention) — вторая интенция, вторичный смысл; имя исследуемой вещи, происходящее не из самой вещи, но из акта мышления, как, например, «человек — это вид», а «животное — это род». Вторичная интенция, по Дунсу Скоту, направляет внимание на умопостигаемое, относящееся к сфере разума, на которое воздействуют реальные вещи, исполняющие роль случая, повода, провоцирующего разум к активности. У. Оккам определяет вторичные интенции как имена, выражающие простой контекстуальный объем, предметом которого являются общие понятия.

INTENTIONALE ESSE (intentional being) — интенциональное бытие, существование в разуме; это бытие, которым обладает вещь, находясь

564

в познающем интеллекте, а также бытие самого мышления, или способ, которым объективно постигаемая вещь представлена в мышлении. По Бонавентуре, «интенции существуют не в вещах, но только в уме. Тем не менее существует нечто, соответствующее им в вещах, а именно природа, с которой мышление соотносит интенции определенного рода. Так, замысел рода не существует в осле, но в природе животных, с которой интенция соотносится в мышлении» (Bonaventura.In lib. I Sent. d. 33, q. 1, a. 1, ad. 3).

INTENTIONIS RES (thing of intention) — предмет интенции; вещь, существующая только в интенции. Один из видов ENS RATIONIS.

INTUITUS (intuition. intuitive knowledge) — интуиция, интуитивное знание; это то, чем нечто познается мгновенно, без логического рассуждения; так, первичные интенции, познаваемые через них самих, познаются интуитивно, как, например, целое больше части, как познается, существует вещь или не существует. В более общем смысле даже логическое рассуждение сводится к интуиции. По Фоме, следующему в этом за Августином, «понимание означает не что иное, как интуицию, которая является не чем иным, как внесением ясности каким-то путем в понимание» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 3, q. 4, a. 5 sol.). Cm. COGNITIO INTUITIVA.

INVENTIO (invention. discovery) — открытие, изобретение; процесс размышления, посредством которого о чем-то делается вывод как об истинном.

IUDICIUM (judgment) — суждение; справедливое утверждение в моральном и логическом плане; по Фоме, «термин «суждение», в соответствии с первым значением, значит правильное решение беспристрастного человека, в более широком смысле — правильное определение чего бы то ни было, независимо от того, является ли оно спекулятивным или практическим» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. Па-Пае, q. 60, а. 1 ad 1).

LIBERTAS (liberty) - свобода. См. VOLUNTAS.

LINEA (line) — линия. По Августину, линия — это «чистая и простая долгота» (Августин. О количестве души // Творения... T. 1. С. 293). Боэций писал: «Линия в теле есть нечто; и тем, что она есть, обязана телу, то есть получает свое бытие благодаря телу, в чем нетрудно убедиться — ведь если она отделена от тела, она больше не существует. Ибо кто и когда воспринимал отделенную от тела линию и каким чувством?» (Боэций. Комментарий к Порфирию С. 27). Он же в другом месте пишет: «Нынче говорят не о том, что линия состоит из точек... но о том, что либо точки суть границы линий, либо линии суть границы поверхностей... Поэтому точка будет не частью линии, но общей границей частей. Линия поверхности... будет не частью поверхности, но общей границей частей» (Boethius. In Categ. Arist., 204 D). Петр Абеляр определяет линию так: «это точки, в длину прилегающие друг к другу» (Петр Абеляр. Диалектика // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 107).

LOCUS (place) — место, топос; пятая из категорий Аристотеля.

565

LUMEN (light) — свет, освещение; рефлексия; нечто телесное, сочетающееся со светом, как, например, вещи, которые становятся видимыми благодаря свету, исходящему из физического тела или от небесных светил.

LUMEN COMPLANATUM (complaned light) — исходящий свет; свет, который исходит из глаз, когда они видят.

LUX (illumination. light) — свет; в августиновской традиции — это и свет, источником которого является солнце, и свет, исходящий от Бога как источника духовного света, благодаря которому постигается истина; истина отпечатывается в сердце человека, как на воске печать оставляет свой отпечаток.

MAGNANIMITAS (magnanimity. generosity) — великодушие, относится к добродетели стойкости, то, благодаря чему человек как разумная субстанция готова выполнить тяжкое дело.

MALUM (evil) — зло. По Августину, зло есть лишенность блага вследствие повреждения природы. «Быть поврежденной пороком могла только такая природа, которая создана из ничего. То, что делает ее природою, получила она оттого, что сотворена Богом; а то, что она уклоняется от того, чем является, вытекает из того, что она создана из ничего» (Августин. О Граде Божием. Т. 3. С. 35). Абеляр полагает злом вину человека, а высшее зло человека — понимание причины, отчего он становится злым. «Впрочем, хотя зло в качестве зла не является благим, однако не только благо, но и зло во благо» (Петр Абеляр. Диалог между Философом, Иудеем и Христианином // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 410). По Фоме Аквинскому, «вещь является злом в двух смыслах. В первом смысле, потому что она сама по себе зло, как, например, кража или убийство, и это зло абсолютно. В другом смысле говорят, что вещь является грехом в отношении к чему-либо, и никто не может помешать ей быть абсолютно хорошей. Зло также употребляется в другом смысле, как, например, правосудие, которое само по себе является благим и абсолютным, но оборачивается злом для грабителя, который справедливо наказывается им» (Thomas Aquinas. Quaest. disp, de Malo, q. 16, a. 2 concl.). Cp. BONUM, DEFECTUS.

MANERIES (manner) — способ, метод, образ действия.

MANSUETUDO (submission) — покорность, добродетель воздержания.

MANUDUCTIO (manuduction) — манудукция, наглядность как тип доказательства путем приведения примеров и направления; сама по себе не является совершенным знанием.

MATERIA (matter) — материя. «Все вещи... или состоят из материи и формы, или наделены субстанцией, подобной материи и форме. Ибо если бы не было субъектного тела, которое воспринимает форму, то не могло бы быть вообще ничего... Что же касается бестелесных вещей, то у них, наподобие материи и формы, имеется высшая, первичная и предшествующая природа, на которую накладываются отличительные признаки, в результате чего образуется нечто, состоящее,

566

примерно так же, как и тело, из чего-то вроде материи и фигуры; именно так обстоит дело с родом и видом... Род является для вида чем-то вроде материи, а качественное отличие — как бы форма» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 94-95). Cp. INDIVIDUATIO.

MATERIALIS (material) — материальный; каким бы ни был субъект по отношению к любой форме, он является материальным. Ср. CAUSA MATERIALIS.

MATERIALITER (materially) — материально; предикат согласуется с субъектом материально, если он согласуется с ним на основании материи; формально — если он согласуется с ним на основании формы. Огонь является материально тяжелым, а формально горячим.

MATHEMATICA (mathematics) — математика; математикой охватывается квадривиум: арифметика, геометрия, музыка, астрономия; одна из частей спекулятивного знания; «математическое знание — неотвлеченное, рассматривает вещи без движения. Оно исследует формы тел без материи и потому без движения. Поскольку же эти формы существуют в материи, они не могут быть отделены от тел» (Боэций. Каким образом Троица есть единый Бог // Боэций. Утешение философией. С. 147). По Фоме Аквинскому, «математические предметы не существуют отдельно от бытия, но отделимы друг от друга только в разуме, так как они абстрагированы от движения и материи» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 5, a. 3, ad 4). Однако они абстрагируются всего лишь от чувственной материи, и этим они отличаются от метафизических предметов.

MEDIUM (middle. medium. mean) — середина, среднее число, посредник, опосредование, медиум. По Августину, «посредник между Богом и человеком — человек Иисус Христос... Единственный совершенно надежный путь против всех заблуждений состоит в том, что Он же есть и Бог и человек: как Бог — Он цель, к которой идут, как человек — Он путь, по которому идут» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 176).

MEMORATIVA VIRTUS (memorative faculty) — память. См. MEMORIA.

MEMORIA (memory) — память, запоминающая способность; способность чувственной души, являющаяся сокровищницей и хранилищем, где хранятся виды рассудочных способностей. Человек обладает не только памятью, но и способностью иметь воспоминание.

MENS (intelligense. mind. guost. spirit) — ум, дух. См. ANIMUS.

MODUS (mode) — метод, способ, образ действия, форма, вид; означает конкретное определение измерения; в более широком смысле — это подробное определение вещи, совершающееся путем определения имени с помощью прилагательных, когда говорят, что человек бел; или глагола — наречием, когда говорят, что человек хорошо бегает.

MORS (death, decease, end) — смерть. Августин различает две смерти: «первая, вследствие которой происходит разделение соединенных природ: Бога и души, или души и тела. Таким образом, о первой, телесной, смерти можно сказать, что она добра для добрых и зла для злых». Вторая смерть — смерть всего человека, она «бывает тогда, когда оставляет тело душа, оставленная Богом» и «ни для кого не бы-

567

вает доброй, так как никто из добрых не подвергается ей» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 288-289).

MOTUS (motion. movement) — движение; актуализация потенциальностей; бывает четырех видов: субстанциальным, количественным, качественным, локальным; является континуумом и связано с определенным интервалом. По Фоме, «страдание есть движение от одной вещи к другой, однако не всякое движение есть страдание, но только изменение... при таком движении что-то изгоняется из вещи, а что-то внедряется в нее, и это является определением страдания. Локальное движение имеет место относительно того, что находится за пределами вещи, т. е. места... движение, связанное с увеличением, происходит относительно того, что является результатом уже имеющегося, а именно результатом питательной пищи: то, что растет, количественно увеличивается. Что касается столкновения, то оно, однако, требует, чтобы вещь обладала какой-то частью, чуждой тому, что она собою представляет, иначе здесь не было бы субъекта движения, которым является тело, так как только тело движется... Более того, тело имеет противоречивую природу, потому что изменение есть движение между противоположными качествами» (Thomas Aquinas. In lib. III Sent. d. 15, q. 2, a. 1 sol. 1). Cp. PERFECTIO, PASSIO.

MOTUS NATURALIS (natural motion) — естественное движение, как, например, рост растений или гибель тела.

MOTUS VIOLENTUS (violent motion) — насильственное движение, например, бросок камня вверх или вниз с большей силой, чем это было бы при естественном падении.

MULTIVOCUM (multivocal) — многозвучное, поливокальное, многосмысленное. По Боэцию, так называются вещи, которые связаны единым определением, например, «меч» и «клинок». См. AEQUIVOCUM. DIVERSIVOCUM. UNIVOCUM.

MUTATIO (mutation. change) — изменение; принцип такого изменения в том, что нечто становится совершенно иным, чем было прежде (по Августину, например, человек сотворенный стал человеком рожденным); существует четыре вида изменений: три вида движения и субстанциальное изменение. Изменяемое, по У. Оккаму, получает некоторую форму или место, которых у него не было прежде, или наоборот, теряет форму и место, что у него были прежде. Cp. MOTUS, OPPOSITIO.

NATURA (nature) — природа. По Боэцию, ««природой» могут называться или только тела, или только субстанции — телесные и бестелесные, или все вещи, которые каким-либо образом существуют. А раз слово «природа» употребляется трояко, то и определена она, без сомнения, должна быть трояко. Если мы решим называть «природой» все существующие вещи... получится примерно следующее: «природа» есть те вещи, которые, поскольку они существуют, могут быть каким-либо образом постигнуты разумом... Если же «природа» говорится об одних только субстанциях... то мы дадим такое определение природе, обо-

568

значающей субстанции: «природа есть то, что может или действовать, или претерпевать»... Если же понимать имя «природа» уже, исключив бестелесные субстанции, и прилагая его к одним лишь телесным... определение это будет такое: «природа есть начало движения, присущего вещам само по себе, а не привходящим образом»» (Боэций. Против Евтихия и Нестория//Боэций. «Утешение философией». С. 169-170). Иоанн Скот Эриугена понимает под природой «все, что есть и не есть». Он делит природу на: 1) природу несотворенную и творящую (Бог начала творения), 2) природу сотворенную и творящую (природа ума), 3) природу сотворенную и нетворящую (вещный мир), 4) природу несотворенную и нетворящую (Бог конца творения). Природа как внутренний принцип любого движения или внутренний принцип, порождающий действие вещей. Фома Аквинский определяет природу как «принцип движения и покоя в том, в чем они есть» (Thomas Aquinas. InJib. I Phys. lect. 1). Cp. VIS. RATIO.

NECESSARIUM (necessary) — необходимый; то необходимо, чья природа такова и не может не быть таковой.

NEGATIO (negation) — отрицание.

NOMEN (word. significative word. noun. name) — имя; имя с устойчивым значением; грамматическая и логическая единица; название. По Августину, различавшему в слове звук, знак, значение, имя и слово взаимопредполагаемы и замещаемы. С одной стороны, «слово — знак имени, а имя — знак реки, река же — знак предмета, который может уже быть видим... Обозначаемое именем обозначается и словом, ибо как имя есть слово, так точно и река — слово же; но то, что обозначается словом, не всегда обозначается и именем. Ведь и «если»... и «из»... суть также слова, но отнюдь не имена... Поэтому так как все имена суть слова, но не все слова — имена, то различие между словом и именем ясно: оно такое, какое между знаком такого знака, который не означает уже никаких иных знаков, и знаком такого знака, который, напротив, означает еще и иные знаки... Всякий конь — животное, но не всякое животное — конь... Следовательно, между именем и словом такое же различие, как между конем и животным» (Августин. Об учителе // Творения. Т. 1. С. 275). Но, с другой стороны, поскольку «имя — это то, чем называется известный предмет», оно допускает подстановку, чем могут быть местоимение, союзы, наречия. Процесс восприятия всего, что произносится, состоит из двух действий: воздействия на слух и запоминания, «чтобы быть распознанным». О наличии этих двух действий свидетельствуют этимологии названий «слово» и «имя»: Августин verbum (слово) производит от verberare (бить, ударять), a nomen (имя) — от noscere (знать). Потому слух и душа (как хранительница памяти) суть две составляющие именования. Местоимения распознаются как заместители имен, хотя и обозначают вещь менее полно. То же — союзы и наречия. Их перечень («и», «а», «но», «же», «да», «если») можно выразить через местоимения «все то», замещающие имена, называющие определенный предмет. «Каждой из частей речи что-нибудь обозначается, а следовательно, называется; если же называется, то и именуется, а если именуется, то именуется непременно именем... В своих знаменитых речах, известных под именем «Верессовских», Цицерон предлог coram... называет «именем»»

569

(там же. С. 282). В ΧΙ-ΧΙΙ вв. (Ансельм Кентерберийский, Петр Абеляр) nomen понимается как звукосочетание с условленным значением, но, как и глагол, имеющий отношение ко времени (слова «сегодняшний», «настоящее», выражения «Гомер есть поэт»). Фома подчеркивал пять моментов в определении имени как понятия: имя 1) как род, 2) обозначающее (первая дифференция), 3) значение имени определяется человеческим установлением в воле (вторая дифференция), 4) безотносительность ко времени (третья дифференция), 5) ни одна часть имени не значима отдельно от него как от целого (четвертая дифференция). См. SUPPOSITIO, VERBUM, VOX.

NOMINATIO (nomination) — именование, наложение имени, номинация. См. NOMEN.

NON DIFFERENTES PROPRIE SED TANTUM DIVERSAE (not differing in the proper sense of the word but only diverse) — не различные в строгом смысле этого слова, а всего лишь разнообразные, т. е. обладают чем-то общим.

NOTIO (notion. conception. idea) — понятие, идея; согласно Фоме, «кажется, не могут существовать в душе другие понятия вещей, кроме сущности познаваемых вещей или их подобия» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 87, a. 4 ob. 3; cp.: ibid. ad 3).

