Erich Seeberg Lic. Theol., Die Synode von Antiochien im Jahre 324/25. Ein Beitrag zur Geschichte des Konzils von Nicäa. Berlin 1913. [Neue Studien zur Geschichte der Theologie und der Kirche, herausgegeben von N. Bonwetsch und R. Seeberg. Sechzehntes Stück]. VI+224 SS.

Книга эта представляет особый интерес для пишущего эти строки. Она посвящена тому же самому вопросу, как и моя, появившаяся в 1911 году, статья: «Антиохийский собор 324 года и его послание к Александру, епископу фессалоникскому» ¹). И решение спорного (между Гарнаком и Швартцем) вопроса об этом антиохийском соборе, о существовании которого до 1905 года никто и не подозревал, предлагаемое в этой книге, тоже — в существенном, — какое давал и я. Автор ее — молодой немецкий ученый, сын, очевидно, того самого берлинского профессора и одного из редакторов того собрания исследований по истории богословия и церкви, где появилась книга Э.Зееберга, Рейнхольда Зееберга, который еще в 1910 году высказался за подлинность спорного документа ²) — становится решительно, как и я, на сторону Швартца: признает открытое им послание подлинным доку-

1) Христианское Чтение 1911 г., июль — август, стрр. 831—858; сентябрь—октябрь, стрр. 1008—1023.

2) R. Seeberg, Lehrbuch der Dogmengeschichte. Zweiter Band: Die Dogmenbildungin der Alten Kirche. Zweite Auflage. Leipzig 1910. S. 35, Anm. 1. Für die Echtheit des Synodalschreibens spricht vor allem, dass ein Zweck der Fälschung nicht wohl erkennbar ist, denn Harnacks Annahme, das Synodalschreiben sei erdichtet, um an Eusebius von Cäsarea — — dafür Rache zu nehmen, dass er bei der späteren Absetzung des Eustathiusv. Ant. mitgewirkt haben soll, ist in keiner Weise einleuchtend zu machen. Nimmt man die Echtheit des Schreibens an, so erklärt sich zweierlei: 1) dass in Nicäa Eusebius von Cäsarea mit seinem möglichst orthodox gehaltenen Bekenntnis hervorzutreten für nötig hielt. 2) dass die Stimmung von vornherein in Nicäa antiarianisch war. Man wird eben annehmen müssen, dass die encyclischen Schreiben Alexanders mehr Wirkung ausgeübt haben, als man bisher wollte. Obwohl im einzelnen in Bezug auf die Synode viel unklar bleibt, und Schwartz’ Konstruction der Ereignisse undenkbar ist, wie Harnack zeigt, so lässt sich die Synode doch der uns bekannten Geschichte einordnen. Übrigens setzt Marcell bei Epiph. h. 72,2 auch eine frühere Verurteilung des Eusebius voraus, worauf mich Holl aufmerksam macht.

ментом и предполагаемый им антиохийский доникейский собор, осудивший арианское учение и отлучивший от церковного общения трех видных сиро-палестинских покровителей Ария: Феодота Лаодикийского, Наркисса нерониадского и Евсевия кесарийского, — действительным историческим фактом.

Свою работу об этом соборе Эрих Зееберг писал первоначально на премию, назначенную в 1909 году (на 1910-й год) богословским факультетом берлинского университета за решение спорного вопроса между Гарнаком и Швартцем и получил [в 1910 году] за нее королевскую премию. В дополненном виде эта же работа послужила для него в качестве Licentiatenarbeit, а теперь (по-видимому в несколько дополненном виде) она появляется в печати.

Само собою разумеется, что в 1909—1910 гг. Э. Зееберг не мог ничего знать о моей гипотезе относительно адресата спорного послания, равно как и о моем отношении к гипотезе Швартца об Евсевии «исавропольском», как председателе антиохийского собора 324 года, и в его книге сохранились ясные следы того, что в существенном его работа была уже закончена раньше, чем моя статья стала ему известна. Сам Э. Зееберг по-русски не читает. Но мою статью перевел для него его отец, Р. Зееберг; и он пользуется ею в своей книге, то соглашаясь со мною, то оспаривая мои положения. Замечу при этом, что отношение его ко мне безусловно добросовестное и нисколько не походит на отношение W. Kraatz’a к B. В. Болотову ¹): не только нет никаких придирок ко мне или искажений моих взглядов (если не считать случайных недосмотров), но и отмечены чуть ли не все те случаи, когда я заметил — в спорных документах — нечто такое, — небезразличное для вопроса об их подлинности, — чего не заметил сам молодой немецкий ученый. Даже и в тех случаях, когда и он сам заметил тоже, что заметил и я, Э. Зееберг обыкновенно добросовестно цитирует и мою статью.

Высказываясь решительно за подлинность новооткрытого документа, Э. Зееберг не вступает, однако в полемику с Гарнаком и не излагает хотя бы кратко самого предмета спора между ним и Швартцем, а ведет дело положительным путем: при подробном анализе послания открывает в нем такие черты, которые совершенно исключают возможность подлога.

Исследование Э. Зееберга расположено по следующему плану: После обычных у немцев: предисловия, Vorwort (SS.V—VI, собственно всего одна страница) и введения, Einleitung (SS. 1—3,—ровно 2 страницы), начинается самое исследование, распадающееся на 5 глав, из которых

1) См. мою статью: «К вопросу о коптских актах 3-го вселенского ефесского собора и их герое архимандрите тавеннисиотов Викторе» в «Христианском Востоке» т. I (1912 г.), вып. 2, стрр. 146—202.

II—IV главы разделяются еще — последовательно—на 4, 7 и 3 отдела. В І-й главе (SS. 4—12) идет речь о рукописном предании, Überlieferung, документа и его тексте. Во ІІ-й (SS. 13—55)—о канонах антиохийского собора 324/5 г.—в частности 1. об их положении в рукописи и их тексте (SS. 13—17); 2. о композиции канонических посланий Василия в. (SS. 18—24); 3-й отдел дает сравнение приписываемых антиохийскому собору канонов с канонами Василия в. (SS. 24—32); в 4-м (SS. 32— 56) — идет речь о развитии системы степеней покаяния. ІІІ-я глава (SS. 56—179) посвящена вопросу о послании антиохийского собора, в частности: 1. о его надписании и приветствии (SS. 56—67); 2. об участниках собора (SS. 67—98); 3, о положении (Die Zustände) и событиях в Антиохии по посланию (SS. 98—120); 4. об исповедании веры (символе) собора (SS. 120—151); 5. об осуждении (трех) епископов (SS. 151—165); 6. о «великом и священном соборе в Анкире» (SS. 165 — 176); 7-й отдел (SS. 176—179) дает заключение главы, Zusammenfassender Schluss.—IV-я глава (SS. 180—217) представляет собою «Очерк истории никейского собора»; в частности же ее 1-й отдел (SS. 180—191) описывает «церковное положение в Антиохии до и после никейского собора»; 2-й (SS. 191—201) — церковную политику Константина в. и 3-й (SS. 201—217)—самый «собор никейский».— V-я глава (SS. 218—224) содержит Zusammenfassendes к хронологии антиохийского собора.

В дальнейшем я цитирую книгу Э. Зееберга по этим главам и их отделам, а, где требуется, конечно, и по страницам.

По поводу «Einleitung» замечу, что отсюда я впервые узнал, что сторону Швартца принял О. Seeck ¹), а сторону Гарнака — G. Krüger ²), теперь, под влиянием книги Э. Зееберга, перешедший решительно на сторону защитников подлинности спорных документов ³).

Но мнение F. Nau изложено Зеебергом неправильно. По его словам, Но̀ будто бы признавал и каноны и послание спорного антиохийского

1) Теперь я конечно знаю об этом и по статье А. И. Бриллиантова, К истории арианского спора до первого вселенского собора, в Христ. Чт. 1913, стр. 11867 [37—8].

2) F. Loofs еще и в 1913 году (в Hauck RE³, В. 23. S. 114) находит, что Гарнак «победоносно», siegreich, оспаривал предположение Швартца об антиохийском антиарианском соборе 324 года. — Подробный разбор возражений Гарнака против подлинности новооткрытого послания см. в статьях: „К вопросу об антиохийском соборе 324 года и о «великом и священном соборе в Анкире»“— в Трудах Киевской Духовной Академии за 1914-й год, начиная с апрельской книжки.

3) Theologische Literaturzeitung 39 Jahrg., №1.3 Jan. 1914, Sp. 12—16.

собора — подлогом, который приписан был антиохийскому собору ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 341 года ¹).

На самом деле Но̀ считает и послание и каноны — подлинными, но приписывает послание (как и автор того канонического сборника, перевод которого дошел до нас в Codex Paris, syr. 62) антиохийскому собору ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 341 года ²); и даже упоминаемый в этом послании «великий и священный собор в Анкаре» склонен отождествлять с тем же собором ἐν τοῖς ἐγκαινίοις, предполагая, что наличное = ἐν Ἀγκύρᾳ получилось из =ἐν τοῖς ἐγκαινίοις ³), и

1) S. 2: F. Nau — — hat den syrischen Text und die Canones samt einer Übersetzung ins Französische veröffentlicht. Er hält beides für eine Fälschung, das der Enkäniensynode in Antiochien 341 beigelegt worden sei. — Признаюсь, я не вполне понимаю, приписывал ли Hò по Зеебергу этот подлог самому собору ἐν τοῖς ἐγκαινίοις; или же, по мнению этого воображаемого Hò, подлог этот сделан позже, но фальсификатор выдал эти сфабрикованные им документы за документы собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις. Но и то и другое предположение во всяком случае не принадлежит Но̀.

2) F. Nau, Litérature canonique syriaque inédite: Concile d’Antioche; Lettre d’Italie—etc. в Revue de l’Orient Chrétien, Deuxième série. Tome IV (XIV)—1909—№ 1. pp. 3— 7—p. 4: Cette lettre a toutes garanties d'authenticité. Au point de vue intrinsèque,la lettre, comme les canons grecs [т. e. известные 26 канонов антиохийского поместного собора, но ошибочно, обычно, приписываемые собору 341 года], est rédigée par Eusèbe (de Nicodémie [опечатка вместо Nicomédie]). p. G. Si l’on accepte notreinterprétation, il n’est plus question d’un synode d’Antioche de 324/5, dont l’existence aurait dès lors été niée avec raison [вероятно, это «avec raison» и сбило с толку Э. Зееберга] par Μ. Harnack et M-gr Duchesne, mais seulement d’une lettre perdue du concile de 341.

3) p. 5. Il nous semble que la mention d’Ancyre dans la lettre d’Antioche n’est qu’une faute de scribe, estant mis pour . В доказательствовозможности этой ошибки Но̀ указывает на тот факт, что и в титуле, пред посланием антиохийского посленикейского собора и его 25-ю канонами, вместо странного = ἐν τοῖς ἐγκαινίοις стоит = ἐν Νικαίᾳ и толькодругой рукой это исправлено на —Упоминание об этомпослании антиохийского собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις Но̀ склонен находить в словах Сократа II, 10: Ταῦτα μὲν ἐν τῇ πρώτῃ ἐπιστολῇ [=в послании, где содержится 1-я антиохийская формула: «Ἡμεῖς οὔτε ἀκόλουθοι Ἀρείου γεγόναμεν] γράψαντες, τοῖς κατὰ πόλιν ἔπεμπον. Ἐπιμείναντες δὲ μικρὸν ἐν Ἀντιοχείᾳ — — αὖθις ἑτέραν ὑπαρογεύουσιν ἐντοῖς δὲ τοῖς ῥήμασι [следует Ἄλλη ἔκθεσις = 2-я антиохийская формула, символ Лукиана]. Nau ρ. 4: Si l’on peu trouver trace de cette lettre dans l’historien Socrate, ce serait celle qui est mentionnée au commencement du chapitre X du livre II (cf. Sozomène — III, 5); dans ce cas, la mention d’Arius serait inexacte et le résumé donné par Socrate ne serait pas très fidèle — (следует перевод слов Сократа). — Celle-ci [т. e. 2-е послание собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις], rapportée tout au long par Socrate [на деле Сократ приводит из него только одно вероизложение], а pu faire oublier la première. — В действительности конечно ясно, что «первое послание» собора 341 года, цитуемое здесь Сократом, ни в каком случае не тождественно с новоокрытым посланием. Отрывок из этого 1-го послания с вероизложением Сократ очевидно берет у Афанасия в., De synodis n. 22 и, как ни кратко приводимое и Афанасием и Сократом введение к вероизложению (а не résumé послания, как кажется Hо̀), из него все же ясно, что авторы признают Ария православным и протестуют только

очевидно не задумываясь над вопросом, как это собор ἐν τοῖς ἐγκαινίοις мог отсрочить окончательное решение вопроса о трех отлученных им епископах (из которых двое к 341-му году уже умерли)— до того же собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις.

Что касается сохранившихся в том же Cod. Par. syr. 62—16-и канонов, принадлежащих, как доказал Швартц, тому же антиохийскому собору 324 года, то и их Но̀ не считает подлогом; но — на основании заголовка их в рукописи — склонен думать, что эти каноны «из письма, написанного из Италии к епископам Востока») действительно составлены были в Италии (в Риме), хотя не оспаривает и той возможности, что они (как сказано далее в том же заголовке) посланы были сначала из Антиохии в Рим, а оттуда возвращены были — avec une lettre d’approbation — на восток ¹).

Справедливость требует, конечно, заметить, что книга Зееберга не много потеряла от того, что взгляд Но̀ понят автором неправильно.

В главе І-й (SS. 4—12) Зееберг, основываясь на сообщениях Швартца, а также Маассена и Баумштарка, описывает положение спорного документа в рукописи, отмечает характер сирского Codex Раrisianus 62, как ученейшей из сирийских Rechtsbücher, присоединяется к заключению Швартца, что рукопись эта свободна от подлогов в собственном смысле слова, что автором этого сборника был ученый, который и обогатил его — в сравнении с другими сирскими рукописями — различным, но всегда ценным материалом, что его особенно интересовали каноны, и самое послание собора 324 года попало в этот сборник из за связанных с ним канонов; отмечает, что автором заметок, сопровождающих послание, - был как указал уже Швартц, не сириец, а грек, и в заключение приводит целиком самое послание в греческом переводе Швартца.

II, 1 (SS. 13—17) автор описывает положение в рукописи канонов собора 324 года и приводить самые эти каноны во французском переводе Но̀.

В своей печатной статье я обошел молчанием эти каноны, хотя и был знаком с содержанием их по переводу Но̀. Сделал я это не только для сбережения места, но и потому, что не считал себя компетентным в вопросах о них, относящихся уже к каноническому праву; а появившаяся в 1911 году статья Е. Schwartz’a, Bussstufen und Katechumenatsklassen стала мне доступна уже по напечатании моей статьи.

против того, что их — епископов—называют последователями Ария — простого пресвитера. Наоборот отцы собора, послание которого найдено Швартцем, прямо говорят о βλασφημία — τῶν περὶ Ἄρειον «против Спасителя нашего» и трех епископов подвергают отлучению именно за то, что они ἡλέγχθησαν ὁμοδοξοῦντες τοῖς περὶ Ἄρειον. Schwartz, Zur Geschichte des Athanasius, VI, SS. 274. 278, cp. S. 275.

1) Nau, pp. 6—7—25.

Но пара слов не о содержании этих канонов (тогда—в 1908 году— мне еще совершенно неизвестном), а о странном заглавии их в Cod. Paris. Syr. 62 была у меня написана еще в 1908 году (до выхода в свет статьи Но̀), и может быть эта заметка не утратила своего значения и теперь по выходе в свет исследования Зееберга, который тут почти всецело идет по стопам Швартца и от себя не привносит ничего нового.

Дело в том, что каноны антиохийского собора 324 года, числом 16, сохранились в рукописи не вместе с его посланием, (fol. 144^r— 146^v), а в другом месте (fol. 171—173), и заголовок над ними, если понять его буквально, говорит за то, что они принадлежат не антиохийскому, а италийскому собору. Но связь этих канонов с посланием устанавливает приписка автора этого сборника в конце послания (f. 146 —147^r):

Ἐπέστειλαν δὲ περὶ τῆς αὐτῆς ὑποθέσεως τὰ αὐτὰ δι’ ἑτέρου γράμματος καὶ πρὸς τοὺς τῆς Ἰταλίας ἐπισκόπους τοὺς ὑπὸ τὸν τῆς μεγάλης Ῥώμης θρόνον καὶ ἑποιήσαντο κάκεῖνοι πρὸς τὴν σύνοδον ἔγγραφον ἀπόκρισιν συντιτεμένην πᾶσιν τοῖς ὑπ’ αὐτοῖς ὡρισμένοις εἴτε περὶ πίστεως εἴτε περὶ ἐκκλησιαστικῶν κανόνων∙ ἐν ᾗ καὶ αὐτοὶ κατατάζαντες ἔπεμψαν πρὸς ταύτην τὴν ἁγίαν σύνοδον τὴν ἐν Ἀντιοχείᾳ συνηγμένην καὶ δι’ αὐτῆς πρὸς πάντας τοὺς τῆς Ἀνατολῆς ἐπισκόπους κε' κανόνας∙ οὕσπερ καὶ αὐτοὺς γράψω σοι ἐν ταύτῃ τῇ βίβλῳ μετ’ ὀλίγα, ἵνα καὶ αὐτοὺς μαθῇς.

Итак, по словам автора этой заметки, отцы антиохийского собора 324 года (или—как он думал—341 г.) такое же точно послание, как переведенное им послание к Александру, епископу «Нового Рима», написали и к епископам Италии, во главе которых стоял епископ «великого» старого Рима, и получили и от них ответ, в котором италийские епископы заявили свое согласие со всеми постановлениями собора, как относительно веры, так и относительно церковных канонов; но италийские епископы, кроме того, и с своей стороны послали антиохийскому собору, а чрез него и всем епископам Востока 25 канонов, которые автор этого сборника и приводит μετ’ ὀλίγα.

Действительно p. 171^r у него стоит заголовок:

Ἔτι ἄλλοι κανόνες ἐζ ἐπιστολῆς τῆς παρ’ Ἴταλίας πρὸς τοὺς τῆς Ἀνατολῆς ἐπισκόπους γεγραμμένης, οἴπερ ἐπέμφθησαν ὑπὸ τῶν ἐν Ἀντιοχείᾳ συναγμένων ἐπισκόπων.

Но далее следуют не 25, а только 16 канонов, тождественных с правилами 65 —80, 82—84 Василия великого (в его письме 217-м).— После них (f. 173^r) стоит заметка:

Τέλος τῶν ἑκκαίδεκα κανόνων τῶν ἐκ τῆς ἐπιστολῆς τῆς παρ’ Ἰταλίας γεγραμμένης πρὸς τοὺς τῆς Ἀνατολῆς ἐπισκόπους ¹).

1) Schwartz, VI, SS. 279-280; VII, 317—322; cf. Nau pp. 16. 24. 27. 31. — Seeberg, SS. 6. 13.

Эта заключительная заметка, равно как и 1-я половина заголовка над канонами (ἔτι ἄλλοι— γεγραμμένης) приписывает этим 16-и канонам тоже происхождение, какое заметка в конце послания (f. 146^v) приписывает 25-и канонам.

Разность в числе канонов не вызывает удивления. 25 канонов изданы были антиохийским посленикейским собором (332/3 г.), принятым у нас в число 9-и поместных соборов и ошибочно отождествляемым с собором ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 341 года. Эти 25 правил включены были в канонические сборники еще до халкидонского собора ¹) и приводятся и в cod. Paris, syr. 62 (f. 138—143) ²).

Поэтому упоминание об антиохийском соборе у позднейших канонистов естественно вызывало мысль о соборе, издавшем 25 канонов; собор же, издавший 16 канонов, был очень рано забыт, и сам автор канонического сборника, сохранивший до нас его послание и каноны, смешивал его с тем же собором ἐν τοῖς ἐγκαινίοις, которому приписывал, вместе с другими, и издание 25-и канонов. Легко допустить поэтому, что цифра «25» в заметке f. 146^v—чья-то корректура; в оригинале же и здесь стояло «16», ͞ι͞͞ς. С таким исправлением и заметка f. 146^v оказывается в полном согласии с началом заметки f. 171^r и заметкой f. 173^r. По всем этим заметкам выходит, что 16 канонов стояли в послании италийских епископов к восточным и по-видимому и принадлежат не антиохийскому, а италийскому, вероятно римскому, собору. — Но с этим выводом не согласуется конец заметки f. 171^r, по которому выходит, что эти каноны были посланы — куда-то — епископами, собравшимися в Антиохии.

Спрашивается: как же это каноны, взятые из послания италийских епископов к восточным епископам (по f.· 146^v прямо к антиохийскому собору) были однако посланы епископами, собравшимися в Антиохии?

Разумеется, конец заметки f. 171^r легко было бы устранить, как позднейшую интерполяцию, или же привести в согласие с ее началом, поставив на место ὑπὸ — διὰ [ср. f. 146^v πρὸς—τῆν σύνοδον τῆν ἐν Ἀντιοχείᾳ συνηγμένην καὶ δι’ αὐτῆς πρὸς πάντας τοὺς ἐν Ἀνατολῇ ἐπισκόπους], если бы не стояло твердо то положение, что сохранившиеся в Cod. Par. Syr. 62 16 канонов — несомненно восточного, а не западного происхождения. В них кающиеся разделяются на категории: προσκλαίοντες, ἀκροώμενοι, ὑποπίπτοντες; но деление это совершенно чуждо западу ³). Значит эти 16 канонов действительно составлены были на соборе в Антиохии, и очевидно именно на соборе 324 года, и посланы были на запад вместе с посланием этого собора. А западные — если верить автору

1) Schwartz, VII, 312; cf. Seeberg, S. 4.

2) Nau, p. 13. 18.

3) Schwartz VI, S. 280; VII, 322.

приведенных заметок — повторили эти каноны в своем ответном послании на восток, и из этого послания италийских епископов они и взяты были автором того канонического сборника, перевод которого сохранился в Cod. Paris. Syr. 62. Редактор, которому принадлежат заметки f. 146^v и 173^r, введен был в заблуждение надписанием над канонами f. 171, которое говорит только, что каноны взяты из италийского послания, в котором они были только повторены. Таково объяснение Швартца ¹).

В 1905 году Швартц не ставил вопроса, когда же успели италийские епископы послать антиохийскому собору 324/5 года свое ответное послание, если этот собор состоялся, как он думал, почти накануне собора никейского, и раз на путешествие с востока в Рим или обратно в то время требовалось от 38-и до 56-и дней ²). Разве антиохийский собор из 55—56 епископов стал бы дожидаться 3—4 месяца ответа из Рима, когда нужно было спешить на «великий и священный собор в Анкире»?

В 1908 году, в своей полемической статье против Гарнака, Швартц решает этот вопрос в том смысле, что западные действительно думали, что антиохийский собор будет еще заседать долго, или же — что вероятнее — они адресовали свое послание антиохийскому собору, но послали его антиохийскому епископу с просьбою разослать его по диоцезу Востока ³).

К этому объяснению примыкает в существе дела и Зееберг ⁴).

На вопрос, с какой же стати италийские епископы в своем ответном послании антиохийскому собору 324 года повторяют те самые 16 канонов, которые составлены были самим этим антиохийским со-

1) Schwartz VI, 280: Danach sind es also, woraus schliesslich auch die Differenzin der Zahl führt [?], Kanones die nicht von, sondern nach Rom geschickt sind und zwar von eben der antiochenischen Synode, von der auch der mitgeteilte Brief abgefasst ist. — — — Der Redactor ist durch die Überschrift fol. 171^r getäuscht; sie besagt, dass die Kanones der antiochenischen Synode aus dem römischen Schreiben, in welchem sie wiederholt waren, entnommen sind.

2) В. В. Болотов, Из церковной истории Египта I, в Хр. Чт. 1885, I, 47.

3) Schwartz, VII, 318, 2: Danach nahmen die Abendländer an, dass die antiochenische Synode länger zusammenbleiben würde, oder sie haben, was mir wahrscheinlicher ist, die Antwort auf das Synodalschreiben an die Synode adressiert, aber dem Bischof von Antiochien geschickt mit der Bitte es in der Dioecesis Orient zu verbreiten.

4) S. 7: Für die Zusammensetzung der Synode und ihre zeitliche Dauer lässt sichaus dieser Notiz (f. 146^v) nicht eben viel ersehen. — — Indem die in Antiochien versammelte Synode die römischen Canones an alle Bischöfe des Orients weitergeben soll, ist der Charakter der Synode, die eine allgemein orientalische nicht war, richtig bestimmt. — — Andererseits wird mau daraus, dass die italischen Bischöfe die Verbreitungihrer Canones durch die antiochenische Synode erbitten, nicht schliessen dürfen, dass diese noch zur Zeit der aus Rom eintreffenden Antwort getagt haben sollte; vielmehr wird auch gerade dieser sachlich nicht zutreffende Ausdruck in der Notiz die Abhängigkeit derselben von der Adresse des wirklichen Schreibens, das sich naturgemäss nach Antiochien richtete, verraten. — SS. 13—14.

бором, ни Швартц, ни Зееберг не дают ясного ответа. Но как будто оба они допускают, что италийским собором действительно посланы были не 16, а 25 канонов, — канонов, не тождественных с антиохийскими и составленных действительно на западе ¹) (хотя повторены были в западном послании и 16 антиохийских канонов).

Вот что было у меня написано в ответ на этот вопрос в 1908 году (когда я еще не имел под руками и полемической статьи Швартца против Гарнака).

«Загадочным остается и теперь, зачем же италийские епископы нашли нужным повторять эти каноны в послании к тому же антиохийскому собору, который сам их составил. Но, по моему, нет надобности предполагать, что италийские епископы писали свое послание к тому же собору. Очень возможно, что они писали не собору 324 года, а позднейшему, тому самому, который издал известные 25 канонов, и нашли неизлишним напомнить отцам этого собора об определениях древнейшего антиохийского собора, послание которого хранилось в римском архиве.

Этим предположением объяснялась бы проще всего и ошибка автора этого собрания канонов, который приведенное послание [=послание собора 324 года] приписывает тому же собору, который [по его мнению] издал 25 канонов. Он приводит 16 канонов, но говорит о 25-и и уверен в том, что этот антиохийский собор был после никейского. Возможно, что в послании италийских епископов к антиохийскому собору содержались ясные указания на то, что это послание писано после никейского собора. Для италийских отцов, раз они писали вскоре после 325 года, было бы даже прямо невозможно не обмолвиться

1) Schwartz, VI, 280 (выше 62 прим. 1); VII, 318: — ausser den beiden Exemplaren des Synodalschreibens lag jenem Griechen noch ein drittes Actenstück vor, eben die römische, das Credo und die Kanones gutheissende Antwort, die ebenfalls Kanones, 25 an der Zahl, enthielt, die von den in Antiochien versammelten Bischöfen an alle Collegen in der Dioecesis Orient mitgeteilt werden sollten. — See berg, S. 6: Ausserdem [кроме посланий антиохийского собора к Александру «византийскому» и в Рим, из которых последнее содержало и каноны] muss diesem Griechen noch ein drittes Aktenstück vorgelegen haben, nämlich die beistimmende Antwort der italischen Bischöfe, die ihrerseits Canones, und zwar 25, an die orientalischen Bischöfe sandten. — S. 7 (выше прим. 17).—14: Wenn nun auch mit dem οἵπερ ἐπέμφθησαν ὑπὸ τῶν ἐν Ἀντιοχείᾳ συνηγμένων ἐπισκόπων in der Unterschrift der Canones ein Gegensatz zur Überschrift selbst und der Unterschrift nicht sicher anzunehmen ist, so bleibt es doch durchaus fraglich, ob die 16 vorhandenen den 25 angekündigten Canones entsprechen. Vielmehr weist schon der Umstand, dass die Zahlenangaben einander widersprechen, auf eine stattgehabte Verwirrung hin, welche anzunehmen dann bei dem orientalischen Charakter der Canones eigentlich unumgänglich ist. — Итак, ни Швартц, ни Зееберг не говорят ни слова о том, что цифра «25» f. 146^vбыть может и ошибочна, что 25 канонов издал антиохийский посленикейский собор, и оба они именно в разности цифр «25» и «16» видят доказательство, что сохранившиеся в Cod. Par. Syr. 62 16 канонов не тождественны с теми, которые посланы были в Антиохию епископами Италии.

ни единым словом о Никейском соборе. А автор собрания [канонов], читая это западное послание, вообразил, что и тот антиохийский собор, который составил приводимые в нем каноны, состоялся после никейского собора».

Так писал я в 1908 году. Прибавлю теперь: То верно, что по заметке f. 146^v отцы антиохийского собора 324 года на свое послание в Рим получили письменный ответ, в котором италийские епископы заявили свое полное согласие с постановлениями собора, как о вере, так и относительно церковной дисциплины. И представляется конечно странным, что италийские епископы собрались ответить на послание собора 324 (325) года только спустя около 8-и лет, в 332/3 году.

Но α) можно допустить, что италийские епископы действительно успели ответить антиохийскому собору еще в начале 325, может быть еще в 324 году (собор мог быть ведь еще в начале осени 324 года); но в их ответном послании не было еще никаких антиохийских канонов: каноны эти стояли только в позднейшем италийском послании. Но автор канонического сборника, лежащего в основе Cod. Par. syr. 62, смешал оба эти послания и то, что находилось только во 2-м, отнес к 1-му.

β) Послание италийских епископов, которое имел под руками автор заметки f. 146^т, не было прямым ответом на послание собора 324 года. Италийские отцы только ссылались на этот собор, отзывались с одобрением об его постановлениях и привели целиком его каноны (а может быть и вероизложение), но ответ писали собору 332/3 года.

А что в 332/3 году восточные действительно имели повод писать на запад, и западные — писать ответ им, в этом едва ли можно сомневаться. Антиохийский собор 332/3 г., издавший 25 канонов, или тождествен с собором, низложившим св. Евстафия антиохийского, или состоялся вскоре после него (по смерти первого преемника св. Евстафия — Евлалия), и на этом именно соборе был избран антиохийским епископом Евфроний. Но о таком важном постановлении как низложение епископа великой Антиохии, одной из первых по значению кафедр в христианском мире, и избрание на его место нового епископа, отцы антиохийского собора естественно должны были известить и епископа римского. В ответ на это сообщение, в котором вероятно антиохийский собор приводил и свои 25 канонов, Сильвестр римский с подчиненными ему италийскими епископами, едва ли довольный таким решением, и отправил вместе со своим посланием на восток документы раннейшего антиохийского собора, состоявшегося под главным руководством низложенного теперь св. Евстафия. Отзываясь одобрительно о постановлениях этого собора, отцы италийского собора очевидно заявляли свой протест против низложения св. Евстафия, одного из виднейших членов никейского собора, а может быть и против

самых канонов антиохийского собора 332/3 года, из которых некоторые лишали Евстафия возможности найти себе защиту где-либо помимо «востока» и снова занять антиохийскую кафедру.

Возможным мне представляется теперь и еще одно предположение. Может быть у автора сборника, лежащего в основе Cod. Par. Syr. 62, было под руками италийское послание, писанное в 324/5 году; но в этом послании первоначально не было никаких канонов. Отцы италийского собора просто изъявляли свое полное согласие с вероизложением антиохийского собора и его канонами. Но какой-то ученый, заинтересованный этим сообщением о канонах, постарался найти их и при составлении своего канонического сборника привел их вслед за этим италийским посланием просто в смысле справки. Позднейшие же читатели и переписчики его сборника вообразили, что сами италийские отцы приводили целиком эти каноны, откуда не далеко было до предположения, что они же были и их авторами. Таким образом и появился тот заголовок над этими канонами, какой сохранился в cod. Par. syr. 62. — Недостаток этой гипотезы в том, что она не так хорошо, как вышеизложенная гипотеза, объясняет превращение 16-и канонов в 25 и в особенности уверенность автора заметки f. 146^v—147^r, что послание антиохийского собора к Александру принадлежит после-никейскому собору ¹).

II, 2—4. Эти отделы сходны по содержанию и по выводам с исследованием Е. Schwartz’a, Bussstufen und Katechumenatsklassen (Schriften der Wissenschaftlichen Gesellschaft in Strassburg, 7 Heft, 1911), и имеют важное значение не только для вопроса о подлинности спорных документов, но и для истории покаянной дисциплины в восточной церкви. Работу Швартца Зееберг имел под руками и цитирует ее; но к своим главным выводам по этому вопросу он пришел независимо от Швартца в 1909/10 гг. (в работе, представленной на премию), повторяет же здесь свое исследование в надежде, что обе работы (его и Швартца) взаимно пополнят и подтвердят одна другую ²).

И едва ли можно оспаривать, что автор и должен был поступить так, как он поступил. Раз подлинность новооткрытых документов антиохийского собора 324 года признается еще далеко не всеми, и приговор авторитетного Гарнака продолжает производить впечатление, то голос двух исследователей, пришедших независимо друг

1) См. эту заметку у меня, «Антиох. соб. 324 года», стр. 25 = Хр. Чт. 1911, стр. 865, прим. 47.

2) S. V: Das Resultat meiner Untersuchung der Canones und des orientalischenBusssystems deckt sich im Ganzen mit den von E. Schwartz in seiner Abhandlung «Bussstufen und Katechumenatsklassen ——» veröffentlichten. Ich habe zu bemerken, dassich zu meinen Ergebnissen unabhängig von E. Schwartz bereits in der 1909/10 ausgearbeiteten Preisschrift gekommen bin. Wenn ich meine Untersuchung hier wiederhole, so tue ich das in der Hoffnung, dass sich die Arbeiten gegenseitig ergänzen und bestätigen werden.

от друга к сходным выводам, имеет важное значение для вопроса о канонах собора, да и самом его послании.

Принадлежность сохранившихся в Cod. Par. syr. 62 и изданных Nau и Schulthess’ом 16-и канонов не только вообще восточному, но именно тому самому антиохийскому собору, которому принадлежит найденное Швартцем в той же рукописи послание к Александру [фессалоникскому], доказана была Швартцем еще в 1908 году. Он указал такую параллель, которая устанавливает непререкаемо ясно связь между посланием и канонами и представляет, по моему мнению, один из «водяных знаков», устанавливающих подлинность обоих документов ¹).

В 1911 году Швартц уже не ставит вопроса о подлинности послания ²), а просто указывает место этих канонов в истории степеней покаяния ³).

Насколько знаю, каноны этого собора до сих пор и не были привлечены никем в качестве аргумента за неподлинность и самого послания собора. Гарнак не коснулся вопроса о них в своих статейках. Поэтому и Зеебергу приходится считаться здесь с возражениями только возможными. При этом ему, как и Швартцу, сравнительно легко было отстранить то предположение, что эти 16 канонов, тождественных по содержанию с 65—80,82—84 канонами Василия в., и принадлежат не какому-либо собору, а самому Василию великому, и в канонический сборник, переведенный в Cod. Syr. Par. 62, попали из его

1) Schwartz, VII, SS. 324—326. В послании Гарнаку показалась в 1908 году (I, 479) непонятной и подозрительной фраза: ὑπὸ πολλῶν γὰρ καὶ δικαίων συνοικεῖται ἡ πόλις (Schwartz, VI, 274, VII, 325), которою заканчивается та часть послания, где речь идет в 1-м лице, и указываются мотивы для созвания собора. Но Швартц справедливо указывает, что в этой фразе содержится намек на Быт. 18,23 sqq. — на просьбу Авраама к явившемуся ему Господу за праведных жителей Содома: μὴ συναπολέσῃς δίκαιον μετὰ ἀσεβοῦς.—Но и в конце последнего из 16-и канонов, соответствующего 84-му канону Василия великого, содержится ясное указание на историю самой гибели Содома и Гоморры, и прямо цитируются слова Быт. 19,17: σῷζον σῷζε τὴν σεαυτοῦ ψυχήν [слов поставленных в < > нет у Василия в.]; далее—намек на Быт. 19,15: μὴ τοίνυν καταδεξώμεθα συναπόλλυσθαι τοῖς τοιούτοις. — Отсюда ясно, что и послание и каноны принадлежат одному и тому же автору [по Швартцу, конечно, Евсевию «исавропольскому»; па моему — Евстафию антиохийскому]. Положение церковных дел в Антиохии, нравственное и религиозное состояние антиохийских христиан, казалось ему настолько серьезным и внушающим опасение, что припоминалась история Содома и Гоморры; и собор принимает меры к тому, чтобы из-за множества грешников не погибли вместе с ними и те довольно многие праведники, которые оставались еще в городе. — Соответствующий так называемому 84-му правилу Василия в. конец 16 правила антиохийского собора — не особое правило, а заключение послания собора, в котором, очевидно, каноны занимали место после вероизложения.