NOTITIA (knowledge. cognition. idea) — знание, познание, идея; четыре смысла термина «знание»: познающая природа, познающая сила этой природы, познавательное высказывание, акт познания. Августин говорит о двух типах познания: чувственном, или телесном, и умственном, или духовном (Августин. Об учителе // Творения. Т. 1. С. 305).

NUMERUS (number) — число; число это множество, измеряемое единым, множество единств. Число осуществляет разделение континуума; следовательно, континуум (например, линия) допускает неопределенное деление и является в этом смысле неограниченным или бесконечным, не в соответствии с тем, что можно посчитать или что имеет число, но в соответствии с тем, кем производится подсчет. Вещи, принадлежащие одному роду, нумерически различны. В августиновской традиции числа ассоциировались в их вечности и неизменности с объектами мудрости. Боэций различал два рода числа: «одно — посредством которого мы считаем, другое — заключенное в исчисляемых вещах. Так, «одно» (unum) — это вещь; «единица» (unitas) же — то, благодаря чему мы говорим «одно»» (Боэций. Каким образом Троица есть единый Бог // Боэций. Утешение философией. С. 149). По Петру Абеляру, «число берет начало из единицы; этим определяется само происхождение числа. Совокупность чисел определяется как единость. Ведь множество единиц образует одно, так что число два — это две единицы, число три — это три единицы, подобным же образом из единиц конституируются другие числа, а сами они воспринимаются любыми субъектами как непрерывные либо дискретные» (Петр Абеляр. Диалектика // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 115).

OBIECTIVUM (objective [in the mind], formal) — объективный, содержащийся в уме, формальный.

OBIECTUM (object) — объект; то, относительно чего проверяются любая сила или порядок. По Фоме Аквинскому, «быть объектом любой силы или обстоятельств — значит быть тем, благодаря чему все вещи соотносятся с силой и обстоятельствами; человек и камень, например, соотносятся со зрением, потому что имеют цвет, следовательно, все что окрашено, является объектом зрения» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 1, a. 7 concl. см. также наст, изд., т. 2., с. 152); различают материальный и формальный объект, так, человек и камень являются материальными объектами зрения; но цвет является его формальным объектом, так как человек и камень воспринимаются зрением постольку, поскольку они окрашены и имеют цвет.

OBSERVANTIA (homage. obeisance) — почтение, почтительность, добродетель повиновения (oboedientia); та часть праведности, благодаря которой добровольно воздается должное Богу и людям.

OPERATIO (operation) — действие, операция; любой акт вещи, внешний
или внутренний; так, мышление является действием интеллекта.

OPINIO (opinion) — мнение, взгляд. Мнение — не категоричное знание, оно судит о вещи как об иной, чем она есть на самом деле.

OPPOSITIO (opposition. contradictory) — противоположность, противоречие; состоит из утверждения и отрицания одной и той же вещи.

ORATIO (discourse. language. oration) — речь (от oris ratio); акт размышления в речи; речь, обладающая субъектностью, смыслоразделительной функцией и смысловым единством; стоит в тесной связи с идеей творения и интенции, присущей субъекту как его активное начало и полагавшей акт обозначения и его результат — значение внутри обозначаемого. Это — не диахронический процесс звуковой последовательности, а синхронический процесс выявления смыслов, требующий по меньшей мере двух участников речевого акта — говорящего и слушающего, вопрошающего и отвечающего, чтобы быть вместе и понятым и услышанным. Обращенность к другому участнику речевого процесса (имманентный план бытия) предполагала одновременную обращенность к трансцендентному источнику слова — Богу, потому речь, произносимая при «Боге свидетеле» всегда предполагалась как жертвенная речь. По Петру Абеляру, «относительно имени «речь» существует большая разноголосица, поскольку речь рассматривается как количество. Одни утверждают, что под этим именем имеется в виду напряжение голоса при любом произнесении, как простого звука, так и сложного, как обозначающего что-то, так и не обозначающего ничего. Другие полагают, что оно относится только к сложным и обозначающим звукам, к таким как «человек бежит» и т. д... Находятся и такие, кто относит имена всех звуков как к субстанции, так и к количеству и принимают то непреходящее «речь, произнесенная голосом», т. е. что она — звук, выделяя это среди многих других имеющихся обозначений речи... У греков имя «речь» употребляется в трех значениях: как звучащая речь (vocalis oratio), которая произносится; как реальная (realis oratio), которая записана;

571

и как интеллектуальная (intellectualis oratio), которая порождается самим словом. И мы приняли бы такого рода двоякий смысл — либо по отношению к имени «речь», либо по отношению к прочим именам звуков, но это никоим образом не касается свойства того, что мы пытаемся продемонстрировать... единой речью... могут называться те высказывания, которые произносятся непрерывно одним и тем же человеком... Речь становится значащей после произнесения всех ее частей... И пусть душа слушателя не успокоится, пока не умолкнет язык говорящего... Когда мы говорим, что произнесенная речь что-то обозначает, то мы не хотим, чтобы это было понято так, будто мы приписываем тому, чего нет, некую форму, которую мы называем значением, но скорее понимание, извлеченное из произнесенной речи, мы воспринимаем как концепт в душе слушателя» (Петр Абеляр. Диалектика // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 116-118, 121). Речь как «многосмысленное высказывание» (там же. С. 120).

PARS (part) — часть; то, на что делится целое и то, что относится к целому. Боэций полагает, что «мы говорим о делении и тогда, когда раскладываем целое на его собственные части, например, если мы скажем, что у дома есть фундамент, стены и крыша» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 19). См. PARTICIPATIO, PARTICULARE.

PARTICIPATIO (participation) — участие, соучастие, причастность. Эриугена замечает, что раз человек создан по образу Бога, то значит, что утверждается в Боге, по существу, может утверждаться и в человеке благодаря причастности. По Фоме Аквинскому, «участвовать означает принимать участие. Так, когда кто-то получает то, что свойственно другому, то обычно говорят, что он сопричастен ему, например, человек причастен природе животных... и Сократ причастен человеческой природе; также и субъект причастен случайности, и материя причастна форме, потому что субстанциальная или случайная форма... является определяющей для того или иного субъекта; подобно этому говорят, что следствие причастно своей причине даже тогда, когда оно не очень адекватно силе своей причины; так, нам следовало бы говорить, что воздух причастен свету солнца, хотя нам совершенно ясно, что солнце не содержит воздуха» (Thomas Aquinas. In lib. Boet de Hebd. c. 2). Cp. DIVISIO.

PARTICULARE (particular) — особое, отдельное, частное. Альберт Великий считает «неверным... будто в частных вещах простота находится следующим образом: во всякой вещи универсальное — из части сообщаемой формы, а частное — из части субстанции этой формы, которая несообщаема и подходит только одному, и, поскольку начало сообщаемости обнаруживается во всех совершенных природных вещах иначе, чем в первой причине, Боэций говорит, что «всякая вещь обладает чем-то, что есть, и чем-то, что есть это, и всякая вещь есть это и то». Но мы часто говорили, что абстракция, совершающаяся в интеллекте,

572

есть абстракция от частного, а не всегда от материи, согласно тому что «материя» берется строго, как субъект изменения и движения: так например, абстрагируется «полено [вообще]» от «этого полена» и «интеллект» от «этого интеллекта». Когда же я говорю «небо», я называя универсальную форму, а когда я говорю «это небо», я называю форму, ставшую частной и закрепленной в этой материи. Эта же абстракция существует по отношению ко всему, и интеллект познает себя так, как и другое интеллигибельное, как установлено в третьей [книге] «О душе». Из этого ясно, что не только материальное и математическое отделимо, но и все божественное или что некоторое отделимо в том смысле, в каком интеллект отделяет универсальное от частного. Относительно сказанного, что мы познаем и знаем всякую вещь, когда мы познаем причины и начала, каковые, однако, как кажется, суть частные, следует, по-видимому, рассмотреть то, что начала бытия, познания и знания вещи одни и те же согласно истине вещей, но причины знания и вещи, существующих в природе, воспринимаются не одним и тем же образом, поскольку воспринятые универсальным образом они причиняют знание, а присвоенные некоторой вещью и ставшие частными в ней они суть начала вещей в природе» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном. Т. 2. С. 49-80 наст. изд.).

PASSIO (passion) — страдание, страсть, претерпевание. По Альберту Великому, интеллекту «надлежит обладать объектом, пропорциональным себе, поскольку знать и понимать приличествует ему только согласно его способности и соответственно ей, ведь претерпевание присуще чему-либо страдающему, объекты же не причиняют никаких иных страстей, кроме тех, что свойственны страдающему. Поэтому если бы нечто частное причиняло страдание интеллекту, то надлежало бы, чтобы он соответствовал этому частному по роду, и тогда бы он испытывал страдание от вещей, которые принадлежали бы к тому роду, к которому относится это частное, чего не может быть...и поэтому объект, вносящий свойственное претерпевание в возможностный интеллект, обнажен от материи и материальных придатков» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном. Т. 2. С. 49-80 наст, изд.). По Фоме Аквинскому, «требованием к природе страдания является то, чтобы вводимые качества были внешними, а выводимые изнутри — внутренними, и это так, потому что страдание одерживает победу над тем, кем овладевает, но все, что завоевывается... становится свойственным ему до определенных пределов... следовательно, изменения, которые происходят в природе вещи, более правильно будет назвать страданием. Так, болезнь более свойственна телу, чем здоровье... И претерпевание имеет не один смысл, а оно означает, во-первых, уничтожение одной из противоположностей другой; во-вторых, сохранение сущего в возможности сущим в действительности и подобным, и отношение здесь такое же, как между способностью и энтелехией. А именно: когда обладающий знанием переходит к действительному исследованию, это не значит, что он изменяется (ибо это есть лишь переход в более совершенное состояние и переход к энтелехии), или это особого рода изменение. Вот почему неверно говорить о разумеющем, что он меняется, когда разумеет, так же как нель-

573

зя говорить об изменении строящего, когда он строит. Таким образом, то, что переводит мышление и разумение из возможности в действительность (entelecheia), справедливо назвать не обучением, а чем-то другим. Не следует, как было сказано, называть претерпеванием обучение человека, способного обучаться, и приобретение им знания от действительно знающего и обучающего, или же надо признать, что имеется два способа изменения: один приводит к состоянию лишения, другой — к обладанию и выявлению природных свойств» (Thomas Aquinas. In lib. III Sent. d. 15, q. 2, a 1, sol. 1). Cp. ALTERATIO. MOTUS.

PATI (suffer. undergo. receive) — испытывать, подвергаться, получать; противопоставляется действованию (facere); быть пассивным, подверженным; десятая категория. Ср. PASSIO.

PATIENS (patient) — терпящий, претерпевающий; тот, кто подвержен воздействию.

PECCATUM (sin) — грех, прегрешение; одно из главных понятий христианской этики. По Петру Абеляру, грех есть сочувствие тому, «чему сочувствовать не надлежит, что, к примеру, мы можем сделать, или можем прекратить делать... Определяя, таким образом, грех чисто отрицательно... мы ясно показываем, что нет никакой субстанции греха, потому что он заключается скорее в небытии, чем в бытии» (Петр Абеляр. Этика, или Познай самого себя // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 249). «Грех, или искушение, выражается тремя способами: внушением, удовольствием и согласием» (там же. С. 263). Абеляр различает четыре компонента греха: «Изъян души, толкающий к преступлению, затем самый грех, который мы усмотрели в согласии на зло, то есть в презрении к Богу, далее волю, направленную на зло, и, наконец, злокозненный поступок» (там же). Грехи бывают: первородный; духовные и плотские; легкие и тяжкие; смертные.

PERFECTIO (perfection) — совершенство. По Фоме Аквинскому, «совершенство вещи состоит в том, чтобы достичь конца» (Thomas Aquinas. De nom. 1,2). «Первое совершенство» — это то, «согласно чему вещь совершенна в своей субстанции», «второе совершенство» — цель вещей (Thomas Aquinas. Sum. Theol. 1,6,3; 1,73,1). По Матвею из Акваспарты, некоторые вещи целостны в благе; они достигают совершенства без всякого усилия (движения), таков Бог. Другие приближены к общему благу, достигая совершенства путем незначительного усилия. Третьи обращены к благу, достигая совершенства со значительным усилием. Существуют и те, кто предназначен к незначительному совершенству или вовсе не обращены к совершенству, последние неподвижны, так как движение всегда обращено к совершенству.

PERFECTI VU М (perfective) — совершенный; любая сила имеет совершенный характер.

PER SE (essentially. substantially. through itself) — сущностно, субстанциально, через себя, само по себе; то существует через себя, что не имеет бытия ни в чем ином, как только в самом себе; любая субстанция существует сама по себе. Выражение a se означает то, что не требует причины для своего существования: один только Бог является a se. В английском языке отсюда образовались термины perseity (отрица-

574

ние зависимости от чего-то) и aseity (отрицание даже зависимости от производящей причины). Согласно Фоме Аквинскому, «что бы не существовало в вещи через себя, это исходит из ее сущности, или из сущностных принципов, из которых следуют... причины различения вещей... «Сущностно» — это то, что согласуется с самой природой вещи или в силу ее внутренних принципов» (Thomas Aquinas, Quaest. disp. de pot. q. 10, a. 4 concl.).

PERITIA (expertness, learning, experience) — исследование, изучение, опыт. См. EXPERIMENTUM.

PERSONA (person) — персона; три Персоны (Ипостаси) Бога: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой. Термин введен Тертуллианом из юриспруденции. Боэций производит этот термин не только от «полой маски», которая непременно должна усиливать звук, но и от глагола personare, что значит «громко звучать», что связывает идею личности с идеей речи (Боэций, Против Евтихия и Нестория // Боэций, Утешение философией. С. 172). Предварительное определение личности у Боэция — «индивидуальная субстанция разумной природы» (там же). Однако правильно определить личность значит определить совершенную личность, т. е. Христа. Теологически более приемлемым ему кажется термин «ипостась». Из выделенных Боэцием трех состояний человека: 1) до первородного греха — бессмертного, наделенного совершать человеческие отправления, но с возможностью греха; 2) возможного — при условии преодоления искушения; и 3) послегреховного, наделенного смертностью и греховной волей, — Христос, по мысли Боэция, избирает по одному началу: из первого — потребности совершать человеческие потребности пить и есть, из второго — отсутствие греховной воли, из третьего — смертное тело, взятое с целью изгнать смерть (см. там же. С. 188-189). Это действительно определение единственной совершенной личности, никакая разумная индивидуальная субстанция без этих признаков не стала бы личностью. Иоанн Росцелин полагает, что трех Ипостасей не может быть там, где нет трех вещей. Имя «Бог», на его взгляд, есть имя субстанции, а не Лица. Петр Абеляр выделил четыре значения этого слова: 1) теологическое (бытие Бога в трех Лицах); 2) грамматическое (представление одного и того же человека в трех лицах: первое лицо — человек, говорящий о себе; второе лицо — человек, к которому обращена речь; третье лицо — человек, о котором некто говорит другому; 3) риторическое представление о юридическом лице; 4) драматический персонаж, передающий нам события и речи, — что всегда иное лицо. «Ведь и Сократ личностно иной, чем Платон, то есть отличается от него по своей собственной сущности, так что тот — не этот». Они «не отличаются на основании видового сходства, иначе говоря — каждый из них человек... но он иной, как сказано, по своей личности, то есть на основании различения внутри собственной субстанции» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 170).

PERSUASIO (persuasion) — убеждение; риторический прием, использующий энтимемы и примеры.