2) Schwartz, Bussstufen, 39,2: Über die Echtheit jener Synode verliere ich kein Wort, nach der spartanischen Regel φεύγοντα μὴ διώκειν.

3) Schwartz, Bussstufen, SS. 36—41.

3-го канонического послания (ср. 217): сам Василий в. с своем 1-ом каноническом послании к Амфилохию иконийскому (ер. 188) дает понять, что его правила не представляли собою его собственных изобретений, а основывались на предании, и только относительно тех вопросов, на которые правила отцов не давали ответа, Василий давал свои ответы, стараясь, однако и тут оставаться в согласии с тем, чему он научился от старейших себя. А тщательное сличение 16-и правил сирской рукописи с соответствующими правилами Василия в. доказывает первенство той их редакции, которая сохранилась в сирской рукописи ¹).

Но, по-видимому, не так легко удается автору разделаться с другим возможным возражением против подлинности этих канонов. Дело в том, что правила эти, как и параллельные им правила Василия в., являются представителями самой развитой системы ступеней покаяния, какие только известны нам: в них кающиеся разделяются на 4 группы: 1) προσκλαίοντες [стоящих у дверей храма и со слезами испрашивающих себе прощения грехов у всех, входящих в храм]; 2) ἀκροώμενοι [слушающих 1-ую часть литургии, подобно оглашенным]; 3) ὑποπιπγοντες [молящихся вместе со всеми, но на коленях], и 4) συστάντες [молящихся со всеми, стоя, но не допускаемых к приобщению Св. Таин].

Между тем не только св. Григорий чудотворец, но и правила соборов анкирского и даже никейского знают только три (последних) степени покаяния, да и то не для всех грешников ²); а антиохийский поместный собор 332/3 года (по Seeberg 341 г.) совсем не знает никаких степеней для кающихся.—Выходит, таким образом, что антиохийская церковь в 324/5 году имела у себя вполне развитую систему ступеней покаяния, а к 332/3 году совершенно от нее отказалась.

Нельзя сказать, чтобы то решение этого затруднения, какое предлагает Зееберг, представлялось особенно удачным. Высказавшись в том смысле, что степень «плачущих» появилась уже в такое время, когда церковь и государство стояли в дружественных отношениях между собою, так как плачущие стояли в открытом месте, и во время гонения церковь не стала бы ставить своих, хотя бы и недостойных, членов в такое положение, в котором они могли всякую минуту

1) Ср. суждение об этом Schwartz’a, Bussstufen, S. 40: Wenn ein specieller Beweis überhaupt nötig wäre, würden schon diese Abweichungen sicher stellen, dass jene 16 antiochenischen Kanones nicht aus Basilius entlehnt sein können: vielmehr liegt die Sache umgekehrt.

2) Степень «слушающих», ἀκροώμενοι, проходили только те из падших, которые (во время гонений) совершенно отпадали от христианства, и потому рассматривались, как вновь принимаемые в церковь, как оглашенные. Простые же грешники (хотя бы и тяжкие) и такие из падших, которые и во время падения так или иначе выказывали свою принадлежность к христианской церкви, принимаемы были прямо в число ὑποπίπτοντες. — Seeberg, 37—40.

попасть в руки враждебного церкви государства, автор говорит далее:

S. 54: Vielleicht ist es auch kein Zufall, dass gerade da, wo wir das erste Vorkommen des Weinens beobachten, in Antiochien 324/5, so bald später von dem Bussinstitut nichts mehr zu hören ist. Der Frühe des Höhepunkts entspricht die Beschleunigung des Zerfalls. Man wird auch das Konzil von Nicäa mit seiner Anwendung der Bussstufen nicht gegen die Synode von Antiochien ausspielen können. Denn konnte sich erst in den letzten Jahren von Nicäa das Weinen herausbilden — in verschiedenen Gegenden mit verschiedener Schleunigkeit — so wird das ökumenische Konzil sich gewiss nicht an eine doch noch in der Bildung begriffene Neuerung gehalten, sondern seine Vorschriften an den im Orient ziemlich allgemein herrschenden Brauch angeschlossen haben. Gerade bei solchen ins praktische Leben einschneidenden Anordnungen befolgen Körperschaften einer Bedeutung wie das Konzil von Nicäa möglichst die Politik der mittleren Linie.

Итак, никейский собор не принял, по Зеебергу, этой развитой системы ступеней покаяния потому, что она была в 325 году еще новшеством, далеко не принятым повсеместно; в Антиохии же как раньше, чем где-либо, она появилась, так быстрое, чем в других местах, и исчезла. — В отношении к никейскому собору, объяснение, предлагаемое Зеебергом, разумеется, вполне правдоподобно: каким бы влиянием не пользовался св. Евстафий антиохийский, вселенский собор не мог в своих правилах примкнуть к местной практике антиохийской церкви, не принятой еще повсеместно на востоке; но быстрое исчезновение ступеней покаяния в самой Антиохии нуждается в ином объяснении, чем то, какое предложено Зеебергом. — Справедливость требует заметить, что эта странность проще всего объяснялась бы с точки зрения, принятой и Зеебергом, гипотезы Швартца о председателе антиохийского собора 324 года. Если его председателем и главным деятелем был Евсевий «исавропольский», то он и в канонах мог ввести—неизвестную дотоле в Антиохии — систему покаяния своей местной исаврийской церкви. Но гипотеза эта несостоятельна, и под «Евсевием» в послании антиохийского собора или скрывается Осий кордубский ¹), или же это имя — позднейшая интерполяция. В обоих случаях фактическим главным вождем собора был св. Евстафий; и каноны его не могли быть делом Осия уже потому, что ему, как епископу западной церкви, степени покаяния были совершенно неизвестны. Но св. Евстафий до возведения его на антиохийскую кафедру был епископом сирийского же города Верии, и, следовательно, если каноны составлены им, то степени покаяния в самой развитой форме около 324 года существовали уже в Сирии. — Что же ка~

1) А. И. Бриллиантов, К истории арианского спора I, стр. 127. = Хр. Чт. 1913, 872—898.

сается антиохийского посленикейского собора, то отсутствие в правилах его степеней покаяния можно объяснять тем, что его председателем был Евсевий кесарийский, и, следовательно, самое большее, что следует из его канонов, так только то, что степени покаяния не были введены в это время в Палестине. Но даже и для этого предположения в действительности нет надобности: отсутствие степеней покаяния в 25-и правилах антиохийского собора объясняется достаточно самым содержанием этих правил, имеющих дело с преступлениями главным образом епископов, и лишь отчасти пресвитеров и диаконов, для которых наивысшим церковным наказанием было уже низложение, низведение в разряд мирян, и которых, по правилу οὐκ εκδικήσεις δὶς ἐπὶ τὸ αὐτό ¹), не было принято низводить еще и в разряд кающихся.

II.

III, 1, SS. 57—67. С этой главы начинается наиболее интересная для меня часть исследования Э. Зееберга.

Как ни странно это, автору не только известна моя гипотеза об Александре фессалоникском, как истинном адресате новооткрытого послания, и лежащая в ее основе гипотеза [Балюза и] В. В. Болотова об адресате послания Ἡ φίλαρχος, но и сам Эдуард Швартц — в письме к нему—заявил о своем согласии как с гипотезой В. В. Болотова, так и с применением ее к антиохийскому посланию, и в качестве основания за это указал на характер обоих посланий, адресованных очевидно митрополитам ²); и тем не менее Зееберг не решается стать в этом вопросе на мою сторону и пытается защищать адрес послания в его наличном виде, — доказать, что оно было отправлено действительно к Александру епископу или даже пресвитеру «Нового Рима» — Византии.

Очевидно вопрос об адресате послания был ужо окончательно решен Зеебергом прежде, чем моя статья была переведена для него и прочитана им. И так как в своей статье я только сослался на В. В. Болотова и не счел нужным приводить его аргументацию (для читателей Христианского Чтения это было даже излишне), а Theodoretiana, Superaddendum L, В. В. Болотова не было переведено для Зееберга, то он и оказался не в состоянии оценить всю важность его гипотезы. — Но конечно до известной степени такое отношение к гипотезе Ба-

1) Наум I, 9. Ср. Schwartz, VII, S. 323 и Anm. 3.

2) S. 60, Anm. 1: Professor Eduard Schwartz tritt—wie er mir brieflich mitteilt — ebenfalls der Bolotowschen Hypothese und ihrer Anwendung auf das antiochenische Schreiben bei. Ihm danke ich den entscheidenden Hinweis auf den Charakter der Briefe, der auf den Adressaten als einen Metropoliten hindeutet.

люза В. В. Болотова говорит и о недостатке критической проницательности в молодом немецком ученом ¹).

В одном из примечаний Зееберг берет под свою защиту, хотя и очень нерешительную, даже наличное «τῆς Νέας Ῥώμης» адреса новооткрытого послания. Ему известно, что даже и первый камень «Нового Рима» положен был только 4 ноября 326 года, а освящение новой столицы последовало только 11 мая 330 года. И, однако он считает возможным, что — так как решение основать новую столицу было высказано Константином вскоре же после его победы над Ликинием в «324» году, то —уже в это время появилось для вновь избранной

1) В сущности и вся история вопроса об адресате послания Ἡ φίλαρχος в западной науке после Балюза служит далеко не в славу и честь этой науке. Вот краткий очерк этой истории по А. И. Бриллиантову (Хр. Чт. 1907, I, февраль, стр. 261—268, прим. 1), но с необходимыми выводами и пояснениями (книги, цитируемые А. И. Бриллиантовым, за исключением Harnack, Chronologie и DG, мне недоступны). Оказывается, что догадку Балюза, высказанную и мотивированную им в 1663 году в одном из примечаний к изданному им сочинению Pétri de Marea, De concordia sacerdotii et imperii. Parisiis 1663, 1. V. c. III. № VI—VП, не оценил решительно никто. Автор анонимной Histoire des conciles généraux. Paris 1692 обнаружил свою полную некомпетентность в подобных вопросах тем, что «выступил с возражениями против Балюза». Некомпетентным показал себя и Ittig, Historia concilii Nicaeni, Lipsiae, 1712, если «признал эти возражения убедительными». C. W. F. Walch, Entwurf einer vollständigen Historie der Ketzereien, Th. II, Lpz. 1764, находил, что ничего «достоверного — тут нельзя сказать в виду трудности вопроса о том, когда Александр константинопольский сделался епископом» [как будто, если будет доказано, что Александр константинопольский был епископом уже в 323/4 году, то будет доказано и то, что он именно—епископ незначительного городка, не бывшего тогда не только столицей, но и митрополией провинции, — и был адресатом послания Ἡ φίλαρχος!]. Суждение по этому вопросу итальянца Travasa, Storia critica della vita di Arrio, Ven. 1746, цитуемого Вальдом, А. И. Бриллиантов не приводит. Осторожнее других оказался G. D. Fuchs, Bibliothek der Kirchenversammlungen I, Lpz. 1780: он по крайней мере не высказался решительно против гипотезы Балюза (Ob die Überlieferung ächt —— ?Ob er [der BriefJ nicht an einen Bischof Alexander zu Thessalonich ergangen sei — — ?Das sind lauter Fragen, deren Entscheidung grosse Schwierigkeiten [???] hat). Но всего удивительнее суждение последнего немца, который знал еще о гипотезе Балюза,— W. Kölling’a, Geschichte der arianischen Häresie, I, Gütersloh 1874. Кёллинг находил, что эта гипотеза не нуждается ни в каком опровержении, bedarf keiner Widerlegung. Скоропалительное суждение Белдинга [как ни как, все же специалиста по истории арианства], может быть, и было причиною того, что гипотеза Балюза, высказанная им в примечании к книге другого автора, не относящейся к данному вопросу, к 1892-му году была, кажется, всеми позабыта в Германии. Если Harnack, Chronologie II, 80 «не находит уже нужным отмечать существование сомнений в верности адреса послания», то это доказывает только, что он, как и В. В. Болотов, просто ничего не знал о существовании этих сомнений, а не то, что он соглашается с суждением Кёллинга о гипотезе Балюза. А если в DG. II³, 181 Гарнак в обзоре литературы по истории арианства упоминает и Kölling’a, то это не доказывает, что он прочитал его двухтомную историю арианства сполна и обратил в ней внимание на такую мелочь, как суждение о догадке Балюза. О DG. II³188,5, II⁴ 193,₂ см. Хр. Чт. 1811, стр. 839 [Ант. соб. 9], прим. 24.

столицы название «Новый Рим», и именно в это время, когда Константин носился с своим планом, оно было даже более популярно, чем после того, как оно официально дано было новой столице, и что это название мог применить к ней и заседавший накануне никейского антиохийский собор ¹).

Итак отцы антиохийского собора 324/5 года обратились с своим посланием к епископу или пресвитеру города, который в то время, быть может, еще и не носил того имени, каким они его называли!

Не столь решительно, как Швартц, но все же и Зееберг высказывается в том смысле, что Александр византийский в 324—325 гг. был не епископом, а только пресвитером и разве только «коадютором» своего епископа Митрофана и его заместителем на соборе в Никее ²).

Действительно сообщения о нем историков противоречивы. Геласий кизикский говорит прямо, что во время никейского собора Александр был только пресвитером, замещавшим на соборе—вместе с другими пресвитерами — своего престарелого епископа Митрофана ³).

Но Сократ и Созомен, рассказывая о смерти Александра константинопольского, которую они ставят после смерти императора Константина II, в 338—339 г., говорят, что он провел в епископстве 23 года. По этой хронологии выходит, что он сделался епископом в 315—316 году ⁴).

1) S. 58, Anm. Der Ausdruck Νέα-Τώμη ist nie populär gewesen, und dürfte ebenso von dem Hersteller der Überschrift stammen [но если так, то откуда собственно видно, что адресатом послания был Александр византийский?]. Aber sein Vorkommen im Original wäre so ganz unmöglich nicht; denn bald nach der Niederlage des Licinius 324 [в вопросе о годе победы над Ликинием Зееберг, таким образом, расходится с Швартцем, который стоит за 323-й год] brachte Konstantin den Entschluss, eine neue Reichshauptstadt zu. begründen, zur Ausführung. Der Grundstein wurde allerdings erst am 4. November 326 gelegt. Trotzdem wird der Name Νεα-Ῥώμη wohl schon zu jener Zeit, da Konstantin sich mit dem Plan trug, aufgekommen sein und vielleicht gerade damals populärer als nach seiner officiellen Fixierung gewesen sein. So ist es jedenfalls nicht absolut unmöglich, dass eine kurz vor Nicäa tagende Synode diese Bezeichnung für Byzanz gebrauchte, wenn auch erst am 11 Mai 330 die neue Stadt feierlich eingeweiht und ihr der ^πιβΝέα-'Ρώμη beigelegt wurde (Vgl. Pauly-Wissowa, Realencyklopädie 4.1. S. 963 f.).

2) S. 58: Der Empfänger des Synodalbriefes ist Alexander, nach dem Titel Bischof von Neu-Rom, und im Gruss als συλλειτουργὸς angeredet. Trotzdem scheint Alexander von Byzanz in Nicäa noch nicht als Bischof seiner Stadt gewesen zu sein. — S. 66: Ausserdem ist zu berücksichtigen, dass Alexander von Byzanz, wenn er wirklich als Presbyter in Nicäa gewesen ist, in seiner Eigenschaft als Stellvertreter [Anm. 1; Schwartz meint er sei Coadjutor gewesen] seines Bischofs an dem Konzil teilgenommen hat.

3) Gelas, h. N. C. II, 27 [1. c. ap. Seeberg, 58, з] Ἀλέξανδρος Κωνσταντινουπόλεως τότε πρεσβύτερος ἔτι ὤν, εἰς ὕστερον δὲ καὶ τῆς ἐπισκοπῇς ὶερατείας τῆς αὐτόθι εκκλησίας λαχών; II, 5 [1. с. там же] τῆς τε νῦν βασιλευούσης πόλεως ὁ μὲν προεστὼς Μητροφάνης τούνομα, διὰ γῆρας ὑστέρει, πρεσβύτεροι δὲ αὐτοῦ παρόντες τὴν αὐτοῦ τάξιν ἐτέλουν ὧν ὁ εἷς Ἀλέξανδρος ἠν ὁ μετ’ αὐτὸν ἐπίσκοπος τῆς αὐτῆς γεγονὼς πόλεως.

4) Socr. h. e. II, 6; Ἀλέξανδρος ὁ κατὰ τήνδε τὴν [Κωνσταντίνου]πόλιν τῶν ἐκκλησιῶν προεστώς, — — — τὸν ἐνθάδε βίον ἀπέλιπεν, εἴκοσι τρία μὲν ἔτη κατὰ τὴν ἐπισκοπὴν

Никифор Каллист, комбинируя очевидно сообщения 1) Сократа-Созомена и 2) Геласия, с одной стороны называет Александра епископом в самом начале арианского спора, а с другой сообщает о Митрофане, что при нем основан был Константинополь, и что на соборе в Никее он не присутствовал по болезни ^*).

Доказательство, что Александр константинопольский присутствовал на соборе в Никее, Зееберг склонен видеть в приводимых у Созомена словах самого Александра, хотя не отрицает и той возможности, что Александр говорит тут не о себе, а об евсевианах ²).

В 1-м случае — думает Зееберг—отсутствие имени Александра, в никейских подписях объясняется, быть может, тем, что он,хотя и присутствовал в Никее, но еще не был епископом, и показанию Геласия нужно отдать предпочтение пред показаниями Сократа и Созомена; во 2-м — он по каким-нибудь причинам не был в Никее, но мог тем не менее сделаться епископом около 316 года³).

Пытаясь решить вопрос о времени, когда Александр константинопольский сделался епископом, Зееберг упускает из вида, что нам неизвестно в сущности и время его кончины. Показание Сократа и Созомена, что Александр умер уже при Константии, находит себе сильный противовес в сообщении восточных отцов сердикского собора 342 года, что — преемник Александра — Павел константинопольский

διατρίψας, ἐνενήκοντα καὶ ὀκτὼ δὲ ἔτη τὰ πάντα βιούς. — Soz. III, 3: Ἤδη ὀκτὼ καὶ ἐνενήκοντα ἄγων ἐνιαυτοὺς ὁ Ἀλέξανδρος, ἐκ τούτων δὲ εἴκοσι τρεῖς ἐν τῇ ἐπισκοπῇ ἀνδρείως διαγενόμενος, ἐπειδὴ τελευτᾷν ἔμελλε — — — [на вопрос клириков, кого он желает иметь своим преемником, предложил избрать или Павла, или Македония]. Для оценки этого известия о времени правления Александра важен вопрос об его источнике. По Geppert, Die Quellen des Kirchenhistorikers Sokrates Scholasticus, Lpz. 1898, SS. 118, 50—52 источником этого известия для Сократа был список епископов константинопольских (источник, следовательно, по-видимому, вполне надежный); кроме того Сократ в этой же главе пользуется рассказом Авксанона. S. 64.—Созомен, по Schoo, Die Quellen des Kirchenhistorikers Sozomenos. Berlin 1911, SS. 140. 117, пользуется здесь Сократом и Саваном.

1) Nicephor. Call. h. e. VIII, 6. 4. 14. 1. c. ap. Seeberg, 59. Anm.

2) S. 59 Anm.: In Nicäa ist Alexander nach seinem eigenen Zeugniss bei Soz. h. e.II, 29 [Ἀλέξανδρος ὁ τότε (после иерусалимского собора 335 года) τὸν ἐν Κωνσταντινουπόλει διέπων θρόνον, ἐπειράθη διαλῦσαι τὴν σύνοδον (константинопольский, на котором принят был в общение Арий). Ὡς δὲ τούτο οὐκ ἐξεγένετο, ἄντικρυς ἀπηγόρευε ταῖς πρὸς Ἄρειον σπονδαῖς (var. σπουδαῖς), μὴ θεμιτόν, μηδὲ ἐκκλησιαστιχὸν εἶναι λέγων, σφῶν αὐτῶν τὴν ψῆφον ἄκυρον ποιεῖν, καὶ τῶν ἅμα αὐτοῖς ἐκ πάσης σχεδὸν τῆς ὑφ’ ἥλιον συνεληλυθότων εἰς Νίκαιαν] gewesen. — — — Allerdings ist aber dies Resultat kein unbedingt sicheres. Es wäre doch auch möglich, die Worte bei Soz. — — nicht sowohl aufAlexander als die Eusebianer zu beziehen.

3) 1. c.: Fehlt nun sein Name in den Subscriptionen, so wird es wohl damit seinBewenden haben müssen, dass er wohl in Nicäa, aber nicht als Bischof gewesen ist, dass also die Angabe des Gelasius der des Socrates und Sozomenus vorzuziehen sei. — — Если же Soz. II, 29 относится к евсевианам, — Dann wäre Alexander aus irgendwelchen Gründen nicht in Nicäa gewesen, könnte aber schon um 316 Bischof gewesen sein.

присутствовал при низложении Афанасия в., т. е. по-видимому (так думает Швартц) на тирском соборе 335 года ¹). А из слов самого Афанасия в. ²) Э. Швартц делает вывод, что Павел был уже епископом (а Македоний — пресвитером) еще в 332 году, когда Афанасий в. был в Константинополе при дворе Константина ³).

Если согласиться с этим выводом, то происхождение более поздней даты кончины Александра и хиротонии Павла у Сократа и Созомена можно объяснять тем, что эти историки ошибочно приняли последовавшее по смерти Константина в. по указу Константина II возвращение св. Павла — вместе с Афанасием в. и другими епископами — из ссылки за его первое вступление на константинопольскую кафедру.

С этим выводом стоит однако в противоречии известный рассказ о смерти Ария, который идет от Афанасия в. ⁴). Афанасий в.,как современник, должен был кажется знать, при каком именно епископе константинопольском умер основатель той еретической секты, с которою он сам боролся всю жизнь.

Радикальный опыт решения этого затруднения предложен был в свое время Валуа: он думал, что Арий, принятый в общение иерусалимским собором 335 года, был не Арий—ересиарх, а другой Арий — его сообщник и тоже пресвитер александрийский, вместе с ним низложенный александрийским собором. Арий же ересиарх умер раньше тирского и иерусалимского соборов ⁵).

Не вполне свободно от некоторого радикализма и решение, предложенное Швартцем. Не слишком ли он легко отделывается от показания Афанасия в., что Арий умер в Константинополе при Александре? Не проще ли допустить, что Павел подписал низложение Афанасия в. не в 335, а в 338—339 г., и что в это же приблизительно время видел его и Македония и сам Афанасий в.? ⁶).

То бесспорно, во всяком случае, что о времени хиротонии Александра константинопольского позднейшие историки едва ли имели точные све-

1) Е. Schwartz, Zur Geschichte des Athanasius, Mittheilung VIIII, Nachr. v. d. Kön. Ges. d. Wiss. zu Göttingen, 1911, SS. 475—47.8 (статья эта очевидно осталась неизвестною Зеебергу). —Hilar. fr. δ. η. 13: Paulus vero Athanasii expositioni [=Absetzung] interfuit manuque propria sententiam scribens eum etiam ipse damnavit.

2) Athan. hist. arian. ad mon. n. 7: καὶ γὰρ ὁ κατηγορήσας αὐτὸν [=Παῦλον] Μακεδόνιος ὁ νῦν ἐπίσκοπος ἀντ’ αὐτοῦ γενόμενος παρόντων ἡμῶν κατὰ τὴν κατηγορίαν, κεκοινώνηκεν αὐτῷ καὶ πρεσβύτερος ἠν ὐπ’ αὐτὸν τὸν Παῦλον.

3) Schwartz, 1. c. S. 476.

4) Ath. ep. a d ep. Aeg. et Lib. n. 19. Ep. ad Serap, de morte Arii, Bright, pp. 125_Λ178—181.

5) Valesii annotationes ad Socr. I, 33 p. 99, ad Sozom. II, 30 p. 88. Migne P. G. t. 67. coll. 165—166, 1021—1022.

6) Нельзя ли также предположить, что св. Павел в 335 году еще не был епископом, но присутствовал на тирском соборе в сане пресвитера, как заместитель своего епископа, престарелого Александра?

дения ¹): пока Византия не сделалась столицей империи, ее епископы едва ли кого особенно интересовали, и едва ли даже ведены были точные их каталоги. — Возможно, что в конце IV века даже и сами константинопольцы не знали хорошо, кто именно: Митрофан или Александр—

1) Цифра «23 года» для правления Александра константинопольского, конечно, взята Сократом не «от ветра главы своея», а по всей вероятности из какого-нибудь письменного источника, может быть из списка епископов константинопольских. И сама по себе эта цифра могла бы быть правильной и в том случае, если бы было ясно, как 2х2=4, что Сократ и Созомен совершенно ошибочно помещают кончину Александра в 338/9 г. Однако, если Александр действительно умер, как думает Швартц, до 332 года, то для начала правления Александра получается самое позднее 309-й год, когда императором востока был еще Галерий. Откуда же в таком случае идут известия о Митрофане константинопольском, как современнике Константина и никейского собора?—По-видимому, список епископов византийских, бывший под рукою у Сократа, был или недостоверен в начале, или же цифры в нем подверглись обычным в рукописях искажениям, и наличное КГ заменяет какую-то другую цифру, угадать которую—за отсутствием надежных сообщений о времени кончины Митрофана византийского — довольно трудно.

Что выходит иногда с числами лет правления в списках епископов, показывает следующий, напр., отдел списка антиохийских епископов в Χρονογραφικὸν ἐν σοντόμῳ св. Никифора, патриарха константинопольского. Georgias Syncellus et Nicephorus CP. ex recensione Guilelmi Dindorfii. Volumen 1 (Corpus scriptorum historiae Byzantinae) pp. 782—783]:

καʹ. Βιτἀλιοςἔτηϛʹ

κβʹ. Φιλογένηςἔτηεʹ

κγʹ. Παῦλοςἔτηεʹ

κδʹ. Ευστάθιος ἔτη ιηʹ

μετ’ ὃ Ἀρειανοὶ ϛʹ

κεʹ. Εὐλάλιος ἔτη γʹ

κςʹ Εὐφρόνιος. ἔτη ηʹ

κζʹ. Φακέλλιος ——ἔτη ιβʹ

κηʹ. Στέφανος ἔτη γʹ

κθʹ. Λεόντιος ἔτη ηʹ

λʹ. Εὐδόξιος ἔτη βʹ

λαʹ. Ἀνιανὐς ἔτη δʹ

Так как Стефан антиохийский был низложен в 344 году, то по этой хронологии получается, что Виталий сделался епископом в 284 году, Филогоний — в 290, Павел [т. е. Павлин] —в 295, Евстафий—в 300, Евлалий—в 318, Евфроний—в 321, Флакилл—в 329, Стефан —в 341.—А если отсчитывать годы от кончины Леонтия в 357 году, то получится, что Виталий стал епископом в 289 году, Филогоний — в 295, Павлин—в 300, Евстафий—в 305, Евлалий — в 323, Евфроний — в 326, Флакилл—в 334, Стефан—в 346, Леонтий—в 349.— Однако в основе этого сильно испорченного списка лежит подлинный список антиохийских епископов: имена идут в нем в порядке несомненно исторически достоверном. Си. об этом мою статью: «Павлин и Зинон, епископы тирские» в Виз. Врем. т. XX (1913), Отд. I, стрр. 1—56, 117—188. — И годы правления по местам легко исправить. Напр., 18 лет для правления св. Евстафия получились вероятно из подлинных 8-и лет: Н прератилось в ІН [правильность этого предположения подтверждает список в Χρονογραφεῖον σύντομον, см. далее]; след., и из этого списка получается тот вывод, что Евстафий был епископом с 324 по 332-й год. Ср. «Павлин и Зинон» стр. 160[100]. — Леонтий был епископом не 8, а около 13 лет (с 344 по 357). Но годы его правления сокращены вероятно намеренно, чтобы привести их в согласие с сократовской датой сердикского собора.

Такими же ошибками изобилует и список антиохийских патриархов в Χρονογραφεῖον σύντομον (у А. Schoene, Eusebii Chronicorum liber prior. Berolini 1875, Appendices, coll. 59—102; список антиохийских патриархов занимает coll. 75—77),

был епископом константинопольским в 325 году. Но отсутствие имени какого бы то ни было епископа византийского в списках Никейских отцов требовало объяснения, и его постарались дать. Таково происхождение сообщения Геласия кизикского ¹).

Если Сократ и Созомен молчат о присутствии константинопольского епископа на соборе в Никее, то это говорит об относительном достоинстве их историй. Принимать же за чистую монету показания об этом Геласия или даже Никифора Каллиста — более чем рискованно.

заимствованный по А. ф. Гутшмиду из константинопольской хроники и интересный 1) тем, что Евстафий по нему правил не 18, а только 8 лет, 2) тем, что Παυλίνος в нем следует за Евстафием, как 24-й епископ, а не предшествует ему. [Ср. Duchesne, Histoire ancienne del’ Eglise, II³, 165, 2, y меня «Павлин и Зинон» стр. 43, прим. 69. Это упущенное мною из вида обстоятельство, однако ничуть не разубеждает меня в том, что в действительности Павлин тирский был в Антиохии предшественником, а не преемником св. Евстафия. Интересно, что и сторонники обычного мнения о времени кончины Павлина не ссылаются на Χρονογραφεῖον σύντομον]. Вот отдел этого списка, соответствующий приведенному из хроники св. Никифора (Schoene col. 75):

κα. Βιτἀλιος ετ. ϛ

κβ. Φιλογόνιος ετ. ε

κγ. Εὐστάθιος ετ. η

ἐπὶ Κωνσταντίνου καὶ τῶν τιη

πατέρων ἐξεβλήθη ὑπὸ ἀρειανῶν.

κδ. Παυλίνος ετ. ε

ἐπὶ Κωνσταντίνου.

κε. Εὐλἀλιος ἀρειανός ετ. ιγʹ

ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ.

κϛ. Εὐφρόνιος ἀρειανός ετ. η

κζ. Φλἀκιτος ἀρειανός ετ. ιβ

ἐπὶ Κώνσταντος τοῦ υἱοῦ αὐτοῦ.

ἐφ’ οὗ καὶ τὰ ἐγκαίνια τῇς

μεγάλης εκκλησίας.

κη. Στέφανος ἀρειανός ετ. δ

ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ.

κθ. Λεόντιος ἀρειανός ....

[лета правленія не указаны]

λ. ΕὐδόξιοςὁἐκΓερμανίκης

ἀρειανός ετ. β

ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ· οὗτος καὶ ἐν Κωνσταντινούπολει γέγονεν.

λα. Ἀνιανός ἐτ. γ

Если Евстафию приписываются здесь не 18, а 8 лет правления, что по меньшей мере приближается к истине, то наоборот Евлалий имеет тут 13 лет вместо 3-х; и если считать от низложения Стефана, то получится, что Виталий стал епископом в 283 году, Филогоний — в 289, Евстафий — в 294, Павлин — в 302, Евлалий — в 307, Евфроний—в 320, Флакит — в 328, Стефан — в 340 г. (т. е. раньше собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις, хотя, по ясным словам этого списка, в это время антиохийским епископом был еще «Флакит»).—Неизлишне отметить, что опорою обычного предположения о времени кончины Павлина этот список не может служить уже потому, что Павлин в нем не называется (как Евлалий, Евфроний, Флакит, Леонтий и Евдоксий) арианином: ясно, что и в основе этого списка лежит список аналогичный с списками Иеронима и св. Никифора с именем Павлина на 23-м (22-м) и Евстафия на 24-м (23-м) месте.

Если допустить, что цифра 23, КГ, в том списке епископов константинопольских, каким пользовались Сократ и Созомен, искажена из 13-и, ІГ, и что Александр константинопольский умер в 338/9 году, то его хиротония придется на 325/6 г., и к показанию Геласия, что во время никейского собора Александр был еще пресвитером, можно отнестись с доверием. Но конечно, если он умер не позже 332 года, то или он стал епископом не позже 319 года, и показание Геласия не достоверно, или же он был епископом не более 7-и лет.

1) Ср. В. В. Болотов, Theodoretiana, 151,₆₉.

Принимая Александра, пресвитера константинопольского, за адресата посланий Ἡ φίλαρχο; и новооткрытого антиохийского, Зееберг конечно видит, что адрес в особенности последнего послания говорит против этого предположения. Τῷ ἁγίῳ καὶ ὁμοψύχῳ ἀδελφῷ ἀγαπητῷ καὶ συλλειτουργῷ Ἀλεξάνδρῳ—вот как титулуют этого Александра отцы антиохийского собора. Могли ли епископы в письме к пресвитеру назвать его братом и сослужителем?—Для разъяснения этого вопроса автор обращался не только к обычным церковно-историческим источникам, но даже к папирусам; и в результате у него получился тот вывод, что антиохийский собор мог назвать Александра византийского «сослужителем» и в том случае, если он был только пресвитером.

Относительно адреса послания Ἡ φίλαρχος, в котором нет слова συλλειτουργῷ, а есть только ἀδελφῷ ¹) Зееберг не ставит даже и вопроса, приложим ли он к пресвитеру, а прямо видит в ἀδελφῷ доказательство, что Александр был тогда пресвитером «константинопольским» ²).

С посланием антиохийского собора дело стоит несколько иначе: там Александр называется συλλειτουγός, и можно бы принять,—думает Зееберг — что Александр ко времени этого собора сделался епископом, и — ставить антиохийский собор после никейского ³), что однако невозможно. И потому именно Зееберг и пытается доказать, что «сослужителем» собор мог назвать и пресвитера.

Признаюсь, я в приведенных автором примерах не нахожу ни одного, который действительно доказывал бы, что термин συλλειτουργὸς в устах епископов приложим был в IV веке и к пресвитерам. Самый убедительный, по-видимому, пример такого широкого употребления слова συλλειτουργὸς заимствуется автором из церковной истории Евсевия VII, 30 [2, Schwartz S. 706], — из адреса послания антиохийского собора, осудившего Павла самосатского:

1) Τῷ τιμιωτάτῳ ἀδελφῷ καὶ ὁμοψύχῳ Ἀλεξἀνδῳ Ἀλέξανδρος ἐν κυρίῳ χαίρειν (Theodorei., h. e. 1,4).

2) SS. 59—60: Da nun Theodoret, offenbar durch den Cap. 4 mitgeteilten Brief veranlasst, Alexander als Bischof von Byzanz nennt, so ist der Bezeichnung des Alexander als αδελφός in dem Sendschreiben grösserer Wert beizulegen und demnach tatsächlich in dem Adressaten der Presbyter von Konstantinopel zu erblicken.

3) S. 60: Anders steht es in der Grussüberschrift des antiochenischen Synodalschreibens. Hier wird Alexander als συλλειτουργὸς angeredet, und es Jage daher nahe anzunehmen, Alexander sei inzwischen Bischof gewesen und die Synode von Antiochien also nach dem Konzil von Nicäa einzustellen [здесь значит Зееберг принимает за факт, что в июне 325 года Александр был пресвитером: иначе почему невозможно было бы предположить, что он сделался епископом в тот промежуток времени, который прошел от посылки Александром александрийским послания Ἡ φίλαρχος до антиохийского собора?]. Allein diesem Unternehmen dürfte der Verlauf unserer Untersuchung kräftig entgegenstehen.

Πᾶσιν συλλειτουργοῖς ἡμῶν, ἐπισκόποις καὶ πρεσβυτέροις καὶ διακόνοις.

In einem Synodalschreiben — говорит об этом адресе Зееберг (S. 65) — finden wir ganz deutlich συλλειτουργὸς auch auf Presbyter und Diakonen ausgedehnt.