PONERE (affirm. posit) — полагать.

POSITIO (affirmation. position. thesis) — утверждение, тезис, положение; высказывание, которое является очевидным, потому что его термины

575

некогда были объяснены, хотя и требуют некоторого разъяснения. Такое утверждение, следовательно, рассматривается как мнение или гипотеза, которая приводится в качестве средней по отношению к аргументу, которая возбуждает дискуссию; в этом смысле тезис является предпосылкой или предположением. По Фоме Аквинскому, «один из двух основных постулатов силлогизма: тезис не может демонстрироваться, следовательно, он, как говорят, является непосредственным, он не является необходимым для тех, кто обучается или намерен обучиться наукам, требующим доказательности, и постигать его разумом или в согласии с ним» (Thomas Aquinas. In lib. I An. Post. lect. 4). Cp. второй основной постулат силлогизма. Ср.: PROPOSITIO PER SE NOTA.

POSSE (be able) — быть способным; обладать потенциально, противопоставляется «иметь актуально».

POSSIBILITAS (possibility) — возможность; принцип или причина изменения; возможность присуща вещи. В Боге нет возможности. Возможность и невозможность были предложены Иоанном Скотом Эриугеной как дополнения к десяти категориям Аристотеля. Однако часто possibilitas использовалась вместо potentia как перевод аристотелевского термина dynamis. Ср.: POTENTIA.

POSTPRAEDICAMENTUM (postpraedicament. postcategory) — постпредикамент. Этим термином некоторые комментаторы Аристотеля (например, Иоанн Филопон) стали называть понятия, которые Аристотель назвал после десяти категорий и которые являются их обусловленностями; их пять: противолежание (oppositio), предшествующее (prius), данное вместе (simul), движение (motus) и обладание (habitus) в том специфическом смысле, в каком оно включается во все девять категорий (см.: Аристотель. Категории, гл. 10-15).

POTENTIA (power. potency. potentiality) — сила, могущество, потенциальность, возможность, способность; означает принцип действия; преобразование: то, что воспринимает действие, также наделяется силой. Потенция обозначает несуществование вещи и ее безразличие к бытию или небытию, но ее сила и способность свидетельствуют, что то, что уже имеет бытие, имеет и направленность к действию. Следовательно, потенциальность так или иначе есть, но ее силе не хватает бытия. По Боэцию, «любая вещь может не быть тем, что она есть, точнее, в одном отношении быть, а в другом — не быть; так, например, когда Сократ стоит, он и сидит и не сидит: он сидит в возможности, а не сидит — в действительности... Точно так же род и обладает отличиями, [которые есть в виде], и не обладает: не обладает в действительности, обладает — в возможности» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 92). По Бонавентуре, «Состояние — это то, чем сила является в действительности» (Bonaventura. In lib. I Sent., d., q. 2, a. 2, q. 1 ad arg.).

POTESTAS (power) — сила, могущество, мощь. Ср. POTENTIA.

PRAEDICABILIA (predicable) — предикабилия; пять общих понятий, с помощью которых составляется высказывание о вещи и которые интерпретируются в Средние века как пять сказуемых речи. Аристотель перечисляет четыре предикабилии: род, вид, собственный и привходящий признаки. Порфирий присоединил еще один — отличительный

576

признак, или дифференцию. Эти пять сказуемых и исследовались в Средние века, начиная с Боэция. См. GENUS. SPECIES.

PRAEDICABILIS ET SUBJECIBILIS (predicable and subjectible) — предицируемый и субъективируемый; виды субъективируются, когд; они полагаются относительно вышестоящих родов; виды предицируются, когда они полагаются относительно нижестоящих индивидов о которых они сказываются.

PRAEDICAMENTA (the categories) — категории; десять категорий Аристотеля, которые он «поставил над всеми остальными» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 12): субстанция, количество, качество, отношение, место, время, положение обладание, действие, страдание. Наиболее универсальные роды, в одном из видов которых должна найти свое место каждая вещь. Категории как высшие роды не могут быть определены, ибо не имеют над собою рода, благодаря которому производятся определения, они могут быть только описаны индуктивно. См. CATEGORIA, DESCRIPTIO.

PRAEDICAMENTALE (predicamental. categorical) — предикаментальное, категориальное.

PRAEDICARE (predicate) — сказывать, высказывать, предицировать. См. PRAEDICABILE, PRAEDICAMENTA.

PRAEDICATIO (predication) — оказывание; оказывание о вещи; обозначение вещей или слов на основании двоякой импозиции. См. IMPOSITIO.

PRAXIS (praxis) — практика; действия или воздействия, рассматриваемые относительно их направленности на добро и зло, практическая деятельность.

PRINCIPIUM (principle) — принцип; начало; то, из чего возникает вещь и чему она обязана своим происхождением. Фома говорит, противопоставляя причину и принцип, что «принцип является более общим, чем причина, так же как причина является более общей, чем элемент; о первом термине или о первой части вещи говорят как о принципах, но не как о причинах. Считается, что слово «причина» означает многообразие субстанции и зависимость одной вещи от другой, чего не предполагает слово «принцип». Поэтому во всех видах причины всегда обнаруживается дистанция между самой причиной и тем, причиной чего она является, в соответствии с некоторой завершенностью и силой; но мы используем слово «принцип» по отношению также к тем вещам, которые имеют не такого рода различия, но только определенную последовательность, например, когда говорим: точка есть начало линии, или когда говорим, что первая часть линии является началом всей линии» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. I. q. 33, a. 1, ad. 1). Cp. CAUSA. ELEMENTUM.

PRIVATIO (privation) — лишенность, обусловленная неспособность, отсутствие в субъекте того, что по природе свойственно ему тогда, там и при определенных условиях, как, например слепота у человека; противопоставляется отрицанию: у Августина зло определяется как лишенность блага; один из трех принципов природного соединения, помимо формы и материи.

PROBABILIS (probable) — вероятный, возможный, предполагаемый, правдоподобный. В «Комментарии к Порфирию» Боэций предлагает

переводить термин λογικώς как «правдоподобный» (а не как «разумно обоснованный»), считая, что во «Введении к «Категориям» Аристотеля» Порфирия, где анализируются пять сказуемых (род, вид, собственный, отличительный и привходящий признаки), о родах и видах можно говорить «более или менее вероятным способом, т. е. правдоподобно... Ведь тайны более глубокого учения отпугивают умы неопытных людей, поэтому введение должно быть таким, чтобы не превышать разумения начинающих» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 29-30). Вероятным или правдоподобным считалось любое человеческое суждение сравнительно с Божественной мудростью. Фома Аквинский писал: «В процессе мышления, в котором никогда не бывает полной уверенности, некоторые оценки делаются с большей или меньшей степенью вероятности. Порой в ходе этого процесса утверждается не знание, а вера, т. е. предположение; происходит это из-за вероятностной природы суждений, от которых отправляется знание, поскольку рассудок мечется...от одной части противоречия к другой; топика, или диалектика, следует этому, так как диалектический силлогизм исходит из вероятностных предпосылок» (Thomas Aquinas. In lib. I An. Post. lect. 1).

PROPORTIO (proportion) — пропорция, количественное соотношение; определенный порядок между двумя терминами, так, существует пропорция между арифметическими количествами, называемая отношением, или порядком между равными или неравными числами.

PROPORTIONALITAS (proportionality) — пропорциональность, соразмерность; конкретное соответствие или тождество между двумя пропорциями.

PROPOSITIO (proposition) — предложение; пропозиция; посылка; предпосылка; суждение.

PROPOSITIO PER SE NOTA (proposition known through itself) — суждение, известное из него самого; то, с чем соглашается интеллект, исходя из понимания терминов. Так же называется непосредственным суждением (PROPOSITIO IMMEDIATA). Непосредственное суждение иногда состоит из первых и общих понятий, как, например, то, что есть, и то, чего нет, равный и неравный, целое и часть.

PROPRIETAS (property) — свойство; субстанциальное свойство. См. PROPRIUM.

PROPRIUM (proper to. peculiar to. property) — свойственный, присущий, свойство; собственный признак (одна из пяти универсальных атрибутов или предикабилий). Быть свойственным чему-то означает быть согласованным с ним одним, хотя вовсе не обязательно, чтобы это свойство принадлежало сущности; так, например, смешливость является свойством человека, собственный признак (одна из предикабилий); субстанциальное свойство; соотнесенность с другим. «Собственный признак может входить в состав тех высказываний, что употребляются вместо определений. Ибо всякий собственный признак каким-то образом заключает соответствующий ему предмет в границы описания» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 13). «Собственный признак есть то, что сказывается об одном только виде в ответ на вопрос «каково это?», и не относится к субстанции» (там же. С. 42). Однако в определенных

578

ситуациях, в определенное время могут возникать и случайные свойства. «Если ты станешь рассматривать собственные свойства каждого отдельного человека, т. е. насколько мужественно его лицо, насколько тверда поступь и прочие признаки, которые образуют индивидуальную вещь, как бы живописуя ее портрет, — перед тобой будет акцидентальный вид, который имеется в виду, когда мы говорим о ком-нибудь, что человеку такого исключительно достойного вида подобало бы властвовать» (там же. С. 51). Свойство не есть дифференция, в которой нет ни завершения субстанции, ни части субстанции, но только способность к этому, следовательно, она не подходит для разделения видов внутри данного рода.

PROVIDENTIA (providence. foresight) — провидение, предвидение; целесообразное действие Бога, направленное к высшему благу творения в целом и человека в частности. Боэций полагает, что «божественный разум содержит образ многообразия сущего, подлежащего управлению. Этот образ, когда рассматривается в чистом виде в самом божественном разуме, называется Провидением... Провидение есть сам Божественный разум, стоящий во главе всех вещей и располагающий все вещи... Провидение объемлет в равной степени все, как отдельное, так и бесконечное... Провидение есть простой и неизменный образ всего того, что предопределено к воплощению» (Боэций. Утешение философией. С. 265-266). Идея Провидения не исключает свободы воли, ибо смысл Провидения не в том, чтобы сообщать вещам необходимость, при которой исключается возможность случая, а чтобы быть знаком необходимости их осуществления в будущем. Знак необходимости не есть сама необходимость. Сущность знака — обозначать скрытое, но не творить сущности означаемого. Следовательно, то, что случится в будущем, не является необходимым до того момента, как это случится. Если же это не обретет существования, то оно не содержит необходимости появления в будущем (см. там же. С. 281). Потому «то, что должно произойти, осуществляется не оттого, что Провидение определило его к бытию в будущем, но скорее наоборот, то, что будет иметь место в будущем, не может быть скрыто от божественного Провидения» (там же. С. 277). Размышляя о применении термина «провидение» по отношению к любому мастеру-ремесленнику, Петр Абеляр задается вопросом, не является ли само это понятие пустым, пока форма будущего произведения находится в уме, хотя самой вещи еще нет. Отрицательный ответ на вопрос он аргументирует тем, что в противном случае пустым можно назвать и божественное Провидение, «которым Бог обладал прежде создания своих произведений». Мысль пуста, если она не воплощена. Провидение же пустым быть не может, поскольку результат мысли имеется в наличии. Оно «разом схватывает то, что еще не существует материально, но так, как если бы оно существовало, что естественно для всякого предвидения... Провидец не ошибается, ибо о том, что он мыслит как бы уже существующим, он не думает, что оно в том же виде и существует, но полагает его как бы присутствующим в том виде, в каком он его мыслит в будущем». Провидение — это схватывание будущей вещи в квазинастоящем (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 88-89). См. PRAEDESTINATIO.

579

PUNCTUM (join. point) — точка. По Августину, точка — это «то, что не допускает никакого деления... если находится в середине фигуры... многие называют точкой середину не всякой фигуры, а только круга или шара»; «точка есть метка, указывающая середину фигуры» (Августин. О количестве души // Творения. Т. 1. С. 201). По Абеляру, «точка, как сама по себе неделимая, из-за своей малости не может ни сама разделяться на части, ни быть разделенной; таким образом точка прилегает к неделимому субъекту, то есть к неделимым единичным частям тела. Из точек же берут начало линия, поверхность, количественно измеримое тело» (Петр Абеляр. Диалектика // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 106).

QUADRIVIUM (quadrivium) — квадривиум; математический комплекс из семи искусств; четыре искусства, или дисциплины: арифметика, геометрия, музыка, астрономия. Ср. MATHEMATICA.

QUALITAS (quality) — качество; то, относительно чего мы отвечаем на вопрос «какой»; третья из десяти категорий; основано на количестве (цвет зависит от поверхности, фигура — от линий).

QUANDO (when. time) — время, когда; шестая из десяти аристотелевских категорий.

QUANTITAS (quantity) — количество; мера субстанции; то, относительно чего мы отвечаем на вопрос «сколько»; то, благодаря чему телесные вещи поддаются измерению, могут расти или уменьшаться; может быть континуальным (непрерывным) как линия или любая величина, или дискретным (прерывным) — как число или множество; допускает равенство или неравенство; увеличение или уменьшение. Вторая из десяти аристотелевских категорий. Cp. ADAEQUATIO. AEQUALITAS.

QUIDDITAS (quiddity) — сущность, чтойность; суть бытия вещи. По Фоме Аквинскому, «поскольку вещь устанавливается в свой собственный род и вид исходя из того, что мы обозначаем в ее определении, указывающем, что есть данная вещь, — наименование «сущность» изменено философами в наименование «чтойность»» (Фома Аквинский. О сущем и сущности // Verbum. Вып. 2. Наследие Средневековья и современная культура. С. 222).

QUIES (rest) — покой; покой Божий, седьмой день творения. По Августину, «этот покой отнюдь не следует понимать по-детски, как будто бы утомился, творя, Бог, который... рече словом умным и вечным, а не звучащим и временным. Покой Божий означает покой тех, которые успокаиваются в Боге. Так, радость дома означает радость веселящихся в доме... Пророчество и обещает людям, к которым оно обращено и ради которых оно написано, что по совершении добрых дел, которые в них и чрез них производит Бог, они будут иметь вечный покой в Боге, если прежде, в настоящей жизни, некоторым образом приблизятся к Нему посредством веры» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 185-186).

580

RAPTUS (rapture) — восторг, божественное видение; в наиболее общем смысле определяется как движение сверх его природной или свободной склонности. Само непосредственное видение Бога или божественных вещей, по Роджеру Бэкону, — высшая из семи ступеней внутреннего опыта. По Бонавентуре, у ап. Павла было божественное видение, в чем выразилась его человеческая уникальность после грехопадения. Августин выделял два вида восторга: один — тот, что отвлекает от чувственных ощущений и приводит к воображаемому видению, другой — тот, что уводит одновременно от чувственных ощущений и воображения и способствует интеллектуальному видению Бога благодаря воспринимаемым умом исхождениям (имиссиям).

RATIO (reason. nature. relation. principle. ground. argument. definition. criterion) — разум, природа, отношение, принцип, основание, довод, определение, критерий; часто использовалось как синоним интеллекта и как оппозиция вере; подразделяется на спекулятивный и практический. По Фоме Аквинскому, «разум понимается в двух смыслах: разумом называется то, что имеет место в разумном, а именно сам акт разума, сила или способность, существующая в разуме; но иногда разум понимается как интенция или как то, относительно чего она дает дефиниции вещей, так как разум есть дефиниция, или еще он называется аргументацией» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 33, q. 1, a. 1 ad. 3). По Фоме, существуют три акта разума: 1) деятельность интеллектуального мышления, нераздельного и несоставного, благодаря которому вещь понимается сущностно, как она есть (предмет «Категорий»); 2) сравнивающая и составляющая деятельность интеллекта, благодаря которой осуществляется действие определения истинности или ложности (предмет «Об истолковании»); 3) действие разума, согласно которому существует собственно разум, т. е. выяснение происхождения одних вещей от других. Так, знание одной вещи дает ключ к познанию других вещей, до этого момента неизвестных (предмет книг по логике). Разум как интенция может означать определение вещи. Поскольку разум может давать определения, он используется для определения конечных, формальных и других причин. Разум как способность души является третьей силой души, использующей вегетативную и чувственную силы как своих слуг. Cp. FIDES.

RATIO AETERNA (eternal reason) — вечный разум; по Августину, вечный разум — это вечные божественные истины, по образу которых сотворены вещи и которые являются выше нашего понимания.

RATIO REI (the essens of the thing) — сущность вещи; формальная причина вещи состоит из ее определения или сущностных свойств, как они нам представляются, т. е. в абстрагировании от конкретных условий; объективная причина вещи — это то бытие, которое вещь имеет как вид познаваемого объекта.

RATIO SEMINALIS (seminal reason) — разумные основания, заложенные Богом в начале акта творения, реализованные в мирских вещах в соответствующее время и при соответствующих обстоятельствах.

581

RATIOCINATIO (reasoning. ratiocination) — разумение, логическое рассуждение с использованием силлогизмов; промежуточное знание, получаемое путем продвижения от постижения одной вещи к другой, в завершение предполагающее познание истины; исследование причины вещи. По Альберту Великому, «заключение обладает интеллектуальным свечением в наименьшей степени и как бы посредством другого, из-за чего ему выпадает другое слово, и оно называется «наука», поскольку всегда совершается согласно научению и никогда не причиняет свет в другом иначе, как принимая начала. Рассуждение же именует соединение и как бы направление светящего самого по себе на другое, и поэтому этим именем определяется ход от начал к заключениям» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном. Т. 2. С. 49-80 наст. изд.).

RATIONABILITER (reasonably) — разумно, на разумном основании.

RATIONALE (the rational) — рациональное, разум, общая идея; употребляется в двух смыслах: как совершенно духовное (свойственно Богу и ангелам) и как познаваемое с помощью дискурса.

RATIONALITER (rationally) — рационально.

RECIPERE (receive) — получать; подвергаться воздействию случайности или трансмутации; результат получения есть обладание.

RECTITUDO (regularity, righteousness) — правильность, праведность. По Ансельму Кентерберийскому, «всякое существующее существует правильным образом... Истина вещей есть правильность» (Ансельм Кентерберийский. Об истине. Т. 1. С. 215 наст. изд.).

RECTIFICATUM (rectified) — исправленный, очищенный.

REFLEXE (reflexively) — рефлексивно; акт рефлексивного утверждения вещи, когда имеет место утверждение вещи, постигаемое нами. Так, мы рефлексивно знаем, когда наше знание превращается в познание вещи. Например, каждый знает, что железо тяжелое, а рефлексивно это звучит так: «Верно, что железо тяжело». По Оккаму, тот акт называется прямым, при помощи которого разум мыслит объект, находящийся за пределами души; рефлексивным называется действие, с помощью которого этот акт понимается.

RELATIO (relation) — отношение; четвертая из десяти категорий. Cp. AD ALIQUID.

RELIGIO (religion) — религия. По Августину, именно «термин «религия» гораздо точнее выражает не какое-нибудь «почитание», подобно термину «культ», «а именно богопочитание»» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 104). «Люди праведные и полагающие всю радость свою в одном Боге, когда Бог благословляется их делами, соуслаждается теми, которые эти дела хвалят... Если же добрые ангелы и все святые служители Божии подобны им, и даже чище и святее их, почему же мы боимся, что, если не будем суеверны, то тем оскорбим кого-либо из них? Ведь с их помощью мы освобождаемся от всякого суеверия, стремясь к единому Богу и к Нему одному привязывая (religantes) наши души, — откуда, думается мне, происходит и само слово «религия»» (Августин. Об истинной религии // Творения. Т. 1. С. 467).

REMINISCENTIA (reminiscence) — воспоминание; исследование того, что спрятано в памяти; в дополнение к памяти, которая есть у животных (т. е. мгновенное воспроизведение прошлых вещей), у человека

582

есть воспоминание, т. е. силлогистическое вопрошание памяти о прошлых вещах, об их индивидуальных интенциях; способность, посредством которой выявляются интенции и призраки забытых, потерянных и трудных для понимания чувственных вещей.

REMOTIO (denial) — отрицание, отречение, отказ.

RES (thing) — вещь; чувственно-ощущаемая вещь; поименованное нечто; воплощенное слово. По Августину, то, что важнее, чем знак вещи, и чье познание важнее знака вещи, «ибо все, что только существует ради другого, необходимо ниже, чем то, для чего оно существует» (.Августин. Об учителе // Творения. Т. С. 293-294). То же, для чего существует знак, есть вещь, которая постигается внутренним словом, внутренней истиной, или Христом. Истинная вещь, таким образом, есть «внутренняя» вещь, знание о которой врождено в нас изначально, прежде разума, и от этого знания «сам разум берет свое начало» (Августин. О количестве души // Там же. С. 236). То, что существует само по себе и не употребляется для обозначения чего-либо, например, дерево, камень, животное. В пределе есть «некая высшая вещь», которая никогда ни для чего не служит обозначением. Эта вещь - Бог. Такой вещью можно только наслаждаться ради нее самой. Существуя сама по себе, будучи нетварной, вечной и бесконечной, она может быть обнаружена лишь с помощью ее созданий, то есть через чувственный мир. Эта совершенная вещь может быть описана троично: через единство (Бог Отец), равенство (Бог Сын) и согласие единства и равенства (Бог Дух Святой). Любая сотворенная вещь может называться вещью в переносном смысле. Она может служить также и знаком для других вещей (дым может служить знаком огня).

Знак, по Августину, -то, что служит некоей меткой для обозначения определенной вещи. Но поскольку знак существует, он в некотором роде тоже вещь («всякий знак есть некая вещь»), поскольку не существует только ничто. Можно сказать, что, если истинная вещь - это Бог, то все остальные сотворенные вещи есть знаки, обладающие значением (Августин. Христианская наука или основания св. герменевтики и церковного красноречия. Киев, 1835. С. 15-20). Ансельм Кентерберийский писал, что «ведь мы обычно называем «вещью» все, о чем мы говорим, что оно в каком-то смысле есть нечто» (Ансельм Кентерберийский. Сочинения. М., 1995. С. 315); по Фоме Аквинскому, «существуют две точки, которые следует полагать в вещах, а именно, ее сущность и причину, а также ее бытие; имя вещи берется из сущности. Поскольку сущность может иметь бытие двояко — в единичности, которая находится за пределами разума, и в ее понимании интеллектом... следовательно, имя вещи относится одновременно и к тому, что существует в уме, так вещь образуется на основании знания, и к тому, что существует за пределами ума, поскольку о вещи говорится как о познанной и существующей в природе» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 25, q. 1, a. 4 sol). Другое его высказывание: «Имя вещи употребляется в двух смыслах: так, вещью называется то, что имеет известное бытие в природе, это называется «то, что есть», поскольку она есть, имеет свое бытие. Так как вещь познается через ее сущность, то ее имя становится известным всем, кто оказывается вовлеченным в процесс познания и мышления, поскольку вещь (res) проистекает от знания (reor),

583

и в этом смысле говорят о вещи как о разумной (res rationis)» (Idem. In lib. II Sent. d. 37, q. 1, a. 1 sol.). Cm. SIGNUM.

RESPECTUS (in respect to) — относительно, в отношении чего-либо; отношение вещи к принципу, из которого она проистекает; отношение творения к творцу; отношение.

RESOLVERE (resolve) — решать, разрешать; логический процесс разделения терминов, прежде соединенных, и соединение терминов, прежде разделенных; физический процесс разделения элементов.

RES SUBIECTA (subject think) — субъектная вещь; подлежащая вещь; вещь, обладающая субъектностью по акту творения; «то, что есть» в единстве с сущностью; воплощение слова; то же, что substantia subiecta.

REVELATIO (revelation) — Откровение; проявление Бога в мире с целью сообщения истины о себе и о том, что ожидается от человека. Откровение дано в Библии. Оно предполагает факт богоявления и его религиозно-нравственное содержание.

SAPIENTIA (sapience) — мудрость; ум; знание; философия (учителя философии — sapientiae doctores). По Августину, мудрость есть «истина, в которой распознается и содержится высшее благо... Ведь всякий блажен лишь благодаря высшему благу, которое распознается и содержится в той истине, которую мы называем мудростью. Следовательно, как до того, как мы становимся блаженными, понятие о блаженстве уже запечатлено в наших умах, — ибо благодаря ему мы уверены в своем знании и говорим без всякого сомнения, что хотим быть блаженными, так и прежде, чем мы становимся мудрыми, мы имеем понятие о мудрости, запечатленное в нашем уме, благодаря которому каждый из нас, если его спросят, хочет ли он быть мудрым, без тени сомнения ответит, что хочет» (Августин. О свободе воли. Кн. 2, гл. IX, 26. Т. 1. С. 45 наст. изд.).

SCIBILE (knowable) — познаваемый; то, что может быть познано, предмет науки.

SCIENTIA (knowledge. scientific knowledge. science) — знание, наука; науками можно было назвать «семь свободных искусств» (см.). Знание для учителя называлось доктриной, а для ученика — дисциплиной. По Боэцию, «ученый человек должен стремиться верить относительно всякого предмета только тому, что есть в действительности». Спекулятивное знание делилось на три части: естественное, математическое и теологическое. «Естественное рассматривает вещи в движении; оно неотвлеченное... исследует формы тел вместе с материей, ибо в действительности формы неотделимы от тел. Тела оно рассматривает в движении, ибо движение присуще форме, соединенной с материей... Математическое знание — неотвлеченное, рассматривает вещи без движения... теологическое знание имеет своим предметом нечто, отвлеченное и отделимое, лишенное движения, поскольку божественная субстанция лишена как материи, так и движения» (Боэций. Каким

584

образом Троица есть единый Бог // Боэций. Утешение философией. С. 147). Частные науки имеют дело с интенциями вещей (диалектика и доказательные науки) или с речью (грамматика и риторика); они включают те науки, которые часто называются практическими: этику и политику. По Августину, «знание твари само по себе тусклее, чем когда оно приобретается при свете Премудрости Божией, — при помощи как бы самого искусства, которым сотворена она. Вот почему оно приличнее может быть названо вечером, чем ночью... И когда оно является как сознание твари себя самой, то это день один» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 185). Знание, по Августину, является одним из условий существования человека, благодаря которому доказывается это существование и узнается образ Бога, «ибо и мы существуем, и знаем, что существуем, и любим это наше бытие и знание» (там же. С. 217). По ПсевдосДионисию Ареопагиту «человек... властвует надо всеми по силе и обилию ума, и превосходству разумного знания, и по природной непорабощенности и непокорности души» (Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. СПб., 1997. С. 139). Ср. ARS, PROPOSITIO PER SE NOTA.

SCIENTIA EXPERIMENTALE (experimental science) — экспериментальная наука; путь к достоверности. Ср. EXPERIMENTUM.

SCIENTIA PRACTICA (practical science) — практическая, т. e. действующая наука, этика.

SCIENTIA SPECULATIVA (speculative science) — спекулятивная наука; наука, устанавливающая путь к истине вещей, т. е. теология. Ср. VERUM.

SCIRE (know. understand. perceive) — знать, мыслить, постигать. По Фоме Аквинскому, «знать означает не что иное, как постигать истину посредством доказательств» (Thomas Aquinas. In lib. An. Post. lect. 4).

SENSIBILE (the sensible) — чувственный; чувственно-постигаемое.

SENSUS (sense) — чувство; способность души, воспринимающая материальные единичные объекты. По Августину, «как относительно предметов видимых, которых мы не видим сами, мы доверяем видевшим их, и так же точно поступаем и в отношении остальных вещей, подлежащих тому или иному телесному чувству, так и в отношении того, что чувствуется душою или умом (ибо и это совершенно справедливо называется чувством...)» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. 1994. С. 177). По Псевдо-Дионисию Ареопагиту, «человек...хотя он по своим чувствам словно бы наименьший, если сравнить их с прочими способностями неразумных животных, но властвует надо всеми по силе и обилию ума, и превосходству разумного знания, и по природной непорабощенности и непокорности души» (Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. С. 139).

SENSUS EXTERNI (external senses) — внешние чувства; то, на что действуют внешние тела; пять органов чувств: зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. По Псевдо-Дионисию Ареопагиту, «зрительные способности выражают чистейшую устремленность ввысь, к божественным светам и еще нежное, мягкое, беспрепятственное, быстрое, чистое и бесстрастно открытое приятие божественных озарений; различительные силы обоняния означают восприимчивость, в меру возмож-

585

ного, к превышающему разум распространению благоухания и способность искусно различать не таковое и полностью его избегать; силы слуха — причастность к богоначальному вдохновению и разумное приятие его; а вкусовые — насыщение духовной пищей и приятие божественных питательных потоков; осязательные же — способность четко распознавать подходящее и наносящее вред» (Дионисий Ареопагит. О небесной иерархии. С. 141).

SENSUS COMMUNIS (common sense) — здравый смысл; внутреннее чувство, постигающее объекты всех внешних чувств и судящее об их результатах и действиях.

SENSUS CORPOREUS (corporeal sense) — телесное чувство; к нему относятся пять внешних чувств.

SENSUS INTERNI (internal senses) (или SENSUS INTERIOR (interior sense)) — внутренние чувства; фантазия, или воображение, память, суждение, размышление.

SENSUS SPIRITUALIS (spiritual sense) — духовное чувство; по Бэкону, — пятое из семи ступеней внутреннего опыта.

SENTENTIA (sentence) — высказывание, предложение, сентенция; безусловное, ясное, отчетливое и наиболее конкретное представление одного полюса противоречия; согласиться с предложением — значит принять одну из сторон противоречия.

SEPTEM DONA SPIRITUS SANCTI (the seven gifts of the Holy Spirit) - семь даров Святого Духа; перечисленные Исайей, по Роджеру Бэкону, — третья из семи ступеней внутреннего опыта.

SERMO (sermon) — беседа, речь, проповедь, простое речевое выражение.

SIC et NON (yes and no) — да и нет; два равноправных утверждения относительно чего-либо, что требует от человека выбора. Наиболее ярко это выражено в парадоксах Тертуллиана, Августина. У Августина «да» и «нет» могут выражать также наименование некоего (избранного) предмета. «Когда ап. Павел говорит: «Ибо Сын Божий, Иисус Христос, проповеданный у вас... не был «да» и «нет», но в Нем было «да» (2 Кор. 1, 19), следует, как мне кажется, думать, что в Иисусе Христе были не те две буквы, которые мы произносим, говоря «да», а скорее то, что этими буквами обозначается...» Апостол, сказав, «в Нем было «да»», сделал не что иное, как словом «да» назвал то, что было в Иисусе Христе; подобно тому как если бы апостол сказал: «В Нем была добродетель», надлежало бы согласиться, что он сделал не что иное, как назвал добродетелью то, что было в Иисусе Христе. Не эти четыре слога, которые мы произносим, говоря «добродетель», были во Христе, но то, что этими слогами обозначается» (Августин. Об учителе // Творения. T. 1. С. 280). «Да и Нет» — название произведения Петра Абеляра, где собраны равнозначные, хотя и взаимно противоположные утверждения, обнаруженные в Библии и в сочинениях отцов церкви относительно проблем догматики. Ср. AEQUI VOCATIO.