Но мне вовсе не представляется это «совершенно ясным». 1) Еще вопрос, правильно ли поступает Зееберг, ставя после ἡμῶν запятую: в издании Швартца ее нет. Не относится ли συλλειτουργοῖς — только к ἐπισκὸποις ? 2) Зееберг напрасно не привел этот адрес в более полном виде. Тогда всякий знакомый с историей древней церкви даже только по учебникам, увидел бы, что пример этот не относится к делу. Вот этот адрес в полном виде:

Διονυσίῳ καὶ Μαξίμῳ καὶ τοῖς κατὰ τὴν οἰκουμένην πᾶσιν συλλειτουργοῖς ἡμῶν ἐπισκὸποις καὶ πρεσβυτέροις καὶ διακόνοις καὶ πάσῃ τῇ ὑπό τὸν οὐρανὸν καθολικῇ ἐκκλησίᾳ Ἐλενος [тарсский] καὶ Ὑμέναιος [иерусалимский] καὶ Θεόφιλος [тирский?] καὶ Θεότεκνος [кесарие-палестинский] καὶ Μάξιμος [вострский] Πρόκλος Νικομᾶς καὶ Αἰλιανὸς καὶ Παῦλος καὶ Βώλανος καὶ Πρωτογένης καὶ Ἰέραξ καὶ Εὐτύχιος καὶ Θεόδωρος καὶ Μαλχίων καὶ Λούκιος καὶ οἱ λοιποὶ πάντες οἱ σὺν ἡμῖν παροικοῦντες τὰς ἐγγὺς πόλεις καὶ ἔθνη ἐπίσκοποί καὶ πρεσβύτεροι καὶ διάκονοι καὶ αὶ ἐκκλησίαι τοῦ θεού ὰγαπητοῖς ὰδελφοῖς ἐν κυρίῳ χαιρειν.

Итак, это послание не только адресуется «епископам и пресвитерам и диаконам и всей яже под небесем кафолической церкви», но и написано от лица «епископов и пресвитеров и диаконов и церквей Божиих». И в числе названных по именам членов этого антиохийского собора мы встречаем здесь — на предпоследнем, 15-м, месте — и Малхиона — конечно того самого антиохийского пресвитера, которому одному только, как опытному диалектику, и удалось уличить в ереси и победить Павла самосатского ¹).

А судя по тому, что Малхион занимает в адресе не самое последнее, а предпоследнее место, приходится думать, что и Лукий был тоже пресвитером ²); а может быть пресвитерами были и некоторые из остальных 14-и адресатов послания.

Но если епископы, пресвитеры и диаконы пишут епископам, пресвитерам и диаконам, то нет ничего удивительного в том, если

1) Eus. h. e. VII, 29,2. S. 704: Μάλιστα δ’ αὐτὸν εὐθύνας ἐπικρυπτόμενον διήλεγξεν Μαλχίων, ἀνὴρ τὰ τε ἀλλὰ λόγιος καὶ σοφιστοῦ τῶν ἐπ’ Ἀντιόχειας Ἑλληνικῶν παιδευτηρίων διατριβῆς προεστώς, οὐ μὴν ἀλλὰ καὶ δι’ ὑπερβάλλουσαν τῆς εἰς Χριστόν πίστεως γνησιότητα πρεσβυτερίου τῆς αὐτόθι παροικίας ἠξιωμένος. οὗτός γέ τοι ἐπισημειουμένων ταχυγράφων ζήτησιν πρὸς αὐτὸν ἐνστησἀμενος, ἤν καὶ εἰς δεῦρο φερομένην ἴσμεν, μόνος ἰσχυσεν τῶν ἄλλων κρυψίνουν ὄντα καὶ ἀπατηλὸν φωρᾶσαι τὸν ἄνθρωπον. — Об этом Малхионе не безмолвствуют и учебники.

2) Ср. А. Harnack, Mission und Ausbreitung des Christentums in den ersten drei Jahrhunderten. 2-te Aufl. Lpz. 1906. S. 106, Anm. 2.

первые называют вторых своими сослужителями, так как 1) не только всякий епископ есть συλλειτουργὸς всякого другого епископа, но и каждый пресвитер — συλλειτουργὸς всех остальных пресвитеров, и всякий диакон—сослужитель остальных диаконов; 2) термин συλλειτουργὸς конечно может иметь и широкий смысл, по которому даже и диаконы суть сослужители епископов: всякое лицо, имеющее иерархическую степень, есть συλλειτουργὸς всех остальных лиц, имеющих иерархические степени. Поэтому, когда представители всех трех степеней священства пишут коллективное послание к епископам, пресвитерам и диаконам другой церкви, то они естественно называют своих адресатов, не различая их по степеням, своими «сослужителями».

Но отсюда не следует, что и собор, состоявший из одних только епископов, в письме к простому пресвитеру мог назвать его своим «сослужителем» и ничем не указать на подчиненное в отношении к себе положение адресата.

Еще менее относятся к делу два других приводимых автором примера:

«Ebenso grüsst» — говорит Зееберг (S. 65) — «ein Presbyter sowohl die Presbyter als die Diakonen mit συλλειτουργὸς» и в доказательство приводит из одного оксиринхского папируса (VIII № 1162, IV века) следующий адрес:

Λέων πρεσβύτερος τοῖς κατὰ τόπον συνλιτουργοῖς πρεσβυτέροις καὶ διακὸνοις ὰδελφοῖς ἐν κυρίῳ θεῷ χαρᾷ χαίρειν.

Но 1) и тут не ясно, относится ли «συνλιτουργοῖς» к πρεσβυτέροις καὶ διακόνοις или же только к πρεσβυτέροις? 2) разность в церковном положении пресвитеров и диаконов, не смотря на значительные права пресвитеров в совершении таинств — и теперь и особенно в древности, когда епископов было много —представляется менее значительною, чем разность между епископом и пресвитером. А потому еще вопрос, мог ли назвать епископ пресвитера своим сослужителем, если бы даже было доказано, что пресвитеры диаконов называли так.

«Auch der Bischof»—говорит далее Зееберг—«ist gegenüber dem Erzbischof nach einem allerdings aus dem 8. oder 9. Jahrhundert stammenden Zeugniss συλλειτουργός» — и указывает на Abschrift eines Diakonen von einer Litanei περὶ τῆς εἰρηνης καὶ ὁμονοίας καθολικῆς τοῦ Κυρίου Ἐκκλησίας καὶ τοῦ ἅγιου ὀρθοδόξου ἡμῶν ἀββᾶ νιμ [=ὁ δεῖνα=имярек] ἀρχιεπισκόπου, τοῦ συλλειτουργοῦ αὐτοῦ ὰββᾶ νιμ ἐπισκόπου (в Greek Pap. ed. Grenfell-Hunt, II Nr. 113. p. 169).

Но «епископ» и «архиепископ» различаются между собою не по степени священства, а только по значению своих кафедр, и епископ есть совершенно бесспорный «сослужитель» всех архиепископов, митрополитов и патриархов.

Все же остальные приводимые автором примеры, свидетельствуя об его трудолюбии, доказывают только то, что в сущности не ну-

ждается в доказательстве — то, что лица, стоявшие на равных иерархических степенях, называли одни других в письмах и братьями и сослужителями.

А потому, donec probetur contrarium, адрес посланий Александра александрийского и антиохийского собора 324 года к Александру говорит за то, что этот Александр был епископ, а не пресвитер ¹).

Предположение, что адресатом этих посланий был пресвитер византийский Александр, на некоторую только степень вероятия могло бы претендовать лишь в том случае, если бы 1) никакого другого Александра епископа или пресвитера в 323—325 гг., кроме этого Александра и самого Александра александрийского, история не знала; 2) если бы было доказано, что Александр византийский в 323-5 г. был действительно только пресвитером. Но раз и второе положение доказать довольно трудно, 1-е же предположение прямо ошибочно, так как несомненно существовал в данное время Александр, митрополит фессалоникский, то в предположении, что адресатом названных посланий был пресвитер, нет даже ни малейшей надобности.

А если бы было доказано 2-е положение, то уже из одного адреса обоих посланий — помимо всего другого — следовал бы тот высоко вероятный вывод, что адресатом их был Александр не византийский, а фессалоникский.

Перехожу теперь к разбору возражений Зееберга против моей гипотезы, что адресатом новооткрытого послания был Александр фессалоникский.

1) G. Krüger в своей рецензии на книгу Э. Зееберга (Theologische Litteraturzeitung. 39 Jahrg. Nr. 1. 3 Januar 1914, Sp. 14), соглашаясь с ним, что адресатом послания был Александр византийский, а не фессалоникский, думает однако, что этот Александр в 324 году был епископом, а не пресвитером. Seeberg sieht im Adressaten den Presbyter Alexander von Byzanz. Gewiss συλλειτουργὸς könnte auch auf einen Presbyter passen. Aber das Wort wird im Briefe noch fünf Mal gebraucht, stets in ungezwungener Weise für einen Bischof oder für Bischöfe als Kollegen des und der Schreibenden. Warum soll es in der Zuschrift allein den Presbyter bedeuten? Bedeutet es aber auch in der Zuschrift den Bischof, ist dann Alexander von Byzanz ausgeschlossen? Sicher nicht, denn dass Alexander zu Nicäa noch Presbyter war, braucht man lediglich auf die Autorität des Gelasius hin nicht zu glauben. Alles spricht doch für sein Bischoftum, auch Alexanders von Alexandrien Brief. Auch sein Alter: er ist nach Sokrates 98 Jahre alt 338 oder 339 gestorben; sollte man ihn wirklich mit 85 Jahren noch den Bischofssitz der werdenden Kaiserstadt übertragen haben? Warum sollen die von Sokrates ausdrücklich berichteten 23 Jahre für seine Amtszeit missachtet werden? Und in welch unnötige Schwierigkeiten [??] führt die Annahme, dass das Schreiben an Alexander von Thessalonich gerichtet gewesen sei. Bloss weil er Metropolit war? War Byzanz nicht 324/25 schon die werdende Kaiserstadt, und hebt nicht Seeberg selbst hervor, wie sehr den Bischöfen daran gelegen sein müsse, sich gerade nach Byzanz zu wenden. Man bedarf des Hinweises auf die Zykladen (Seeberg 63) nicht (obwohl man ihn gelten lassen kann), um im Bischof Alexander von Byzanz den Emfanger des Schreibens zu erkennen. Alles spricht für ihn, trotzdem Lebedew, Bolotow folgend und selbst gefolgt von Schwartz, in ihm den Tessalonicher sehen wollen.

Вот что он пишет:

[SS. 60—61] Andrerseits könnte—wenn συλλειτουργὸς wirklich die kollegiale Würde hervorheben soll—an den Bischof Alexander von Thessalonich gedacht werden, der an Athanasius ein freundliches Schreiben richtet und auch das Nicänum als Bischof von Thessalonich unterzeichnet hat. Eine strikte Widerlegung dieser Annahme ist nicht möglich, freilich auch keine sichere Begründung. Mir scheint, dass auch der angedeutete und in unserer Untersuchung weiter hervortretende innere Zweck des Synodalschreibens gegen die Hypothese Lebedews spricht. Bei dem bewussten und ausgedrückten Zurückgreifen des antiochenischen Synodalbriefs auf die von Alexander von Alexandrien an die Bischöfe erlassenen Schreiben dürfte eben hiermit die antiochenische Synode eine Unterstützung Alexanders von Alexandrien beabsichtigen. Eine solche Hilfe erscheint wahrscheinlicher in Byzanz, wo der Kaiser sich zuweilen aufhielt, als in Thessalonich. Zudem ist Alexander kein obscurer Mann gewesen. Auch der Patriarch von Alexandrien scheint es für nützlich befunden zu haben, sich in einem langen Schreiben an ihn zu wenden. Er ist eine Persönlichkeit gewesen. Und darin wie in seinem Sitz in der Stadt, die die Stadt des Kaisers war, ist seine Bedeutung begründet. Die Tatsache des Briefes des Bischofs von Alexandrien an Alexander von Byzanz beweist die historische Möglichkeit, dass sich auch eine antiochenische Synode mit diesem Mann in Verbindung zu treten bemüht hat.

Таким образом Зееберг выдвигает против моей гипотезы, «строгое опровержение» которой и он считает невозможным, в сущности только два аргумента:

1) Обращение антиохийского собора с особым посланием в Византию ему кажется более вероятным, чем обращение в Фессалонику, потому, что Византию тогда уже решено было обратить в столицу, и там иногда находился император. Привлекая на свою сторону епископа или влиятельного пресвитера вновь назначенной столицы, отцы антиохийского собора, думает Зееберг, имели в виду повлиять чрез него на императора: в этом и состояла, по его мнению, «внутренняя цель» этого послания.

2) И сам по себе Александр византийский — по мнению Зееберга— представлял собою личность далеко не заурядную, так как и Александр александрийский обращался к нему с длинным посланием.

Опровержение 1-го из этих аргументов Зееберг мог бы — если бы он мог читать по-русски—найти в Theodoretiana В. В. Болотова. Как указывает В. В. Болотов, император Константин в. не раз бывал и в Фессалонике и одно время как будто думал основать там свою резиденцию. В Фессалонике он был между прочим еще 8 марта 324 года, и В. В. Болотов предполагает, что самое посольство Осия кордубского в Александрию последовало не без влияния Александра фессалоникского на императора Константина ¹).

1) В. В. Болотов, Theodoretiana, стр. 163, 154.

В виду частых посещений императором Константином Фессалоники вообще трудно допустить, чтобы он не знал тамошнего епископа. И во всяком случае, если мы не имеем прямых указаний на то, что Александр фессалоникский имел влияние на Константина, то наши источники хранят столь же глубокое молчание и об Александре византийском, как влиятельном придворном епископе — даже и в то время, когда Византия превратилась в столицу империи. Об Александре фессалоникском мы твердо знаем по крайней мере, что он в числе других—немногих—западных епископов принимал участие на Никейском соборе, и император Константин именно для того, чтобы западные епископы имели возможность попасть на собор, перенес его из Анкиры в Никею. О присутствии же Александра византийского на соборе молчат не только списки никейских отцов, но и историки — константинопольцы: Созомен и Сократ. Очевидно в Константинополе не сохранилось на этот счет никакого предания; и отсутствие имени епископа византийского в списках никейских отцов доказывает, что он или действительно не присутствовал на соборе, или—по меньшей мере—если и присутствовал, то не играл там сколько-нибудь заметной роли.—Не говорю о том, что в самом послании антиохийского собора 324 года не сохранилось никаких указаний на то, что отцы собора имеют в виду чрез адресата послания привлечь на свою сторону императора. Об императоре они не говорят ни слова. Да и самый собор антиохийский состоялся в такое время, когда едва ли еще многие могли предвидеть, что обращение императора в христианство окажется в известном смысле роковым для церкви, что покровительство церкви скоро перейдет во вмешательство во внутренние дела церкви. Даже такой предвестник будущей церковной политики императоров, как письмо Константина к Александру и Арию, едва ли оценен был в то время с этой точки зрения. По всей вероятности, отцы антиохийского собора надеялись, что на «великом и священном соборе в Анкире» вопрос о вере рассмотрен будет свободно и беспристрастно самими епископами без всякого вмешательства светской власти. Император даже и не предполагал присутствовать на этом соборе. И обращение собора с особым посланием в Рим не доказывает, что отцы собора хотели привлечь на свою сторону прежде всего императора. О влиянии на Константина в. тогдашнего римского епископа Сильвестра мы в сущности не имеем сведений. Отцов антиохийского собора Сильвестр интересовал не потому, что он был епископом столицы империи, а как епископ первой по значению кафедры в христианском мире, как преемник апостола Петра. Римские епископы играли выдающуюся роль в решении церковных вопросов уже во II—III вв., и обойтись без участия Рима в столь важном вопросе, как поднятый Арием вопрос о Божестве Сына Божия, казалось просто невозможным, и не даром конечно Сильвестру писал и сам Але-

ксандр александрийский. Но обращение собора с особым посланием— подле римского епископа — еще и к епископу или даже пресвитеру только еще намеченной, но пока еще не существующей новой столицы, не имевшей пока значения и митрополии провинции, к епископу кафедры, не претендовавшей в то время и на апостольское происхождение, представляется более, чем странным. И наоборот, вполне естественным представляется обращение к епископу второй по значению на всем западе апостольской кафедры фессалоникской. — Если отцы собора при этом, быть может, надеялись, что эти влиятельные епископы запада сумеют убедить и императора в полной правоте Александра александрийского и опасности заблуждения Ария, то эта цель послания была для них только побочная; важнее же всего было для них иметь на своей стороне самих этих выдающихся западных епископов, за которыми, как они вполне основательно могли надеяться, последуют и все остальные епископы запада.

Но, может быть, Александр константинопольский, как это утверждает Зееберг, сам по себе был человеком настолько выдающимся, что обращение к нему с посланиями Александра александрийского и антиохийского собора вполне понятно?

Доказательство, что Александр византийский представлял собою eine Persönlichkeit, у Зееберга поразительно слабо.

Вот вся его аргументация:

[S. 61, Ашп. 1] Socr. h. e. II, 6 χειροτονεῖται Παῦλος, ἐφ’ οὐ καὶ μᾶλλον ἡ τοῦ ἀπελθόντος (Alexander ist gemeint) ψῆφος ἐδόκει κρατεῖν. Theodor[fet.] h. e. I, 3 Ἀλέξανδρος τῆς ἱερατικῆς ἠξιουτο λειτουργίας, ἀποστολικοῖς χαρίσμασι λαμπρυνόμενος. Soz. h. e. III, 3 ἄλλ’ ἑκάτερον [и Павла и Македония] μεμαρτυρῆσθαι παρὰ Ἀλέξάνδρου [καὶ οἱ Μακεδονίου ἐπαινέται συνομολογούσι= и последователи Македония признают, что Александр, умирая, «свидетельствовал», указывал как на достойных себе преемников, и на Павла и на Македония]. Gel. h. NC nennt ihn mit Athanasius als Bekämpfer der Arianer auf dem Konzil von Nicäa.

Но что стоят в данном случае эти «свидетельства» не только Геласия кизикского, «история никейского собора» которого не свободна от измышлений, но и Сократа—Созомена — Феодорита? Разве не естественно было для позднейших константинопольцев желание представить своего епископа—современника никейского собора — не только человеком «блистающим апостольскими дарованиями», но и выдающимся борцом против арианства? — И, однако Сократ и Созомен хранят молчание об его участии на соборе, и в приводимых Зеебергом цитатах из них нет ничего такого, что говорило бы об Александре византийском, как человеке выдающемся. Не говоря уже о том, что самая достоверность их—взятого может быть у Савина и явно тенденциозного— рассказа об избрании св. Павла константинопольского сомнительна, разве говорит об Александре, как об особенно вы-

дающейся личности тот факт, что его — умирающего епископа—спрашивают, кого он желает иметь своим преемником? И при том же, если Александр и в самом деле был очень влиятельным человеком в последние годы своей жизни, когда он был епископом столицы (припомним, что Евсевий променял на Константинополь Никомидию, а Евдоксий —даже великую Антиохию), то отсюда не следует еще, что он был таковым и в 323—4 гг., до превращения Византии в Новый Рим—Константинополь.

Справедливость требует, однако заметить, что до нас сохранилось другое, гораздо более авторитетное, свидетельство о том, что Александр константинопольский был действительно выдающимся поборником православия. Афанасий в. не только говорит о нем, как о православном епископе в своем рассказе о смерти Ария, но и заносит его в свой перечень «мужей апостольских», тех истинно-православных епископов, в писаниях которых ничего невозможно заподозривать ¹).

Между тем Александра фессалоникского нет в числе этих «мужей апостольских». Это последнее обстоятельство, впрочем, довольно понятно. Оно объясняется вероятно тем, что Александр фессалоникский не смотря на свой «энергичный одинокий протест за св. Афанасия в. на тирском соборе в сентябре 335 года» не остался, однако верным ему до конца и, подчиняясь силе, подписал его низложение, так что евсевиане считали его своим единомышленником ²), и очевидно и умер он, не прерывая общения с ними.

Однако этого «падения» Александра фессалоникского в 335 году невозможно было предвидеть в 323—4 гг. Но факт, что Александр все же пытался, хотя и безуспешно, протестовать против осуждения Афанасия в. в 335 году, а раньше обращался к нему, своему «господину возлюбленному сыну и единодушному сослужителю», с письмом, «в котором давние и прочные отношения» епископа фессалоникского «к Александрии сказываются с непререкаемою ясностью» ³), показывает с очевидностью, что он именно, а не какой-либо другой Александр и был адресатом послания Ἡ φίλαρχος. — Но тождество адресата этого послания с адресатом послания антиохийского собора 324 года едва ли может подлежать сомнению.

1) Athan, ad. epp. Aeg. et Lib. n. 8 (Bright pp. 113—114) Εἰ μὲν οὐν παρὰ ὀρθοδόξων ἠν τὰ γραφόμενα, οἷα ὰν ἐγεγόνει παρὰ τοῦ μεγάλου καὶ ὁμολογητοῦ Ὅσιου — — — ἢ[19-е имя] Αλεξάνδρου τοῦ τῆς Κωνσταντινουπόλεως — — — οὐδὲν ἦν ἐν τοῖς γραφομένοις ὑποπτεὑειν· ἄδολος γὰρ καὶ ἀπλοῦς ἐστιν ὁ τῶν ἀποστολικῶν ἀνδρῶν τρόπος. Ср. n. 19 и ep. ad Serapionem de morte Arii (Bright pp. 178—181).

2) Athan. apol. c. arian. n. 16. Ταῦτα καὶ Ἀλέξανδρος ἐν νῷ λαβὼν ὁ τῆς Θεσσαλονίκης ἐπίσκοπος, γράφει πρὸς τοὺς ἐκεῖ μείναντας τὴν συσκευὴν ἐλέγχων, καὶ τὴν ἐπιβουλὴν μαρτυρούμενος· ὅν κἂν συναριθμοῦσιν ἑαυτοῖς, καὶ τῆς ἐπιβουλῆς μετρῶσιν ἕνα, οὐδὲν ἄλλο ἢ κατ’ ἐκείνου τὴν βίαν δεικνύουσι.

3) На письмо это указал уже Балюз. Хр. Чт. 1907, I, 262.

Возможно, что упоминание об Александре константинопольском у Афанасия в., как «апостольском муже», было одной из причин того, почему π в адресате посланий Ἡ φίλαρχος и антиохийского увидели именно Александра константинопольского, а не фессалоникского. — Но для вопроса об истинном адресате этих посланий это упоминание имело бы значение лишь в том случае, если бы не существовало в 323—4 году другого Александра,—тогда более влиятельного, чем Александр византийский; и если бы факт обращения с особыми длинными посланиями Александра александрийского и антиохийского собора к епископу незначительного тогда городка Византии, хотя бы и истинно православному, но едва ли сколько-нибудь влиятельному, — и это помимо его митрополита — тоже «апостольского мужа» Педерота ираклийского— не представлял собою чего-то для нас совсем непостижимого.

Что касается, наконец, ссылки Зееберга на «факт» письма Александрийского епископа к Александру византийскому, то едва ли даже нужно и упоминать о том, что это — petitio principii. Аргумент этот в полемике со мною имел бы значение лишь в том случае, если бы и я верил в этот «факт». Было бы конечно довольно непоследовательно, если бы в адресате послания Ἡ φίλαρχος я видел Александра византийского и не допускал бы мысли, что тот же Александр был адресатом и новооткрытого антиохийского послания. Но раз я и в адресате послания Ἡ φίλαρχος вижу, вслед за В. В. Болотовым, Александра фессалоникского, то этот аргумент Зееберга бьет мимо цели.

В своей статье я приводил и положительный аргумент за то, что адресатом новооткрытого послания был епископ западный, а не восточный,— не из бывших подданных императора Ликиния.

Я имел в виду следующее место в послании²):

Ἐπειδὴ οὐν ἡ χάρις τοῦ θεοῦ ἡμᾶς συνήγαγεν εἰς τῆν παροικίαν τῆν ἐν Ἀντιοχείᾷ καὶ ἐζετάσαντες ἡμεῖς καὶ πραγματευσάμενοι τὰ κοινὰ καὶ ὠφέλιμα καὶ χρῆσιμα τῇ ἐκκλησίᾳ τοῦ θεοῦ, εὕρομεν πολλὴν ἀταξίαν μάλισθ’ ὅτι ἐν πολλοῖς ὠλιγωρῆθη καὶ κατεφρονῆθη ὁ ἐκκλησιαστικὸς νόμος καὶ οἱ κανόνες ἐν τῷ μεταξὺ χρόνῳ ὑπὸ ἀνθρώπων κοσμικῶν [resp. ὑπ’ ἐνίων νεωτεριστῶν ³)] καὶ πάντως καταπέπαυται, διότι κεκώλυτο ἐπισκόπων σύνοδον συναχθῆναι ἐν τοῖς τῶν μερῶν τούτων τόποις.

Запрещение епископам собираться на соборы сделано было, как известно, императором Ликинием перед последнею его войною с Константином. Выражение «ἐν τοῖς τῶν μερών τούτων τόποις» и Швартц понимал в смысле: «в восточной половине империи», in der östlichen Reichshälfte ⁴).

1) «Антиохийский собор 324 года» стр. 10 [=Хр. Чт. 1911, 840].

2) Привожу его в переводе Швартца, VI, 274=Seeberg, 10.

3) Schwartz, VII, 311,₁.

4) Schwartz, VI, 281,₃.

Но так как Александр византийский был епископ (или пресвитер) восточной половины империи, сам бывший подданный Ликиния, то упоминание о запрещении собираться на соборы в письме к нему в сущности было излишне. И Швартц, поэтому, считает необходимым заметить: «нужно принять во внимание, что копия послания собора и канонов послана была в Рим». Римский епископ, как подданный Константина с 313 года, не испытал на себе действия этого указа Ликиния и мог даже и вовсе не знать о нем; поэтому в письме в Рим приведенная фраза была вполне уместна. Но спрашивается: почему же ее не выпустили, как ненужную, в экземпляре послания, отправленном в Византию? — Отсюда я и делаю вывод, что «адресата» антиохийского «послания нужно искать не в восточной половине империи, а в западной, которая и до 323 года принадлежала Константину, а не Ликинию. А из западных современных никейскому собору епископов, достаточно влиятельных, чтобы самый факт обращения к ним многочисленного собора не представлял собою загадки, только один и носил имя Александра—епископ фессалоникский». Таким образом, даже независимо от вопроса об адресате послания Ἡ φίλαρχος у меня получился вывод, что адресатом новооткрытого послания был Александр фессалоникский.

Но Зееберг оспаривает правильность этого моего вывода. Он пишет:

[S. 60, Anm. 1J. Lebedew in «Christianskoë tschtenije» (russisch) 1911 Juli, August, September will in Anschluss an Bolotows Hypothese bzgl. des Briefes Alexanders von Alexandrien bei Theod. h. e. I, 4 auch das antiochenische Synodalschreiben an den Bischof Alexander von Thessalonich geschrieben sein lassen. Er begründet das hinsichtlich des antiochenischen Briefes damit, dass in Byzanz die Tatsache der licinischen Verfolgung bekannt war, nicht aber in Rom und im Orient. Aber abgesehen davon, dass Thessalonich und Konstantinopel nicht soweit voneinander abliegen, dass in Byzanz die Verfolgung bekannt, in Thessalonich aber ein Novum gewesen sein könnte, ist der betreffenden Stelle des antiochenischen Synodalbriefs eine Aussage abgerungen, die sie an sich gar nicht macht. Denn hier soll nicht dies Faktum als ein neues mitgeteilt werden, sondern es wird vielmehr wie ein bekanntes zur Begründung der antiochenischen Zustände und des Handelns der Synode angeführt.

Ho 1) я не утверждаю категорически, что «факт гонения Ликиния» был известен в Византии и представлял собою совершенное Novum для Фессалоники. Я ссылаюсь лишь на факт, что Александр византийский до 18 сентября 323 [324?] года сам был подданным Ликиния, и запрещение собираться на соборы касалось и его — или · прямо и непосредственно, если он в то время был епископом, или во всяком случае посредственно, как пресвитера и вообще христианина. И напоминать ему об этом запрещении не было надобности. Что же касается

Александра фессалоникского, то — знал ли он об этом запрещении, или не знал, — оно не касалось его, как подданного Константина, а не Ликиния. И отцы антиохийского собора естественно могли думать, что он ничего даже не знает об этом указе Ликиния.

2) Сравнительная близость расстояния (около 300 mp. однако!) между Византией и Фессалоникой не доказывает еще, что все, что было известно в Византии, было непременно известно и в Фессалонике. Германский город Кёнигсберг в Пруссии находится невдалеке от самой границы России. Все ли, однако законы, которые издаются в России, становятся сразу же известными и в Кёнигсберге? — Раз направленный против христиан указ Ликиния не касался Фессалоники, то и узнать о нем в Фессалонике могли с большим опозданием; и в предположении, что там ничего не слыхали об этом гонении, пока и самое гонение не прекратилось, нет ничего невероятного.

3) Я вовсе не думаю утверждать, что именно об этом запрещении собираться на соборы отцы антиохийского собора 324 года и хотят известить Александра фессалоникского, как о факте для него новом и интересном. Я говорю, кажется, ясно: «как на причину церковных беспорядков отцы антиохийского собора указывают на тот факт, что раньше, т. е. при Ликинии, епископам «здешних мест» запрещено было собираться на соборы». Сообщают отцы собора своему адресату не об указе Ликиния, который теперь потерял уже силу, а о своих действиях; на указ же этот они ссылаются только для объяснения того, почему в антиохийской церкви возникли такие беспорядки, что понадобился многочисленный собор.—Но с другой стороны, я не нахожу в послании никаких указаний и на то, что факт запрещения Ликинием соборов епископов был известен и адресату послания.— Но в выражении «ἐν τοῖς τῶν μερών τούτων τόποις», на которое Зееберг не обращает должного внимания, я вижу ясное указание на то, что адресат жил не в той половине империи, где действовало это запрещение, а в другой, что он и до 323 (324) года не был подданным Ликиния. Если бы отцы собора писали к бывшему подданному Ликиния, то они опустили бы это «ἐν τοῖς τῶν μερών τούτων τόποις».

В этом именно выражении, а не в самом упоминании о запрещении собираться на соборы, я и вижу доказательство, что адресатом послания был епископ западный, а не восточный.

Не соглашаясь со мною, что адресатом антиохийского послания был Александр фессалоникский, Зееберг — оставаясь последовательным — не может конечно стать на сторону [Балюза], В. В. Болотова и мою и в вопросе об адресате послания Ἡ φίλαρχος. Следуя указанию Э. Швартца, он приводит основания за то, что адресатом этого послания был митрополит, каким в то время был только Александр фессалоникский, а не византийский.

SS. 61—62: Betrachtet man den Brief Alexanders bei Theodoret h. e.

I, 4 für sich losgelöst von seiner Überlieferung, so scheint allerdings die Mehrheit der Gründe für die Bestimmung des Adressaten als Alexanders von Thessalonich zu sprechen. Denn der Brief wendet sich an eine Mehrheit von Personen, die als διδάσκαλοι bezeichnet und gewarnt werden, die excommunizierten [так!— на деле Арий cum sociis были александрийским собором не отлучены, а прямо низложены] Presbyter bei sich aufzunehmen. Der Adressat scheint demnach ein Metropolit gewesen zu sein, der das Schreiben in seiner Diöcese [так; на деле же митрополит обыкновенно был епископом только провинции, ἐπαρχία, а не целого диоцеза, διοίκησις, состоявшего из нескольких «епархий»] weiter zu verbreiten hatte. Das würde auf den Bischof Alexander von Thessalonich passen, dessen Beziehungen zu Alexandrien schon oben erwähnt wurden, nicht aber für die damalige Zeit auf den Bischof von Byzanz. Bei unserer sehr mangelhaften Kenntniss der kirchenrechtlichen Zustände zu Anfang des 4. Jahrhunderts, zur Zeit also des Werdens, konnte Bestimmtes über Byzanz nicht ermittelt werden. Erst etwa von 381 ab sehen wir klarer. Aber noch damals ordinierte der Metropolit von Heraclea den Bischof von Byzanz.

Таким образом, сам Зееберг очень логично подходит, по-видимому, к тому выводу, что адресатом послания Ἡ φίλαρχος был Александр фессалоникский. Но сделать этот вывод и окончательно перейти на сторону В. В. Болотова, препятствует ему — главным образом — авторитет Феодорита.

S. 62: Ganz anders wird das Bild dieser Frage — пишет он, — wenn wir die Überlieferung über den Brief Alexanders bei Theodoret heranziehen. Nicht nur hat Theodoret selbst, ausdrücklich hier seine Glaubwürdigkeit versichernd, diesen Brief dem Alexander von’ Byzanz geschrieben sein lassen, sondern allem Anschein nach übernahm er ihn mit dieser Bestimmung schon seiner Quelle. Es ist in der That recht wahrscheinlich, dass dieses Schreiben in der Συναγωγή gestanden hat, die Alexander von Alexandrien von seiner und seiner Gesinnungsgenossen Briefen veranstaltet hat. [Anm. 3: Vgl. Socr. h. e.I, 6; Güldenpenuing, Die Kirchengeschichte des Theodoret S. 59]. In dieser dürfte aber dies Schreiben kaum ohne deutliche Überschrift gewesen sein. Es wäre sonst von den übrigen zu wenig abgegrenzt. Dazu kommt, dass man auch die Angabe Theodorets, derselbe Brief sei an Eustathius, damals noch Bischof von Beroea, gegangen, ablehnen muss, wenn man glaubt, in dem Empfänger einen Metropoliten sehen zu müssen. Denn Beroea war nur ein Bistum [=только епископская кафедра, не митрополичья]. Endlich scheint mir der Schlussgruss: ἀσπάσατε ἀλλήλους σὺν τῇ παρ’ ὑμῦν ἀδελφότητι eine nähere Gemeinschaft der angeredeten Personen vorauszusetzen, als die zwischen den Gliedern eines Metropolitanbezirks bestehen könnte. Ein «Grüssen untereinander» wird nur innerhalb einer Diöcese [?Gemeinde?] möglich sein, nicht aber von Stadt zu Stadt In seiner Enzyclica [=в послании Ἑνός σώματος] schreibt Alexander denn

auch προσείπατε τοὺς παρ’ ὑμῖν ἀδελφούς. Angesichts dieser Bedenken, wage ich es nicht, mich für die Hypothese Bolotows zu entscheiden trotz ihrer gewichtigen Empfehlung durch Schwartz ¹).

Читая эти строки, приходится прямо пожалеть, что В. В. Болотов, Theodoretiana, Superaddendum L не было переведено для Э. Зееберга. Его сомнения почти все разрешены уже в этой заметке. Предположение, что адрес послания Ἡ φίλαρχος у Феодорита представляет собою «только точное воспроизведение заглавия, бывшего в его манускрипте»— высказал уже Η. Н. Глубоковский [2, 312]. Но В. В. Болотов заметил по этому поводу: «Но от человека, который берегся писать историю, требуют не того, чтобы он воспроизводил все, что ни читается у него в рукописи, а чтобы он говорил историческую правду в следовательно устранял некоторые небылицы критически» ²).

Стояло ли послание Ἡ φίλαρχος в том сборнике писем, который Александр александрийский составил из писем своих и своих единомышленников, мы этого конечно достоверно не знаем, и еще менее знаем, обозначена ли была в этом сборнике и как именно, кафедра адресата послания Ἡ φίλαρχος. В. В. Болотов по-видимому предполагал, что в александрийской церкви составился сборник только из писем, ответных на послание Александра Ἐνὸς σώματος (которое он отождествлял с τόμος’ом ³).

Послания самого Александра составляли, по-видимому, особый сборник, который имел под руками св. Епифаний ⁴). Всех писем здесь было около 70-ти, и очевидно из этого (или подобного) сборника заимствовал послание Ἡ φίλαρχος и Феодорит. Что в подобных сборниках стояли и некоторые коротенькие пояснения, Швартц справедливо предполагает на том основании, что Феодорит указывает кафедры епископов, упомянутых Арием в приводимом им письме его к Евсевию никомидийскому. Возможно, следовательно, что в этом сборнике указана была и кафедра Александра — адресата послания Ἡ φίλαρχος. Но вот вопрос: кому принадлежат эти пояснения, и всегда ли можно на них полагаться? — Послания Александра могли быть

1) В заключение Зееберг говорит: Ich unterdrücke auch eigene Vermutungen, die etwa den Abstand von Tatbestand und Tradition ausgleichen könnten. Denn eine sichere Stütze ausserhalb des Möglichen vermöchte ich ihnen nicht zu geben.—Что это за предположения, я затрудняюсь угадать. Но не могу не выразить сожаления, что Зееберг не высказывает их сам. Факт, что они не выходят из пределов возможного — не основание для этого умолчания, так как, при крайне ограниченном количестве источников «для истории данной эпохи, возможное по необходимости играет довольно значительную роль во всех относящихся к ней исторических построениях.