SIGNIFICATIO (signification. meaning) — значение, обозначение. У Августина понятие предмета, содержащееся в мысли, выражается внешне в значении: «Когда вырывается из уст твоих название, и я, слыша его, представляю себе солнце, которое представил себе ты до произнесения и при самом произнесении слова, а теперь, быть может, представляем мы оба... само название как бы получило от тебя то значе-

586

ние, которое передано мне посредством ушей... Если само название состоит из звука и значения, звук же относится к ушам, а значение к уму, то... в названии, как бы в некотором одушевленном существе, звук представляет собой тело, а значение — душу звука» (Августин. Об учителе // Творения. T. 1. С. 249). Учение о модусах сигнификации развернуто модистами (Мартин, Иоанн, Симон, Боэций Дакийский).

SIGNIFICATIONIS VERITAS (truth of signification) — истина значения. Cp. VERITAS.

SIGNUM (sign) — знак, символ. Рассуждая о различии между точкой и знаком на фигуре, Августин, определяет знак как «метку без отношения к чему-либо» (Августин. О количестве души // Творения. Т. 1. С. 201); то, что представляет нечто другое, чем оно само, обладающее познавательной силой. «Одни знаки — естественные, другие — данные условно. Естественные — это те, которые без намерения и какого-либо желания что-либо означать позволяют узнать, помимо себя, и нечто иное, например, есть дым, который означает и огонь. Ведь он нехотя производит обозначение... Знаки же условно данные — это те, которыми каждое живое существо по взаимному согласию и насколько возможно определяет себя для демонстрации волнения своей души». Но «знак есть вещь», поскольку не-вещь это ничто (см.: Августин. О христианском учении. Т. 1. С. 66-67 наст. изд.). По Боэцию, «всякий знак обозначает то, что под ним скрывается, хотя и не творит сущности обозначаемого... невозможно существование знака вещи, которая сама не существует» (Боэций. Утешение философией. С. 281). Оккам писал: ««Знак» понимают двояко: в одном смысле как то, что, будучи схвачено, дает нам познание чего-то иного, хотя и не приводит к тому, чтобы в уме возникало нечто впервые... а дает нам действительное познание того, что мы уже знаем на основании habitus. Таким образом, слово по своей природе обозначает нечто, подобно тому как всякое действие указывает по крайней мере на свою причину, например, бочка указывает на то, что в таверне есть вино. Но в таком общем значении я здесь не говорю о «знаке». В другом смысле «знак» понимают как то, что дает нам познание чего-то и по своей природе таково, что замещает его или добавляется в суждении к тому, что может замещать что-то; таковы синкатегоремы, глаголы и те части речи, которые не имеют определенного значения. Или знак по своей природе таков, что может быть составлен из таких частей речи; такого рода знак — предложение. И если так понимать имя «знак», то слово не есть естественный знак чего бы то ни было» (У. Оккам. [О терминах] // Антология мировой философии. Т. 1.4.1.С. 902).

SIMILITUDO (likeness. similitude) — сходство, подобие; отношение двух качеств одного и того же вида и рода, так, равенство есть согласие двух количеств; отношение причины и следствия включает отношение подобия, в этом смысле все вещи подобны Богу. Фома определяет сходство как «отношение, имеющее своей причиной единство качества, отношение требующее ясности, отчетливости субъектов, поскольку сходство различных вещей означает то же самое качество. Вот почему природа того, что имеет причиной сходство, проявляется в единстве сущности, которая есть благо и мудрость, или что-то еще

587

обозначаемое видом качества» (Thomas Aquinas. In lib. I Sent. d. 2 q. 1 exp. text). Он же полагает сходство «конкретным единством, поскольку одно из качеств имеет причиной сходство» (Thomas Aquinas. Sum. theol. I. q. 93, a. 9 concl.). По Бонавентуре, существуют далекие и близкие сходства с Богом, последние суть образы (imago), обнаруживающиеся только в рациональной душе человека. См. ADAEQUATIO. COMMUNIO.

SIMPLICITER (simply. absolutely) — просто, неразложимо, абсолютно; указывает на то, что вещь такова, как она названа, и ничто из ее определения не опущено. По Августину, простое — это неизменяемое, «рожденное от простого блага равно просто». Троица «называется простою по той причине, что то, что имеет, и есть она сама», этой природе «несвойственно иметь что-либо такое, что она могла бы потерять» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 190). Боэций пишет, что «для всего простого его бытие и то, что оно есть, — одно» (Боэций. Каким образом субстанции могут быть благими // Боэций. Утешение философией. С. 162). По Фоме, «просто» может употребляться в двух смыслах: «в одном смысле — это то же самое, что и абсолютное; о нераздельном также говорят как о безотносительном к чему-то другому» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. III. q. 50, a. 5 conci.). Cp. ABSOLUTUS.

SINGULARE (singular. individual) — единичный, единственный, индивидуальный; то, что не может быть определено многим, но единственно в своем числе. Cp. INDIVIDUUM.

SINGULARITAS (sigularity) — единичное множество; собранная единичность, сращенность вещи. Термин введен Гильбертом Порретанским, у которого сингулярность есть одна «естественная конкреция». Сингулярно любое целое, но индивидно — неделимая часть целого. О человеческой душе можно сказать, что она — часть человека, но о человеке нельзя сказать, что он — часть самого себя. Потому человек как целое сингулярен, а душа индивидна.

SITUS (position. situation. disposition) — место, ситуация, расположение; седьмая из десяти категорий; как категория она подразумевает порядок частей в пространстве; она может быть также дифференцией количества, так как подразумевает порядок частей в целом; применяется по отношению к телу; человек, например, сидит или лежит.

SPATIUM (space) — пространство; Фома пишет: «Древние полагали, что место — это пространство, находящееся в пределах, занимаемых вещью, имеющее длину, ширину, толщину; но это пространство не таково, как у тел чувственно-воспринимаемых вещей, поскольку это пространство остается одним и тем же даже тогда, когда разнообразные вещи удаляются или сочетаются друг с другом. Из всего этого следует, что место является отдельным измерением. И Платон хочет доказать, отправляясь от этого, используя силлогизм, что место есть материя. Он рассуждает следующим образом: поскольку кажется, что место является протяженной величиной пространства, отделенной от любого чувственного тела, создается впечатление, что место — это материя. Поскольку сама протяженность и ее измерение — это разные вещи, так как измерение означает нечто, определенное некоторым видом, так линия определяется точками, поверхность — линиями, а

588

тело — поверхностями, которые являются видами величины; но измерение пространства определяется формой, так, тело определяетеся плоскостью или поверхностью как определенным пределом. Однако это нечто, ограниченное пределами, кажется неопределенным в себе самом. Но то, что не определено в себе, определено формой и пределом, — это есть материя, имеющая природу неопределенности; откуда следует, что эти величины не определены сами собой, а определены чем-то другим, а это и есть материя. Это ясно следует из фундаментальных принципов Платона, который утверждал, что числа и количества являются субстанциями вещей. Следовательно, поскольку пространство есть измерение, а последнее есть материя, Платон утверждал в «Тимее» что место и материя является одним и тем же; так как говорят, что воспринимающее другое есть место, не разделяя восприятие места и материи, поскольку материя есть восприятие формы, отсюда следует, что материя есть место» (Thomas Aquinas. In lib. IV Phys. lect. 3). Платоновская точка зрения легла в основу доктрины о том, что место есть интервал, пространство или протяженность, занимаемая вещью, следовательно, место остается местом даже тогда, когда тела нет в нем; все тела существуют в реальном пространстве, и само пространство становится беспредельным и неопределенным. Ср. LOCUS.

SPECIES (species) - вид; образ, форма; то, к чему полностью приложимо родовое имя; то, о чем род сказывается в ответ на вопрос «что это?». Это «образ любой вещи, который составляется из совокупности привходящих признаков... это значит, что речь идет об акцидентальной форме, которая есть у любого индивидуума». Есть также «вид субстанциальной формы, например, человечность; он... сам есть качество, указывающее субстанцию»; то, что разводит род на части»; «вид есть то, что сказывается о многих и различных по числу вещах, в ответ на вопрос «что это?» Но это последнее обозначение относится только к самым последним видам (specialissima) - к тем, которые только виды, но не роды»; то, что подчиняется роду, и предмет высказывания рода; то, что ниже рода, и имеет род над собой то, что стоит «посередине между наивысшими родами и наинизшими видами... Они называются взаимно подчиненными родами (subalterna genera)» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М., 1990. С. 21, 50-51, 52-53, 55). См. GENUS.

SPECIES INTENTIONALIS (intentional species) — умственный образ, конкретный образ объекта, через который объект соединяется с познавательной способностью и постигается ею. Бонавентура говорит: «Вид подразумевает схожесть, имеет отношение к знанию и совершенству» (Bonaventura. In lib. I Sent. d. 31, p. 2, a.l, q.3 concl.).

SPECIES CORPOREA (corporeal species) — телесные виды.

SPECIES EXPRESSA (express species) — то, что формируется способностью разума для восприятия вида, порожденного действующим интеллектом. Это принцип, определяющий отношение познания к знанию и представляющий объект как умопостигаемый.

SPECIES INTELLIGIBILIS (intelligibilis species) — интеллигибельные виды.

589

SPECIES IMPRESSA (impressed species) — запечатленные виды; качество, представленное в объекте, как разновидность нисходящей силы объекта; интеллектуальные виды, вырабатываемые действующим интеллектом и воспринимаемые возможным интеллектом; образ вещи, которым направляется разум в процессе ее познания.

SPECIES SENSIBILIS (sensible species) — чувственные виды.

SPECIFICARE (specify. specificate) — определять, устанавливать; точно относить к тому или иному виду, располагать в том или ином порядке.

SPECIFICATIO (specification) — спецификация, точное определение.

SPECULATIO (speculation) — спекуляция, умозрение, мышление. Ср. CONTEMPLATIO, SCIENTIA.

SPIRITUS (spirit) — дух; то, что противостоит телу, является простым, цельным, интеллектуальным, нематериальным, это интеллектуальная субстанция. Полагая, что плоть святых будет воскрешена с лучшими свойствами, чем плоть первых людей до грехопадения, Августин писал, что, «если они не питали ненависти к плоти своей тогда, когда по требованию духа обуздывали ее, не покорявшуюся по своей немощи разуму, то во сколько более любят ее теперь, имеющею быть духовною? Ибо как дух, служащий плоти, прилично называется плотским, так и плоть, служащая духу, справедливо называется духовною» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 319). Августин проводит различие между духом и душой. «Ибо как те тела, которые имеют душу живую, а не дух животворящий, называются телами душевными, и, однако, это — не души, а тела, так и оные тела называются духовными, и, однако, мы должны быть далеки от признания их за духов. Эти тела будут иметь природу, свойственную плоти, хотя, оживляемые духом, и не будут подвергаться никакой косности и телесному тлению. Человек тогда будет уже не земным, а небесным — не потому, что тело, созданное из земли, не будет тем же самым, а потому, что оно, по небесному дарованию, будет уже таким, что будет способно жить и на небе вследствие не утраты своей природы, а изменения свойства» (там же. С. 323). См. ANIMA.

STATUS (status) — положение, состояние, статус. Значение статуса со времен ранней патристики придается предикату, образующему единство со связкой. Согласно идее статуса, любое определение есть одно из свойств субъекта. В идее статуса происходит замыкание идеи универсальности на идею субъектности с ее интенциональной способностью конструировать предмет. Статус — всегда бытие чем-то, которое в христианском мире присуще чему-то прямо и непосредственно. Невозможно бытие, присущее вещи некоторым образом. По Тертуллиану «быть ничем» значит «не быть вообще», а ««быть» значит быть неничем» (Тертуллиан. О воскресении плоти // Тертуллиан. Избр. соч. С. 197). Абеляр идее статуса придает логическое обоснование. Поскольку субъект осуществляет причащение (communio) себе любой вещи и субстанции (см. substantia subiecta), этот субъект первично — полностью и непосредственно — обладает всеми возможными формами бытия. В силу этого глагол «быть» всегда употребляется двуосмысленно — в экзистенциально-связующем, причащающем вещь Богу, значении. Фундаментальная форма предложения у Абеляра: А есть =В, или, если «есть =В» обозначить как С, АС. Глагол «быть» высту-

590

пает в порождающей функции. В «Теологии «Высшего блага»», анализируя высказывание «Бог есть Отец, или Сын» (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 221), Абеляр делает вывод: «Мы не будем неправы, сказав, что Мудрость рождается Могуществом, т. е. что Мудрый происходит от Могучего» (там же. С. 222). Порождение есть акт связи, ведущий к существованию. Так, пишет Абеляр, можно сказать, что «восковое изваяние происходит из воска, хотя, однако, сам воск и восковое изваяние тождественны по сущности», но не по статусу, который обусловлен разными свойствами вещи и различием идей творения и рождения (там же. С. 222-223).

SUBIECTIVUM (subjective) — субъективный. Противопоставляется объективному.

SUBIECTUM (subject) — субъект; вещь сама по себе; то, что говорит или о чем говорится; трансцендентный Субъект, Бог, Творец; сотворенная вещь, человек. Петр Абеляр употреблял термин «субъект» в трех значениях: подлежащего, основания (fundamentum), предположения (suppositum) (Петр Абеляр. Теология «Высшего блага» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 227). Все три значения субъекта взаимоинтенциональны. См. INDIVIDUUM, PERSONA.

SUBSTANTIA (substance) — субстанция, сущность; первая из десяти категорий Аристотеля, существующая через саму себя (per se ens); то, что как высший род не может быть определено; то, что полагается существующим через себя, не может быть существующим через другое. Божественная (нетварная) субстанция, которая «есть форма без материи, и потому она едина и есть то, что есть» (Боэций. Каким образом Троица есть единый Бог // Боэций. Утешение философией. С. 148). Любая (сотворенная) субстанция не есть то, что она есть, потому что она представляет собой состав из материи и формы. «Она есть это и то, то есть соединение своих частей, а не это или то по отдельности; так, земной человек, состоящий из тела и души, есть душа и тело, а не душа или тело по отдельности; следовательно, человек не есть то, что он есть» (там же. С. 148). Субстанция «есть то, что может или действовать, или претерпевать; «претерпевать» и «действовать» может все телесное и душа телесного, ибо она в теле действует и от тела претерпевает. Только «действовать» может лишь Бог и все божественное» (Боэций. Против Евтихия и Нестория // Боэций. Утешение философией. С. 169). Субстанции бывают телесные и бестелесные, универсальные и частные; «то, что служит неким подлежащим для других акциденций, без чего они существовать не могут» (там же. С. 173). По Фоме, «о субстанции говорят в двух смыслах. В одном она означает природу первой категории: и форму, и материю, или соединение их в родах. В другом смысле считается, что быть субстанцией — это означать сущность всех вещей» (Thomas Aquinas. In lib. II Sent. d. 37, q. 1, a. 1 sol.). Поскольку Боэций и Абеляр полагали, что субстанция целиком и одновременно находится в вещи, представляя собой единую субъект-субстанцию, или субъектную вещь, которая, таким образом, представляла собою единство имени и предмета, они делили субстанции на первые и вторые в пропедевтических целях и ради демонстрации нарицания имен по первой и второй импозиции.

591

SUBSTANTIA PRIMA (first substance) — первая субстанция; то, что не находится в субъекте и не сказывается о субъекте; отдельно существующая вещь, например, Сократ.

SUBSTANTIA SECUNDA (second substance) — вторая субстанция; то, что не существует в субъекте, но может быть предикатом субъекта, т. е. роды, виды или универсалии; так, «человек» — понятие, приложимое к Петру.

SUBSTANTIA SUBIECTA (subject substance) — субъект-субстанция, подлежащая субстанция. Термин, введенный Боэцием: идея креационизма предполагает, что любая сотворенная субстанция обладает субъектностью на основании акта творения. Единство субъекта и субстанции есть вещь, в противном случае это, как говорили гностики, — призрачное тело. Здесь же речь шла о полном и единовременном существовании субстанции в чувственной вещи (см.: Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 28) На основании субъект-субстанции, или субъект-вещи, создается всякое понятие. Без субъект-субстанции понятие — праздное слово, «ибо без субъекта не может быть понятия» (там же. С. 26). Субъект-подлежащее (аристотелева первая сущность) образует единство с вещью, или субстанцией, составляя основную смысловую единицу высказывания, поскольку внутри себя содержит информацию о возможностях своего изменения. По Петру Абеляру, который использовал этот термин Боэция, обратив внимание на «подвижность субъект-субстанции» (Петр Абеляр. Диалектика // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 165), сближение субъекта и субстанции ведет к тому, что, в отличие от Аристотеля, по которому «общее всякой сущности не находится в подлежащем» (Аристотель. Категории. За 6), субъект (подлежащее) сказывается о субстанции, а субстанция сказывается об общем (всеобщем) субъекте, при этом с первого соскальзывают характеристики индивидуального при усилении всеобщего, а со второго — характеристики всеобщего при усилении индивидуального. В предложении «Сократ есть человек и разумное смертное животное» «Сократ» в качестве субъект-субстанции выражает отношение между первой субстанцией, единичностью (человек) и второй, родом (животное), общим (Петр Абеляр. Диалектика //Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 162). Последнее становится особенным, выраженным через индивидуальное, субъектное. Это создало иную ситуацию в логике, при которой категория субъекта, в силу акта творения, оставляющего след в любой субстанции, становится более существенной, чем категория предиката: последний начинает выполнять роль статуса. См. STATUS.

SUBSTITUTIO (determination) — определение, установление.

SUBSTARE (underlie) — лежать под чем-то, лежать в основе, подлежать; подлежать действию означает быть объектом действия, например, когда я воспринимаю Луну, то она подлежит моему восприятию.

SUICIDUM (suicide) — самоубийство. Августин толкует самоубийство как нарушение заповеди «не убий»: «не убивай ни другого, ни самого себя. Ибо кто убивает себя, убивает не что иное, как человека» (Августин. О Граде Божием. Т. 1. С. 39).

SUPPONERE (suppose. hypothesize. stand for) — предполагать, именовать, подставлять, выдвигать гипотезу; по Фоме, «в любом имени

592

предполагаются две вещи, а именно то, благодаря чему образовалось имя (что называется качеством имени), и то, на чем основано имя (то, что называется субстанцией имени). Точно выражаясь, имя означает форму или качество, которые налагаются на имя; говорят, что имя символизирует то, на что оно наложено» (Thomas Aquinas. In lib. III Sent. d. 6, q. 1, a. 3 sol.). Так, имя животного подразумевает чувственное живое существо, а человек подпадает под определение «животного», как определенное под неопределенное.

SUPPOSITIO (supposition. premiss) — предположение, предпосылка, именование, суппозиция; свойство общего термина указывать на конкретную часть своего референциального значения в высказывании; замещение, допустимая подстановка значений терминов. Ламберт из Осера писал о четырех способах, которыми высказывается суппозиция: 1) обозначение именем существительным, 2) употребление в предложении, 3) частичное упорядочение, 4) употребление термина для обозначения некоего замещающего значения, подпадающего под понятие вещи, или для обозначения некоторых замещающих значений, входящих в область определения самой вещи. По Бонавентуре, существует четырехчленное предпосылочное знание: соотношение, соединение, суждение, содержание. У Петра Испанского в «Кратком своде основ логики» (Summuiae logicales) классифицированы разные виды суппозиций: общая (обозначение предмета через общий термин; в высказывании: «Человек бежит» субъект стоит в «общей суппозиции»), единичная, или дискретная (обозначение предмета, хотя и через общее имя, но с указанием на его единичность: «Этот человек бежит»), персональная (употребление общего термина в отношении всего, ему подчиненного: в высказывании: «Сократ — человек» в такой суппозиции стоит термин «человек» как сказуемое этого предложения), случайная (употребление общего термина в отношении всего, что нуждается в дополнении: в высказывании: «Человек есть» предполагается, что он есть в настоящее время или как что-то), простая (для обозначения универсалии самим этим термином: «Человек это вид»), естественная (употребление общего термина в отношении всего, о чем он может быть высказан в силу своей природы: термин «человек», взятый вне предложения, подразумевается в отношении всех когда-либо существовавших людей), материальная (использование термина в качестве имени его самого: «Человек состоит из трех слогов», термин «человек» — слово, а не вещь, — употреблен здесь в материальной суппозиции), формальная (обозначение термином предмета, отличного от самого этого термина: в высказывании: «Земля круглая» термином «земля» обозначен «земной шар»), смешанная (употребление термина, находящегося в персональной суппозиции, перед которым стоит квантор общности: «Каждый человек способен смеяться»), ограниченная (разновидность персональной суппозиции, в которой показатель количества перед соответствующим термином выражен партикулярным образом: в выражении «Человек рассматривается Сократом» употреблен в модусе такой суппозиции). Понимание разных видов суппозиций претерпело в схоластике ряд модификаций. Так, У. Оккам оспаривал понятие простой суппозиции, так как для него было бессмысленным понятие универсальной вещи;

593

не соглашался и с понятием естественной суппозиции, поскольку он полагал, что суппозиций вне предложения не существует, и отвергал формальную суппозицию, считая, что оно тождественно персональной суппозиции. Неразличение суппозиций для одного и того же термина приводит к софизмам, один из которых приводит Петр Испанский: «Все животные были в Ноевом ковчеге. Цезарь — животное. Следовательно, Цезарь был в Ноевом ковчеге».

SUPPOSITIO TERMINI (supposition of the term) — предположение, предпосылка понятия; включает то, что утверждает термин, его собственные характеристики и функции в высказывании.

SUPPOSITUM (subject. subordinate. suppositum) — субъект, подчиненное, единичные или составные субстанции (существующие через самих себя), предпосылка. Употребляется в более общем смысле, включая индивидов. Так, Бонавентура утверждает, что в Троице существует множество supposita и единство сущности. Ср. PERSONA, SUBIECTUM.

SUSCEPTIO (a taking on. susception. assumption) — восприятие, принятие, присвоение, допущение; в отношении внешних случайностей субстанция является принимающей, допускающей.

SUSCIPERE (assume, take on) — допускать, принимать.

SYLLOGISMUS (syllogism) — умозаключение, силлогизм, определенный Аристотелем: «Умозаключение — есть речь, в которой если нечто предположено, то через положенное из него с необходимостью вытекает нечто отличное от положенного» (.Аристотель. Топика. 100b 25-30). Представляет собой соединение трех суждений: большая посылка, малая посылка, заключение.

SYMBOLUM (symbol) — символ; символ веры; совет, советник.

SYNCATEGOREMA. SINCATEGOREUMA (syncategorematic term) — синкатегоремы, части речи, не имеющие самостоятельного значения и в отличие от категорем значимы лишь в соединении с другими словами. К синкатегоремам относятся глаголы, частицы, слова «все», «каждый», «всякий», «есть», «нет», «если», «или», «и». Термин введен Присцианом. Особое значение синкатегоремы имеют в логике У. Оккама, который отличил их от терминов: «Под термином в прямом смысле слова понимают то, что, взятое для обозначения, может быть субъектом или предикатом суждения. И в этом смысле ни глагол, ни союз, ни наречие, ни предлог, ни междометие не есть термин. Ведь многие имена, а именно синкатегоремы, не термины, ибо они, хотя и могут быть крайними членами суждения, если их брать материально или непосредственно, не могут быть таковыми, если их брать как обозначения. Поэтому предложение: ««Читает» — это глагол» — вполне подходяще и правильно, если глагол «читает» берут материально; если же его взять как обозначение, то предложение это будет непонятным. Точно так же и относительно таких предложение: ««Все» — это имя», ««Некогда» — это наречие», ««Если» — это союз», ««От» — это предлог» (Антология мировой философии. Т. 1. Ч. 2. С. 903). См.: CATHEGOREUMA. TERMINUS.

SYNCATEGOREMATICE (syncategorematically) — синкатегорематично, бесконечно; вещь должна быть такой или такой синкатегорематично, потому что потенциально она такова, например, математическое

594

количество, которое может быть мыслимо без любого другого термина; противостоит вечности; мера устойчивых вещей с точки зрения субстанции и продолжительности; по отношению к вечности (aevum) — промежуточное измерение неизменного бытия, которое, тем не менее, допускает некоторое изменение в отношении действия. Так, небесные сферы подвержены только локальным движениям. Ср. САТEGOREMATICE.

TENERE (hold. know. perceive) — держать, понимать, обладать, узнавать.

TERMINUS (term) — термин. Августин, отличая слова изреченные от пребывающих в уме (De Trinitate XV), считал, что эти мысленные термины не принадлежат' ни одному языку, поскольку, оставаясь в уме, они не могут быть выражены внешне, хотя звуки внешне произносятся, поскольку внешне представляют собою знаки, подчиненные этим понятиям. Боэций в Комментарии к трактату Аристотеля «Об истолковании» делит речь, а в соответствии с нею и термины на написанные, произнесенные и мысленные. Написанный термин есть часть суждения, его можно увидеть телесными очами. Произнесенный термин — это часть суждения, произнесенного устами, по своей природе он таков, что его можно услышать телесными ушами. Мысленный термин — это интенция, или впечатление души, естественно обозначающее нечто или причастное к обозначению. По природе этот термин составляет часть мысленного суждения и замещает то, что им обозначается. Отличая свое понимание термина от аристотелевского, У. Оккам, чью философскую позицию называют терминизмом, пишет: «Все, кто занимается логикой, пытаются внушить, что доказательства составляются из суждений, а суждения из терминов. Отсюда следует, что термин не что иное, как связываемая часть суждения... Но хотя любой термин есть или может быть частью суждения, не все термины имеют одну и ту же природу... Я утверждаю, что слова суть знаки, подчиненные понятиям или интенциям души, не потому, что, если слово «знак» взять в собственном смысле, то сами слова обозначают понятия души, а потому, что слова предназначены для того, чтобы обозначать то же самое, что обозначают понятия ума. Так, что сначала по природе понятие обозначает что-то, а затем слово обозначает то же самое, поскольку слово по установлению обозначает то, что обозначено понятием ума. И если это понятие изменит свое значение, то тем самым и слово без всякого нового соглашения изменит свое значение... Однако между тремя видами терминов (имеется в виду Боэциево деление. — С. Н.) можно обнаружить и некоторые различия. Одно различие: то, что понятие или впечатление души обозначает, оно обозначает по природе, а термин, произнесенный или написанный, обозначает нечто лишь по установлению. Из этого вытекает и другое различие, а именно: произнесенный или написанный термин может по желанию изменять свое значение, мысленный же термин не изменяет своего значения ни по чьему желанию... Имя «термин» понимают трояко. Во-первых, термином называют все то, что может

595

быть связкой или крайним членом категорического суждения, а именно субъектом или предикатом, или определением крайнего члена или глагола. В этом смысле термином может быть даже суждение, как и часть его. Ведь правильно сказать: ««Человек — живое существо» есть правильное суждение», в котором все суждение «человек — живое существо» есть субъект, а «правильное суждение» — предикат. В другом смысле это имя «термин» можно понимать как то, что противоположно предложению. В этом случае все несоставное называют термином. В-третьих, под термином в прямом смысле слова понимают то, что, взятое для обозначения, может быть субъектом или предикатом суждения. И в этом смысле ни глагол, ни союз, ни наречие, ни предлог, ни междометие не есть термин... Термином в этом смысле может быть не только несоставное, но и сложенное из двух несоставных частей, то есть из прилагательного и существительного, из причастия и наречия или из предлога с падежом, которого он требует, подобно тому как оно может быть субъектом или предикатом суждения... Термином может быть не только слово в именительном падеже, но и в косвенном падеже, так как оно может быть и субъектом, и предикатом суждения» (Антология мировой философии. T. 1.Ч. 2. С. 900-902).

THEOSOPHIA (theosophy, the science and love of God) — теософия, знание и любовь к Богу.

TOLERANTIA (tolerance) — терпеливость, элемент стойкости, благодаря человек упорствует в исполнении замысла.

TOPICA (topic) — топика, теория аргументации, анализ диалогических структур речи. «Топикой» назывались произведения Аристотеля и Цицерона. Анализируя философию Боэция, Петр Абеляр обнаружил, что учение о силлогизме, развитое в Аристотелевых «Аналитиках», Боэций интерпретирует в духе его «Топики» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 22), чем смешал два вида знания: всеобще-необходимое, имеющее дело с учением о силлогизме, и вероятностное, имеющее дело с ситуацией диспута, диалектики (Петр Абеляр. Логика «для начинающих» // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 60). Такое «смешение» свойственно ранней средневековой философии, когда ставился акцент на обсуждение «топосов» (общих мест), а всеобще-необходимое знание, таким образом, «склеивалось» с диалектическим (силлогистическая диалектика). Целью силлогистической диалектики была выработка средств правильного ведения рассуждений. Такими средствами были надежность, достоверность утверждений, отличение разных смыслов выражений, анализ дифференций, сходств и подобий вещей. См. AEQUI VOCATIO, ANALOGIA, DIFFERENTIA, SIMILITUDO.

TRADITIO (tradition) — передача, предание, традиция. Писание и Предание — два основания христианского учения. Можно выделить три отношения к традиции. 1) Амвросий Медиоланский под традицией понимал «мирскую» (языческую) философию, уклад светской жизни, что он называл культурой (см. CULTURA) и что не требовало стремления к преображению «ветхого» человека в «нового». Последнее было возможно только при условии вынесения цели существования за пределы земного мира. 2) Аврелий Августин понимал под «традици-

596

ей» «новизну», определяемую как «никогда не прекращающееся вечное блаженство» (Августин, О Граде Божием. Т. 2. С. 275). 3) Традиция как возможность верификации знания достоверным прошлым, Священной историей, авторитетами.

TRANSCENDENS (transcendent, transcendental) — превосходящий, переходящий, трансцендентный. Употребляется в двух смыслах: 1) как то, что превосходит всякий опыт, и 2) все, что не включено в сознание познающего. Августин писал: «Превзойди и себя самого» (Августин. Об истинной религии 72). Платоники, «чтобы найти Бога, перешагнули все тела... чтобы найти верховного Бога, стали выше всякой души и всех изменчивых духов» (Августин. О Граде Божием. Т. 2. С. 13). Боэций, определяя три способности постижения вещей — чувство, воображение, разум, полагает, что разум, который обдумывает благодаря целостному созерцанию образ, присущий единичным вещам, превосходит (transcendit) воображение. У схоластов трансцендирование выражается во всеобщих терминах, лежащих в основе предикаментов (истина, единство, благо). Так, по Фоме Аквинскому, «священное учение» свидетельствует «о том, что своей высотой превосходит (transcendunt) разум» (Thomas Aquinas. Sum. theol. 1,1,5; см. так же: Фома Аквинский. Сумма теологии. Т. 2. С. 150-151 наст. изд.). В схоластике transcendens было тождественно transcendentales.