2) В. В. Болотов, Theodoretiana, 148.

3) В. В. Болотов, Theodoretiana, 150,66

4) Epipb. haer. 69,4, p. 730B; Dindorf III, 1, p. 147 Ср. E. Schwartz, VI, 258, 259.

собраны и снабжены пояснениями и не самим Александром, а уже таким лицом, которое не обладало точными сведениями о всех адресатах Александра, и кафедры некоторых из них должно было угадывать. Но для позднейших читателей послания Ἡ φίλαρχος так естественно было увидеть в его адресате Александра, епископа теперешнего царствующего града Константинополя, что возможна была не только прибавка пояснения Κωνσταντινουπόλεως, но даже и подмена таким пояснением наличного Θεσσαλονίκης. В. В. Болотов и объясняет происхождение наличного адреса Ἡ φίλαρχος тем, что Феодорит, «или его источник, отуманенный позднейшею славою «царствующего града» Константинополя, ошибочно отождествил этого Александра, кафедра которого в самом документе не названа» ¹).

Но — самое главное: ссылаясь в защиту ходячего мнения об адресате послания Ἡ φίλαρχος на авторитет Феодорита или его источника, Зееберг допускает неточность — неважную только на первый взгляд, на деле же имеющую существенное значение в вопросе: он говорят, будто Феодорит «считает это письмо написанным к Александру византийскому, dem Alexander von Byzanz». На самом деле у Феодорита послание это надписывается:

Ἀλεξάνδρου ἐπισκόπου Ἀλεξανδρείας ἐπιστολὴ πρὸς Ἀλέξανδρον ἐπίσκοπον Κωνσταντινουπόλεως.

Равным образом и в надписании новооткрытого послания антиохийского собора адресат его называется епископом не «Византии», а «Нового Рима». Конечно Константинополь — Новый Рим — тот самый город, который раньше назывался Βυζάντιον. Однако Κωνσταντινουπόλεως и Νέας Ῥώμης—не тоже самое, что Βυζαντίου. Βυζάντιον — это незначительный провинциальный городок в «Европе фракийской». Κωνσταντινούπολή или Νέα Ῥώμη — тот же городок, но ставший столицею римской империи (потом: ее восточной половины). Это превращение «Византия» в «Константинополь» совершилось 11 мая 330 года. И если относительно «Νέα Ῥώμη» Зееберг предполагает, что это название могло быть придумано и пущено в ход уже в 324 году, когда стало известно решение Константина именно здесь основать столицу (предполагает — по моему — совершенно неосновательно), то относительно названия «Константинополь» даже и он не делает такого предположения, не делает очевидно потому, что сам Константин назвал свою столицу именно «Νέα Ῥώμη», и лишь позднее в честь основателя (хотя может быть уже при жизни его) стали называть ее Κωνσταντίνου πόλις. Следовательно, адрес послания Ἡ φίλαρχος у Феодорита (как признавал это в 1890 году и Η. Н. Глубоковский) во всяком случае неправилен: Александр александрийский не мог писать никакого послания к Александру константинопольскому по той простой причине, что ни-

1) В. В. Болотов, Theodoretiana, 152.

какого Константинополя в 323 — 4 гг. не существовало. Равным образом и антиохийский собор 324 года не мог писать послания к Александру, епископу «Нового Рима», уже потому, что, хотя новая столица тогда и была намечена Константином, но не была им основана и не носила еще титула: Νέα Ῥώμη.—Подменяя наличное Κωνσταντινουπόλεως чрез якобы равнозначащее «von Byzanz», Зееберг, как и все другие защитники общепринятого мнения об адресате послания Ἡ φίλαρχος, допускает ничем неоправдываемое отступление от того «предания», которое и составляет единственную точку опоры этого общепринятого мнения.

По моему крайнему разумению, наличные Κωνσταντινουπόλεως и Νέας Ῥώμης в адресах посланий Ἡ φίλαρχος и антиохийского показывают ясно, что адресат их принят был за епископа константинопольского никак не раньше 330 года, а по всей вероятности даже после 380 года, когда Константинополь, долгое время бывший центром антиникейской реакции, стал вновь православным городом; что, следовательно, если Κωνσταντινουπόλεως и стояло в заголовке послания Ἡ φίλαρχος в каком-нибудь сборнике писем Александра александрийского, то автором этого сборника ни в каком случае не мог быть сам Александр, умерший 17 апреля 328 года. И ссылаться на предание в защиту обычного мнения об адресате этого послания можно только по недоразумению. Если бы хотя у одного из древних авторов, или хотя в одной рукописи адресат послания Ἡ φίλαρχος назывался бы прямо епископом византийским, Βυζαντίου, то общепринятое мнение имело бы хоть некоторое формальное право на конкуренцию с блестящей догадкой Балюза Болотова. Но раз Феодорит, который сохранил для нас это послание, называет адресата его епископом «константинопольским», а в адресе послания антиохийского собора 324 г. он назван епископом «Нового Рима», то это «общепринятое» мнение давно бы пора сдать окончательно в архив, как заблуждение, опровергнутое еще в 1663 году и — во 2-й раз — в 1892, и более не возвращаться к нему.

Серьезнее, по-видимому, второе возражение Зееберга против гипотезы В. В. Болотова. Феодорит, действительно, вслед за посланием Ἡ φίλαρχος и перечнем анафематствованных еретиков, сообщает: συνῳδὰ τούτοις ἐπέστειλε καὶ Φιλογονίῳ τῷ τῆς Ἀντιοχέων ἐκκλησίας προέδρῳ, καὶ Εὐσταδίῳ τῷ τηνικαύτα τῆν Βερροιέων ἰθύνειν πεπιστευμένῳ, καὶ τοῖς ἄλλοις ὄσοι ἀποστολικῶν ἦσαν δογμάτων συνήγοροι ¹).

И Зееберг совершенно правильно замечает, что Верия была только ein Bistum, простым епископским провинциальным городом, а не митрополией. И даже В. В. Болотов в своем Superaddendum L не высказался по поводу этого сообщения Феодорита (и даже не привел его). Однако, самое большее, что следует из этого сообщения Феодо-

1) Theodoret. h. e. I, 4, p. 20 ВС Valesius.

рита, это — только то, что адресатом послания Ἡ φίλαρχος мог быть и не митрополит, а простой епископ. Ни в каком случае из него не следует, что этот адресат не мог быть митрополит: такое же послание, как Евстафий верийский, получил ведь, по Феодориту, и его митрополит Филогоний антиохийский. Следовательно, вопроса о том, был ли адресатом послания Ἡ φίλαρχος митрополит или простой епископ, Александр фессалоникский или византийский, это сообщение Феодорита не решает; и очевидно и сам Зееберг ссылается на него только для доказательства, что те места в послании Ἡ φίλαρχος, в которых Швартц видит указание на то, что адресатом его был митрополит, приложимы и к простому епископу, каким был в 323—4 гг. Александр византийский. Но в действительности мы не имеем права утверждать даже и того, что послание св. Александра александрийского к Евстафию верийскому было совершенно точной копией послания Ἡ φίλαρχος, что и в нем стояли выражения, указывающие на его адресата, как на митрополита. Выражения Феодорита (συνῳδὰ τούτοις) не уполномочивают на такое заключение. По крайней мере, автор того канонического сборника, сирский перевод которого сохранился в Cod. Par. Syr. 62, употребил — судя по переводу Швартца — иное выражение, когда хотел сказать, что известное ему, но не принятое им в сборник, послание антиохийского собора к епископам Италии представляло собою точную копию послания к Александру, епископу «Нового Рима»: Ἐπέστειλαν δὲ — говорит он — περὶ τῆς αὐτῆς ὑποθέσεως τὰ αὐτὰ δι’ ἑτέρου γράμματος καὶ πρὸς τοὺς τῆς Ἰταλίας ἐπισκόπους τοὺς ὑπό τὸν τῆς μεγάλης Ῥώμης θρόνον ¹).

Послание Александра александрийского к Евстафию верийскому могло быть совершенно даже тождественно по своему догматическому содержанию с посланием Ἡ φίλαρχος; но все выражения, указывающие на адресата, как митрополита, могли быть в нем опущены. Феодорит быть может заметил это и потому выразился: «συνῷδὰ τούτοις» = в том же духе и смысле, а не «τὰ αὐτά»²).

1) Schwartz VI, S. 279. Seeberg S. 6. У Nau p. 16 однако соответствующее сирское выражение переведено: sur le même sujet.

2) B. B. Болотов (в письме к пишущему эти строки от 17—19 июля1894 года) высказывался даже в том смысле, что эти послания к Филогонию и Евстафию «или были сопроводительными документами при Ἑνος σώματος,или же это были слегка измененные редакции Ἑνος σώματος, изготовленные для некоторых выдающихся или ценимых епископов specialiter». Ἑνος σώματος он склонен был отождествлять с τομος’ом Александра (Theodoretiana, 149,₆₅). В настоящее время вопрос о τόμος’е и о посланиях к Филогонию и Евстафию получил новую постановку. Судя по сохранившемуся в сирской рукописи Add. Brit. Mus. 12, 156 и переведенному Швартцем (VI, 265—267) отрывку из этого τομος’а [в подлинности его нет повода сомневаться], он приближается по содержанию не к Ἑνος σώματος, а к Ἡ φίλαρχος. И так как под τόμος’ом в его сохранившемся отрывке стоит подпись Филогония антиохийского [см. ее в статье: «Павлин и Зинон» Виз. Вр. т. XX, Отд. I, стр. 44, прим. 73, стр. 161 (101)], то естественно поста-

Что касается, наконец, ссылки Зееберга на заключительное приветствие послания Ἡ φίλαρχος: «приветствуйте друг друга с сущим при вас братством», предполагающее будто бы «более тесное общение привествуемых лиц, чем какое могло быть между членами митрополитанского округа», то и это возражение в сущности устранено В. В. Болотовым. По его мнению послание Ἡ φίλαρχος «не было окружное, потому что было адресовано лишь τῷ ὁμονύμῳ; но отправляя его по такому адресу, александрийский святитель был вполне уверен, что ὁ ὁμώνυμος будет читать его synodaliter, на соборе. Поэтому «ομόψυχοι αδελφοί!»».— С точки зрения В. В. Болотова, следовательно, Александр фессалоникский и подчиненные ему епископы имели такую же полную возможность приветствовать друг друга, как и члены одной церковной парикии.— Αδελφότης конечно обозначает не епископов, а пресвитеров, диаконов и мирян. Но конечно каждый епископ, выслушав послание александрийского архиепископа на соборе в Фессалонике, имел возможность передать его приветствие и своей пастве. Но именно «ἀσπάσατε ὰλλήλους» показывает, что Александр александрийский прямо предполагает, что его послание будет читать не только «единодушный» Александр, но и другие епископы. Именно это различение «ἀλλῆλους» от «ἀδελφότης» доказывает, что под «ἀλλήλους» нужно разуметь епископов.

В отличие от Александра александрийского отцы антиохийского собора 324 года обращаются к своему адресату всегда в единственном числе. Однако из их послания еще яснее, чем из Ἡ φίλαρχος, видно, что «единодушный — Александр» был митрополит, а не простой епископ. Отцы собора просят его: σπούδασον οὖν πᾶσιν τοῖς ὁμοψύχοις ἀδελφοῖς ταῦτα διαπέμψαι ²). Из этого διαπέμψαι видно, что ἀδελφοὶ здесь — не простые миряне, члены той церкви, епископом которой был адресат (им не было нужды рассылать послание, так как они могли выслушать его в церкви), а по всей вероятности епископы близких к нему и—вероятно—подчиненных ему церквей. Поэтому даже и Зееберг из этих слова» делает вывод: Auch er [тот einzelner Mann, к которому обращается антиохийский собор] hat also einen weiteren Bezirk unter sich gehabt; и в защиту гипотезы об Александре византийском, как адресате послания, может сослаться только на [мнимую] подпись Александра, пресвитера константинопольского, у Геласия кизикского³), по которой выходит, будто Александр имел какую-то власть над — кикладскими островами!

вить вопрос: те послания Александра к Филогонию, Евстафию и другим поборникам апостольских догматов, о которых упоминает Феодорит, не представляли ли собою просто экземпляров его τόμος’а?— Но вопрос о τόμος’е требует специального рассмотрения.

1) Theodoretiana, 151.

2) Schwartz, VI, 278, Seeberg, 12.

3) S. 63: Vielleicht darf man zur Erklärung dieser Stellung des Bischofs von Byzanz an die eigentümliche Unterschrift, die Alexander bei Gelasius [b. N. C. II, 27] unter

III.

III, 2, SS. G 7—97. В этой обширной главе, посвященной «участникам собора)>, автор, как и естественно, в первую очередь решает вопрос о загадочном Евсевии, имя которого занимает 1-е место в числе 56-и епископов, поименованных в заголовке послания. Судя по всему, и по этому вопросу Зееберг пришел к определенному решению раньше, чем ознакомился с моей статьей. Не зная ничего ни о гипотезе А. И. Бриллиантова, ни о моих возражениях против гипотезы Швартца, Зееберг вполне согласился с Швартцем, что это был Евсевий исавропольский, и от себя дополнил его предположением, что этот Евсевий был interventor’ом, т. е. временным заместителем («местоблюстителем») антиохийской кафедры, и поэтому именно ему и предоставлено было первое место на соборе, который и созван был для избрания антиохийского епископа.

Прочитав мою статью, Зееберг особенно заинтересовался упомянутым у меня ¹) предположением А. И. Бриллиантова, что под «Евсевием» новооткрытого послания скрывается Осий кордубский, имя которого и в других сирских памятниках, как напр. в Liber chalifarum и в хронике Михаила сирийца искажено в «Евсевий». Но не совсем удачный подбор выражений у меня («Осий—носит имя Евсевия») подал повод к недоразумению: Зеебергу показалось, будто по предположению А. И. Бриллиантова Осий носил, как второе имя, имя Евсевий ²), хотя сказанное у меня в скобках «[в сирском имена Ὅσιος אוםיום и

die nicänischen Akten gibt, erinnern. Sie lautet Ἀλέξανδρος Κωνσταντινουπόλεως τότε πρεσβύτερος ἔτι ὤν, εἰς ὕστερον δὲ καὶ τῆς ἐπισκοπῆς ἱερατείας τῆς αὐτόθι ἐκκλησίας λαχών, σὺν Παύλῳ ἔτι τότε ἀναγνώστῃ ὄντι καὶ νοταρίῳ αὐτοῦ ταῖς ἐν ταῖς νήσοις πάσαις Κυκλάσιν. Beides, die Erwähnung des Notars und die Unterschrift für die Kykladen, klingen unerfindlich und altertümlich. Sollte hier die Losung für den Widerspruch, der in der damaligen Bedeutung von Byzanz und der Ausrüstung seines Bischofs mit den Funktionen eines Metropoliten besteht, liegen? — И Крюгер (Theol. Ltztg. 39 Jhrg. № 1. Sp. 14) не отнесся к этому предположению безусловно отрицательно, хотя и считает его излишним (см. выше стр. 79 прим. 1).—По моему мнению, если в словах Геласия π скрывается какая доля правды, то эта власть константинопольского епископа [не пресвитера во всяком случае] над кикладскими островами, может быть, относится к тому времени, когда ему предоставлено было (2-м вселенским собором) право чести по римском епископе, но не было еще дано власти не только экзарха или патриарха, но и простого митрополита: не имевшие своего митрополита острова и могли быть в это время подчинены константинопольскому епископу, как епископу столицы империи.—Что в 323—4 гг., до превращения Византии в столицу, епископ ее не имел и тени митрополитанских прав, это, по моему, не нуждается в доказательствах.

1) Антиохийский собор 324 г., стр. 37=Хр. Чт. 1911, 1017.

2) S. 69: Brillantow [так] dürfte, wenn ich Lebedew recht verstehe, daran gedacht haben, dass Hosius als zweiten Namen den des Eusebius geführt habe.

Εὐσέβιος אוםיום представляют величины взаимно заменимые]» и устраняло кажется возможность такого недоразумения.

Но сам Зееберг, и не поняв моих слов, но наведя справки в упоминаемых мною — со слов А. И. Бриллиантова — источниках, сделал из них тот самый вывод, какой имел в виду и А. И. Бриллиантов, именно, что имя אוםיום = ‘Όσιος было ошибочно прочитано сирийцами, как אוםביום — Εὐσέβιος ¹).

Но не решаясь принять эту гипотезу, Зееберг предлагает ее только на «размышление читателя)), dem Nachdenken des Lesers.

В разбор аргументации Зееберга за эту гипотезу не вхожу, так как она теперь обстоятельно мотивирована самим автором ее — А. И. Бриллиантовым ²).

Видит Зееберг — и по-видимому независимо от меня — и ту возможность, что имя «Евсевий» в заголовке новооткрытого послания — простая интерполяция ³).

Однако Зееберг и теперь более склоняется к мнению Швартца, что загадочный Евсевий есть Евсевий исавропольский, и подробно мотивирует то свое предположение, что этот Евсевий был чем-то в роде interventori антиохийской кафедры, и самый антиохийский собор 324/5 года созван был им для избрания нового антиохийского епископа. При этом Зеебергу конечно известно, что имя interventor или intercessor — в смысле временного заместителя епископской кафедры, на котором лежала обязанность руководить выборами нового епископа, но который сам не имел права занять эту кафедру — встречается в канонах только африканской и римской, особенно же сицилийской и нижнеиталийской церкви; восточная же церковь не знает такой должности. Но ему кажется, что некоторые места в литературе говорят за то, что на деле те же функции, которые на западе лежали на обязанности интервенторов, исполнялись иногда и епископами Востока ⁴).

1) S. 71: Nicht also hat Hosius den Namen Eusebius geführt, sondern — wie zwei Fälle in der Literatur beweisen—ist Eusebius in Hosius verlesen worden.

2) К истории арианского спора I, в Хр. Чт. 1913, 876—882.

3) SS. 71—2: Im cod. Par. 62 selbst scheint nicht alles mit dem Namen Eusebius in Ordnung zu sein. Hinter den canones der Enkäniersynode in der Handschrift folgt: Fin de vingt cinq canons du concile d’Antioche: Moi, Eusèbe, qui ai assisté à tout ce qui a été décidé par le saint concile, j’ai adhéré; de même tous les autres ont donné leur signature. Ohne Absatz folgt hierauf das antiochenische Synodalschreiben. An der eben angeführten Stelle im cod. Par. 62 ist Eusebius interpoliert [?]. Wäre es so ganz ausgeschlossen, dass der Name zu Anfang des Synodalschreibens ebenfalls interpoliert oder doch verändert ist? [Anm. 1: Für die Interpolation spricht sich mit ähnlichem Hinweis Lebedew aus a.a. O. S. 1016 f.]

4) SS. 72—79.—S. 75: Der Name interventor oder intercessor findet sich nur in derafricanischen und römischen, besonders der sizilischen und unteritalischen Kirche. Im Orient kommt er namentlich nicht vor. S. 76. Trotzdem—soweit ich sehe — dieorientalische Kirche den interventor als festes Amt nicht kennt, können doch vielleicht einige Stellen in der Literatur dafür sprechen, dass in der Sache doch dieselben Funktionen auch von Bischöfen des Orients ausgeübt worden sind.

Приводимые в пользу этого предположения основания настолько однако слабы, что в конце концов и сам Зееберг признает, что существование интервенторов на востоке только возможно, но не доказано ¹).

Безусловно отрицательно к гипотезе об Евсевии как интервенторе отнесся Крюгер ²), решительно склоняющийся, как и я, видеть в имени «Евсевий» в заголовке антиохийского послания простую интерполяцию.

Подводя итог, Зееберг признает возможными все три предложенных гипотезы о загадочном Евсевии: 1) мою, 2) А. И. Бриллиантова и 3) Э. Швартца, и отдает предпочтение последней потому, что она показывает «наибольшее уважение к» наличному «тексту» послания и таким образом «не покидает почвы действительности» ³).

По моему крайнему разумению, такое же в существе дела «уважение к тексту», как гипотеза Швартца, показывает и гипотеза А. И. Бриллиантова. Ведь самого текста послания, его греческого оригинала, мы не имеем. А что в сирской передаче איםיום — имя не из обычных —

1) S. 77—8: Ein Vorkommen des interventor im Orient ist mit den hier gemachten Bemerkungen gewiss nicht bewiesen; doch aber glaube ich, wenigstens die Möglichkeit der Hypothese aus den wirklichen Verhältnissen und den historischen Berichten, soweit solche vorliegen, dargethan zu haben.

2) Theol. Ltztg, 39 Jhrg. Nr. 1. Sp. 14—15. Und weiter, Eusebius zu Eingang desSchreibens ist und bleibt eine unerträgliche crux. Als solche empfindet ihn offenbar auch Seeberg. Seine Hypothese vom Interventor, die ihm zum Ausbau der Schwärt zechen Vermutung, dass Eusebius von Isaura gemeint sei, dient, will mir gar nicht gefallen. Sie führt, wie ich noch zeigen werde, zu einer ganz gequälten Auffassung wichtiger Angaben des Schreibens. Freilich dünkt mich Harnacks εὐσεβεῖ ebenso unmöglich. Aber ich mache mit Seeberg darauf aufmerksam und betone es nur stärker als er, dass gerade bei der Erwähnung des Eusebius die Überlieferung der Handschrift unsicher ist. Was Seeberg (71 f) anführt, scheint mir völlig zu der Annahme auszureichen, dass der Name Eusebius interpoliert ist. Was hängt doch Seeberg alles an diesen Interventor, dessen kirchenrechtliche Existenz für den Osten überhaupt nicht, für das Abendland (trotz dem was Seeberg 75 anführt) erst für spätere Zeit beglaubigt ist. Und wie schwer wird es ihm (sichtlich!) gerade in Eusebius von Isaura diesen Interventor zu schaffen. Wie viel klarer wird alles, wenn man sich entschliesst, in Eustathius den Vorsitzenden der Synode zu sehen. Ich freue mich, hierbei und bei den daraus zu ziehenden Folgerungen mit Lebedew zusammenzutreffen, dessen Ansicht Seeberg merkwürdigerweise erst ganz am Schuss seines Bandes in einer Anmerkung (223. A. 1.) beiläufig nachträgt. — — — Sp. 15.— Die Worte Ἐλθὼν γὰρ εἰς τὴν τῶν Ἀντιοχέων καὶ ἰδών τὴνΕκκλησίαν κτλ., die einzige wirklich individuelle Stelle des Schreibens, sind meiner Meinung nach im Mund des vor kurzem von Beröa nach Antiochien berufenen Eustathius sicher verständlicher als im Mund eines angeblichen Interventor. Ich möchte wirklich bitten, diesen aus der Debatte auszuscheiden.

3) S. 78: Drei Eventualitäten bestehen also, die, soweit ich sehe, wirklich in Betracht kommen das Rätsel dieses Eusebius zu lösen, nämlich 1. Eusebius ist interpoliert, der Name ist in den Text eingeschwärzt. 2. Statt Eusebius lese man Hosius. 3. Eusebius von Isaura ist der interventor. Von diesen drei Möglichkeiten scheint mir die dritte noch die meiste Wahrscheinlichkeit zu haben, denn sie beweist vor dem Text den grössten Respekt und dürfte so den Boden der Wirklichkeit nicht verlassen.

легко могло превратиться в более известное — אוםביום, это прекрасно видит и сам Зееберг ¹).

А что председательствование на антиохийском соборе 324 года влиятельного Осия кордубского, имя которого и в никейских списках занимает 1-е место, несравненно более вероятно, чем председательство Евсевия «исавропольского» [на деле диокесарийского], который, хотя и присутствовал в Никее, но как—не то что выдающийся, но и сколько-нибудь заметный — борец против арианства совершенно неизвестен, это едва ли нуждается в доказательстве.

Главный недостаток страниц книги Зееберга, посвященных загадочному Евсевию, однако не в этом отношении его к гипотезам моей и А. И. Бриллиантова, а в том, что он не обмолвился ни единым словом по поводу моей аргументации, что Евсевий никейских списков, которого имеет в виду Швартц и за ним Зееберг, был епископом не «исавропольским», а диокесарийским, исавропольским же

1) Куда может привести такое безусловное преклонение, пред буквою текста сохранившихся до нас рукописей, показывает следующий пример: Письмо Ария к Евсевию никомидийскому: «Τοῦ πατρός μου Ἀμμωνίου» сохранено для нас двумя авторами: св. Епифанием, haer. 69,6 и Феодоритом, h. e. I, 5. Допустим, что церковная история Феодорита не дошла бы до нас; и таким образом письмо это доступно было бы нам в том виде, в каком оно сохранилось в рукописях «Панария» св. Епифания. Здесь то место, где Арий перечисляет своих сторонников, читается так: καὶ ἐπειδὴ Ευσέβιος ὁ ἀδελφός σου ἐν Καισαρείᾳ καὶ Θεοδόσιος καὶ Παυλῖνος καὶ Ἀθανασιος καὶ Γρηγόριος καὶ Ἀέτιος, καὶ πάντες οἱ κατὰ τὴν ἀνατολήν, λέγουσιν ὅτι προϋπάρχει ὁ Θεός τοῦ υἱοῦ, ἀνάθεμα ἐγένοντο. (Epiphanii episcopi Constantiae opera, edidit G. Dindorfius Vol. III. Pars I. Lipsiae 1861 p. 148. Из Annotationes к этому месту в Vol. III, Pars II, Lipsiae 1862. p. 830 видно, что никаких вариантов к этому месту нет. Диндорф говорит здесь только: Θεόδοτος Pet. [т. e. Petavius] ex Theodoreto 1,5 et Nicephoro 8,9). — У Theodoret. 1,5 это место во всех рукописях читается так же, как и у св. Епифания, с тою лишь разницею, что на место Θεοδόσιος стоит Θεόδοτος. Theodoret KG hrsg. v. L. Parmentier. Lpz. 1911. S. 26. Кафедры этих 6-и епископов у св. Епифания не названы. Но конечно, и не имея истории Феодорита, легко было бы догадаться, что Παυλῖνος есть Павлин тирский, а Αθανάσιος — Афанасий аназарвский (Ath. de syn. 17 и Soz. I, 15, II, 19). Пользуясь списками никейских отцов, можно было бы и Григория отождествить с Григорием виритским (в преемнике по кафедре Евсевия никомидийского естественно видеть сторонника Ария) и Аетия — с Аетием лиддским. Но Феодосия, придерживаясь буквы текста, пожалуй отождествили бы (как это и теперь делает — очевидно по недосмотру — F. Loofs, Arianismus в Hauck, RE³, II S. 12) с Феодосием трипольским у Ath. h. arian. ad. mon. n. 4. Но так как этот Феодосий поставлен был евсевианами на место низложенного ими Елланика, о котором сам Арий упоминает в этом письме, как об «еретике-неуче», и именно Елланик трипольский присутствовал и на никейском соборе, то этот Феодосий при начале арианского спора еще не был епископом, и Арий едва ли назвал бы его на 2-м месте вместе с 5-ю епископами. В ответ на это возражение почитателям буквы текста оставалось бы только предположить, что кафедра этого Феодосия неизвестна. Но церковная история Феодорита показывает, что вместо Θεοδόσιος нужно читать Θεόδοτος, и разумеется Феодот Лаодикийский.

епископом был в 325 году Силуан ¹). Если он SS. 72—3 повторяет аргументацию Швартца, что правильное название кафедры этого Евсевия сохранилось в сирском Index coenobii Nitriensis, и что епископ Исавры имел будто бы какие-то права над соседними епископами, то такое «повторение выше пройденного» не способно разубедить ни меня, ни наиболее благосклонных и внимательных моих читателей в том, что Евсевий не мог быть в 325 году епископом Исавры по той простой причине, что кафедру этой древней столицы Исаврии, Μητρόπολις Ἰσαύρων, занимал тогда Σιλουανὸς Μητροπόλεως, или—по Index Coenobii Nitriensis — Ἰσαυροπόλεως. Если бы Зееберг отнесся к этому вопросу серьезно, то он должен бы был указать, какую именно кафедру занимал в 325 году Силуан Митропольский, и почему, оказывая такое доверие сирскому нитрийскому списку в обозначении кафедры Силуана, автор (как и Швартц) отстраняет показание этого списка относительно кафедры Силуана.

Справедливость требует заметить, что гипотеза автора об Евсевии, как interventor’е антиохийской кафедры пред избранием св. Евстафия, не связана с предположением о нем, как епископе «исавропольском»: interventor’ом Евсевий мог быть и в том случае, если он был епископом диокесарийским. Как для епископа незначительного и при том же приморского городка, для него это временное управление осиротевшей паствой было бы даже удобнее, чем для епископа Исавры— города вероятной в то время большого и—главное—расположенного в горах. И если бы Зееберг не был только начинающим ученым, то он быть может, сослался бы в свою пользу и на тот факт, что епископом диокесарийским в Исаврии в V веке был, между прочим, Суккенс, один из адресатов св. Кирилла александрийского, «славившийся своею ученостью», что по-видимому указывает на давние близкие отношения епископов диокесарийских к архиепископам александрийским и дает основание предполагать и в Евсевии диокесарийском одного из убежденных сторонников св. Александра александрийского ²).

Однако, так как самая гипотеза об Евсевии, как interventor’е, мотивирована Зеебергом очень слабо, и самое существование interventor’ов на Востоке недоказуемо и мало вероятно, то я не могу признать гипотезу об Евсевии диокесарийском, как председателе антиохийского

1) Антиохийский собор 324 г. стрр. 34—6 = Хр. Чт. 1911, 1014—6.

2) Св. Кирилл писал этому Суккенсу — по меньшей мере — 2 письма: Ер. XLV (38) Ἐνέτυχον MPG. 228D-237C=Synod. ССХІV, Mansi V 999С и Ep. XLVI(89). Ἐμφανῆ—MPG. 77, 237D—245D=Synod. CCXV, Mansi V, 1004B 1. c. y свящ. T. Лященко, Св. Кирилл александрийский. Его жизнь и деятельность. Киев 1913, стр. 489, прим. 1—2. факт, что Св. Кирилл в этих письмах оправдывается от обвинений в аполлинарианстве, не доказывает, что Суккенс был из числа противников св. Кирилла, представителей восточного, антиохийского богословия. Как человек ученый, Суккенс, и будучи сам александрийцем по направлению, мог заметить напр., что принятая св. Кириллом формула: μία φύσις τοῦ θεοῦ λόγου σεσαρκωμένη принадлежит не Афанасию в., а Аполлинарию.

собора 324 года, даже и в слабой степени вероятною и допускаю возможность выбора только между моим предположением и гипотезой А. И. Бриллиантова.

Сделать окончательный выбор между этими двумя гипотезами я и теперь не решаюсь. За гипотезу А. И. Бриллиантова говорит многое. Она в сущности не изменяет текста новооткрытого документа и допускает, как это указывает и сам А. И. Бриллиантов ¹), соединение и с моей гипотезой: можно предположить, что сириец, превративший впервые Осия в Евсевия, потому именно увидел в необычном имени אוםיום более привычное אוםביום, что председателем антиохийского собора, издавшего 25 канонов, которому он приписывал и новооткрытое послание, был несомненно Евсевий (кесарийский).

А как выдающийся борец против арианства, Осий хорошо известен, и если мы до сих пор не имели вполне достоверных, не подлежащих никакому сомнению сведений о пребывании его на востоке, то ведь до 1905 года мы ровно ничего не знали и о самом антиохийском соборе 324 года. Из довольно обширной литературы, вызванной спором между Арием и Александром александрийским, о которой мы имеем некоторые сведения²), дошло до нас так немного, что было бы непростительною смелостью утверждать, что. Осий в 324—5 гг. не бывал на востоке.

И самый ход событий истории начала арианского спора может быть установлен только в общих чертах и далеко не с полной несомненностью, при чем точные хронологические даты важнейших событий этой истории (как соборы александрийский, вифинский, палестинский и самый антиохийский) остаются для нас совершенно неизвестными.

Поэтому гипотеза А. И. Бриллиантова в настоящее время представляется мне даже более вероятною, чем моя собственная. — Ни в каком случае она не влечет за собою, как это кажется Крюгеру, те же невероятности, как и гипотеза об Евсевии «исавропольском»_гкак interventori ³).

Возможны однако и некоторые возражения против этой гипотезы

1) А. И. Бриллиантов, стр. 11 [882].

2) Св. Епифаний имел под руками до 70-и писем Александра александрийского к разным епископам, Сократ и Феодорит [и вероятно и Созомен] — сборники писем, писанных как сторонниками Александра, так и сторонниками Ария. Из всей этой переписки до нас дошли только 2 письма Александра, по одному письму Ария и Евсевия никомидийского и еще только ничтожные отрывки из некоторых других писем. От посленикейской полемики между Евсевием кесарийским и Евстафием антиохийским, о которой упоминают Сократ I, 23 и Созомен II, 18, не дошло до нас ни единого отрывка.

3) Theologische Literaturzeitung begründet ѵ. Е. Schürer und A. Harnack, fortgesetzt V. A. Titius u. H. Schuster. 39 Jahrg Nr. 1. 3 Jan. 1914. Sp. 14 Die Verwechslung mit Hosius, die freilich nur Zusetzung eines einzigen Buchstabens im Syrischen voraussetzt, hat dieselben Unwahrscheinlichkeiten zur Folge wie die Hypothese vom Interventor.

или — по меньшей мере— против аргументации ее у А. И. Бриллиантова. Напр., косвенное подтверждение своей догадки А. И. Бриллиантов склонен видеть в сообщении Созомена, повторяемом вслед за ним [Феофаном,] Никитою Хониатом и Никифором Каллистом, будто Осий послан был Константином не только в Александрию для улажения догматического спора, но и на восток (в Сирию) для устранения разногласия по вопросу о праздновании пасхи¹).

Признаюсь, я в этом одиноком [одиноком — так как позднейшие авторы, сами зависящие от Созомена, в счет не идут] сообщении Созомена ²), подобно Швартцу [?] ³) и Шоо ⁴), склонен видеть только неудачную комбинацию сообщений Евсевия ⁵) или даже Сократа ⁶) о путешествии Осия в Александрию с письмом Константина к Александру и Арию и о том, что другим поводом для созвания никейского собора (помимо возникшего в Александрии догматического спора) были разногласия на востоке по вопросу о пасхе. — Против достоверности рассказа Созомена в данном месте говорит уже тот факт, что он ошибочно различает посольство Осия от посылки Константином письма к Александру и Арию; тогда как, по ясным словам Евсевия, письмо это отправлено было в Александрию именно с Осием.

1) Sozom. l·. e. I, 16,5 [Hussey (1. c. ap. A. И. Бриллиантов) I, 79—80, Migne P. G. t. 67. coll. 909. 912, p. 34] [Κωνσταντῖνος ὁ βασιλεὺς] νομίσας — δύνασθαι προκαταλαβεῖν το κακόν, πρὶν εἰς πλείους χωρῆσαι, πέμπει ἄνδρα τὸν ἀμφ’ αὐτὸν πίστει καὶ βίῳ ἐπίσημον, καὶ ταῖς ὑπὲρ τοῦ δόγματος ὁμολογίαις ἐν ταῖς πρόσθεν χρόνοις εὐδοκιμηκότα, διαλλάξοντα τοὺς ἐν Αἰγύπτῳ διὰ τὸ δόγμα στασιάζοντας, καὶ τοὺς πρὸς Ἕω περὶ τὴν ἑορτὴν διαφερομένους· ἠν δε οὗτος Ὅσιος ὁ Κορδούβης ἐπίσκοπος. — Nicetas Chon. Thesaurus V, 5.—Niceph. Call. h. e. VIII, 12—1. c. ap. А. И. Бриллиантов 21[892] прим. 1. — Tbeophan. Chronogr. rec. C. de Boor I, 17, h c. ap. J. Schmid. Die Osterfestfrage auf dem ersten allgemeinen Konzil von Nicaea, Wien, 1905. S. 35.