TRANSLATIO (translation) — перенос, переносное значение слов, изменение значений одних и тех же слов при их употреблении в разных видах знаний (термин «есть», употребленный в теологии, означает полноту Божества («Бог есть»), этот же термин, употребленный в естествознании («человек есть»), означает неполноту бытия или небытие); перенос, или преемстсвенность центров власти: последовательная смена царств — Ассиро-Вавилонского, Мидийско-Персидского, Греко-Македонского, Римского: теория такой смены царств была разработана Иеронимом на основе ветхозаветных пророчеств Даниила. См. TRANSUMPTIO.

TRANSUMPTIO (transumption) — перестановка, металепсис. Входило в состав тропологии (учения о тропах), или лепории, смысл которой состоял в возможности речевого нарушения любых канонических форм при условии рациональности этих нарушений. Идея трансумпции, связанная с дистинкцией разных видов знания, особенно значимо представлена в философии Гильберта Порретанского. Она предполагала не только изменение смыслов и субституцию, но и намечала соотношения, которые способствовали переносу аргументов из одного раздела знания в другой, создавая специальные структуры для осуществления перенесения. См. TRANSLATIO, TROPUS.

TRIVIUM (trivium) — тривиум; лингвистическая часть учения о семи искусствах, созданного в Средние века, являющаяся частью начального обучения; подразумевает три искусства, или дисциплины: грамматику, риторику, диалектику (или логику).

TROPUS (trope) — поворот, поворот речи, иносказание, троп; употребляется в двух смыслах: 1) в поэтике двуосмысленное употребление слов: иносказательное и буквальное, которые связаны друг с другом по принципу смежности (метонимия, синекдоха), сходства (метафо-

597

ра), противоположности (ирония, оксюморон). Обучение тропам входило составной частью в грамматику, в компетенцию которой помимо тропов входило знание слов, букв и слогов, умение владеть правильной речью, определения, стопы, ударения, пунктуация, орфография, аналогии, этимологии, различения, варваризмы, басни, стихи, история; 2) смысл средневековой идеи тропов как особенности мышления: изменчивость тварного мира являлась онтологическим аргументом, по принципу Августина «Я ошибаюсь (изменяюсь), следовательно, существую». Тропы представляли собою способ мышления, который средневековые философы и богословы называли «тропическим разумом» (sensus tropicus). Средневековые мыслители полагали, что любое суждение, сколь бы точным оно ни было, перед лицом Бога всегда есть троп, поскольку любая познаваемая вещь неопределима. Тот, кто осмеливался говорить не только о плотской, но и о духовной сущности, прибегал к помощи аналогий или сравнений, которые являются способами организации тропов, способствующими пониманию сути дела и являющимися слабой попыткой уловить или постичь Бога через тварный мир. Иоанн Скот Эриугена в трактате «О разделении природы» писал, что слова, обозначающие сотворенные сущности любого подверженного изменению естественного и неестественного предмета, не могут сказываться о Природе созидающей (т. е. о Боге) в собственном смысле, но только в переносном. По Петру Абеляру, человеческий язык приспособлен к сказыванию о вещах этого мира, но «сами слова необходимо превосходят их собственное значение» и, «будучи посредниками Святого Духа», в переносном смысле свидетельствуют о Боге. В прологах и комментариях к Библии тропология, или лепория, определяется как венец мироздания, место соприкосновения горнего и дольнего миров. Именно в этом месте человеческое слово соотносится с Божественным, определяя и степень своей любви к Богу, и степень творческой свободы, что лежало в основании познания. Потому тропология обозначается через этическую категорию благого. Один из прологов к «Схоластической истории» Петра Коместора (XII в.), который представляет собой библейский комментарий, звучит так: «В доме Его императорского величества надлежит иметь три палаты: аудиторию, или консисторию, в которой Он определяет права; трапезную, в которой распределяет Он пищу; спальню, где Он отдыхает. Таким образом, Владыка наш, управляющий ветром и морем, владеет миром через аудиторию, где все упорядочивается по воле Его... Отсюда: Господни и земля и полнота ее. Душу праведного Он обнимает в спальне, так как радость Ему пребывать там и отдыхать с сынами человеков. И потому называется Он женихом, душа же праведника — невестою. В трапезной, где Он напояет своих, оставляя трезвыми, Он хранит Священное Писание. Отсюда: в дом Господа мы ходили согласно, т. е. будучи умудренными в Священном Писании. Потому Он называется pater familias. Три части в трапезной Его: фундамент, стены и крыша. История — это фундамент, коей три вида: анналы, календарная история и эфемерная. Стена, вздымающаяся ввысь, — это аллегория, которая выражает одну мысль посредством другой. Венец же крыши дома есть тропология, которая благодаря содеянному сообщает нам то, что нужно делать» (Петр Коместр. Схо-

598

ластическая история // Неретина С. С. Верующий разум. Книга бытия и Салический закон. С. 283). Трапезная в прологе, будучи одной из палат, т. е. единичностью, вместе с тем (одновременно) есть целое, поскольку она — хранилище Божьего Слова, одухотворяющего универсум. Целое здесь выявляется через часть (синекдоха). Еще более тропический характер мышления очевиден при сопоставлении значений слов, в результате чего обнаруживается, что одни и те же тексты читаются в разных ключах и в зависимости от позиции читателя понимаются в буквальном или переносном смысле. Под «домом» можно подразумевать и храм, и дворец; под «императором» — и Небесного, и земного повелителя; «аудитория» знаменует как любые власти и силы, так и место Страшного суда; «спальня», где душа праведного пребывает в веселии с Сыном Человеческим, — свидетельство не только земного успокоения, но созерцания, духовной близости с Богом, «трапезная» — Знак единства христианского мира и Тайной вечери. Выражение «распределять пищу» помимо прямого значения имеет и переносное — «даровать милости», значение глагола inebrire — не только «поить», но и «проникать», «подавать надежду». Каждое слово заключает в себе не только мирские и сакральные смыслы, но и «поворачивается» относительно внешне выраженного смысла, собеседуя и предполагая смыслы внутренние. С тропами была тесно связана идея переносов (см. translatio) и перестановки (см. transumptio), которая предполагала изменение смысла и субституцию (см. substitutio). Своеобразную трансумпцию, или металепсис, представляла знаменитая «бритва Оккама», для которой характерна «страсть к номенклатуре». Средневековье также обнаружило возможности «сворачивания» смыслов сказанного в фигурах речи, каковыми являются гендиадис, силлепс, эллипс, анафора, эпифора, антитеза и умолчание. Фигуры речи, способствующие усилению самовыразительности, обнаруживают способность Средневековья представить себя в «образах неподвижности», а тропы через образы движения демонстрируют именно средневековую онтологию речи.

UBI (where. place) — место, «где»; пятая из десяти аристотелевских категорий.

UMBRA (shadow) — тень; один из трех путей, по Бонавентуре, которым Бог представлен в своих творениях (ср. IMAGO. VESTIGIUM).

UNIO (union) — единство; соединение вещей в одно.

UNITAS (unity) — единство; неделимость вещи, ее отдельность от любой другой вещи.

UNIVERSALIA (COMMUNIA) (universals) — общее, всеобщее, универсалии. Проблема универсалий возникла в античной философии. Обсуждение ее продолжилось в раннехристианской мысли, для которой она имела основополагающее значение в связи с идеей творения мира по Слову. Будучи всеобщим, Слово двуосмыслило идею универсалий: как общего для человека и как общего для Бога, имея онтологи-

599

ческое значение. Сначала неоплатоник Порфирий, проанализировал точку зрения Аристотеля, во «Введении» к его «Категориям» сформулировал эту проблему: «Существуют ли они самостоятельно или же находятся в одних только мыслях, и если они существуют, то тела ли это или бестелесные вещи, и обладают ли они отдельным бытием или же существуют в чувственных предметах и опираясь на них» (Порфирий. Введение к «Категориям» // Аристотель. Категории. М., 1939. С. 53). Позднее ее анализ стал развиваться в трех направлениях, которые в конце Средневековья получили названия реализма (общее до вещей, ante res), концептуализма (общее в вещах, in rebus) и номинализма (общее после вещей, post res) и которые по сути представляли разные аналитические задачи. Если реалистическое направление в основном исследовало проблему самостоятельного существования универсалий в Божественной мысли, которая вместе есть Бытие, Истина и Слово, то концептуализм исследовал проблему связи двух сущих, благодаря которой осуществлялось причащение земного мира горнему, обнаруживались степени присущности существования бытию. Номинализм, представлявший общее имя результатом человеческой договоренности, появился как предтеча дисциплинарного разделения теологии, философии и науки и в самостоятельное направление сложился к XIV в. с появлением идеи однозначного бытия. Универсалии, по Августину, есть Закон и Слово Божие, открытые людям в ходе истории. Общее — это повтор и тождество смыслов и значений сказанного, свидетельствующих о воздействии одного и того же духа. На этом основании для него перевод Септуагинты является более предпочтительным, чем перевод Библии одним Иеронимом, потому что сказанное многими есть свидетельство того, что «как бы едиными устами проявился тот же самый единый Дух» (.Августин. О Граде Божием. 1994., Т. 4. С. 72). В основании знания лежит личный, непосредственный опыт, согласованный с тем общим, что его связывает с опытом других. Связь обеспечивается Писанием — произведением универсально-личностным, несущем в себе возможности верификатора, связанного с живым субъектом и истребующего отклика. Боэций в решении этой проблемы занял концептуалистскую позицию: родовые сущности, или субстанции, являясь именами, существуют в конкретной вещи, хотя мыслятся помимо тел. Универсалия целиком и полностью находится в ней, что подчеркивает ее внутреннее происхождение. Единичное при такой тесной связи с субстанцией предстает как субъект-субстанция (см. SUBSTANTIA SUBIECTA). Имя субстанции в таком случае двуосмысливается: оно не просто прилагается к вещам, имеющим разные определения, а прилагается к вещи, внутри самой себя двуосмысленной, ее имя может быть и ее собственным именем, и именем субстанции, что Боэций назвал эквивокацией (см. AEQUI VOCATIO). В делении рода на наивысший (то, больше чего нет) и подчиненный (вид) Боэций обнаружил эквивокативность самих понятий, которые представляют степени общности и традиционно связаны с теорией определений. Однако, по Боэцию, определению подлежат индивиды и подчиненные роды (виды), поскольку определение возможно на основании рода. Наивысшие роды могут быть только описаны через собственные признаки, способству-

600

ющие пониманию, но не являющиеся понятиями. Общим для наивысших родов оказывается имя бытия: «О каждом из них можно сказать, что он есть. Ведь субстанция есть, и качество есть, и количество есть, и то же самое говорится обо всех остальных. Глагол «есть» говорится обо всех одинаково, но при этом им всем присуща не какая-то одинаковая субстанция или природа, но только имя» (Боэций. Комментарий к Порфирию // Боэций. Утешение философией. С. 11-12). Поскольку же наивысший род целиком и полностью входит в единичную вещь, в итоге создаются логические основания для ее неопределенности; определения этой вещи через подчиненные роды охватывают ее не полностью, но выражают направленность логического внимания на ее некие статусы. Универсальными оказываются только имена. Представлением эквивокативности имени как универсалии задается не эманационная, а креативная модель мира. Имя есть связь двух миров: Божественного и человеческого. «Божественная душа», которая понимает недоступное чувствам, дает имена «рассуждениям разума, тем самым делая его понятным» (там же. С. 6). Роль универсального транслятора имен, обеспечивающего не только связи между вещами и способами их интеллектуального выражения, но и возможности смысловых преобразований осуществляют акцидентальные признаки.

Конец XI в. знаменуется «спором об универсалиях». Предметом обсуждения были идеи сходства и тождества вещей (сведение их в одно, собирание, collectio) и их отличие, возможности их универсальной выраженности. Номиналистические идеи Росцелина, касающиеся отношений единства и троичности Бога, были направлены на выработку доказательной точности. Росцелин поставил проблему возможности конвенционального существования универсалий. Эта проблема выражена в виде вопросов: 1) если в реальном бытии Бога нет никакой различенности, то его понимание как Троицы не есть ли дело конечных людей, и потому приложение к Нему универсальных имен конвенционально? 2) если речь идет о реальном, а не словесном различении Божественных Персон, то нельзя ли допустить троичность субстанций? 3) если трех лиц не может быть там, где нет трех вещей, а трех вещей нет там, где нет множества, то возможна ли троичность там, где нет множества? 4) можно ли утверждать, что Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой тождественны, если у не имеющих множества Лиц не может быть даже подобия? Ведь подобие предполагает несходство, а сходство предполагает наличие разных вещей; 5) тождественны ли выражения «троичный Бог» («троичная субстанция») и «три Бога» («три субстанции»), «три речи» и «тройная речь», если учитывать, что выражение «двойной удар» означает два удара? 6) почему имя «Бог» — единичное имя, а не универсалия, если существует множество различенных субъектов, им предицируемых: Отец есть Бог, Сын есть Бог, Святой Дух есть Бог? (См.: Петр Абеляр. Теология Высшего блага // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 174-177).

Ансельм Кентерберийский выводил универсалии из души и высказывающей речи. Он фиксирует логическое внимание на укорененности любого обозначения вещи в Божественном уме. У Ансельма вся-

601

кая субстанция понимается как универсалия, однако если номиналисты рассматривали субстанциальное имя как однозначное, то у Ансельма и имя субстанции, и понятие существования эквивокативно: субстанция — это и род в родо-видовых отношениях, существующая в единичных вещах (телах), и Божественная сущность, понятая как «вечный, недвижный, неизменный, простой, неделимый Дух» (Ансельм Кентерберийский. Монологион // Ансельм Кентерберийский. Соч. С. 77). Ансельм полагает, что единство двух субстанций осуществляется актом интеллектуального «схватывания», или конципирования, которое выражено в высказывании и благодаря которому обнаруживается истина, которая определяется как «правильность, воспринимаемая одним лишь сознанием» (Ансельм Кентерберийский. Об истине // Там же. С. 186). Любая вещь существует потому, что было высказано, что она существует (там же. С. 169). Истина, или правильность, одна, неизменна и не зависит от обозначения (см. SIGNIFICATIO). Она не исчезает при исчезновении обозначения. Напротив, только в соответствии с нею требуется обозначение того, что должно быть обозначено, а поскольку истина и слово суть одно, то и сама истина требует обозначения того, что должно быть обозначено. Обозначение требуется для перевода единого универсального в разнообразное. Следовательно, по Ансельму, не потому существует много правильных обозначений и соответственно много единичных правильностей, что есть много вещей, а напротив: вещи существуют правильно в том случае, когда они существуют согласно должному, что свидетельствует о том, что у них одна правильность, или истина. Сами вещи и их обозначения существуют благодаря ей, которая существует не в вещах (позиция концептуализма) и не из них (позиция номинализма), а сама по себе до и вне вещей. В основе концепции Петра Абеляра лежит идея концепта (см.: CONCEPTUS), связанного с анализом речевого высказывания, что предполагало разделение словесности на язык и речь. Опора на речь позволила определить позицию Абеляра как сермонизм, или диктизм. Универсалии, по Абеляру, — не вещь и не имя вещи. Это их всеобщая, звуком выраженная связь. Способом, позволяющим осуществить такую связь, является возможность 1) превращения общего в вещь и 2) обнаружения его как вещи и не-вещи. Логически эту возможность предоставляет глагол «есть», предоставляющий несколько форм связи: 1) действие, отсылающее к предикации вещи, 2) отождествление («есть» это то). Вещь при этом исчезает, но исчезает и различие между субъектом и предикатом; 3) происхождение («есть» означает эманацию свойства). Само происхождение предстает как перенесение качеств субъекта на вещь и как правильное «схватывание» вещи словом, где значит каждый звук, выражающий вещь. Поэтому наивысший смысл концепта есть извещение (enuntiatio), т. е. изречение как схваченность смысла в определенный (здесь и сейчас) момент времени. Слово, таким образом, имеет статус осмысленной речи. Речь связана со смыслами, не выраженными вербально, но подразумеваемыми в уме и естественно возвращающими к первообразам, которые обогащены этими смыслами.

В XIII в. своеобразный концептуалистский синтез идей относительно универсалий осуществил Фома Аквинский. В XIV в. Проблему

602

универсалий в концептуалистском духе решал Дунс Скот, который понимал под универсалиями реальность связей. Оккам выдвинул три основания, согласно которым универсалии не являются особыми реальными субстанциями, существующими вне человеческой души, они только образ и знак вещей. Знаки называются терминами (см. TERMINUS).

UNIVERSITAS (whole [of things]) — целое [вещей].

UNIVOCUM, UNIVOCALIS (univocal) — синонимичное, одноименное, моновокальное, однозначное. По Боэцию, который выделил четыре различия, проистекающие из связи вещи с именем (см.: AEQUIVOCUM, DIVERSIVOCUM, MULTIVOCUM) так называются «вещи, у которых является общим и имя, и соответствующее имени определение субстанции» (Boetius. In Categorias Aristotelis. PL. T. 64. Col. 164). Деление на эквивокальное и однозначное имеет значение лишь тогда, когда в наличии «истинное определение», т. е. обращенное определение: «Если ты скажешь: что есть человек? — Разумное смертное животное, — то это правильно. Если скажешь: что есть разумное смертное животное? — Человек. И это правильно», т. е. речь идет об однозначном. «Но если кто-либо скажет так: «Что есть человек? — Чувственная, одушевленная субстанция», — то это истинно. А если скажет: «Что такое чувственная, одушевленная субстанция? — Человек», — то это будет правильно не во всех смыслах, потому что лошадь тоже чувственная, одушевленная субстанция» (ibid.). Боэций в этом случае рассматривает однозначное как частный случай эквивокации. Начиная с Дунса Скота, идея эквивокации замещается идеей однозначного бытия. См. UNIVOCATIO.

UNI VOCATIO (uni vocation) — синонимичность, одноименность, однозначность, именование вещи одним и тем же именем при одном и том же определении. См. UNIVOCUM.

UNUM (one) — единое, одно; неделимость вещи, которая есть. Ср. TRANSCENDS.

USI ADIS (substantial) — субстанциальный, сущностный; происходит от греч. усия.

VERITAS (truth) — истина; отношение между вещью и мышлением; Откровение; Бог; то, что стремится овладеть человеком. По Августину, истина есть то, с помощью чего становится явным то, что есть. Ансельм Кентерберийский в диалоге «Об истине» различает истину мнения, истину воли, истину природного и неприродного действия, истину чувств, истину сущности вещей, высшую истину и две истины высказывания: «способность обозначать вещь как существующую, хотя эта вещь не существует» или «как несуществующую, хотя эта вещь существует» (Ансельм Кентерберийский. T. 1. С. 208 наст. изд.). По Ансельму, «истина есть правильность, воспринимаемая одним лишь сознанием» (T. 1. С. 221 наст. изд.). Такая истина одна, неизменна и не зависит от обозначения (см. SIGNIFICATIO). Она не исчезает

603

при исчезновении обозначения. Напротив, только в соответствии с нею требуется обозначение того, что должно быть обозначено, а поскольку истина и слово суть одно, то и сама истина требует обозначения того, что должно быть обозначено. Обозначение требуется для перевода единого универсального в разнообразное. Следовательно, по Ансельму, не потому существует много правильных обозначений и соответственно много единичных правильностей, что есть много вещей, а напротив: вещи существуют правильно в том случае, когда они существуют согласно должному, что свидетельствует о том, что у них одна правильность, или истина. Псевдо-Гроссетест разделяет три вида истины: простую, сложную и среднюю. Простая истина является самой сущностью вещи, т. е. нераздельностью того, что есть, и его бытия; сложная истина — это соответствие вещи и мышления об этой вещи, соединяющее интенцию предиката с интенцией субъекта или разъединяющее их; промежуточная истина — это обозначения, которые мышление использует для выражения сложной истины, находящейся в самих вещах, поскольку истина существует в них как если бы само ее материальное начало, лишенное самодостаточности, было необходимо для мышления. Истиной, следовательно, будет вечная несотворенная субстанция, всецело единая, чье бытие необходимо должно быть и не может не быть. Фома Аквинский определял истину «как соответствие вещи и понятия».

VERITAS COMPOSITIONIS (truth of composition) — истина соединения, истина отношения; по Дунсу Скоту, правильность самих терминов в их отношении друг к другу, что делает содержащее их высказывание необходимо истинным.

VERUM (the true) — истинное; статус вещи, которая есть, соответствие существующей вещи мышлению; является объектом созерцания спекулятивного интеллекта. По Фоме, «интеллектуальная спекулятивная сила — это то, чем спекулятивный интеллект искусен при установлении истинного, в этом ее назначение. Истинное, однако, рассматривается в двух аспектах: как познаваемое через себя, как познаваемое через что-то другое. То, что познается через себя, конституируется как принцип и воспринимается непосредственно мышлением, следовательно, дифференция, делающая мышление совершенным в установлении истинного, называется мышлением относительно принципов. Но истинное, познаваемое через что-то другое, не постигается непосредственно мышлением, а проходит испытание разумом. Это может происходить двумя способами: один способ, когда истинное есть окончательное в каком-то роде; другой способ, когда истинное есть окончательное относительно всей совокупности человеческого знания. И поскольку те вещи, которые познаются в опыте, относительно нас являются первичными и более понятными по природе, как сказано Аристотелем («Физика», 184а 17-22, или «Метафизика», 1029b 4), следовательно, то, что является первичным по отношению к человеческому знанию есть первое и прежде всего познаваемое. Мудрость касается истин подобного рода и занимается первыми причинами и началами («Метафизика», 981b 28), вот почему она так правильно судит и определяет порядок всех вещей, потому

604

что совершенное и универсальное суждение возможно через разрешение первых причин» (Thomas Aquinas. Sum. Theol. Ia. Hae, q. 57, a. 2 conci.). Истинное, по Фоме Аквинскому, сказывается о многом эквивокально. Фома говорит о пяти способах употребления понятия «истинное»: 1) относительно утвердительных или отрицательных положений, составляемых интеллектом (собственный смысл истинного); 2) относительно определений вещей, согласно тому, что в них подразумевается истинное или ложное составление; 3) относительно вещей, согласно их соответствия Божественному интеллекту и потенциального соответствия интеллекту человеческому; 4) относительно человека, поскольку он избирает истину или составляет о ней суждение; 5) относительно произнесенных слов и об обозначаемых ими понятиях (Фома Аквинский. Дискуссионные вопросы об истине // Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998. С. 171-188).

VERBUM (verb) — слово, глагол; Божественное Слово; Слово, Которым Бог сотворил мир из ничего. Бог Слово — Бог Сын, вторая Ипостась Троицы. См. NOMEN, VOCABULUM, VOX.

VESTIGIUM (footprint. vestige. trace) — след, отпечаток; по Бонавентуре, один из трех путей, которым Бог представлен в своих творениях (ср. IMAGO. UMBRA). Творение — это след постольку, поскольку оно является единичным, истинным и благим, т. е. зависимым таким образом от Бога как от действенной, конечной и формальной причины.

VIATOR (wayfarer. one on the way) — странствие, странник; тот, кто находится в этом мире, чья жизнь — это странствие в другой мир. Ср. BEATUS.

VIRTU ALITER (virtually) — по истине; одна вещь содержится в другой, при условии что существует сила, достаточная для произведения такого следствия; так, любое следствие по истине содержится в его причинах.

VIRTUS (power. virtue) — сила, добродетель, действие; совершенство или сила для произведения чего-то позитивного; ее можно назвать предрасположенностью совершенного к совершенному, она, таким образом, является предрасположенностью, дающей возможность достижения действительного блага. Добродетель также рассматривается как сила, тем самым противопоставляясь сущности. В этическом смысле добродетель понимается как странствие к интеллектуальному и моральному совершенству. Роджер Бэкон считает ее второй ступенью внутреннего опыта. Августин определял добродетель как Высшее благо, что есть Бог, человеческие добродетели связаны с верой, надеждой, любовью. Путь к Высшему благу, по Абеляру, есть «усердное испытание морального выбора» (Петр Абеляр. Диалог между Философом, Иудеем и Христианином // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 357). Человеческие добродетели — средство достичь блаженства будущей жизни, «приобретенное свойство духа» (там же. С. 369). Различается четыре вида добродетели: благоразумие, праведность, стойкость, воздержание.

VIRTUS AFFECTIVA (affective power) — эмоциональная сила.

605

VIRTUS APPREHENSIVA (apprehensive power) — познавательная, «схватывающая» сила.

VIS (power. faculty. strength) — сила, дар, мощь; Августин, Боэций, Псевдо-Дионисий Ареопагит и др. в живых телах видели проявление троякой силы души: растительной, чувственной, интеллектуальной.

VITIUM (flaw) — порок, способность к греху. Петр Абеляр отличает порок от греха: «То, что может вызвать гнев из-за слова, т. е. то, что легко позволяет поддаваться смуте гнева, есть порок, и он пылко и неразумно заставляет ум вынашивать помыслы, которым менее всего нужно следовать. Порок этот принадлежит собственно душе... Итак, порок — это то, благодаря чему мы склоняемся к прегрешению, т. е. то, что заставляет нас сочувствовать тому, чему сочувствовать не надлежит, что, к примеру, мы можем сделать или можем прекратить делать. Но это сочувствие мы называем собственно грехом, или изъяном души» (Петр Абеляр. Этика, или Познай самого себя // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 248-249).

VOCABULUM (word) — слово, нарицательное слово. См. NOMEN. VERBUM. VOX.

VOLUNTARIUM (voluntary) — произвольное, своевольное, спонтанное желание. Петр Абеляр, отвергнув учение Августина о том, что дурные расположения воли инициируют грех, провел различие между волей и спонтанно возникающим желанием. «Грех заключен не в вожделении женщины, но в согласии на вожделение. Осуждается не плотское желание, но согласие на него... Некий человек проходит через сад, и при виде сладких плодов его охватывает страсть их отведать, однако он сопротивляется своему вожделению, чтобы ничего там тайком, т. е. совершив грабеж, не сорвать, хотя дух его распалился великой жаждой в предвкушении удовольствия съесть их... Человек тот подавляет желание или нет? Нельзя сказать, что он погасил его, но так как он не поддался ему, то греха с ним не случилось... Одно можно назвать волей, другое — своеволием, то есть одно означает собственно волю, а другое — произвольность» (Петр Абеляр. Этика, или Познай самого себя // Петр Абеляр. Теологические трактаты. С. 153-254).

VOLUNTAS (will) — воля, желание, хотение, один из основных принципов средневековой философии и теологии, предполагающих идею творения по воле Бога. По Августину, воля — способность души, которая сама себя определяет, любовь, природа, которая есть «дух жизни». Этот животворящий дух, «творец всякого тела и дух всякого творения, есть сам Бог, дух во всех отношениях не сотворенный» (Августин. О Граде Божием. Т. 1. С. 254). Воля есть отношение, в котором она обретает свою сущность и качество. Отношение воль есть сила, которая внутренне присуща воле в качестве способности различения (сила воли). Сила воли есть мера волевых расхождений. Бог творит существа со свободной волей, осуществляющие свободный выбор. По Августину, свобода воли и Божественное предопределение — два начала христианина, наличие свободной воли не противоречит идее предестинации. «Если предузнавший, что имеет быть в нашей воле, предузнал не ничто, а нечто, то несомненно, что и при его предведении нечто в нашей воле есть. Поэтому мы нисколько не находим себя вынужденными ни отвергать свободу воли, допустив

606

предведение Божие, ни отрицать (что нечестиво) в Боге предведение будущего, отвергая свободу воли. Мы принимаем и то и другое» (там же. С. 258). По Боэцию, «свобода воли существует, и нет такого разумного существа, у которого бы отсутствовала свобода воли. Ведь все, что наделено от природы разумом, обладает способностью рассуждать и отличать одно от другого. Вследствие этого оно знает, чего избегать и чего желать... Поэтому каждый, кто наделен разумом, обладает свободой желать и не желать, однако не в равной степени. Ибо высшим божественным субстанциям присуще и проницательное суждение, и непогрешимая воля, и подлинное могущество для осуществления желаний. Человеческие же души более свободны, когда они пребывают в созерцании божественного разума, менее — когда они соединяются с телом, и еще меньше, когда они оказываются связанными земными членами» (Боэций. Утешение философией. С. 275-276). Ансельм Кентерберийский отличает свободную волю (способность не грешить) от необходимости (способность грешить). Свобода воли связана с правильностью выбора: хотения того, что должно и чего надлежит хотеть. «Праведность есть правильность воли, сохраняемая ради себя самой», поэтому «свободный выбор есть воля, способная сохранять правильность воли ради самой правильности» (Ансельм Кентерберийский. О свободе воли. T. 1. С. 235 наст, изд.). Сила воли связана с рассуждением, основанным на истине. Петр Абеляр в «Этике, или Познай самого себя» различил волю, связанную с разумом, от естественного желания, связанного с необходимостью. Воля связана с интенцией, осознанным желанием совершить нечто. Он отрицал волю как начало греха, так как воля, обузданная добродетелью воздержания, перестает быть основанием греха. Бернард Клервоский в трактате «О свободе воли» определял свободу воли как согласие воли на поступок. Согласие, воля и свобода воли суть тождество. Воля в ее трояком определении (как свободной, определенной разумом и согласной с действием благодати по спасению) называется свободой выбора. По Альберту Великому, «воля связана в рациональной природе интеллекта, как связано то, что задает ей движение, которое возвещает и определяет то, к чему ей нужно двигать то, что движется» (Albertus Magnus. Sum. theol., 1,7,2). Фома Аквинский определяет волю как «рациональное стремление». Она определена разумом, который выше и первичнее воли (Thomas Aquinas. Sum. theol., I, 82,3). Воля в ее сопряженности с интеллектом обречена осуществлять выбор целей, которые ей поставляет разум в качестве благих. Она рассматривается с двух позиций: как желание поставленной цели и как потребность в определенных средствах, необходимых для достижения цели. Воля, стремящаяся достигнуть цели, называется интенцией, осуществляющей выбор средств, их оценку и согласие на результат оценки. Достигшая своей цели воля есть наслаждение. Интенция — то, что заложено в воле, замышляет действие, но может не привести к его осуществлению. Воля, считал Дунс Скот, «есть двигатель в царстве души» (Duns Scotus. In 1. sent., И, 42,4).

VOX (word. spoken word) — звук, голос, произнесенное слово; сказуемое, значимое слово (vox significativa). Звуком обозначается предмет. По Августину, «само название состоит из звука и значения, звук же

607

относится к ушам, а значение к уму... в названии, как бы в некотором одушевленном существе, звук представляет собой тело, а значение — душу звука» (Августин. О количестве души // Творения. T. 1. С. 249). «С разделением звука на буквы теряется значение» (там же. С. 250). Более того, неозначенный звук есть «треск слов» (Августин. Об учителе // Там же. С. 303). Боэций называет сказуемыми (voces) пять предикабилий Порфирия: род, вид, собственный, отличительный и привходящий признаки. Петр Абеляр так называет именования по первой и второй импозициям. См.: NOMEN VERBUM. VOCABULA.

Страница сгенерирована за 0.31 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com