2) Достоверным это сообщение Созомена признают В. В. Болотов, Лекции по истории древней церкви, IV, 21 и J. Schmid, SS. 34 — 36.

3) Schwartz, Zur Geschichte des Athanasius, VII, 363 (на это место ссылается А. И. Бриллиантов 21,2). — Ясно по вопросу о посольстве Осия на восток Швартц не высказывается. Он пишет только: Sozomenos [в рассказе о начале арианского спора] fusst durchweg auf Sokrates, er hat nur den einen Vorzug, dass er das Synodenbuch des Sabinus viel stärker herangezogen hat; aus diesem stammt der ausgezeichnete Bericht über die Anfänge des arianischen Streites [I, 15], der bis zur Synode von Cäsarea hinabgeführt ist. Was nun folgt, ist meist durch Vermittlung des Socrates aus Euseb entnommen; nur darin verräth sich die gelegentliche Heranziehung des Sabinus, dass Sozomenos den Brief Constantins an Arius und Alexander [I, 16,2] fälschlich von Hosius Sendung [1, 16,5] trennt; durch die zwei Gewährsmänner hat sich eine Doublette in die Erzählung eingeschlichen.

4) G. Schoo, Die Quellen des Kirchenhistorikers Sozomenos. Berlin 1911, S. 137,где [в общей таблице источников Созомена] стоит: I, 16 5 = V. C. II, 63;cf. Socr. I, 7,1 (dass Hosius diese doppelte Aufgabe hatte = selbst[stän]d[i]g).

5) Euseb. de vit. Constantini. H, 63, TU, 4—5.

6) Socr. h. e. I, 7. 8. Так как у Сократа эти известия стоят рядом, а у Евсевия в различных даже книгах его «Жизни Константина», то я более склонен думать, что Созомен берет их именно у Сократа.

100

Происхождение данного известия у Созомена на основании только Евсевия или — вероятнее — Сократа легко объясняется, если предположить, что он писал не всегда с источниками под рукою, но иногда и по памяти. Рассказ Евсевия, повторяемый и Сократом, что для улажения спора между Александром и Арием Константин посылал в Александрию Осия кордубского, и что после того, как это посольство Осия не увенчалось желанным успехом, не примирило Александра с его пресвитером, император созвал никейский собор, который должен был решить как спорный догматический вопрос, так и волновавший восточные церкви вопрос о пасхе, скомбинировался в памяти Созомена таким образом, что и посольство Осия имело задачею уладить оба эти вопроса, и потому он ездил не только в Александрию, но и на восток.

Что в действительности Осий кордубский едва ли ездил на восток для улажения вопроса о пасхе, доказывает, по-моему, самое решение этого вопроса на никейском соборе. Никейский собор, как это видно отчасти из его послания к александрийской церкви ¹) и в особенности из письма Константина в. к восточным ²), высказался против обычая восточных церквей, которые совершали пасху вместе с иудеями иногда «дважды в год» [т. е. раньше весеннего равноденствия], и одобрил практику римской, александрийской и всех остальных церквей севера, юга и запада, совершавших пасху всегда после весеннего равноденствия, независимо от иудейских вычислений.

Очевидно и отцы собора и Константин в. предполагали, что и римская и александрийская и все остальные церкви, кроме церквей восточных, были совершенно согласны между собою в вопросе о пасхе, и в исправлении нуждался только обычай восточной церкви. На деле же римская и александрийская церкви расходились между собою в вопросе о пасхе серьезнее, чем александрийская и сирийская церкви. Обе последние, как основательно предполагает В. В. Болотов, около 325 года держались одинаково 19-летнего лунного круга, и разность между их пасхами в известные годы (2 раза в 19 лет) объяснялась разностью эпохи 19-летнего круга при одинаковом его устройстве. Поэтому привести их к согласию между собою было сравнительно не трудно. Для этого стоило только пасхальные границы тех лет сирийского лунного круга, в которые они не совпадали с александрийскими, поместить на те же числа, на какие они приходились в александрийском цикле (на 17 resp. 18 апреля, вместо 18 resp. 19 марта), придав таким образом своему лунному кругу другое устройство ³), и пасха восточных на все времена станет совпадать с александрийскою ⁴).

1) «Ἐπειδἠ τῆς τοῦ θεοῦ χἀριτος» y Theodoret. h. e. I, 9, cf. Socr. h. e. I, 9.

2) «Πεῖραν λαβὼν» y Euseb. de vit. Const. III, 17—20, Socr. I, 9.

3) В александрийском «19-летнем» и сирийском «лунном» циклах емволимическими считаются 3. 6. 8. 11. 14.17.19 годы, в реформированном сирийском— В. 5. 8. 11. 14. 16. 19 гг.

4) Так они в действительности и поступили и передали свою пасхалию кон-

101

Напротив римская, африканская и все западные церкви держались в пасхалии — совершенно отличного от 19-летняго—84-летнего лунно-пасхального круга, согласовать который с 19-летним в виду их неодинакового отношения к движению луны (19-летний цикл несколько отстает от луны, 84-летний— опережает ее) было совершенно невозможно. И, однако столь значительная разность между александрийской и западной пасхалией осталась совершенно незамеченной отцами никейского собора! Но возможно ли было бы это, если бы Осий кордубский еще до назначения собора ездил по поручению императора для решения вопроса о пасхе в самую Антиохию? Неужели он и здесь не поинтересовался узнать, по какому именно циклу вычисляют свою пасху восточные? — Конечно, Осий, как пасхалист, нам совершенно неизвестен. Но можно ли допустить, что он был в этом отношении настолько невежествен, что не знал даже, по какому лунному циклу совершают пасху западные церкви? Неизлишне напомнить, что Осий был председателем и главным руководителем сердикского собора 342 — 3 года, на котором рассматривался и вопрос о пасхе, и составлена была таблица пасх на 50 лет. И по-видимому Осий здесь стойко поддерживал западные пасхалистические принципы, так как на 346 и 349 годы в этой таблице пасха была назначена совершенно несогласно с принципами александрийской пасхалии, но согласно с западным 84-летним циклом. Если же на никейском соборе и самая разность между александрийским 19-летним и римским 84-летним циклами осталась незамеченною, то объясняется это не только тем, что спор между александрийцами и сирийцами шел не о лунном цикле, а о terminus ante quem non пасхи, и восточные на соборе не обнаружили особенного упорства в защите своего обычая совершать пасху в одно время (в одном лунном месяце) с иудеями, но и тем, что и самый спор о пасхе стал известен Константину в. уже по возвращении Осия из Александрии, и последнему, как и другим представителям запада на никейском соборе, не удалось ни до собора, ни на самом соборе уяснить себе, что и александрийская пасхалия далеко не совпадает с западною.

Более приемлемым для меня предположение А. И. Бриллиантова о путешествии Осия на восток проездом из Александрии в Никомидию представляется с тою модификацией, которую допускает, по-видимому, и сам А. И. Бриллиантов ¹).

стантинопольцам (где уже с XI века исчезает всякое воспоминание об александрийской ἐννεακαιδεκαετηρίς), а чрез их посредство и нам: наш «круг луны» есть реформированный сирийский «лунный» круг, не «19-летний» — александрийский.

1) А. И. Бриллиантов, 21 [892], 5: «Если сообщение Созомена является даже простым недоразумением, то можно и в этом случае думать, что именно от прибывшего с востока Осия император получил точные известия о пасхальных разногласиях на востоке». Точные известия об этих разногласиях Осий во всяком случае мог получить лишь в том случае, если он был хотя бы проездом и на самом востоке, т. е. в Антиохии.

102

Осий поехал из Александрии в Антиохию не по специальному поручению императора, а по собственному желанию, или по просьбе св. Александра александрийского, и не для улажения спора о пасхе, а для поддержки св. Александра в его борьбе с восточными покровителями Ария. Мы ведь во всяком случае не имеем никаких сведений о том, каким путем: по морю, или же сушею, чрез Восток, возвратился Осий из своей поездки в Александрию. Убедившись на месте, из разговоров с самими виновниками спора, в полной правоте св. Александра и в серьезности заблуждения Ария, Осий уже поэтому одному мог избрать себе обратный путь чрез Палестину и Сирию, чтобы иметь возможность убедить в том же и некоторых других нерешительных епископов Востока и Малой Азии. Во время этого путешествия и мог состояться при участии Осия антиохийский собор, главным руководителем которого был только что занявший антиохийскую кафедру бывший верийский епископ Евстафий. Можно допустить при этом, что Осий попал в Антиохию еще в то время, когда кафедра антиохийская была вакантна, или даже еще при Павлине, доживавшем свои последние дни, и самое перемещение на эту кафедру св. Евстафия состоялось, быть может, не без его влияния; и во всяком случае то почти полное единодушие, какое отцы антиохийского собора показали в своем отношении к Арию и его покровителям, можно до известной степени объяснять влиянием Осия, голос которого, как епископа близкого к императору, мог иметь решающее значение в глазах многих нерешительных епископов и даже устрашить и некоторых из сторонников Ария в роде Аетия лиддского или Григория виритского.

Однако и при этом предположении остается та трудность, что антиохийский собор, по его посланию, состоялся уже в такое время, когда назначен был «великий — собор в Анкире». Но, посылая в Александрию Осия с письмом к Александру и Арию, Константин в. очевидно еще надеялся, что спор между ними уладится и помимо собора, и собор назначен им был, вероятно, уже по возвращении Осия, который убедил его в серьезности спора. Предположение, что Осий послал Константину в. письменное донесение о результатах своей поездки, а сам избрал себе длинный путь чрез восток, и что, пока он ехал из Александрии в Антиохию, туда пришло известие о назначении великого собора в Анкире, мало правдоподобно, так как 1) путь Осия из Александрии в Антиохию в этом случае был бы слишком долог; 2) Анкира, как место собора, избрана Константином, конечно, по указанию Осия, который, не побывав сам в Анкире, едва ли остановился бы на этом именно городе; да и сам Константин в., принимая столь важное решение, как созвание великого собора епископов востока, едва ли обошелся бы тут без личных переговоров с Осием. То верно, что созвание собора приурочено было Константином к 20-летию, εἰκοσαετηρίς, его царствования; но факт, что

103

собор назначен был сначала в Анкиру, а потом перенесен в Никею. показывает, что времени оставалось еще достаточно, и Осий, если бы он задержался на востоке, имел бы возможность, по требованию императора, поспеть в Никомидию для переговоров о месте великого собора. Вот почему в 1911 году я и высказался в том смысле, что гипотеза А. И. Бриллиантова об Осии, как председателе антиохийского собора 324 года, предполагает его особое путешествие на восток, отличное от его известного путешествия в Александрию с письмом императора ¹).

Другую, более радикальную, попытку устранить разбираемое возражение против его гипотезы об Осии предлагает сам А. И. Бриллиантов ²). Он находит, что в сущности не доказано то, принимаемое и Швартцем, и Зеекком, и мною, и Зеебергом, как само собою разумеющееся, предположение, что и несостоявшийся великий собор в Анкире назначен был императором Константином, который потом— в отмену своего прежнего решения — и перенес его в Никею, и противопоставляет ему, как более вероятное, то предположение, что собор в Анкире проектирован был самими отцами антиохийского собора 324/5 года³). В таком случае, конечно, антиохийский собор мог состояться и до возвращения Осия в Никомидию.

1) Антиохийский собор 324 года, стр. 37 = Хр. Чт. 1911, стр. 1017.

2) А. И. Бриллиантов, К истории арианского спора до первого вселенского собора. II. Почему созванный в Никее собор сначала предполагалось созвать в Анкире?—в Хр. Чт. 1913, сентябрь (стр. 1176—1200 [27 — 51 отдельного оттиска].

3) А. И. Бриллиантов, стр. 40 — 47 [1189 — 1196], 50 — 51 [1199 — 1200]. — Стр. 47 [1196] (в начале V-й главы) А. И. Бриллиантов говорит, что его «гипотеза об Осии, как председателе антиохийского собора, и гипотеза об инициативе самих епископов в назначении анкирского собора сами по себе не связаны одна с другою и могут стоять отдельно». — Но это заявление не вполне точно. Оно конечно вполне справедливо в отношении к гипотезе об анкирском соборе: восточные епископы, собравшиеся в Антиохии, могли согласиться собраться потом на собор в Анкиру и в том случае, если председателем антиохийского собора был не Осий, а Евстафий. Но гипотеза об Осии несомненно нуждается, как во вспомогательном, в этом предположении об анкирском соборе. И сам А. И. Бриллиантов высказал эту гипотезу впервые (в письме ко мне от 6 аиреля 1909 г.) именно в ответ на мое разбираемое возражение против гипотезы об Осии. Тогда он между прочим допускал, что решение созвать собор в Анкиру могло состояться еще раньше антиохийского собора одновременно с его созванием. Он пишет: «Но и третье — самое важное—возражение Ваше» [именно разбираемое возражение, о двух других будет речь ниже] «по моему мнению, гипотезы об Осии также не устраняет. Оно исходит из предположения, что собор в Анкире назначен был — впервые — уже по возвращении Осия из путешествия и по его совету Константином. Но есть ли вполне твердые основания для этого предположения? Возможно и кажется будет более естественно представлять дело иначе». — «Я думаю, что ἡ μεγάλη καὶ ἱερατική ἐν Ἀγκύρᾳ σύνοδος, о котором говорит собор антиохийский, мог быть первоначально проектирован в чисто церковных сферах, без всякого участия императора, и именно на этом антиохийском соборе, или даже и ранее, одновременно с созванием этого собора (чрез переписку с малоазийскими епископами)».

104

В подтверждение этой своей гипотезы А. И. Бриллиантов мог бы сослаться на следующий аналогичный факт. Весною 367 года ¹) отцы тианского собора²), составившегося из епископов бывших омиусиан, но уже при Иовиане подписавших никейский символ (τὸ ὁμοούσιον) [на антиохийском соборе 363 гола] и образовавших младо-никейскую партию, под председательством Евсевия кесарие-каппадокийского, по поводу полученного с запада общительного письма Либерия римского и других западных епископов, постановили еще той же весной, ἔτι ἦρος ὄντος, собраться на новый собор в Тарсе киликийском. Назначен был и день, в какой должен собраться этот собор. Но император Валент, по старанию Евдоксия константинопольского, запретил этот собор, и он не состоялся.

Значит, соборы епископов в IV веке — подобно научным съездам XIX — XX вв. — имели обычай сами назначать и место и время будущих соборов, посвященных тому же вопросу, но по-видимому более многочисленных.

Тем не менее изложенная гипотеза А. И. Бриллиантова о «великом соборе в Анкире» представляется мне мало вероятною. В ІII-ей главе своей заметки А. И. Бриллиантов пытается доказать, что выражение «συνεφωνήθη» resp. «ἐψηφίσθη» resp. «ἐτάχθη» = «состоялось соглашение», или «постановлено было», которое употребляет Константин в. в своем письме, приглашающем епископов вместо Анкиры на собор в Никею, не противоречить предположению, что постановление это принадлежит не самому императору, а антиохийскому собору, что Leclercq совершенно неправильно переводит это безличное выражение чрез: Il m’avait paru bon précédemment de convoquer une assemblée d’évêque dans la ville d’Ancyre de Galatie ³).

Но, по моему мнению, уже самый факт, что император находит нужным упомянуть об этом «соглашении» или «постановлении», говорит за то, что состоялось оно не без ведома и согласия самого Константина в. Решение самих епископов собраться на собор в Анкире или где бы то ни было нисколько не связывало императора в его решении созвать вселенский собор в Никее, и он едва ли стал бы го-

1) H. Μ. Gwatkin. Studies of Arianism. Second edition. Cambridge 1900, p. XXVII. — Migne PG. t. 67. coll. 1323 — 1324. Nota variorum (Ant. Pagi ad. ann. 356, n. 8).

2) Sozomen. h. e. VI, 12. Κατ’ ἐκεῖνον δὲ τὸν καιρὸν σύνοδον ἀγόντων ἐν ΤυάνοιςΕὐσεβίου τοῦ ἐπισκόπου τῆς Καππαδοκῶν Καισαρείας, Ἀθανασίου τε τοῦ Ἀγκύρας, καὶ Πελάγιου τοῦ Λαοδικείας, Ζήνωνός τε τοῦ Τυρίου, καὶ Παύλου τοῦ Ἐμέσης, ‘Oτρέως τε τοῦ Μελιτηνῇς, καὶ Γρηγορίου τοῦ Ναζιανζοῦ, καὶ πολλῶν ἄλλων, οἲ τὸ ὁμοούσιον πρεσβεύειν ἐψηφίσαντο ἐν Ἀντιοχείᾳ, ἐπὶ τῆς Ἰοβιανοῦ βασιλείας, ἀναγινώσκεται τὰ Λιβερίου καὶ τῶν ἀνὰ τὴν δύσιν γράμματα [это письмо Либерия приведено у Socr. IV, 12, рр. 226—7] — — — συνελθεῖν δὲ εἰς Ταρςὸν τῆς Κιλικίας ἔτι ἦρος ὄντος, εἰς ῥητὴν ἡμέραν ἢν ὥρισαν, καὶ οἱ μὲν ὧδε ἀλλήλους συνιέναι προετρέποντο — — — Ὁ δὲ βασιλεύς, Εὐδοξίου σπουδῇ, τὴν ἐν Κιλικίᾳ προσδοκωμένην διέλυσε σύνοδον, γράψας περὶ τούτου καὶ ἀπειλὰς ἐπιθείς.

3) Hefele, Histoire des conciles. Trad. [par Dom. H. Leclercq] T. I. p. 1. Paris 1907. p. 403. n. 1,1. c. ap. A. И. Бриллиантов, 41 [1190], 1.

105

ворить об этом решении епископов в своем указе. Еще менее понятно, зачем он стал бы указывать мотивы для перенесения собора из Анкиры в Никею, если собор в Анкире был проектирован не пм самим, а только епископами.

Далее, если в основе наличного сирского שלמה, соответствующего греческим συνεφωνῆθη, ἐψηφίσθη или ἐτάχθη, лежит действительно, как предполагает Швартц¹), латинское: constitutum est, то уже это выражение доказывает, что собор в Анкире назначен был самим императором.

Что император Константин и сам изъявил согласие на созвание собора в Анкире, допускает, впрочем, и А. И. Бриллиантов, но относит это изъявление согласия ко времени после антиохийского собора и склоняется к той мысли, что даже и в этом случае дело не дошло до рассылки епископам приглашения в Анкиру, что никакого «первого» указа Константина в 324—5 году не было издано, и сохранившееся в сирском переводе письмо есть единственное, которое было получено епископами востока²).

Но, по-моему, послание антиохийского собора 324 года доказывает, что анкирский собор был назначен императором раньше этого антиохийского собора. Отцы этого собора едва ли стали бы говорить о «великом и священном соборе в Анкире», как о несомненном факте, если бы на созвание этого собора еще не было получено согласие императора. И это после того, как Константин в. своим письмом к Александру и Арию, отправленным с Осием, ясно высказал свое желание принять участие в решении этого догматического спора. Получить же согласие императора на проектируемый великий собор отцы собора антиохийского могли или через того же Осия, или чрез особую депутацию из числа членов собора. Едва ли удобно им было обратиться за этим разрешением простым посланием и—не расходясь — дожидаться ответа. Да, впрочем, по тогдашним путям сообщения и письменные сношения требовали не мало времени. — Словом гипотеза А. И. Бриллиантова едва ли упрощает, скорее осложняет вопрос о созвании великого собора в Анкире. И, допуская, что председателем антиохийского собора был Осий, кажется, проще предположить, что он был в Антиохии не на пути из Александрии, а с специальною целью принять участие на этом соборе, который должен был объединить восточных единомышленников Александра александрийского и подго-

1) Schwartz, VII, 340.

2) А. И. Бриллиантов, 41—42 [1190—1], 50—1 [1199—200]. В письме:«Когда Осий сообщил Константину о предположенном на востоке соборе вАнкире (чтобы заручиться санкцией для собора и содействием со стороны императора), император в принципе вполне одобрил мысль о соборе, как месте для решения спора. Но, по-видимому, еще вопрос, было ли уже и разослано им приглашение епископам явиться в Анкиру».

106

товить соборно-вселенское осуждение арианства. Поводом к этому путешествию Осия на Восток мог быть именно указ Константина, созывавший епископов восточной половины империи ¹) на великий собор в Анкире. А что об этом новом путешествии Осия ничего не говорят дошедшие до нас документы и рассказы церковных историков, никоим образом не доказывает, что такого путешествия и не было.

Сам же А. И. Бриллиантов ²) указывает, что, как видно из Euseb. c. Marcell. I, 4, не только Павлин тирский, но и Евсевий кесарийский были — проездом куда-то (Павлин τὴν Ἄγκυραν διιών, Евсевий — ἐν τῷ διιέναι τὴν Ἄγκυραν) — в Анкире. Но у историков мы напрасно стали бы искать указания на это их путешествие, и об его цели можем строить только догадки ³).

1) Я не могу согласиться с А. И. Бриллиантовым, что собор в Анкире должен был быть «больший», чем антиохийский, «(но вовсе не вселенский, а приблизительно лишь в пространственных пределах прежнего анкирского собора)» [цитованное письмо]; что на нем не должны были присутствовать даже египетские епископы, в сущности наиболее заинтересованные в деле Ария. Хр. Чт. 1913, окт., стр. 1200 [51] ср. 1195 — 1196 [46 — 47].

2) А. И. Бриллиантов, 44 — 46 [1193—1196], прим.

3) Швартц в Pauly-Wissowa RE, VI, 1411 1. c. ap. A. И. Бриллиантов 46 [1195], прим. — предполагает, что Евсевий и Павлин были в Анкире на пути в Никею на вселенский собор. Для меня это предположение неприемлемо потому, что, по моему, Павлина тирского-антиохийского к 325 году уже не было в живых. Если не успокаиваться относительно этого путешествия на простом non liquet, то мне представляются возможными два предположения: 1) не были ли Евсевий и Павлин в Анкире на пути в Никомидию на собор, созванный Евсевием никомидийским в пользу Ария? Возможно ведь, что в ответ на письмо Евсевия никомидийского, сохраненное для нас Феодоритом, Павлин пожелал принять не письменное только участие в деле Ария, но вместе с своим другом Евсевием кесарийским предпринял с этою целью — вероятно по приглашению самого «великого» Евсевия никомидийского — и далекое путешествие на собор в Никомидию. Присутствие на вифинском соборе митрополитов Финикии и Палестины было далеко не излишне с точки зрения «великого» Евсевия никомидийского. Он имел основания думать, что Александр александрийский не послушает конечно его с его «солукианистами», но, может быть, переменит свой взгляд на Ария, если ему дано будет понять, что за Ария — почти весь восток. — 2) Примеры соборов иерусалимского 335 года, антиохийского ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 311 г., константинопольского 360 г., показывают, что в IV в. было в обычае собирать многочисленные соборы епископов для освящения вновь построенных церквей. А так как. в гонение Диоклетиана разрушено было много христианских церквей, то строить или возобновлять их приходилось теперь почти в каждом городе И при освящении—около 317 г.— вновь построенной тирской базилики был и Евсевий кесарийский, и вероятно не он один. Епископы приглашались очевидно просто для торжественности богослужения при освящении храмов и как гости на праздник, подобно тому, как и теперь при освящении церквей приглашаются соседние священники. Но этими собраниями епископы пользовались для решения разных — иногда и очень важных — догматических или — чаще — канонических вопросов. — До нас не дошло известий, когда был освящен в Никомидии тот храм, который разрушен был землетрясением 28 августа 358 года. Но несомненно и это

107

Против гипотезы А. И. Бриллиантова о «великом соборе в Анкире» говорит, по-моему, и тот факт, что в послании антиохийского собора 324 года, хотя в нем указывается повод к созванию собора и сообщаются некоторые факты из его истории, не сохранилось и намека на то, что собор в Анкире проектируют сами епископы, собравшиеся в Антиохии. В объяснение этого едва ли можно ссылаться на то, что в посланиях к епископам запада, участие которых на соборе в Анкире не предполагалось, не было надобности говорить подробно о мотивах к созванию этого собора. Послания аналогичные с новооткрытым посланием к Александру фессалоникскому, получили — конечно с необходимыми изменениями (в роде, напр., пропуска выражения «ἐν τοῖς μερών τούτων τόποις») — не только Сильвестр римский, но и многие выдающиеся епископы восточной половины империи, сами не принимавшие участия на соборе в Антиохии, как напр. Леонтий кесарие-каппадокийский и сам Маркелл анкирский, да вероятно и Александр александрийский, которого решение антиохийского собора касалось больше всех. И уж конечно Маркелл анкирский, в городе которого предполагался этот великий собор, должен был быть поставлен своевременно о нем в известность. Да едва ли было целесообразно исключать упоминание о поводе к созванию нового собора, если он был проектирован самими епископами, и в посланиях к епископам апостольских кафедр на западе. Именно потому, что сами-то они не имели возможности прибыть на анкирский собор, они и нуждались в самых точных о нем сведениях. Об антиохийском соборе отцы этого собора и дают действительно такие сведения, но о соборе в Анкире они говорят, как о чем-то таком, о чем знают и сами западные.

Но я даже склонен думать, что отцы антиохийского собора потому только не приглашают Александра фессалоникского принять участие на соборе в Анкире, что приглашение на этот «великий» собор зависело не от них, что сами они получили на него приглашение от императора, и им было известно, что собор этот, созываемый по

было уже по окончании гонения, так как гонение и началось 23 Февраля 303 г. разрушением великолепного никомидийского храма (Lucii Сае—lii [Lactantii] Liber ad Donatum Confessorem De mortibus persecutorum, ed. S. Brandt. Vindobonae 1897, n. 12, p. 11]. Повидимому, ничто не препятствует думать, что не только в Тире, но и в Никомидии — тогдашней столице империи — новый храм был достроен и освящен еще до 325 года, но уже при Евсевии (а не при Евстолии) и уже после начала арианского спора (в Антиохии храм ἐν τῇ παλαιᾷ, в старой части города, начатый постройкой при Виталии, докончен был уже Филогонием, Thrdt. I, 3). Для освящения его Евсевий никомидийский и мог пригласить уважаемых и влиятельных митрополитов Финикии и Палестины. — Нет ничего невозможного и в том предположении, что собор, созванный для освящения никомидийской церкви, тождествен с тем вифинским собором, на котором приняты были в общение Арий и его сообщники.

108

вопросам, возникшим на востоке, по решению императора должен был составиться из одних только епископов восточной половины империи. Сами же они едва ли могли что иметь против участия на этом соборе Александра фессалоникского или Сильвестра римского, тем более, что отрицательное отношение к учению Ария и этих виднейших епископов запада едва ли оставалось им неизвестным (называют же ведь они Александра «единодушным — сослужителем»): об этом они могли узнать не только от Осия, но и из письменных сообщений Александра александрийского.

Мало того. Мне представляется даже возможным, что и самое созвание антиохийского собора вызвано было между прочим и тем, что получено было приглашение от императора на великий собор в Анкиру; и такой убежденный антиарианин, как св. Евстафий, хорошо знавший, что и на востоке Арий имеет сторонников, которые вместе с вифинскими и асийскими лукианистами могут составить на этом великом соборе влиятельную группу, что однако большинство на востоке составляют антиариане, решил объединить этих своих единомышленников, привлечь на свою же сторону и многих епископов нерешительных, а сторонников Ария заставить или отказаться от своих взглядов, или же — явиться на великий собор в качестве уже заподозренных в ереси, или даже отлученных от церковного общения.

Наконец, история созвания аримино-селевкийского и халкидонского соборов показывает, что императоры в Византии не затруднялись переносить не только назначенные, но даже и собравшиеся уже соборы из города в город. В 451 году епископы собрались уже на собор в Никею и ждали с· месяц открытия собора, как император Маркиан пригласил их перейти в Халкидон.

Возвращаюсь к гипотезе об Осии. Возможны против нее и другие возражения помимо разобранного. Но мне они представляются еще более слабыми.

Напр., против гипотезы о председательстве Осия на этом антиохийском соборе можно указать на его вероизложение, составленное в выражениях, неприемлемых с точки зрения западных богословов— тертуллианистов: в нем нет терминов ἐκ τῆς οὐσίας и ὁμοούσιος, но вместо того Сын Божий называется εἰκὼν—τῆς—πατρικῆς ὑποστάσεως ¹), хотя это последнее выражение заимствовано из послания к Еврееям I, 3: χαρακτὴρ τῆς ὑποστάσεως αὐτοῦ.

Так как едва ли возможно какое сомнение в том, что на никейском соборе термины ἐκ τῆς οὐσίας и όμορύσιος внесены были в сим-

1) О том, что «προσώπου» у Schwartz есть наверная передача сирского qnwm’ ( ) см. «Павлин и Зинон, епископы тирские» стр. 121 [= Виз. Врем. т. XX, 1913, Отд. I, стр. 181] прим. 193. — Ср. теперь Е. Seeberg, S. 138 и G. Krüger в Theologische Literaturzeitung 39 Jahrg. 1914. № 1, Sp. 16.

109

вол по предложению Осия (сделанному чрез Константина в.), то спрашивается, почему же он не настоял на внесения этих же терминов и в вероизложение антиохийского собора? Но это возражение в существе дела устранено уже самим А» И. Бриллиантовым. Он совершенно справедливо замечает, что «Евстафий и антиохийские отцы могли признать для себя не совсем удобным вводить в употребление — термин» ὁμοούσιος «в виду известного отношения к нему антиохийского же собора 369 г.» ¹), который, как известно, отверг этот термин ²). При этом нужно принять во внимание и разность в положении и Осия и самих отцов собора в Антиохии в 324 году и в Никее в 325 году. В Антиохии епископы предоставлены были самим себе, и Осий был тут случайным, хотя и влиятельным, гостем. Осий мог бы и в 324 году в Антиохии очень желать, чтобы термины ἐκ τῆς οὐσίας и ὁμοούσιος были внесены в вероизложение собора; но он не имел возможности настоять на этом, раз этого не желало огромное большинство членов этого собора (если не прямо весь собор, за исключением одного Осия). В Никее Осий действовал чрез императора. Но даже и сам Осий в Антиохии едва ли имел повод особенно настаивать на внесении этих терминов в вероизложение. Ведь вероизложение антиохийского собора, составленное самими отцами собора (вероятно на основе крещального символа антиохийской церкви), было вполне православно, арианское учение осуждалось в нем самым решительным образом, почему даже такие сравнительно умеренные сторонники Ария, как Феодот Лаодикийский, Наркисс нерониадский и Евсевий кесарийский, не нашли возможным подписать его. Поэтому для внесения в это вероизложение западных терминов не было серьезных побуждений.

Иначе стояло дело в Никее. Там — по непредвиденной для отцов собора случайности — в основу соборного вероопределения положен был символ, прочитанный на соборе — очевидно в свое оправдание — одним из отлученных антиохийским собором епископов — Евсевием кесарийским. Символ этот в том виде, в каком он был прочитан Евсевием, не содержал ничего неприемлемого и для самого Ария. Нужно было поэтому дополнить и изменить его таким образом, чтобы он действительно в корне осуждал арианство. И термины ἐκ τῆς οὐσίας и ὁμοούσιος, как противовес арианским ἐξ οὐκ ὅντων и ἀνόμοιος κατ’ οὐσίαν, представляли для этого радикальное средство; а потому и восточные епископы едва ли что могли возразить против этих терминов.

Наконец — последнее возражение: если председателем антиохийского собора 324 года был Осий кордубский, то кто же говорит в

1) А. И. Бриллиантов, 16 [887].

2) Ср. «Павлин и Зинон, епископы тирские», стр. 110 [= Виз. Врем. XX (1913), Отд. 1, стр. 170] и прим. 165.

110

первом лице в начале послания: ἀκόλουθόν ἑστιν καὶ τῇ σῇ ἀγάπῃ γνωσθῆναι τὰ ὑπὸ τ’ἐμοῦ τε καὶ τῶν ὁσίων ἀδελφῶν ἡμῶν, τῶν ὁμοψύχων καὶ συλλειτουργῶν, κεκινημένα τε καὶ πεπραγμένα — — — ἐλθὼν γὰρ εἰς τῆν τῶν Άντιοχέων καὶ ἰδὼν τῆν ἐκκλησίαν λίαν ταραχθεῖσαν ζιζανίοις διὰ τῆς ἐνίων διδασκαλίας καὶ στάσεως, καλῶς ἔχειν ἔδοξέ μοι μὴ ὑπ’ ἐμαυτῷ μόνου τὸ τοιοῦτον ὰποβληθῆναι καὶ ὰπωσθῆναι, ἀλλὰ γὰρ καὶ παρορμῆσαι δεῖν τοὺς ὁμοψύχους ἡμῶν καὶ συλλειτουργοὺς τοὺς μάλιστα γειτονοῦντας περὶ πράγματος ἐπείγοντος καὶ ἀναγκαιοτάτου¹) — ?

Собор созывает обычно председатель его. Поэтому с точки зрения А. И. Бриллиантова можно бы предположить, что это говорит о себе Осий. А. И. Бриллиантов, по-видимому, и допускает это ²), хотя главным деятелем собора и по его мнению был св. Евстафий. Но сам же А. И. Бриллиантов указывает, что выражение «τὰ ζιζανιώδη φοιτουργῆματα» в. приложении к арианскому учению встречается и в отрывке из сочинения Евстафия, приведенном у Феодорита ³). Автором послания, следовательно, и он считает св. Евстафия.

По моему мнению, в приведенных строках говорит от своего лица, о себе, не об Осии, св. Евстафий, уже потому, что Осий, хотя он и был уполномоченным императора, едва ли имел возможность сам, без согласия Евстафия, созвать этот собор ⁴).

Я поэтому склонен был думать, что Евстафий и был председателем этого антиохийского собора, а имя Εὐσέβιος, занимающее 1-е место в его списке епископов, есть интерполяция.

Однако и это возражение против гипотезы А. И. Бриллиантова — далеко не из решающих. На древнейших церковных соборах едва ли какой из епископов играл роль председателя или президента в современном смысле слова. Сильно было еще сознание, что в существе дела все епископы равны между собою, а потому и подписывались они часто в случайном порядке. А потому я и не вижу ничего невозможного в том предположении, что Осию, как епископу гостю, почтенному старцу и уполномоченному императора, предоставлено было первое почетное место на антиохийском соборе, и на 1-е же место его имя поставлено и в адресе послания; но фактическим руководителем собора был антиохийский епископ Евстафий, и послание написано им от своего имени, не от имени Осия.

Довольно подробно говорит Зееберг (SS. 79—84) и об Евстафий, занимающем 2-е место в списке епископов этого антиохийского со-

1) Schwartz, VI, 273—4, Е. Seeberg, S. 10, А. И. Бриллиантов, 26 [897],2. Павлин и Зинон, 94 [154].

2) А. И. Бриллиантов 26 [897]: «так как почетным председателем собора был Осий и его прибытие было поводом к собору, то послание написано от имени Осия».

3) Theodoret. h. e. I, 8,4; Parmentier, S. 34,18.

4) «Павлин и Зинон» стр. 94 = Виз. Bp. XX (1913), Отд. I, стр. 154, прим. 39.

111

бора. — Объединяя сообщения Феодорита ¹) и Созомена ²) об избрании на антиохийскую кафедру св. Евстафия, автор приходит к тому выводу, что избрание Евстафия состоялось или на самом антиохийском соборе, созванном interventor’ом Евсевием, или незадолго до него, но в присутствии того же interventor’а, и потом подтверждено было и Никейским собором ³).

Если в послании антиохийского собора не упоминается об избрании Евстафия, то объясняется это, по мнению Зееберга, 1) тем, что созванный по практическому вопросу собор перешел к вопросам принципиальным и посвятил им и свое послание: «важнейшее)) отодвинуло на задний план только «важное»); 2) тем, что антиохийский собор не имел интереса поведать всему миру о своем нарушении канонов чрез это избрание [разумеется канон, запрещающий перемещения епископов с кафедры на кафедру] ⁴).

После этого понятным представляется Зеебергу и то, что Евстафию предоставлено [не 1-е, а] 2-е место в списке епископов этого собора. Было делом приличия предоставить председательство на этом соборе интервентору Евсевию; 2-е же место по праву принадлежало Евстафию, как избранному антиохийскому епископу ⁵).

В виду «ἐλθών — εἰς τὴν τῶν Ἀντιοχέων» и я склонен думать, что перемещение св. Евстафия из Верии в Антиохию состоялось незадолго

1) Theodoret. 1, 5, см. у меня «Павлин и Зинон» [=Виз. Врем. т. XX, отд. I], стрр. 37—38, прим. 54.

2) Там же, стр. 35, прим. 52^а.

3) S. 82: Die Wahl des Eustathius dürfte sich hiernach folgendermassen zugetragen haben. Während der Anwesenheit des interventor Eusebius in Antiochien, wahrscheinlich auf der von ihm berufenen Synode, vielleicht kurz vor ihr, als einige, noch nicht alle, Bischöfe versammelt waren, ist Eustathius zum Bischof von Antiochien gewählt worden. Er hat trotz seiner Bedenken angenommen. In Nicaea jedoch ist auch dieser Beschluss der Synode nochmals zur Sprache gekommen. Das Konzil gibt zwar schliesslich seine Bestätigung, wahrscheinlich mit Rücksicht auf die schwierigen und dringend einer Lösung bedürfenden antiochenischen Verhältnisse, sichert sich aber durch Erlass seines Canons gegen künftige Ungesetzlichkeiten.

4) S. 83: Dass in ihm [dem Synodalbrief] über die Wahl des Eustathius zumBischof und über die damit beendeten Wirrnisse in Antiochien geschwiegen wird, wird aus dem Verlauf der Synode zu erklären sein, die aus praktischen Gründen versammelt wurde, schliesslich aber das Prinzipielle hervortreten lassen musste und, von prinzipiellen Gesichtspunkten beherrscht, das Schreiben erliess. Das Wichtigere hat das Wichtige zurücktreten lassen. — — — Ein zweiter Grund für das Verschweigen liegt darin, dassdie antiochenische Synode auch gar kein Interesse daran hatte, ihre Verletzung der Canones durch diese Wahl aller Welt kundzutun.

5) SS. 83—4: Die Stellung des Eustathius in der Bischofsliste als des zweiten ist—— nicht mehr auffällig. — — — Der Synodalbrief wurde erst nach Erledigung allerGeschäfte der Synode verfasst, d. h. als die Wahl des Eustathius vollzogen war. Nun versteht man auch, warum der interventor Euseb an erster Stelle genannt war. Es war Anstandspflicht, ihm noch das Präsidium auf der Synode zu überlassen. Aber es ist auch naturgemäss, dass man auf der Synode Eustathius als Bischof von Antiochien ansah und ihn deshalb als zweiten Bischof aufführte.

112

до антиохийского собора. Само собою понятно, что избрание его подтверждено было и собором епископов всей Килисирии. Но собор этот не тождествен с тем собором, послание которого к Александру фессалоникскому открыто Швартцем. Этот последний собор [хотя поводом к нему могло быть прибытие в Антиохию Осия] созван был самим св. Евстафием, как уже антиохийским епископом, вскоре после его избрания и не для подтверждения этого избрания, а по вопросам церковной дисциплины, сильно расшатанной в гонение Ликиния, и по вопросу о догматических плевелах, посеянных в Антиохии при Павлине¹).

1) Г. Крюгер (Theol. Literaturzeitung. 39 Jhrg. № 1. 3 Jan. 1914, Sp. 15) думает даже, что эти еретические плевелы, посеянные по его мнению не Павлином (его он считает преемником Евстафия), а вообще арианским духовенством, главным образом отлученными Александром александрийскими пресвитерами, и были единственным поводом к созванию этого собора. Der einzige Anlass zur Berufung der Synode dürfte somit der Wunsch des Eustathius gewesen sein, die durch arianische Geistliche, insbesondere die vom Alexandriner exkommunizierten Presbyter, in seine Gemeinde hier eingetragenen Unruhen und Parteiungen beseitigt, das Unkraut, um in seiner Sprache zu reden, ausgejätet zu sehen. Sicherlich ein πράγμα ἐπεῖγον καὶ ἀναγκαιότατον. Если же собор ставит своею задачею и вопросы церковной дисциплины, то это так же мало нуждается в объяснении, как никейские и другие каноны. Dass die Synode auch Fragen der Kirchenzucht ihre Aufgabe zugewendet hat, wie das Schreiben sagt und die Kanones beweisen, ohne übrigens damit irgend eine Änderung ihres Programmes vorzunehmen (gegen Harnack), bedarf so wenig einer Erklärung, wie es die nicänischen oder irgend welche andere Kanones bedürfen.—Действительно о «презрении церковного закона и канонов» с указанием, как на причину этого, на запрещение [Ликиния] собираться на соборе, говорится не в самом начале послания, где идет речь о созвании собора (Schwartz, VI, 273, 5—п—284, и—5, [мелкия цифры означают строки греческого перевода у Швартца]), а уже во 2-м его отделе, где излагается самый ход соборного заседания: уже собравшись в Антиохии, епископы нашли πολλὴν ἀταξίαν μάλισθ’ ὅτι ἐν πολλοῖς ὠλιγωρήθη καὶ κατεφρονήθη ὁ ἐκκλησιαστικός νόμος καὶ οἰ κανόνες ἐν τῷ μεταξὺ χρόνῳ κ. τ. λ. (Schwartz 274, 9—11).— А как на повод к самому созванию собора в 1-м отделе автор [Евстафий] указывает только на то, что он, придя в Антиохию, увидел τὴν ἐκκλησίαν λίαν ταραχθεῖσαν ζιζανίοις διὰ τῆς ἐνίων δαδασκαλίας καὶ στάσεως. Но это волнение, στάσεις, вероятно вызвано было теми же «плевелами» арианской διδασκαλία. Тот однако факт, что о нарушении канонов отцы собора ведут речь в самом послании (в послании же напр. никейского собора к александрийской церкви об этом нет речи), что даже заключительная фраза предисловия (ὑπὸ πολλῶν γὰρ καὶ δικαίων συνοικεῖται ἡ πόλις) представляет собою напоминание о той же истории Содома и Гоморры, на которую ссылается и заключительная фраза, которою заканчиваются каноны (ср. Schwartz, VII, 325), и что перед этим в том же предисловии говорится, что собор созывается затем, чтобы κοινῷ λογισμῷ δοκιμἀσαντες καὶ ἐξετἀσαντες τὰ εκκλησιαστικά τελείως καταστήσωμεν, и под τὰ ἐκκλησιαστικὰ едва ли можно разуметь только догматический спор, заставляет думать, что св. Евстафий уже при самом созвали собора имел в виду, как само собою разумеющееся, что собор будет решать и вопросы канонические, и накопившиеся за время гонения Ликиния нарушения дисциплины имели значение по крайней мере побочного повода к созванию этого собора. Примеры анкирского и неокесарийского поместных соборов показывают, что в особенности по окончании гонений соборы созывались нередко и прямо по вопросам церковной дисциплины, без всякого догматического повода.

113

Сообщение Созомена [Савина?], что перемещение Евстафия из Верии в Антиохию состоялось уже на никейском соборе, неприемлемо для меня даже и в той модификации, что никейский собор только подтвердил это перемещение. Тот факт, что и предшественник св. Евстафия Павлин переведен был в Антиохию из Тира, показывает, что в Сирии такие перемещения были в обычае, и канонов, запрещавших эти перемещения, там не существовало. 15-е правило никейского вселенского собора, запретившее переходы епископов с кафедры на кафедру, направлено собственно против Евсевия никомидийского, перешедшего в Никомидию из Вирита, и если оно косвенно коснулось и Евстафия, то вопрос о возвращении его обратно в Верию не мог быть поставлен уже потому, что правило это, хотя отцы собора видели в нем какой-то κανών, не признаваемый однако, и по их словам, ἔν τισι μέρεσιν, имеет значение закона конечно только для будущего времени. Если в сообщении Созомена и скрывается какая доля правды, то можно, конечно, предположить, что на никейском соборе св. Александр александрийский, который и раньше (в послании Ἑνὸς σώματος) отзывался неодобрительно о переводе Евсевия из Вирита в Никомидию, поставил вопрос, да можно ли признавать Евсевия епископом никомидийским, не следует ли водворить его обратно в Вирит, где он был бы более безвреден, или даже, так как виритская кафедра была уже занята (Григорием), оставить его вовсе без кафедры. Евсевий и его сторонники в ответ на это и могли указать на то, что и Евстафий, один из самых горячих сторонников св. Александра, тоже—и совсем недавно — перебрался из незначительного сирийского города Верии—в столицу Востока — великую Антиохию. Возникшие по этому поводу прения и закончились тем, что решено было примириться с перемещением как Евсевия, так и Евстафия на их видные кафедры, как с совершившимся фактом; но на будущее время было постановлено совершенно уничтожить, παντάπασι περιαφεθηναί, этот обычай перехода епископов из одного города в другой.

Далее Зееберг, как и я, приводит по порядку имена и всех «стальных епископов, поименованных в заголовке новооткрытого послания (не распределяя их по провинциям, как это делал Швартц), указывает, где можно, их кафедры и сообщает об них все те сведения, какие сохранились в источниках, в особенности же те, которые не безразличны для вопроса об их догматическом направлении. Так как кафедры большинства этих епископов указаны были—при помощи списков епископов анкирского, неокесарийского, никейского вселенского и антиохийского посленикейского соборов—самим Швартцем, и им же указан и высоко-важный для характеристики догматического направления некоторых из членов этого собора и даже и для вопроса о подлинности новооткрытого документа—список истинно-православных епископов, «мужей апостольских» у Athan. ep. ad

114

episcopos Aegypti et Libyae n. 8, то вполне понятно, что список Зееберга представляет только некоторые незначительные пункты отличия в сравнении с моим списком.

Но я так долго остановился на вопросах об адресате и председателе антиохийского собора, что уже по этому одному не имею возможности (не рискуя тем, что моя заметка о книге Зееберга превысит размерами самую эту книгу) входит здесь в подробный разбор его списка. А главное: не только список Зееберга, но и мой список в Хр. Чт. 1911, июль — август, стр. 846—50 [16—20] нуждается теперь в новом пересмотре. Дело в том, что в 1911 году я вынужден был списки епископов соборов анкирского, неокесарийского и антиохийского посленикейского брать из старинного издания соборных деяний Биния (Бинѐ), последний список еще и у F. Nau (по cod. Par. syr. 62). В настоящее время E. Schwartz издал в греческом переводе еще два сирских списка (по рукописям А и F): один более полный (в 29 имен) и с указанием кафедр для большинства епископов, другой более короткий (в 20 имен) и без обозначения кафедр. 1-й список представляет собою Praesenzliste — перечень всех епископов, явившихся на собор, составленный при начале его писцами и занесенный в деяния его, в начале их; 2-й — подписи самих епископов под канонами. Эти сирские списки Швартц считает наиболее приближающимися к греческому оригиналу ¹).

Кроме того, у меня имеется теперь полная сверка и всех ранее изданных списков анкирского, неокесарийского и антиохийского соборов, сделанная В. В. Болотовым (в его бумагах, в особой тетрадочке, где дана в начале и сверка никейских списков, сделанная еще до выхода в свет издания Гельцера-Хильгенфельда-Кунтца). Порядок имен епископов в списках в особенности антиохийского собора настолько различен, что задача установить первоначальную его редакцию представляется делом не особенно легким, и для антиохийского посленикейского собора ее лучше попытаться решить в особой заметке о дате этого собора.

Ограничусь поэтому только немногими случайными заметками по поводу списка Зееберга.

Общий и главный недостаток списка Зееберга я вижу в том, что антиохийский посленикейский собор, издавший 25 канонов, он ошибочно отождествляет с собором ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 341 года, тогда как на деле этот собор был не позже 333 года, вследствие чего у него некоторые из членов антиохийского собора 324 года живут дольше, чем, может быть, они жили на самом деле ®).

1) Е. Schwartz, Zar Geschichte des Athanasias, VIII (Nachr. v. d. Königl. Ges. d. Wiss. za Göttingen 1911), SS. 891—898.

2) Совершенно бесспорно это о двух отлученных собором 324 г. епископах: Евсевии кесарийском, умершем около 838 года, и Феодоте Лаодикийском, умершем еще до 335 года.

115

При том же списком этого посленикейского собора Зееберг пользуется по изданию Манси и оставляет без внимания даже сирский список, изданный Но; а сирские списки, изданные в 1911 г. Швартцем, остаются ему по-видимому даже вовсе неизвестными ¹).

Некоторое же преимущество его списка в сравнении с моим представляет то обстоятельство, что для характеристики догматического направления епископов он пользуется подписями под сохранившимся у Афанасия в. apol. c. arian. н. 57 посланием иерусалимского собора «349», т. е. в действительности 346, года к епископам Египта и Ливии и пресвитерам, диаконам и народу александрийской церкви «Κατ’ ἀξίαν τῳ τῶν ὅλων Θεῷ», не замечая однако того, что подписи эти в существе дела тождественны с приводимыми у Афанасия в. выше (п. 50) подписями епископов Палестины под постановлениями сердикского собора. Оба списка различаются между собою только тем, что Κλαύδιος, занимающий в п. 57. последнее, 16-е, место, в п. 50 стоит на 8-м месте; имя же Μακρῖνος, занимающее в в. 57 14-е место, в п. 50 вовсе опущено ²).

Но этот пропуск и эта перетасовка получились очевидно случайна в дошедших до нас рукописях: списки епископов никейского и других соборов представляют достаточное количество подобных же и гораздо более значительных пропусков и перетасовок имен.

Что в п. 50 и п. 57 мы имеем дело с одним и тем же списком епископов, доказывают следующие слова Афанасия в., которыми он предваряет список в п. 57:

Τῶν δὲ ὑπογραψάντων τὰ ὀνόματα, εί καὶ φθάσας ἐδηλωσα [т. е. в p. 50, как это отмечено и в издании Bright’a], ἀλλὰ καὶ νὑν έγραψα.

Значит постановления сердикского собора подписаны были епископами Палестины именно на этом иерусалимском соборе, состоявшемся в 346 г. [не в 349] под председательством Максима иерусалимского, в присутствии Афанасия в., возвращавшегося в это время из Александрии. И Зееберг совершенно ошибочно предполагает, что напр. Герман неапольский присутствовал на соборе в Сердике ³).

1) Я у него вовсе не встречал ссылки на VIII и VІIIІ Mitteilungen Швартца, Zur Geschichte des Athanasius.

2) Что 4-е место в и. 57 занимает Θεόδωρος, а в п. 50 Θεοδόσιος, едва ли даже заслуживает упоминания.

3) S. 87: Nach Athan. с. Ar. 50 dürfte er [Germanus Bischof von Neapolis in Palästina] auch an dem Konzil von Sardica teilgenommen haben. Er wird auch mit einem der beiden Germanus [как будто в η. 50 упомянут только один Герман!] zu identifizieren zein, die nach Athan. ap. c. Ar. 51 [опечатка вместо 57] auf der Synode der palästinensischen Bischöfe in Jerusalem dem Athanasius zu seiner Rückkehr aus dem Exil 349 Glück gewünscht haben. К 349 году возвращение Афанасия в. из его 2-го изгнания можно было относить только до 1848 [1852] года, пока сердикский собор полагали на основании Сократа в 347 году. С открытием в 1848 году κεφάλαια, вышедших в 1852 г. и в немецком переводе Ларсова, стало бесспорно, что Афанасий возвратился в 346 году.

116

Но разумеется Зееберг безусловно прав в том, что список епископов этого иерусалимского собора далеко не безразличен для вопроса об направлении некоторых членов антиохийского собора 324 года. Поэтому привожу этот список по apol. с. ar. nn. 57 и 50, отмечая их кафедры (в самых списках не обозначенные) и указывая—цифрами в скобках — место, занимаемое некоторыми из них в списке епископов антиохийского собора 324 года:

n. 57.

n. 50.

1. Μάξιμος

2. Ἀέτιος

3. Ἄρειος

4. Θεόδωρος

5. Γερμανὸς

6. Σιλουανὸς

7. Παῦλος

8. Πατρίκιος

9. Ἐλπιδίος

10. Γερμανὸς

11. Εὐσέβιος

12. Ζηνόβιος

13. Παῦλος

14. Μακρῖνος

15. Πέτρος

16. Κλαύδιο?

1. Μάξιμος

2. Ἀέτιος

3. Ἄρειος

4. Θεοδόσιος

5. Γερμανὸς

6. Σιλουανὸς

7. Παῦλος

9. Πατρίκιος

10. Ἐλπίδιος

11. Γερμανὸς

12. Εὐσέβιος

13. Ζηνόβιος

14. Παῦλος

. . . . . . . . . . . . . .

15. Πέτρος

8. Κλαύδιος

иерусалимский

лиддский[?] [32]

[присутствовал в 342/3 г. в Сердике]

неапольский? [27]

азотский [присутствовал в Никее]

максимианопольский [38? 16??]

[присутствовал на соборе 332/3 г.]

неапольский ?? [27?]

селевкийский? [5]

неокесарийский [16? 38??]

ямнийский [26]

никопольский [10]

На основании этого списка можно с уверенностию относить к числу убежденных антиариан: Германа неапольского ¹), Павла максимианопольского, Макрина ямнийского и Петра никопольского ²).

1) Факт, что на иерусалимском соборе 346 года присутствовали даже два Германа, дает основание с высокою степенью вероятности предполагать, что один из них был именно епископ неапольский, присутствовавший на соборах неокесарийском [но не анкирском], антиохийском 324 г. и никейском, что он в 346 г. был еще жив. Это против Seeberg 97,4. Если мы не встречаемся с именем Германа на антиохийском соборе 392/3 г., то это не значит, что он к этому времени уже умер, а говорит скорее за то, что, как убежденный антиарианин, он просто не пожелал принять участие на этом соборе, руководимом Евсевием кесарийским. А против того вывода Зееберга, будто епископы в то время вообще, in der Kegel, не слишком молодыми вступали в должность, nicht allzu jung antreten [Зееберг ссылается на пример Александров александрийского и византийского и 11 прав. неокесарийского собора], можно помимо Афанасия в. [его Зееберг считает «исключением»] сослаться на продолжительное правление, напр., Наркисса нерощадского, Патрофила скифопольского и Мария халкидонского.

2) Едва ли — аилского: собор созван был по желанию Афанасия в., возвращавшегося из изгнания и теперь вероятно спешившего в Александрию, поэтому и составился, вероятно из епископов городов, ближайших к Иерусалиму; епископа аилского едва ли стали бы дожидаться. — Павел максимианопольский [не неокеса-

117

Но я не могу так уверенно, как это делает Зееберг ¹), отождествлять Зиновия иерусалимского собора с присутствовавшим в 324 г. в Антиохии и в 325 в Никее Зиновием селевкийским в Килисирии: судя по п. 50 иерусалимский собор составился из одних только епископов Палестины. При том же имя Ζηνόβιος было не из редких, и потому возможно, что его носил в 346 году один из епископов Палестины. — Что однако и предлагаемое Зеебергом отождествление ничего невозможного не представляет, не могу оспаривать и я. Человеком православных убеждений Зиновий селевкийский показал себя и в 324 году в Антиохии и в 325 г. в Никее; и так как Селевкия был город приморский, то Афанасий в. мог видеться с ним на пути в Иерусалим и взять его с собою на иерусалимский собор. Участие же этого сирийского епископа на соборе палестинском легко объяснить тем, что в Сирии у Афанасия в. в то время почти вовсе не было сторонников, и составить там особый собор для подписи сердикских постановлений не было возможности.

В некоторых случаях Зееберг не так уверенно, как я и Швартц, отождествляет некоторых епископов. Напр., Γρηγόριος № 8 списка антиохийского собора 324 года есть, и по Швартцу и по-моему, Григорий виритский, преемник Евсевия никомидийского, упоминаемый Арием в числе своих единомышленников ²). Не оспаривая возможности такого отождествления, Зееберг однако более склонен отождествлять этого Григория с каппадокийским хорепископом «Григорием», направление которого не известно ³).

рийский] и Петр никопольский присутствовали и на антиохийском соборе 832/3 г. под председательством Евсевия кесарийского (Schwartz, VIII, 892); но это не дает основания видеть в них лиц не твердых догматических взглядов, так как собор 332/3 года догматическими вопросами — насколько известно — не занимался; и даже и в том случае, если — как я допускаю — именно этот собор низложил св. Евстафия, которого обвиняли, между прочим, и в савеллианстве, дело на нем еще не доходило до попытки заменить никейский символ каким-либо другим вероизложением.

1) S. 84. Zenobius, Bischof von Seleucia in Syrien. Er hat sich ausserdem in einer in Jerusalem abgehaltenen Synode für Athanasias erklärt und dürfte damit als ein Mann einer im ganzen orthodoxen Richtung gekennzeichnet sein.

2) Кстати: Зееберг здесь, S. 84, ссылается на Theodoret I, 5, где Григорий назван «ревностным арианином». Но далее говорит: Diesen Gregor kennzeichnet auch Arius in seinem Brief an Eusebius von Nicomedien als seinen Gesinnungsgenossen mit den Worten и приводит эти слова по Epiph. haer. 69,в, не отмечая, что у Феодорита I, 5 на место ошибочного Θεοδόσιος стоит верное Θεόδοτος. Очевидно он проглядел, что у Феодорита I, 5 не только перечисляются ариане, но и приводится, как и у св. Епифания, письмо Ария к Евсевию никомидийскому, и самый список ариан заимствован Феодоритом именно из этого письма.

3) S. 84: Da die antiochenische Synode in orthodoxem Sinn tätig gewesen ist, die Stellung dieses kappadokischen Landbischofs aber unbekannt ist, ist er wohl eher mit dem Kappadocier zu identifizieren. Cp. S. 96. Aber ob Gregor wirklich mit dem Bischof von Berytus zu identifizieren ist, ist doch sehr fraglich (s. o.).

118

Действительно, на антиохийском соборе 324 года, как прямо сказано в его послании, присутствовали и некоторые епископы из Каппадокии ¹). Однако, никакого каппадокийского хорепископа Григория нет и в никейских списках. Из этой провинции в Никее присутствовало 5 хорепископов, и из них одного (и именно 1-го из них, № 99 в Index Гельцера) звали Γοργόνιος. Этого Горгония Зееберг очевидно в принял за Григория.— Следовательно, Григорий виритский есть единственный Григорий никейского списка, с которым только и можно отождествлять № 8 списка антиохийского.

А с другой стороны я не вижу ни малейших побуждений сомневаться в том, что Григорий виритский, хотя раньше он, как и Аетий лиддский, высказывался в пользу Ария, мог подписать постановления антиохийского собора 324 года. Ведь подписал же он в 325 году даже никейский символ. Следовательно, это был человек во всяком случае не особенно стойкий в своих убеждениях. Но мало того; мы в сущности не имеем даже точных сведений о догматическом направлении Григория виритского. Факт, что он был преемником по кафедре Евсевия никомидийского, конечно вполне гармонирует с сообщением Ария, что Григорий высказался в его пользу, но не доказывает, что и Григорий, как Евсевий, было лукианистом. Из числа 6-ти названных у Ария по именам его сторонников только один Афанасий аназарвский был несомненным лукианистом; трое же из них, имена которых поставлены на первом месте: Евсевий, Феодот и Павлин, несомненно были только левые оригенисты. У Филосторгия в его списке учеников Лукиана ни Григорий виритский, ни Аетий лиддский не встречаются. Ничто, следовательно, не препятствует думать, что и Григорий и Аетий были только левые оригенисты. Но в таком случае подпись под антиохийским вероизложением, авторами которого были правые оригенисты, не была для них чересчур уж тяжелою жертвою своим убеждениям. На соборе их могли даже убедить в том, что учение Ария гораздо сильнее расходится с подлинным учением Оригена, чем учение Александра александрийского, и они могли даже совершенно искренно перейти на сторону антиариан ²). Но и не уверенные твердо в заблуждении Ария они могли подписать антиохийское вероизложение, когда стало ясно, что сторонникам Ария, не согласным со взглядом большинства, угрожает отлучение.

Замечу здесь кстати, что к 342/3 году Григория виритского несомненно уже не было в живых, так как под посланием восточ-

1) Schwartz, VI, 274,₃ = Seeberg, 10.

2) Можно даже поставить вопрос: высказываясь раньше в пользу Ария: Григорий и Аетий были ли хорошо осведомлены о всех крайностях его системы, не излагал ли он пред ними свое учение в значительно смягченном Виде? Ведь даже в письме к «солунианисту» Евсевию он излагает его далеко не в том резком виде, как в Θάλεια.

119

ного сердикского (филипопольского) собора подписался (на 21 месте) Macedonius, episcopus а Virito — очевидно преемник Григория.

И относительно Исихия (занимающего 54-е место в списке) Зееберг не находит возможным решить, был ли это епископ [малой] Александрии в Киликии или же хорепископ в Исаврии: оба они присутствовали в Никее.

Возможности, что на антиохийском соборе 324 г. присутствовал Исихий, хорепископ из Исаврии, конечно нельзя оспаривать. Но вероятность и этого предположения Зееберга очень невысокая. Киликия прямо названа в послании в числе провинций, из епископов которых составился этот собор; Исаврия же подведена под Каппадокию, очевидно потому, что из нее явились лишь немногие епископы. А главное: Александрия киликийская лежала так близко к Антиохии, что отсутствие на антиохийском соборе ее епископа, явившегося и на собор в далекую Никею, представляется прямо неправдоподобным.

Уже относя иерусалимский собор к 349 году, Зееберг обнаруживает свое (впрочем, понятное и извинительное в молодом ученом) недостаточное знакомство с дальнейшей историей арианского спора. Но еще яснее видно это из его заметки относительно Магна дамасского (№ 9 списка).

Зееберг ставит вопрос, не тождествен ли этот Магн с упоминаемым у Афанасия в de synodis n. 12 епископом Магном, который на селевкийском соборе 359 года подвергнут был отлучению [со стороны большинства членов этого собора — правых оригенистов — очевидно, как единомышленник Акакие кесарийского] ¹).

Зееберг думает, что против этого его предположения нисколько не говорит тот факт, что «осужденные на этом соборе по Socr. II, 39 объявили себя правда согласными с никейским символом, но хотели отвергнуть ὁμοούσιον», так как такая догматическая «позиция, Stellungsnahme, соединима и с православным вероисповеданием антиохийского собора» [в котором тоже нет термина ὁμοούσιος] ²).

1) Athan. de syn. 12: τὸ πλῆθος τῶν ἐπισκόπων — καθῄρησαν μὲν Ἀκάκιον, Πατρόψιλόν, Ουράνιον [интересно, что Патрофил, старый сподвижник Евсевия кесарийского и Павлина тирского, является здесь в компании с Акакием, учеником первым преемником Евсевия, и Уранием — 4-м (по меньшей мере) преемником Павлина] Εὐδόξιον — — (всего 9 епископов) —. ἀκοινωνήτους δὲ πεποιήχασιν Ἀστέριον,Εὐσέβιον, Αὐγαρον, καὶ Βασιλικόν, καὶ Φοῖβον, καὶ Φιδήλιον, καὶ Εὐτὑχιον, καὶ Εὐστάθιον καὶ Μάγνον (тоже 9 епископов). Socr. h. e. II, 40: ἀκοινωνήτους δὲ πεποιήκασιν Ἀστέρων, Εὐσέβιον, Ἀβγαρον, Βασιλικόν, Φοῖβον, Φιδήλιον, Εὐτύχιον, Μάγνον καὶ Εὐστάθιον. Следовательно, заслуживающая внимания разность между списками этих отлученных у Афанасия в. и Сократа только в том, что Евстафий и Магн у Сократа обменялись местами.

26) S. 84. Magnus, Bischof von Damaskus in Phönicien. — — — Ob er derselbewie der bei Athan. de syn. 12 erwähnte Magnus ist, den das Konzil von Seleucia in Isaurien der Kommunion beraubte, ist nicht recht zu entscheiden. Es spricht nicht dagegen, dass die auf dieser Synode Verurteilten nach Socr. h. e. П, 39 sich zwar mit dem

120

Но это доказывает только, что молодой ученый не имеет понятия даже и о самом общем ходе событий на селевкийском соборе 359 года и не знает, какая именно партия была на этом соборе «осуждена», а потому оказывается не в состоянии правильно понять цитуемые им места у Афанасия в. и Сократа.

Конечно он имеет в виду следующие слова Сократа (II, 39, р. 150 col. 336): Ὡς οὖν ἐπεκράτει τὸ πρότερον ζητείσθαι περὶ τῆς πίστεως, οἱ μὲν τοῦ μέρους Ἀκακίου, τὴν ἐν Νικαίᾷ πίστιν φανερῶς ἠθέτησαν, ἄλλην τε πίστιν ὑπαγορεύειν ᾐνίττοντο. Οἱ δὲ τοῦ ἑτερου μέρους [вождями этой партии, по Сократу, были Георгий Лаодикийский, Софроний помпииупольский и Елевсий кизикскій] οἱ τῷ ἀριθμῷ πλεονάζοντες, τὰ μὲν ἄλλα πάντα τῆς ἐν Νικαίᾷ συνόδου ἀπεδεχοντο∙ μόνην δὲ τὴν ὁμοουσίου λέξιν ἐμέριφοντο.— При беглой справке Зееберг не обратил внимания, что Сократ здесь в существе дела повторяет Афанасия в., de synod. n. 12: Οἱ μὲν οὖν περὶ Ἀκάκιον ἀποχρησάριενοι τῷ τῆς ἀπονοίας θράσει, τέλεον ἠρνοῦντο τὰ ἐν Νικαίᾳ γραφέντα, καὶ τὴν σύνοδον διέβαλλον∙ οἱ δὲ ἄλλοι (τὸ πλῆθος δὲ ἦσαν οὗτοι) τὰ μὲν ἄλλα πάντα τῆς συνόδου ἀπεδέχοντο∙ μόνην δὲ τὴν τοῦ ὁμοουσίου λέξιν, ὡς τῆς ἀσαφείας ὕποπτον, ἐπροφασίζοντο ¹).

Итак, по ясным словам Афанасия в. и Сократа, на селевкийском соборе οἱ περὶ Ἀκάκιον были в меньшинстве. Большинство же составляли здесь омиусиане и их единомышленники, т. е. правые оригенисты, для которых в никейском символе было приемлемо все за исключением лишь термина ὁμοούσιος, который казался им неясным и потому подозрительным. Но Зеебергу, по-видимому, хорошо известно, что окончательным результатом аримино-селевкийского собора было торжество настоящих ариан, отвергавших Никейский символ не только по букве, но и по смыслу. Не зная, что это торжество ариан было только результатом интриги Акакие, Евдоксия, Валента и Урсакия, и что большинство членов селевкийского собора нисколько в этом не повинно, Зееберг вообразил, будто 9 отлученных селевкийским собором епископов были из числа тех, которые соглашались принять никейский символ, но без термина ὁμοούσιος. В таком случае присутствие среди этих отлученных бывшего члена антиохийского собора 324 года, в символе которого тоже нет термина ὁμοούσιος, не вызывало бы удивления.

На самом же деле и Афанасий в. и Сократ говорят совершенно ясно, что эти 9 епископов подвергнуты были отлучению со стороны большинства селевкийского собора,—теми же самыми епископами, которые

Nicänum einverstanden erklärten, das ομοουσιος aber abschaffen wollten. Diese Stellungnahme wäre auch mit dem orthodoxen Glaubensbekenntnis der Synode von Antiochien zu vereinigen.

1) Geppert, Die Quellen des Kirchenhistorikers Socrates Scholasticus, Lpz. 1898, в данном случае несомненно не полон: но его мнению (S. 121.13), Сократ в II, 39 только дату селевкийского собора берет из константинопольской хроники, все же остальное содержание этой главы взято им у Савина.

121

низложили Акакие кесарийского, Патрофила скифопольского, Евдоксия константинопольского, Урания тирского и других 5 епископов — «омиев». Значит и эти отлученные, в числе их и Μάγνος, принадлежали к партии Акакие и Евдоксия и вместе с ними совершенно отвергали Никейскую веру и самый никейский собор. Эти так называемые теперь «омии» (Homöer) были хотя до известной степени и скрытые, но настоящие ариане. Они, как и учитель и предшественник по кафедре Акакие, Евсевий кесарийский, не признавали Сына Божия совечным Отцу, значит принимали, что было когда-то, когда не было Сына (хотя и не высказывали это ясно), и не допускали даже, что Сын подобен Отцу по Своему существу, κατ’ οὐσίαν, или даже только κατ’ ὑπόστασιν, а ограничивались признанием, что Он просто подобен, ὅμοιος, Отцу, понимая это в том смысле, что Он подобен ему только по своей воле, κατὰ τὴν βούλησιν μόνον (Socr. h. e. II, 40, p. 153). С такими взглядами Магн (если он уже в то время был епископом) едва ли и в 324 году в Антиохии охотно согласился бы на осуждение Ария и на подпись под вероизложением, где учение о вечном бытии Сына изложено было даже яснее, чем в никейском символе. Еще более непонятно, как тот же самый Магн, который в 359 году стойко поддерживал Акакие кесарийского и подвергся за это отлучению, в 324 году решился подписать отлучения на учителя того же Акакие, знаменитого богослова и историка Евсевия кесарийского, со взглядами которого он и сам был вполне согласен. Нельзя сказать, чтобы даже и это было совершенно необъяснимо. В 324—5 году дело Ария и его покровителей в Сирии стояло безнадежно плохо, и «сыны века сего» прекрасно понимали, что им приходится выбирать одно из двух: или подписать осуждение Ария и вероизложение с ясно выраженным учением о вечном и истинном рождении Сына, или же подвергнуться отлучению или даже и низложению. В 359 году οἱ περὶ Ἀκάκιον знали, что на стороне их светская власть и, руководимые такими интриганами, как сам Акакий, как Урсакий и Валент, вероятно уже заранее рассчитывали на полное торжество своей партии и могли поэтому проста игнорировать отлучение, налагаемое на них их противниками, хотя эти противники и составляли подавляющее большинство на соборе. Нельзя оспаривать и той возможности, что и Магн дамасский был таким именно «сыном века сего». Выходит, что это был человек без убеждений, но хорошо умевший применяться к обстоятельствам и приставать к той партии, которая в данный момент была в силе. На не столько это невыгодное для Магна дамасского заключение об его характере (что Магн не был решительным антиарианином, доказывает уже тот факт, что мы встречаем его в числе членов антиохийского собора 332/3 г., или низложившего св. Евстафия, или составившегося вскоре после его низложения) препятствует присоединиться к предположению Зееберга, сколько следующее обстоятельство: к 359 году

122

Магн дамаскский, если даже в 324—5 гг. он был совсем молодым человеком, был уже почтенным старцем (если в 324—5 гг. ему было—допустим—только 30 лет, то в 359 г. ему было уже 65 лет), проведшим более 35 лет в сане епископа. Но в таком случае совершенно непонятно, почему же ему отведено только последнее или предпоследнее место в числе отлученных селевкийским собором епископов. Неужели среди этих 9-и отлученных совсем не было молодых епископов? И вероятно ли, что список этих отлученных составлен отцами селевкийского собора настолько произвольно, что Магн дамасский, старец, занимавший видную Финикийскую кафедру в течении свыше 35-и лет, поставлен был тем не менее на последнее место? ¹).

Вот почему мне представляется совсем невероятным предположение, что Μάγνος, отлученный селевкийским собором, как сторонник Акакие, есть Магн дамасский. Имя Μάγνος, Magnus,—не из числа особенно распространенных в IV веке на востоке; но что оно было и не из самых редких, можно заключать уже из того, напр., что по словам Филосторгия ²), во дни Валентиниана и Валента славился в Александрии врач Магн, и что у того же историка упоминается живший в Антиохии при Юлиане некий σπλαγχνοσκόπος θαλάσσιος ὁ καὶ Μάγνος ³). — Когда в 373 году умер в Александрии Афанасий в., и Евзоий антиохийский, поддерживаемый императором Валентом, захотел водворить на его место арианского епископа Лукия, то вместе с ним отправлен был в Александрию comes largitionum, ὁ ἐπὶ τῶν βασιλικῶν θησαυρῶν, Магн ⁴). — Но что особенно важно, на антиохийском соборе 363 года, под председательством Мелетия антиохийского и при участии Акакие, на котором подписан был никейский символ, присутствовал между прочим и Μάγνος Χαλκηδόνος ⁵) — едва ли действительно епископ халкидонский, преемник Maрия, скорее епископ халкидский ⁶) в Финикии: епископу халкидонскому не место было на поместном соборе антиохийском.

1) Не велика, конечно, честь быть отлученным хотя бы и на первом месте. Однако в списке низложенных селевкийским собором епископов порядок выдержан достаточно хорошо: первые места занимают истинные вожди омийской партии: митрополит кесарийский Акакий, старый сподвижник Евсевия кесарийского престарелый Патрофил, митрополит Финикии Ураний, далее следуют новые епископы Константинополя и Александрии: Евдоксий и Георгий, в конце же списка стоят уже малоизвестные епископы: Леонтий, Феодосий, Евагрий и Феодул.

2) Philost. VIII, 10; Bidez S. 111.

3) Philost. VII, 36; S. 235. cf. SS. 292. 279.

4) Socr. h. e. 25 IV, 21. p. 235. Theodoret. h. e. IV, 22; 13. 34. 10. (из послания Петра александрийского; этот Магн, по словам этого послания, п. 10, при Юлиане сжег виритскую церковь).

5) Socr. h. e. III. 25; p. 208.

6) См. Index analyticus к валезиевскому изданию Сократа и Созомена у Migne P. G. t 67, col. 1685: Magnus Chalcedonis seu Chalcidis episcopus.

123

Так как на этом антиохийском соборе присутствовал и сам Акакий кесарийский, то я не вижу ничего невозможного в том предположении, что этот именно Магн халкидский ¹) и подвергся отлучению на селевкийском соборе. В таком случае и занимающий 13-е место в списке епископов этого антиохийского собора Εὐτύχιος Ἐλευθερουπόλεως [в Палестине]—одно лицо с отлученным в Селевкии (на 7-м месте) Евтихием.

Из двух епископов антиохийского собора с именем Πέτρος (№№ 10 и 47) Зеебер первого (№ 10) отождествляет с Петром гиндарским, присутствовавшим в Антиохии на соборе «341» г. ²), второго (№ 47) он не решается отождествить уверенно ни с одним из двух остальных Петров, присутствовавших в Никее: никопольским и аилским ³).

Здесь Зееберг забывает даже об иерусалимском соборе 346 года, в числе участников которого был и Πέτρος, несомненно не гиндарский, а по всей вероятности никопольский. А мои указания на то, что Аила (Елаф) лежала слишком далеко от Антиохии, и что имена Πέτρος и Λογγῖνος стоят рядом в списках как антиохийского (№№ 10—11), так и никейского (№№ 28 и 27) соборов, хотя и в обратном порядке, и что в никейском списке рядом с Лонгином аскалонским стоит Петр никопольский, оставлены Зеебергом без всякого внимания.

На антиохийском посленикейском соборе (332/3 г.) присутствовал не только Петр гиндарский, но и Петр никопольский. В списке, изданном Швартцем, его имя занимает 15-е место, а имя Петра гиндарского только 26-е.

Лонгина, № 11 списка, Зееберг, как и я, отождествляет с Лонгином аскалонским, упоминаемым у св. Епифания haer. 69, 4, адресатом послания Александра александрийского, но считает нужным заметить: Mit dem im Brief des Athanasius ad episcop. Aeg. et Lib. 8 als orthodox erwähnten Bischof Longinus ist er nicht identisch. Die Sitze der beiden lassen sich nicht in Einklang bringen. Er [кто? Лонгин аскалонокий?] hat die Synoden von Ancyra und Neocäsarea mitgemacht.

Но упоминаемый у Афанасия в. «муж апостольский» уже потому не

1) Ни в каком случае не мог быть отлучен в Селевкии Магн халкидонский, так как Марий халкидонский был жив еще в 360 году и присутствовал на константинопольском соборе. Socr. h. e. II, 41 p. 156, col. 348.

2) S. 85: Für die Bestimmung des Petrus lassen die nicänischen Unterschriftendrei Möglichkeiten offen. — — — Der Bischof von Gindaron dieses Namens ist 341 inAntiochien gewesen. Dann muss also der in dem Synodalbrief später folgende Petrus entweder Bischof von Nicopolis oder von Aila, beide in Palästina, gewesen sein.

3) S. 90. Wenn wir annehmen, dass der obengenannte Petrus Bischof von Gindaron war, so lassen die nicänischen Listen für diesen Petrus die Möglichkeit offen, ihn als Bischof von Nicopolis oder Aila anzusehen.

124

тождествен с Лонгином аскалонским, что его звали не Λογγίνος, а Λογγιανός ¹).

Как и Лонгин аскалонский, этот Лонгиан неокесарийский из Понта полемонийского (преемник, или один из преемников св. Григория чудотворца) присутствовал и в Никее. В Index restitutas Гельцераего имя занимает 111-е место. Присутствовал он и на собравшейся в его городе соборе неокесарийском. Гельцер, основываясь на большинстве редакций никейского списка (L III. IV группы латинские, списки коптский, сирский Index coenobii Nitriensis, и армянский, где он назван λονκινος), пишет и его имя Λογγῖνος. Но Λογγιανός он называется не только у Афанасия в., но и в списке Феодора Чтеца (№108), а во II-й группе латинских списков—Longinianus, что, может быть, получилось вследствие неправильно понятой поправки к Longinus: исправитель хотел сказать, что вместо in в этом имени должна стоять иап, а его поняли так, что после in нужно вставить ian; а в некоторых рукописях этой группы (KM) он прямо назван Longianus· И в списках неокесарийского собора этот епископ называется то Longinus, то Longinianus. — Так как имя Λογγΐνος более обычно, чем Λογγιανός, то нужно предполагать, что настоящее имя этого епископа неокесарийского было именно Λογγιανός, и так он назван был и в оригинале списков никейского и неокесарийского соборов; но переписчики переделали его имя в более обычное Λογγἴνος.

Сведения о Македонии мопсуестийском (№15 списка) [имя кафедры Зееберг почему-то пишет: Mopsuesta, тогда как совершенно бесспорно, что имя этого города было Μόψου έστία] у автора неполны. Он высказывает сомнение даже в том, что этот именно Македоний упоминается у Athan. apol. с. ar. п. 13, как арианин ²) [член мареотской комиссии]; и он знает только, что Македоний мопсуестийский подписал определения антиохийского собора «341» года ³) [т. е. на деле 332/3 г.].

Но Зеебергу остается очевидно совершенно неизвестным, что имя Μαχεδονίῳ стоит на 6-м месте в числе 7-и названных по именам адресатов послания Юлия римского к антиохийскому собору 338 года «Ἀνέγνων τὰ γράμματα» у Athan. apol. c. arian. n. 20; что Macedonius ab Amarquetias присутствовал и на сердикском соборе восточных 342/3 года ⁴); что «Македоний из Киликии» (у Сократа прямо Μόψου

1) ἢ τῶν μεγάλων Μελετίου καὶ Βασιλείου καὶ Λογγιανου καὶ τῶν σὺν αὐτοῖς τῶν ἀπὸ Ἀρμενίας καὶ Πόντου.

2) S. 85: Macedonius, Bischof von Mopsuesta in Cilicien, könnte nach Athan ap. c. Ar. 13 Arianer gewesen sein, wenn er eben derselbe wie der dort genannte Bischof ist.

3) Er hat die Synodalbeschlüsse von Antiochien 341 unterschrieben.

4) Hilar. fragm. III. n. 29 (8-е имя в списке).

125

ἑστίας ἐν Κιλικίᾳ ἑπίσκοπος) был в числе депутатов, с которыми отправлено было в 344 году на запад ἔκθεσις μακρόστιχος ¹).

Неизвестно, этот ли Македоний, или же Македоний константинопольский, подписался осенью 351 года, на 1-ом сирмийском соборе (наиб-м месте) под тем его вероизложением, которое в 357 году подписано было Либерием римским ²).

Между тем для характеристики догматического направления Македония далеко не безразлично, что он именно отправляется — правда вместе с Евдоксием германикийским, позднейшим вождем «омиев»— на запад с таким вероизложением, как ἔκθεσις μακρόστιχος, где восточные принимают все меры к тому, чтобы сделать свои воззрения приемлемыми и для западных, и излагают их поэтому в возможно смягченнном виде (хотя омийский характер этого вероизложения и не подлежит сомнению). Можно поставить вопрос: имеем ли мы право считать Македония даже левым оригенистом? Ведь он действовал среди евсевиан еще в такое время, когда антиникейская коалиция еще не распалась на свои составные части, когда в их лагере встречаем мы и такого несомненно правого оригениста, как Василий анкирский.

Вопроса о том, какой именно из 3-х Антиохов никейских списков (№№ 11. 39. 80 по Index restitutus Гельцера), присутствовал в Антиохии (№ 20), Зееберг окончательно не решает, отклоняет только решительно Антиоха мемфиского (№ 11) и указывает, что Antiochus von Besinata присутствовал на антиохийском соборе «341» года.

Почти целую страницу (SS. 85—86) посвящает Зееберг имени Μακάριος, № 21 списка. К удивлению ему кажется только возможным то, что представляется бесспорным и мне и Швартцу,—что это известный строго православный епископ—«муж апостольский» Макарий иерусалимский. Ему кажется странным на первый взгляд, что представитель такой кафедры, как иерусалимская, занимает в списке епископов антиохийского собора такое отдаленное место, и он признается, что сначала он склонен был допустить тут описку вместо «Макрин, епископ елевферопольский в Палестине» ³).

1) Athan. de synodis, n. 26. Ἐπὶ τούτοις ὥσπερ μεταγνόντες, συλλέγουσι πάλιν τὸ συνέδρων ἑαυτῶν μετὰ ἔτη τρία [после собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις, след. в 344 году. Ср. В. В. Болотов, Либерий, епископ римский, и сирмийские соборы, стр. 17=Хр. Чт. 1891, I, 439, прил. 39], καὶ ἀποστέλλουσιν Εὐδόξιον, Μαρτύρων καὶ Μακεδόνιον τὸν ἀπὸ Κιλικίας, καὶ σὺν αὐτοῖς ἑτέρους τινὰς εἰς τὰ μέρη τῆς Ἰταλίας, ἀποφέροντας πίστιν διὰ πολλών γραφεισαν.—Socr. h. e II, 19, p. 98, col. 224. Τριετοῦς δὲ ἐν τῷ μέσῳ διαδραμόντος χρόνου, αὖθις οἱ Ἀνατολικοὶ ἐπίσκοποι συνέδρων ποιησάμενοι, καὶ ἑτέραν πίστιν συντάξαντες, τοῖς ἐν Ἰταλίᾳ ἀποστέλλουσι δι’ Εὐδοξίου τοῦ τότε Γερμανικείας, καὶ Μαρτυρίου, καὶ Μακεδονίου, ὃς Μόψου ἑστίας τῆς ἐν Κιλικίᾳ ἐπίσκοπος ἦν.

2) Hilar. fr. 6, n. 7. Ср. В. В. Болотов, Либерий, стр. 3 [=Хр. Чт. 1891, I, 306] прим. 4. О времени собора см. там же стрр. 33—7 [455—9].

3) S. 85—6: Makarius ist wohl der bekannte orthodoxe Bischof von Jerusalem, den unter anderen Athanasius ad Antioch. [что Макарий упоминается у Афанасия и в ер. ad ep. Aeg. et Lib. 8, Зееберг, по-видимому, упустил из вида] und Epiphanius haer.

126

Но потом он убедился, что место, отводимое здесь Макарию иерусалимскому, соответствует действительному значению его кафедры, так как только никейский собор 7-м правилом «почтил епископа Элии», не предоставив ему однако власти митрополита. И Зееберг видит даже в этом положении имени Μακάριος в новооткрытом послании один из признаков его подлинности ¹).

В действительности Μακάριος в послании антиохийского собора 324 года уже потому не есть Макрин «елевферопольский», что епископом елевферопольским в 325 году был не Макрин, а Максим; елевферопольским же Макрин является только в І-й группе латинских списков, где кафедры епископов перепутаны (сдвинуты — для 6-и имен— на одно имя кверху), так что даже Евсевий оказывается епископом не кесарийским, а гадарским. На деле Макрин был епископом не елевферопольским, а ямнийским. А главное: и Макрин ливийский и Максим елевферопольский и Марин севастийский — все епископы Палестины, имя которых могло быть искажено в Μακάριος,—несомненно присутствовали, как это видит и Зееберг, и на антиохийском соборе 324 года. Имена их занимают 26-е, 42-е и 43-е места в списке этого собора. А следовательно, первоначальное предположение Зееберга, что имя Μακάριος искажено из Μακρῖνος, не только излишне, но и прямо невозможно потому, что нуждалось бы в дополнительном—совершенно бесцельном—предположении о существовании двух Макринов.

Но конечно Зееберг совершенно прав в том, что имя Μακάριος на 21-м месте является одним из признаков подлинности новоот-

69,4 erwähnen. Es befremdet auf den ersten Blick, den Inhaber des Sitzes von Jerusalem in der Reihe der Bischöfe an so wenig hervorragender Stelle vorzufinden, und wir waren anfänglich geneigt, eine Verschreibung für Makrinus, Bischof von Eleutheropolis in Palästina, hier anzunehmen; doch dürfte gerade die hier stattfindende Reihenfolge für den Bischof von Jerusalem den Tatsachen entsprechen.

1) S. 86. Wenn wir, den Untersuchungen Hefeles folgend, den Bischof von Älia mit dem Bischof von Jerusalem identifizieren [кажется для этого не было надобности ссылаться на исследования Гефеле, так как в тождестве Элии с Иерусалимом не сомневается никто], so wird hier gesagt, dieser solle gemäss der alten Überlieferung die Folge der Ehre haben, unbeschadet der Rechte des Metropoliten, d. i. doch wohl des Bischofs von Cäsarea und nicht des von Antiochien. [По-моему, это тоже совершенно бесспорно, так как 1) патриархаты в начале IV в. только зарождались, но еще не существовали фактически; 2) даже сделавшись патриархом, антиохийский епископ остался митрополитом одной лишь Килисирии, но не Палестины или Финикии. Митрополитом Палестины всегда был епископ кесарийский]. Dieser Canon [7 can. Nicaen.] kann nur entstanden sein, wenn der Bischof von Jerusalem die ihm zukommende Ehre nicht empfangen und sich über Zurücksetzung beschwert hat. Es ist nicht zu kühn, wenn man unter diese Zurücksetzung auch die Stelle, die er in der uns vorliegenden Bischofsliste einnimmt, rechnet, und eben diese merkwürdige Anordnung — weil sie historischen Tatsachen entspricht und diese illustriert—als ein Zeichen für die Echtheit der Urkunde ansieht.—По моему, Макарий элииский в 324 году едва ли имел повод, будучи простым епископом, обижаться отведенным ему 21-м местом, когда даже митрополит Киликии Луп тарсский подписался только на 39-м месте.

127

крытого документа. Позднейший фальсификатор, сочинявший, как предполагает Гарнак, этот список епископов на основании списка Никейских отцов, конечно, отвел бы Макарию иерусалимскому, как патриарху, одно из первых мест.

Относительно Аетия лиддского (№ 32 списка) Зееберг не находит возможным решить «с абсолютною твердостью», тождествен ли он с упоминаемым у Афанасия в. apol. с. arian. nn. 50—57 Аетием, хотя и видит, что за то тождество говорит рассказ Филосторгия III, 12 ¹).

Но «absolute Sicherheit» в истории крайне редко бывает достижима. А вся вероятность, как это видит и Зееберг, говорит за тождество всех трех этих Аетиев: у Филосторгия рассказ об этом Аетий помещается в повествование о возвращении Афанасия в Александрию по вызову Константия, следовательно, стоит в связи с тем событием, которое вызвало и иерусалимский собор в пользу Афанасия²).

В имени Λούπος (№39) Зееберг, как и я и Швартц, видит один из признаков подлинности новооткрытого послания, но не придает ему по-видимому особенно важного значения ³).

Он допускает ту возможность, что Луп тарсский показал себя поборником православия и не на антиохийском соборе, а как-нибудь еще ⁴); и для доказательства того, что имя Αοϋπος не могло быть за-

1) S. 87: Ob er [Аетий лиддский] mit dem Aetius, der nach Äthan, ap. c. Ar. 50 unter den Bischöfen von Palästina die Synode von Sardica unterschrieben hat, und der sich auch später [нет! ср. выше стр. 116] auf der jerusalemischen Synode für Athanasius erklärt hat [Anm. 2: Ath. ap. c. Arian. 57 nennt ihn an zweiter Stelle], identisch ist, lässt sich mit absoluter Sicherheit nicht entscheiden. Namentlich das letztere ist deshalb durchaus wahrscheinlich, weil Philostorgius h. e. III, 12 von dem Arianer Aetins erzählt, er hätte sich später mit den Athanasianern verbunden, um einer Anklage auf Hurerei zu entgehen.

2) SS. 87—8: Und diese Erzählung gibt Philostorgius im Zusammenhang mit der, dass Athanasius von Constantius nach Alexandrien berufen sei, also im Zusammenhang mit dem Ereignis, das die jerusalemische Synode für Athanasius hervorgerufen hat—Ср. «Павлин и Зинон» стр. 128=Виз. Врем. т. XX (1913), Отд. I, стр. 188.

3) Наоборот Крюгер относит имя Λοῦπος к тем «мелочам», которые «тяжело весят» в смысле аргументов за подлинность послания. Theol. Ltztg. 1914, № 1. Sp. 14: Solche anscheinende Kleinigkeiten, wie die Benennung des Sitzes des Narciss mit Neronias statt des seit 343 amtlichen Irenopolis oder die Erwähnung des Lupus, wiegen schwer.

4) S. 88—89: Schwartz hat daraus, dass Athanasius den Lupus als orthodoxen Zeugen erwähnt, Lupus aber in Nicäa nicht gewesen ist, den Schluss gezogen, Lupus könne nur auf der antiochenischen Synode vor Nicäa seine Orthodoxie bewiesen haben [Schwartz VII, 332: wo soll Lupus, der nicht in Nicäa war, seine Orthodoxie bewährt haben, wenn nicht auf der Synode von Antiochien?]. Harnack weist darauf hin, dass dieser Schluss nicht zwingend ist. Aber für die Echtheit der Bischofsliste jedenfalls ist der Name des Lupus von beträchtlicher Bedeutung. Athanasius greift mit den Namen, unter denen auch der des Lupus steht, auf die Anfänge des arianischen Streites zurück. Es bleibt die Möglichkeit also gewiss bestehen, dass Lupus sich irgendwie sonst im Anfang der arianischen Kämpfe als orthodoxer Mann gezeigt hat. Ein Hinweis gerade auf die antiochenische Synode vor Nicäa braucht in dieser Erwähnung bei Athanasius und bei dieser Sachlage nicht notwendig gesehen zu werden.

128

имствовано из списка анкирского собора, привлекает к делу уже весь список антиохийского собора, в котором есть и такие имена, которых нет ни в одном из сохранившихся списков ¹).

Простой возможности, что Луп тарсский показал себя строго-православным епископом и как-нибудь помимо антиохийского собора, оспаривать конечно нельзя. Ведь о «муже апостольском» Василии амасийском (умершем раньше Лупа, еще при Ликинии) мы и теперь не знаем, где именно и как он показал себя поборником православия. А о другом «муже апостольском» Мелетии севастопольском мы тоже только недавно узнали, что он подписал τόμος Александра александрийского; но на антиохийском соборе он не присутствовал, вероятно потому, что не дожил до него. И едва ли и Швартц стал бы оспаривать такую возможность. Ведь в сущности и теперь невозможно сомневаться в том, что Луп тарсский еще раньше антиохийского собора 324 г. показал себя решительным сторонником св. Александра, подписав его τόμος. — Однако возможность, что Луп ни на одном антиарианском соборе не присутствовал, существовала только до 1905 г. И в имени Λοῦπος я и теперь, не смотря на возражения Гарнака и ограничительные замечания Зееберга, продолжаю видеть такой «водяной знак» в новооткрытом документе, который уже один доказывает его подлинность: подделать одно это имя было, по моему, едва ли не труднее, чем Сфабриковать весь остальной список епископов антиохийского собора без этого имени ²). Даже те имена, которые, как Ειρηνικός или Ῥαββοῦλας, не встречаются ни в одном из списков, не равняются по своему значению с именем Λοῦπος: подделать их

1) S. 89: Aber ein Fälscher müsste seine Namen nicht nur einer Liste der nicänischen Bischöfe entnehmen [предположение Гарнака, что в какой-то недошедшей до нас редакции никейского списка могло стоять и имя Лупа тарсского — о невероятности его см. у меня в Хр. Чт. 1911, стр. 855—6 (15—6), прим. 41 — Зееберг, следовательно, или упускает из вида, или же просто игнорирует] und diese Namen willkürlich vermengt haben. Hier zeigt es sich vielmehr ganz deutlich, dass er auch andere Zusammenstellungen zu Nate gezogen haben musste. Von den sieben Namen, die in den nicänischen Subscriptionen fehlen, können wir den des Lupus aus den Unterschriften von Ancyra, den des Alexander und des Mokimos aus denen von Antiochien 341 bestimmen. Für vier andere fehlt schlechthin jede Spur. Eine so zusammengesetzte Liste sieht nicht nach Fälschung aus und bietet auch nicht genügend Anhaltungspunkte, woraus eine solche bewiesen werden könnte.

2) Prof. N. Bonwetsch не вполне точно передает мой взгляд, когда всвоей — очень сочувственной — заметке о моей статье: «Антиохийский собор 324 года» (в Theologisches Literaturblatt, XXXIII Jahrgang [1912] Nr. 17, Leipzig, 16 August 1912), Sp. 396—7, пишет: Beweisend für die Echtheit des Schreibens der antiochenischen Synode ist ihm [т. e. мне] schon die Unterzeichnung durch Lupus — — — , — vor allem aber das ganze Verzeichniss der Unterzeichneten des Synodalschreibens, sowohl in seiner Übereinstimmung mit dem der nicänischen Synode wie in seiner Abweichung von ihm; die Selbständigkeit des Verzeichnisses ist schon durch die verschiedene Anordnung verbürgt.

129

было все же проще, чем одно это имя. Факт, что Никейский список дошел до нас не в полном виде, показывает, что мы не можем утверждать категорически, что в оригинальном списке не было таких имен. Но имени Лупа тарсского в нем не было и не могло быть: это доказывает факт, что мы находим тут уже имя — преемника Лупа — Феодора тарсского. Предположение, что мнимый фальсификатор обращался к спискам анкирского или неокесарийского соборов, невероятно уже потому, что никаких других следов зависимости от этих списков в разбираемом списке нет; равно как и из числа «мужей апостольских» в нем мы встречаем только тех, которые действительно были живы в 324 году; и зависимость «фальсификатора» от списка этих мужей у Ath. ad ep. Aeg. et Lib. n. 8 и сама по себе конечно еще более невероятна, чем зависимость от списков анкирского и неокесарийского соборов ¹).

Доказательство того, что Евфрантион валанейский (№ 44 списка) был человек неизменно-православного образа мыслей, Зееберг видит уже в том, что Афанасий в. имел в руках письмо к нему Евсевия кесарийского, где Евсевий высказался в том смысле, что «Христос не есть истинный Бог» ²).

Но письма в древности были общим достоянием: их переписывали и составляли из них сборники, и потому для объяснения указанного факта нет необходимости предполагать, что Евфрантион послал это письмо Евсевия св. Александру александрийскому или Афанасию в.— Но факт, что Евсевий кесарийский пишет Евфрантиону письмо в защиту Ария, во всяком случае доказывает, что епископ валанейский и тогда был не на стороне Ария. И конечно совершенно правильно и то замечание Зееберга, что присутствие имени Евфрантиона, к которому Евсевий писал письмо со столь резким арианским [в основе, конечно, оригенистическим] выражением, в списке епископов того собора, на котором Евсевий уличен был в арианстве, является ясным признаком исторической достоверности этого списка ³).

В той же главе об участниках собора Зееберг ведет речь и о

1) Ср. Труды Киевской Духовной Академии 1914, июль-август (т. И), стрр. 530-1.

2) S. 89: Euphrantion, Bischof von Balana in Syrien. — — — Von ihm berichtetAthanasius — — de synod. 17, Eusebius von Caesarea habe an Euphrantion geschrieben:«Ὁ Χριστὸς οὐκ ἔστιν ἀληθινὸς θεός». Wenn dieser Brief in die Hände des Athanasius kam — sei es durch persönliche Beziehungen, sei es durch Aufnahme in eine Sammlung polemischer Natur — so muss doch Euphrantion, wenn er nicht gar mit Athanasius befreundet war, ein Mann von beständig orthodoxer Gesinnung gewesen sein.

3) SS. 89—90: Jedenfalls ist es interessant zu erfahren, dass die Beziehung des wegen Arianismus verurteilten Eusebius zu einem der ihn verdammenden Bischöfe in einer krass arianischen Äusserung des Eusebius an diesen erhalten ist. Dass gerade dieser Mann als Teilnehmer der Synode von Antiochien erwähnt wird, ist bei dieser «einer Beziehung zu Eusebius von Cäsarea ein Zeichen für das Lebensvolle der antiochenischen Bischofsliste.

130

трех епископах, отлученных этим собором, причем об Евсевии кесарийском говорит довольно кратко, о Феодоте же Лаодикийском и Наркиссе нерониадском — более подробно, стараясь, по-видимому, сообщить о них все, что ему известно. Предполагая вести речь о Феодоте и Наркиссе в другом месте, ограничусь здесь одной лишь заметкой.

В моей статье «Антиохийский собор 324 года» Зеебергу показалось очень важным то указание, что уже самое наименование Наркисса епископом «нерониадским», не «иринупольским», говорит за подлинность новооткрытого послания, так как Нерониада уже к 343 (342) году была переименована в Εἰρηνούπολις ¹).

Приведя мою аргументацию в тексте, Зееберг вздумал однако несколько пополнить ее в примечании, но пополнил весьма неудачно. Он указывает, будто уже на соборе ἐν τοῖς ἐγκαινίοις Наркисс принимал участие, как епископ иринупольский ²).

Но 1) о том, как называл себя Наркисс на соборе ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 341 года, мы не имеем никаких сведений. О самом присутствии его на этом соборе мы можем только предполагать, хотя и с высокою степенью вероятности, на том основании, что его имя (но —понятно— без обозначения кафедры) названо в адресе письма Юлия римского к антиохийскому собору 338 года ³). В списке главарей собора ἐν τοῖς ἐγκαινίοις у Созомена имени Наркисса нет ⁴).

Список епископов, который имеет в виду Зееберг, принадлежит не собору ἐν τοῖς ἐγκαινίοις, а раннейшему собору 332/3 г. Об этом он мог бы узнать из статей Швартца.

2) Я не напрасно не сослался на список этого посленикейского собора по вопросу о времени, когда Нерониада переименована в Иринуполь. Список этот и в 1911 году был мне доступен в изданиях Binii и F. Nau. Только в латинском списке у Binius отмечены и кафедры; у Nau—их нет. Наркисс занимает у Binius, Concilia p. 503,—23-е место и называется правда в тексте Narcissus Irenopolis, но на поле отмечен вариант: Neroniadis. Представлялось поэтому по меньшей мере спорным, была ли Νερωνιὰς уже к 332/3 году переименована в Εἰρηνούπολις. А так как для позднейших читателей и переписчиков позднейшее название этого киликийского города было ко-

1) S. 94; Einen bedeutsamen Grund für die Echtheit des Synodalbriefs bringt Lebedew [A. a. 0. S. 1012] bei durch Hinweis auf die Benennung des Sitzes des Narciss. Denn Neronias hiess nach Theodoret h. e. I, 7 von 343 an Irenopolis [S. Hilarius frg. 3, Nr. 29]. Die Folgerung hieraus für die Wirklichkeit der Synode leuchtet unmittelbar ein. «Neronias statt Irenopolis ist ein Wasserzeichen für die Echtheit des Schreibens».

2) S. 94, A. 4: Schon die Enkäniensynode macht Narcissus als Bischof von Irenopolis mit. Vgl. Mansi II, S. 1308.

3) Athan. apol. c. arian. nn. 20. 21.

4) Sozom. h. e. III, 5. p. 99.

131

нечно более привычно, чем древнейшее, то превращение Нерониады в Иринуполь представляется более понятным, чем обратное явление.— Не имея под руками списка епископов этого собора во всех его редакциях, я не только мог, но и должен был обойти этот вопрос молчанием. Теперь я могу высказаться совершенно определенно.

В недавно изданном Эдуардом Швартцем (в греческом переводе) сирском списке, наиболее приближающемся, по его мнению, к греческому оригиналу, Наркисс занимает 3-е место и прямо назван Νάρκισσος Νερωνιάδος ^ι).

Следовательно, к 332—3 году Нерониада еще не была переименована в Εὶρηνούπολις; и если в некоторых редакциях списка епископов собора 332/3 стоит Narcissus Irenopolis, то это «Irenopolis»—чья-то корректура, или же чье-то пояснение: один из читателей списка знал, как именно теперь называется эта Νερωνιάς, и поставил на поле Εἰρηνουπόλεως, а с поля эта поправка попала и в текст.

Но с другой стороны мне кажется неестественным предположение, что Anapoli в подписях под посланием восточного сердикского собора 342/3 г. искажено из Neronopoli: город, в котором Наркисс был епископом—насколько известно—никогда не назывался Νερωνὸπολις, а назывался сначала Νερωνιάς, а потом Εὶρηνούπολις. Поэтому в наличном Anapoli я вижу доказательство, что к 342/3 году Νερωνιάς уже была переименована в Εἰρηνούπολις.

Самое переименование Нерониады, названной так конечно в честь Нерона, в «Миргород» совершилось едва ли без участия самого Наркисса нерониадского. Ему, да и всем христианским жителям Нерониады, конечно, казалось зазорным, что их город носит имя первого гонителя христиан. Афанасий в. еще в 356 г., в своей апологии о бегстве своем, не без намерения, как это отмечает Зееберг ²), называл Наркисса, этого «худшего» из ариан: Νάρκισσον τὸν ἀπὸ τῆς πόλεως Νέρωνος. И вот придумано было для «города Нерона» название Εὶρηνούπολις = «Миргород» («град мира»). По всей вероятности, переименование это совершилось в такое время, когда Наркисс был в силе. И это могло случиться и еще при Константине в 335—6 гг. и при Константии — в 338—341 гг.

Что Наркисс присутствовал на иерусалимском соборе 335 года Зееберг ³) правильно выводит из Euseb. de vita Const. IV, 43, где Евсевий, перечисляя (не по именам, а — как очевидно того требовали правила красноречия — только описательно, по провинциям) участников

1) E. Schwartz, Zur Geschichte des Athanasius, VIII (Nachr. 1911) S. 392.

2) S. 93. A. 2: Ath. ap. de fuga n. 1. Man beachte den Hohn, den Athanasius indie Bezeichnung der Sitze legt. Da er Narciss mit den Wechsel seines Sitzes nichttreffen kann, nennt er ihn den Bischof der Stadt Neros, womit wohl (по моему, это бесспорно) auf den ersten Christenverfolger und Antichrist [Афанасий в. едва ли считал. Нерона антихристом] angespielt werden soll.

3) S. 93, к прим. 6.

132

этого собора, говорит между прочим: οὐ μὴν ἀπελιμπάνοντο οὐδὲ Κιλίκων οἱ διαφέροντες. Конечно эти διαφέροντες — Наркисс нерониадский, Македоний мопсуестийский и — может быть — Таркондимант эгейский.

А что на антиохийских соборах 338—341 гг. Наркисс был одним из выдающихся деятелей, доказывает письмо Юлия римского.

Выло бы интересно выяснить, в память какого именно «мира» Нерониада получила название «Миргород». Но моих сведений в политической истории IV века для этого недостаточно.

Заключительные страницы данного отдела (SS. 94—8) Зееберг посвящает общим выводам из списка епископов антиохийского собора по вопросу о подлинности его послания. Во всем существенном и я здесь с ним вполне согласен, и приводить его аргументацию в большинстве случаев для меня значило бы повторять свою собственную. Между прочим в одном из примечаний ²) Зееберг высказывается, как и я, и, по-видимому, независимо от меня, за подлинность актов кёльнского собора 346 года.

Как на недостаток этого отдела можно указать на то, что до известной степени и здесь дает себя чувствовать ошибочное отождествление антиохийского посленикейского собора с собором ἐν τοῖς ἐγκαινίοις. Менее отразилось здесь на результатах исследования Зееберга то поверье, будто термин ὁμοούσιος — оригенистического происхождения ²).

Разделяя это поверье, автор обращает, однако особое внимание на тот единственно для него важный здесь факт, что термин этот не признавался на востоке, в никейский символ попал лишь случайно, и против него именно направлена была посленикейская полемика восточных. И так как слова ὁμοούσιος нет и в вероизложении новооткрытого послания, то Зееберг находит вполне естественным, что большинство участников собора 324/5 года явились потом и на собор ἐν τοῖς ἐγκαινίοις 341 года, хотя там вера и была формулирована совсем иначе, чем в 324/5 году.

В действительности на соборе 332/3 года, ошибочно смешиваемом с собором 341 года, хотя вождем его и был отлученный в 324 году Евсевий кесарийский, дело не доходило еще до составления нового вероизложения взамен никейского. И все же мы не встречаем на этом соборе как раз главных деятелей собора 324 года: одни из них, как Елланик трипольский, Асклипий газский, Евфрантион валанейский, да и сам Евстафий антиохийский, были в это время уже низложены (Евстафий вероятно на самом этом соборе), другие (как Луп

1) SS. 94—5. А. 5. Ср. у меня Хр. Чт. 1911, стр. 851—2 [21—2], прим. 44». — Ср. Gr. Krüger в Theol. Ltztg. 1914 Nr. 1. Sp. 14.

2) S. 95. Ὁμοούσιος war eben trotz seiner origenistischen Herkunft eine dem Orient und seiner geistigen Struktur im ganzen nicht recht liegende Formel. — Подчеркнутые (мною) слова автор мог бы здесь выпустить без всякого ущерба для дела.

133

тарсский и — вероятно — Амфион епифанийский) умерли; а некоторые (напр. Герман неапольский) может быть и намеренно уклонились от участия на этом соборе.

IV.

3-й отдел ІІ-й главы (SS. 98—120), озаглавленный: Die Zustände und Ereignisse in Antiochien nach dem Synodalbrief, представляет собою в сущности комментарий на первый отдел послания, предшествующий его вероизложению. Вопрос о положении дел в Антиохии Зееберг рассматривает с точки зрения своей гипотезы об Евсевии «исавропольском» как interventori, и оставляет здесь без внимания гипотезы А. И. Бриллиантова и мою. — Некоторых вопросов, затрагиваемых здесь Зеебергом, мне пришлось коснуться в другом месте, и потому ограничиваюсь здесь только одной заметкой.

SS. 103—5. Зееберг касается вопроса о времени кончины Филогония и об его преемнике. Свой взгляд, что преемником Филогония и предшественником Евстафия в Антиохии был Павлин тирский, я высказал уже в Хр. Чт. 1911, стр. 853[23], прим. 46; стр. 1022[42]. Но Зееберг или не обратил внимания на эти места моей статьи, или не придал им значения. Даже о времени кончины Филогония он говорит только (в тексте), что она последовала самое раннее 20 декабря 322 года (со ссылкою на Loofs’a), а под строкою отмечает только, что Швартц относит ее к 324 году, что «может быть само-по себе вероятнее» ¹). Что по Тилльмону и по моему Филогоний † 20 декабря 323 г., Зееберг не находит нужным и упомянуть. Не говорит он и того, почему предположение Швартца «само по себе более вероятно», хотя оно плохо вяжется с собственным предположением Зееберга о первом преемнике Филогония.

К этому вопросу Зееберг отнесся несколько серьезнее, чем Дюшен и Швартц, и возвращается к старому взгляду Валуа-Тилльмонаван-Босха, что преемником Филогония был Павлин, но не тирский, а упоминаемый у Soz. III, 11 и в послании собора «низложившего Осия»²)— друг Осия. В доказательство Зееберг ссылается не только на список Иеронима, но и на ту странность, что если непосредственным предшественником Евстафия был Филогоний, то выходит, что в новооткрытом послании «православный Евсевий» [«исаврский»] косвенно делает

1) S. 103. Der Tod des Philogonius erfolgte am 20. December 322 ⁴) frühestens [A. 4: Vgl. Loofs P.R.E. «Eustathius von Antiochien». Schwartz gibt 324 als Jahr an_rwas vielleicht an sich wahrscheinlicher ist].

2) Относящееся к этому Павлину место в послании восточных отцов сердикского собора известно Зеебергу только по примечаниям Валуа к Soz. III, II и Philostorg. III, 15. Поэтому он и не говорит ясно, какой именно собор низложил Осия и—по-видимому—и не подозревает, что в послании идет речь о Paulinus Daciae, а не Antiochiae.

134

православному Филогонию столь резкие упреки, изображая упадок церковной дисциплины в Антиохии ¹).

Но с другой стороны Зееберг не находит никакого основания не доверять сообщению Филосторгия о Павлине тирском, как преемнике. Евстафия. Поэтому, по его мнению, нужно различать Павлина тирского от «первого Павлина»—предшественника Евстафия ²).

Но и сам он видит, что существование этого Павлина не распутывает положения дел в Антиохии. Его дружба с Осием и ненависть к нему собора, низложившего Осия, побуждают видеть в нем право-

1) S. 104. Es ist ja auch immerhin merkwürdig, dass der orthodoxe Eusebius in dem Synodalbrief dem orthodoxen Philogonius indirekt so scharfe Vorwürfe durch seine Schilderung des Verfalls der Kirchenzucht in Antiochien macht. Es liegt deshalb nahe auch in unserem Synodalschreiben die Existenz jenes Paulinus vorausgesetzt zu sehen.—Cp. «Павлин и Зинон» стр. 94—5 [154—4].

2) S. 104. Erschwert wird die Sachlage dadurch, dass deutlich Philostorgius (h. e.III. 1 5) Paulinus von Tyrus zum Nachfolger des Eustathius macht [в действительности у Филосторгия III, 15 Евстафий не называется даже по имени. Но во ІІ-й книге (гл. 7) Филосторгий, судя по сообщению Никиты, Thesaurus, 5,9 (Migne PG. t. 139, col. 1370 B), по-видимому, действительно называл Павлина тирского преемником низложенного Евстафия. Philostorgius, KG., hrsg. ѵ. J. Bidez Lpz. 1913, к Philost.II, 76. Χειροτονοῦσιν οὐν ἀντὶ Εὐσταθίου Ἀρειανόν τινα∙ ὡς ὁ μὲν ὁ Μοψουεστίας φησίν [+ θεόδωρος L⁸], οὗ μὴν ἀλλὰ καὶ Σωκράτης καὶ Σωζόμενος, Εὐφρόνιον τοὔνομα· ὡς δὲ Θεοδώρητος καὶ Θεοφάνης ὁ χρονόγραφος, Εὐλάλιον· ὡς δὲ φησι μόνος Φιλοστόργιος ἐν τῷ δευτέρῳ τῆς ἱστορίας λόγῳ Παυλῖνον ἀπὸ Τύρου μετατιθέασιν εἰς Ἀντιόχειαν.Philostorgius hatte also—замечает Биде—die Wahl des Paulinus als Nachfolger des Eustathius hier erwähnt. — Однако это «свидетельство» арианского историка ни в каком случае не перевешивает показания Иеронима, подтверждаемого Евсевием, а — косвенно — св. Епифанием и самим Филосторгием, что в действительности Павлин был предшественником св. Евстафия, а говорит только о невысоком достоинстве его истории. В самом благоприятном случае Филосторгий мог сделаться жертвою той же ошибки, в какую впадают и новейшие ученые, на основании Созомена II, 19: из факта, что Евстафию поставлена была в вину его полемика против вождей кесарийского собора: Евсевия, Павлина и Патрофила, мог и Филосторгий сделать вывод, что при низложении св. Евстафия Павлин был еще жив, и, следовательно, антиохийским епископом он был после Евстафия]. Ebenso muss eine hierauf bezügliche Stelle bei Eusebius verstanden werden. [Автор имеет в виду Euseb. c. Marcel. I, 4, 2, приводимое y меня «Павлин и Зинон», стр. 22. Сам он приводит это место S. 103—4, А. 5 — кончая словами μεταποιηθἠναι αὐτοῦ и опускает дальнейшую тираду Ἀλλὰ μἑν — σκώπτει, с важным для вопроса о времени кончины Павлина: πάλαι κεκοιμημένον. В начале того же Anm. 5 у Зееберга — курьезная цитата: Eustathius unmittelbar als Nachfolger des Philogonius bezeugt Theodoret bei Epiph. haer. 69, ₆: как писатель V века, Феодорит ни о чем не мог свидетельствовать у Епифания, автора IV века, написавшего свой «Панарий» еще до рождения Феодорита. У Епифания 1. с. приводится письмо Ария к Евсевию, сохранившееся и у Феодорита I, 5. Из этого письма видно только, что современником начала арианского спора был Филогоний. Евстафий же преемником Филогония является у Theodoret. I. 7. См. «Павлин и Зинон» стр. 37—8, прим. 54]. Es ist jedenfallsnicht leicht um die Annahme des Paulinus als Nachfolger des Philogonius herumzukommen. Ebenso liegt aber auch kein Grund dafür vor, der Nachricht des Philostorgius über die Nachfolge des Eustathius zu misstrauen. Dann ist Paulinus von Tyrus von dem ersten Paulinus zu unterscheiden.

135

славного человека. Однако в упреках по его адресу должен был содержаться момент истины; иначе Афанасий в. и остальные писатели того времени не замалчивали бы столь последовательно его существование. Зееберг признает, что «мы стоим здесь пред загадкой», которую отчасти разъясняет новооткрытое послание. Антиохийский собор, думает автор, потому и не называет по имени предшественника Евстафия, при котором произошли в Антиохии такие беспорядки, что это был человек православный, однако настолько не безупречный, что и его единомышленники не видели возможности его защищать.

Эта гипотеза о Павлине показалась совсем неправдоподобною Крюгеру, и он возвращается к ходячему мнению об Евстафий, как непосредственном преемнике Филогония ^х).

Моя аргументация в пользу мнения Лекьена-Ляйтфута, что первым преемником Филогония был Павлин тирский, остается очевидно еще неизвестною — не читающим по-русски — немцам.

4-й отдел ІІІ-ей главы (SS. 120—150), посвященный вероисповеданию антиохийского собора (Das Bekenntnis der Synode) — бесспорно самый интересный и самый ценный в книге Зееберга. Сопоставляя это вероисповедание с вероизложением св. Александра александрийского в Ἡ φίλαρχος и другими символами, автор находит в нем такие признаки, которые говорят не только за его подлинность, но и за его антиохийское происхождение, дают основание думать, что в основе его лежит крещальный символ антиохийской церкви, и именно в его древней до-никейской форме.

Случайный, но важный промах допущен Зеебергом в отделе, посвященном «второму члену» антиохийского вероисповедания, т. е. излагаемому в нем учению о Сыне Божием. Эта часть символа начинается в переводе Швартца такими словами:

Καὶ εἰς ἕνα κύριον Ἰησοὑν Χριστόν, υἱὸν μονογενῆ, γεννηθέντα οὐκ ἐκ τοῦ μὴ ὅντος, ἀλλ’ ἐκ τοῦ πατρός, οὐκ ὡς ποιητόν, ἄλλ’ ὡς γέννημα κυρίως, γεννηθέντα δὲ ἀρρητως καὶ ἀλέκτως κ. τ. λ. ²).

В таком виде это место читается и у самого Зееберга S. 11. Но S. 127, где это место сопоставляется с параллельным отделом вероизложения св. Александра в Ἡ φίλαρχος, подчеркнутые слова (γεννηθέντα οὐκ—κυρίως) опущены (за μονογενῆ следует прямо: γεννηθέντα δὲ άρρητως). Очевидно, когда Зееберг копировал это место, его глаз с первого γεννηθέντα перескочил на второе. И благодаря этой случайной ошибке, но ὁμοιοτέλευτον, у него осталось без комментария такое характерное

1) G. Krüger в Theol. Ltztg. 1914, № 1. Sp. 15: Auch all das selbstgemachte Leid mit dem mysteriösen Paulinus als Nachfolger des Philogonius und den angeblichen Anspielungen auf durch den übelbeleumdeten Paulinus hervorgerufene Misstände kommt in Wegfall, wenn wir das Schreiben ohne Künsteleien lesen. Eustathius ist — sekundäre Angaben, wie die des desorientierten Hieronymus, dürfen daran nicht irre machen — unmittelbar auf Philogonius gefolgt.

2) Schwartz, III (Nachr. v. d. Kön. Ges. d. Wiss. zu Gött. 1904), SS. 397—8.

136

выражение антиохийского вероизложения, как γέννημα κυρίως. И выражение γεννηθέντα οὐκ ἐκ τοῦ μὴ ὅντος, ἄλλ’ ἐκ τοῦ πατρὸς интересно тем, что оно очевидно заимствовано из вероизложения св. Александра, где стоит: γεννηθέντα οὐκ ἐκ τοῦ μὴ ὅντος, ἄλλ’ ἐκ τοῦ ὅντος πατρὸς. А по Seeberg S. 127 получается та видимость, что эта фраза Александра не имеет параллели в антиохийском вероизложении.

Зависимость антиохийского анафематизма от Θάλεια Ария отмечает и Зееберг (SS. 146—7) и по-видимому независимо от меня, хотя добросовестно цитирует и мою статью (S. 147. А. 4).

III, 5 (SS. 151—165). Die Verurteilung der Bischöfe. Здесь после краткого (SS. 151 — 5) комментария к заключительному отделу послания, где говорится об отлучении трех епископов, Зееберг приводит и разбирает (SS. 155—6)—указанный уже К. Холлом в письме к Р. Зеебергу — намек на это «осуждение» в письме Маркелла анкирского к Юлию римскому, а затем большую часть этого отдела (SS. 156—61) посвящает вопросу о молчании и самого Евсевия кесарийского и Афанасия в. и историков V в. об этом неприятном для Евсевия факте, в конце же (SS. 162—5) переходит к объяснению молчания наших источников вообще об антиохийском соборе 324 года. Почти все сказанное здесь автором вполне правильно, хотя — в большинстве случаев—и не ново для меня. Не могу я только согласиться с высказываемым им здесь (S. 157) — в качестве впрочем только простой возможности, Möglichkeit, не более, nicht mehr—предположением, что Евсевий потому не говорит о своем отлучении в письме к кесарийцам, что он, может быть, прямо из Антиохии поехал в Никею, и поэтому просто не нашел нужным говорить в письме к своей пастве о неприятном факте, о котором до нее могли дойти только слухи. Как отлученный, Евсевий едва ли имел возможность оставаться долго в Антиохии. А до великого собора в Анкире оставалось достаточно времени даже и в том случае, если антиохийский собор, как думает Зееберг, заседал только в январе или Феврале 325 года. Странно встречать также в книге, вышедшей в 1913 году, заверение (со ссылкой на PRE XIV, 3. 12 т. е. кажется на Loofs’a), будто никейский собор составился 20 мая. Эта дата Сократа, по римскому календарю: ante diem XIII kalendas Junias, есть только, как видели еще Валуа, Паджи и Тилльмон и в последнее время доказал Швартц ¹), очень древняя описка вместо ante diem XIII kalendas Julias = 19 июня.

III, 6. Die grosse und hieratische Synode von Ancyra (SS. 165—76). — Этот сравнительно небольшой отдел — тоже один из лучших в книге Зееберга. В начале его он приводит письмо Константина, пе-

1) Е. Schwartz, Zur Geschichte des Athanasius, III (Nachr. v. d. Kön. Ges. d. Wiss. zu Göttingen. Phil.-hist. Kl 1904. H. 4), SS. 395 398.

137

реносящее собор из Анкиры в Никею, и доказывает подробно и убедительно его подлинность. Один из признаков подлинности этого документа Зееберг (S. 168) усматривает между прочим в том, что Константин в. в нем, в качестве мотива для перенесения собора в Никею, указывает между прочим и на хороший климат этого города, на его τὴν καλήν τοῦ άέρος κρασιν: собор ведь назначен был на лето (жаркое в Малой Азии), и климат имел поэтому важное значение. С другой стороны это выражение письма Константина представляет и трудность: в настоящее время климат Никеи считается плохим. Но Зееберг пытается доказать, что в древности он мог быть лучше (SS. 168—70).

Говоря о слоге этого письма, автор и от себя дает ценные указания на его константиновский характер и приводит и отмеченные мною параллели с бесспорно подлинными письмами Константина. Но тут вкрался у него довольно странный недосмотр. Он пишет (S. 173): Endlich vergleicht Lebedew noch für die Wendung ἄνευ τινὸς μελλήσεως die identische im Brief an die Bischöfe Palästinas (Hilar. frgm. 5). Признаюсь, и я сам при первом чтении этого места поставлен был в полное недоумение этой ссылкой на Фрагменты Илария, где будто бы сохранилось письмо Константина в. к епископам Палестины, и, предполагая, что эта цитата прибавлена Зеебергом от себя, собирался было пересматривать с этою целью Фрагменты. Справка со стр. 38—9 [1118—9] моей статьи однако разъяснила эту загадку. На стр. 38, в конце VІІ-й главы, под 2) я говорю, что «в—письме к епископам Палестины встречаются фразы «ἄνευ τίνος ὑπερθέσεως» «χωρὶς τίνος μελλήσεως»». Письмо это, сохранившееся y Euseb. d. vit. Const. III, 52, цитировано y меня на той же странице выше под 1); но цитата, эта ускользнула от внимания Зееберга. На следующей 39-й странице, в прим. 65, я говорю между прочим: «О письме к Сильвестру» [римскому] «Александра александрийского упоминает Либерий в письме к Константину» [опечатка, вместо: к Константию] «у Hilar. fragm. 5. cf. Schwartz, VI, 264—5».— Очевидно из этого примечания и взята Зеебергом цитата: Hilar. fragm. 5» и совсем не кстати отнесена к письму Константина к епископам Палестины.

В конце отдела (SS. 174—5) Зееберг ведет речь об эпитетах «μεγάλη καὶ ἱερατικὴ», прилагаемых антиохийским собором 324 года к собору в Анкире, и высказывает между прочим — едва ли необходимое—предположение, что эпитеты эти потому могли быть приложены к этому только назначенному собору, что собор считался юридически, уже существующим с момента подписи указа об его созвании.

III, 7, SS. 176—8. Zusammenfassender Schluss. Здесь автор оправдывает избранный им метод изложения и подводит итоги исследования, формулируя их в виде 7-и тезисов.

138

VI.

ІV-я глава книги Зееберга представляет собою «очерк истории Никейского собора» (Skizze einer Geschichte des Konzils von Nicäa), как она ему представляется с точки зрения новооткрытого послания, и разделяется на 3 отдела.

IV, 1. Die kirchliche Lage in Antiochien vor und nach Nicäa (SS. 180— 91).— Здесь автор подробно развивает, высказанное им и раньше (ІII, 3. SS. 115—6), предположение, что Евсевий кесарийский явился на антиохийский собор, созываемый для избрания антиохийского епископа, как кандидат на антиохийскую кафедру, и самый вопрос о вере поднят был на соборе именно с целью устранить этого нежелательного кандидата (S. 181). Ему кажется даже, что Евсевий всю жизнь стремился занять антиохийскую кафедру, и что намек на это сохранился в de vita Const. III, 59, где он высказывает мысль, что при нем народ антиохийский получил бы спокойствие ^х).

Но отлучение, наложенное на Евсевия антиохийским собором 324 года, помешало ему, думает Зееберг (S. 183), занять эту кафедру и по низложении св. Евстафия. С этой точки зрения Зееберг пытается (SS. 185—6) решить и то возражение против подлинности новооткрытого послания, что будто, взявшись за обсуждение догматического вопроса, собор «переменил свою программу». Зееберг не видит тут никакой перемены программы: вопрос этот поставлен был именно с церковно-политической целью.

Замечу, что и мне представляется не невозможным, что Евсевий кесарийский в 324 году прибыл в Антиохию на погребение своего друга Павлина (или даже и во время, его предсмертной болезни, если он не умер скоропостижно), имея в виду между прочим и провести желательного кандидата ему в преемники и—несмотря на неудачу—остался там и для участия на соборе, созываемом новым антиохийским епископом Евстафием. Но что он имел желание и в это время занять сам антиохийскую кафедру, мне это представляется более, чем сомнительным. Стремление Евсевия занять эту кафедру существует только в воображении Зееберга. В de vit. Const. III, 59 нет ничего подобного: Евсевий здесь просто излагает содержание, приводимых им далее [III, 60—62], писем Константина. Выражение: «δι’ ὧν [=ἐπιστολῶν] παρήνει [Константин] ἀλλοτρίου μὲν ἄρχοντος, ἐφ’ ᾧ τὴν εἰρήνην πεποίηντο, μηδαμοῦ ἐθέλειν μεταποιῆσθαι», которое очевидно имеет в виду Зееберг, значит: «чрез которые [письма] он [Константин в.] увещевал [антиохийцев] ни в каком случае не желать перемещать к себе [на епископскую кафедру] начальствующего другою [паствою

1) S. 181. А. 3. Die Neigung, die Eusebius während seines ganzen Lebens für den antiochenischen Bischofsstahl gehabt hat, wird angedeutet in de vita Const. III, 69, wo er meint, mit ihm hätte das Volk Antiochiens den Frieden bekommen.

139

епископа, т. е. Евсевия кесарийского], на котором они примирились [«сотворили мир», т. е. который показался кандидатом желательным для обеих спорящих партий].

Что в действительности Евсевий вовсе не желал переходить из Кесарии в Антиохию, доказывают приводимые у него, de vita Const. III, 60—62, письма Константина: 1) к народу антиохийскому (Ὡς κεχαρισμένη), 2) к самому Евсевию (Ἀνέγνων πληρέστατα) 3) и к епископам в Антиохии (Ἀνέγνων τὰ γραφέντα). Из них видно, что пред избранием Евфрония Евсевий имел полную возможность занять антиохийскую кафедру: его перемещения в Антиохию желали и народ антиохийский и сам император; но он сам отказался от этой чести, ссылаясь на церковный канон. Канон этот (15-е правило никейского собора) до 325 года не имел правда значения общего церковного закона, не признавался ἔν τισι μέρεσιν, и что о существовании его по-видимому и не подозревали между прочим и в Антиохии, доказывает факт, что и Павлин и Евстафий переведены были в Антиохию с других кафедр. Следовательно, в 324 году и Евсевий кесарийский мог бы занять антиохийскую кафедру беспрепятственно. Но для Евсевия упомянутый канон был только предлогом: сам же он уклонился от чести сделаться епископом столицы востока по другим побуждениям ¹).

Остается разве лишь предположить, что в 324 году Евсевию еще не было достаточно хорошо известно настроение антиохийской паствы, и он мог надеяться, что, раз в преемники Филогонию избран был его друг Павлин, то и он сам окажется там желательным кандидатом; события же около 330 года убедили его, что в Антиохии он будет себя чувствовать гораздо хуже, чем в Кесарии. — Но я не вижу никакой надобности в этом предположении, и вероятность его невысокая.

А что отцы антиохийского собора 324 года, приступая к обсуждению вопроса о вере, не имели в виду устранить именно Евсевия кесарийского, как кандидата на антиохийскую кафедру, доказывает уже тот факт, что имя Евсевия поставлено на последнее место в числе трех отлученных собором епископов. Или и Феодот Лаодикийский и Наркисс нерониадский были тоже кандидатами на антиохийскую кафедру со стороны ариан?—Но Наркисс умер незадолго до 359 года, в 342— 355 г. был первым в числе вождей евсевиан, и однако и в это время по-видимому не делал и попытки променять свой «город Нерона», переименованный в «город Мира», на какую-нибудь более видную епископскую кафедру.

Да и самая гипотеза Зееберга, будто антиохийский собор 324/5 года собрался для избрания антиохийского епископа, не имеет для себя никаких точек опоры в самом послании собора.

1) См. «Павлин и Зинон», стр. 41, прим. 65.

140

Не нахожу я в послании никаких указаний и на тот «психологический момент», будто отцы собора и сами чувствовали, что они будто бы не имели права подвергать отлучению епископов, уличенных в арианском образе мыслей, раз и самый вопрос об учении Ария еще не был решен созываемым императором вселенским собором, и послание собора будто бы написано именно с целью — оправдаться в этом поступке пред императором. В нем нужно видеть, по Зеебергу, ближайшим образом оправдательное письмо (ein Rechtfertigungsschreiben). И поэтому именно, думает он, они и посылают его в Византию, где в это время по временам живал император. Александр византийский должен был быть противовесом Евсевию никомидийскому: чрез него хотели повлиять на императора. Послание преследовало таким образом и церковно-политическую цель: его защита была больше активная, чем пассивная. С этой точки зрения Зеебергу представляется вероятною и гипотеза об Осии, как председателе собора; как придворный епископ, Осий конечно хорошо знал двор, его личности и его интриги и — предполагается — мог указать отцам собора, к кому именно нужно обратиться с посланием (S. 190. А. 1).

Что отправляя свое послание к Александру фессалоникскому, отцы антиохийского собора имели в виду привлечь чрез него на свою сторону императора, это и мне представляется не невозможным. Но отцам собора решительно не в чем было оправдываться ни пред своим адресатом, ни даже пред императором. Такой многочисленный собор епископов, как антиохийский, составившийся из епископов нескольких провинций, имел полное право не только отлучить, но и низложить за те или иные вины некоторых из своих сочленов. Константинопольский собор 360 года, низложивший вождей омиусианской партии, состоял из 72 епископов ¹)—и никоим образом не имел характера собора вселенского. На соборе, низложившем Павла Самосатского, присутствовало тоже 70—80 епископов. Неизвестно, насколько многочислен был собор, низложивший Маркелла анкирского. Но на антиохийском соборе 332/3 года, издавшем 25 канонов и — судя по всему—бывшем продолжением собора, низложившего св. Евстафия, присутствовало всего около 30 епископов. И, однако собор этот не только, по меньшей мере, подтвердил низложение антиохийского епископа, но и издал правила (can. IV. XV), по которым епископ, позволивший себе совершать богослужебные действия после низложения, или низложенный единогласным решением собора епископов, не мог быть уже снова судим другим собором и терял всякую надежду на восстановление в сане.

И отцы собора 324 года вовсе не думают «оправдываться» в том, что они отлучили от общения трех епископов, а просто извещают

1) Chronicon paschale, σπε′ Ὀλυμπίας (1-й год), Ἰνδ γ′—p. 293. Migne PG. е. 92_,col. 736.

141

об этом своего адресата, как о совершившемся факте, и предупреждают и его от общения с ними, и не по какой-либо боязни ответственности, а только по «великому братолюбию» дают отлученным возможность покаяния на великом соборе в Анкире. Очевидно только в виду этого великого собора антиохийские отцы и ограничились отлучением этих епископов; и если бы никакого «великого» собора не предполагалось, то они прямо низложили бы их.

Этим конечно не исключается, что — если оставить в стороне 4 и 15 каноны антиохийского собора 332/5 года, которым евсевиане воспользовались в 338 году против Афанасия в., а Феофил александрийский в 404 г. против св. Златоуста — бо́льший собор мог кассировать решение собора меньшего и не только принять в общение отлученных епископов, но и восстановить низложенных. Но члены меньшего собора не подлежали и в этом случае никакой ответственности, подобно тому, как и теперь высшая судебная инстанция может кассировать решение инстанции низшей, но сами члены этой низшей инстанции не подвергаются ответственности за неправильное решение дела (если конечно в решении их не было какого вопиющего нарушения закона).

IV, 2. Die Kirchenpolitik Konstantins des Grossen (SS. 191—201). Церковная политика Константина в. не была до сих пор предметом моего изучения, и книги, на которых основывается очерк ее у Зееберга (V. Schultze, О. Seeck), у меня не под рукою. Ограничусь поэтому только одной заметкой по поводу этого отдела.

Свой очерк Зееберг начинает с заявления, что и самим открывшим антиохийское послание Швартцем, и в возникшей по поводу его полемике переоцецено значение антиохийского собора для данного вопроса, что он меньше, чем думают, влиял· на политику Константина.—Но и сам он стоит под влиянием Швартца, когда думает (SS. 195. 196), что в отношении к церковным партиям и сектам Константин придерживался принципа равенства (Parität): сознательно не давал полного торжества одной какой-либо партии и поддерживал меньшинство.—Я склонен думать, что колебания в церковной политике Константина объясняются гораздо проще. И сам Зееберг (SS. 199. 200) отмечает, что Константин в. имел в сущности довольно поверхностное представление о самом христианстве [что и не удивительно в нем, как только оглашенном]. В его письмах нет ни одной библейской цитаты; о Христе он говорит очень редко, никогда не называет его Богом; даже Бога называет не всегда θεὸς или ὁ θεός, но иногда и τὸ θεῖον или τὸ ὅντως ὄν. Поэтому неудивительно, что Константин относился в сущности безразлично к тем христианским проблемам, из-за которых спорили на востоке, и напр. Афанасий в. был им сослан потому, что будто бы сказал, что может воспрепятствовать вывозу хлеба из Александрии, Евстафий антиохийский низложен не за савеллианство, а за то, что оскорбил мать Константина. — Но если

142

так, то не проще ли думать, что Константин—до известной степени— подчинялся влиянию окружавших его епископов? Что влияние это не было безграничным, доказывает тот напр. факт, что Константин до конца жизни оставался верен Никейскому собору и его символу, что даже во время полного внешнего торжества евсевиан, когда борцы за никейскую веру один за другим были низлагаемы, а кафедры их замещались лицами из евсевианского лагеря, и сам Арий был принят в церковное общение, ни на одном из соборов—пока был жив Константин в. — дело не доходило до составления нового символа взамен никейского. Но это конечно объясняется тем, что никейский собор, созвание которого приурочено было к 20-летию царствования Константина, был одним из лучших воспоминаний его жизни: здесь он в первый раз увидел многочисленное собрание вождей покровительствуемой им церкви, и вопрос о вере решен был здесь так скоро и почти единогласно. И конечно Константин в., как ни уважал он некоторых епископов, всегда сознавал себя императором и не расположен был во всем безусловно слушать кого бы то ни было. Но в вопросах, превышавших его понимание и даже и не интересовавших его, он должен же был слушать чьих-либо советов; и посылал же ведь он сам в Александрию Осия — разузнать на месте, из-за чего поднялся такой горячий спор между епископом Александрии Александром и его пресвитером Арием.

Что касается в частности антиохийского собора 324 года, то я не вижу достаточных оснований думать, что Константин в. чем-либо выразил свое недовольство его решениями. Наоборот, самое превращение великого собора восточных в Анкире во вселенский собор в Никее, с участием на нем епископов запада, для удобства которых, по словам самого Константина, не доверять которым не видит оснований и сам Зееберг (S. 202), собор и переносился из Анкиры в Никею, вполне отвечало желанию отцов антиохийского собора, которые со своим посланием обратились именно к выдающимся епископам запада.

IV, 3. Das Konzil von Nicäa (SS. 201—17). Этот очерк истории никейского собора опять один из лучших отделов к книге Зееберга. До известной степени он и здесь стоит под влиянием теории Швартца о политике равновесия, которой будто бы держался Константин в. в отношении к церковным партиям, но не доводит эту теорию до крайности. Напр. в перенесении собора из Анкиры в Никею Швартц видел доказательство, что Константин не хотел дать полного торжества православным и намеренно выбрал местом собора город, где епископом был лукианист. Зееберг изменяет и дополняет эту гипотезу, допуская ту возможность, что, назначая собор в Анкиру, где епископом был противник Ария, Константин сам был на стороне Ария и думал дать ему торжество, но не хотел,

143

чтобы это знали сам Арий и его покровители; а перенося собор в Никею, он был уже на стороне православных, но не хотел, чтобы это знали сами православные (SS. 202—3). Но сам Зееберг не верит в это тонкое предположение: оно и ему кажется слишком искусственным, zu konstruktiv, и он склонен думать, что действительная причина перенесения собора в Никею верно указана самим Константином в его письме.

Не разделяет Зееберг и того предположения Швартца, что, приглашая на собор епископов запада и внося в символ слово ὁμοούσιος, Константин в. хотел создать «православный противовес» из западных епископов «против восточных православных», т. е. против антиохийского собора: против этого предположения говорит уже сравнительно малое число западных на никейском соборе. Но и сам Зееберг вдается тут в противоположную крайность. Обратив внимание на тот факт, что слово όριοούσιος было пущено в ход [в смысле reductio ad absurdum] самим Арием, и исходя из ошибочного, но почти общепринятого теперь на западе предположения, будто термин этот в приложении к Сыну употреблял и сам Ориген, Зееберг оспаривает то — по моему высоко вероятное — предположение, что слово это внесено в никейский символ по желанию Осия кордубского, и думает, что, внося это слово, император делал приятное и Александру александрийскому и вообще православному большинству собора, арианам же он делал уступку тем, что слово это было включено в символ, прочитанный Евсевием кесарийским. И этим именно, а не самым термином όρουσιος остался недоволен Евстафий, и удивлены были все православные.

Но Зееберг, по моему мнению, безусловно прав, когда оспаривает существование на соборе «средней партии (SS. 210—2). О средней партии оригенистического направления не может быть речи уже потому, что оригенизм, и по Зеебергу (S. 206), был тою общею почвою, на которой выросли те два противоположных направления, представителями которых на соборе были Александр и Арий с их сторонниками.

Интересен и в общем вполне правилен предлагаемый Зеебергом (SS. 207—17) комментарий к сохранившемуся у Феодорита I, 7 краткому сообщению Евстафия антиохийского о ходе событий на никейском соборе. Он справедливо оспаривает предположение Зеекка, разделяемое, кажется, и Швартцем ¹), будто, упоминаемое Евстафием «беззаконное», παράνομος, «писание», γράμμα, Евсевия, Ευσεβίου, разорванное на соборе, есть символ Евсевия кесарийского, и возвращается к обыч-

1) В рассказе Евстафия у Theodoret. I, 7, 18—8,5, взятом из его письма, принадлежащего может быть к упоминаемому у Socr. I, 23,₆ ff. собранию, Швартц видит только «грубо искаженное изображание сцены, в которой Евсевий кесарийский предложил свое Credo», Schwartz, VII, 364.

144

ному мнению, что речь идет здесь о вероисповедании, прочитанном Евсевием никомидийским.

Но далее он находит в словах Евстафия указание и на тот неприятный для него факт, что в основу соборного вероопределения положен был символ, прочитанный Евсевием кесарийским, отлученным антиохийским собором ¹). Вполне вероятно и то высказываемое автором предположение, что и Евсевий никомидийский с своим γράμμα выступил не в смысле проекта вероопределения, а тоже с целью своего самооправдания.

VII.

V. Zusammenlassendes zur Chronologie der Synode von Antiochien (SS. 218—24). В этой заключительной главе Зееберг перечисляет кратко все признаки, указывающие на то, что антиохийский собор, послание которого открыто Швартцем, заседал, раньше никейского, и пытается определить время его с возможною точностью. По его мнению (как и по Швартцу и А. И. Бриллиантову), собор этот заседал зимою 324/5 года. Указание на то, что перенесение великого собора из Анкиры в Никею состоялось уже в феврале-марте 325 года, Зееберг (SS. 222—3) видит в ссылке Константина в его указе на хороший климат Никеи, понятный будто бы только в том случае, если Константин писал свой указ или в нездоровой местности или же в конце зимы, когда естественно было думать о здоровом климате в виду приближающегося лета. По моему крайнему разумению эта ссылка на климат Никеи не доказывает ничего: раз собор назначен был на лето, то и в самую середину зимы и осенью Константин мог принять во внимание τὴν καλὴν τοῦ ἀέρος κρᾶσιν Никеи в качестве мотива для избрания места собора.

Далее Зееберг, как и я, ссылается на факт, что указ императора Феодосия II, созывавший епископов на ефесский собор в июле 431 года, издан был [1]9 ноября 430. Отсюда Зееберг, по аналогии, заключает, что и приглашение на собор в Анкире послано было в ноябре 324 г., и антиохийский собор был в декабре ²).

Этот вывод он пытается приписать и мне ³).

1) Ср. В. В. Болотов, Лекции по истории древней церкви, IV, 33—34

2) S. 223: Der Ukas für das Konzil von Ephesus 431. dessen κυρία [= главное заседание, день открытия] auch in den Juni fällt, wurde von Theodosius am 9 [так] November 430 publiziert. Wollten wir einem sehr vagen Analogieschluss folgen, so würde auch Konstantin die Einladung nach Ancyra im November 324 versandt und die Synode von Antiochien etwa im December getagt haben.

3) S. 223. А. 1: Vgl. Lebedew a. a. 0. S. 1022. Dieser verlegt die Synode von Antiochien in den Herbst 324, indem er sowohl Eustathius im Herbst Bischof werden lässt [в действительности я говорю, что «Евстафий переведен на — место [Павлина] не позднее осени [324] года»; terminus ante quem non его перехода есть по моему июль

145

Но он упускает из вида, что собор 431 года и назначен был и состоялся в Ефесе; собор же 325 года назначен был сначала в Анкиру, а потом перенесен в Никею. Поэтому, ссылаясь на аналогию созвания ефесского собора, я склонен был думать, что никейский собор мог быть уже перенесен в Никею в ноябре 324 года, в Анкиру же он назначен был раньше, и антиохийский собор мог поэтому состояться и не в ноябре — декабре, а еще в сентябре — октябре 324 года: в октябре и обычно собирались соборы, и Евстафий сделался епископом антиохийским в начале осени или даже еще летом 324 года и не имел побуждений особенно откладывать этот собор, долженствовавший исторгнуть в Антиохии плевелы арианского учения, посеянные при Павлине, и подготовить торжество православия на созываемом великом соборе в Анкире.—Замечу впрочем, что я исходил из того предположения, что хрисопольская победа Константина над Ликинием была 18 сентября 323 года, не 324 г., как это доказывают теперь. В последнем случае конечно собор в Анкире не мог быть назначен Константином раньше конца осени 324 г., и собор в Антиохии действительно пришлось бы относить к декабрю 324 или январю — февралю 325 года. Другое дело, если собор этот проектировали сами епископы: тогда они могли назначить его, как только дошел слух о победе Константина над Ликинием, запретившего соборы.— К сожалению новейшая литература в периоде о дате хрисопольской победы у меня не под руками, и потому я не могу высказать своего окончательного мнения по вопросу о времени антиохийского собора.

Тут же Зееберг высказывается против моего предположения, что антиохийский собор созван был из-за арианских ζιζάνια и στάσεις, а не для избрания антиохийского епископа, так как выражение πρᾶγμα ἐπεῖγον καὶ ἀναγκαιότατον представляется ему в этом случае «неопределимым, потому что слишком мало конкретным»

В действительности об избрании антиохийского епископа в послании собора не сказано ни слова. И выражение πρᾶγμα ἐπεῖγον καὶ ὰναγκαώτατον несомненно и само по себе более приложимо к арианским плевелам и волнениям, чем к такому в сущности заурядному факту, как избрание нового епископа ²).

324 г.], als auch den oben skizzierten Analogienschluss vollzieht. Freilich muss man aber auch dann die Synode sehr an das Ende des Jahres 324 verlegen, frühestens in den November und zwar au sein Ende.

1) S. 223. А. 1. Der Anschauung Lebedews, es habe sich auf dieser von Eustathius berufenen Synode nicht um die Bischofswahl, sondern um arianische ζιζάνια und στάσεις gehandelt, kann ich mich nicht anschliessen, vor allem deshalb nicht, weil das πρᾶγμα ἐπεῖγον καὶ ἀναγκαιότατον des Synodalbriefs auf diese Weise undefinierbar, weil zu wenig konkret, bleibt.

2) Cp. G. Krüger в Theol. Ltztg. 1914 № 1. Sp. 14—5. Ich habe von Anfang an, gerade wie Lebedew, Anstoss daran genommen, dass Seeberg die Bischofswahl zum

146

Лучший приговор о достоинствах книги Зееберга дает факт, что проф. Г. Крюгер, раньше бывший на стороне Гарнака, прочитав книгу Зееберга, перешел решительно на сторону защитников подлинности открытого Швартцем послания. Главная цель, с какою молодой ученый писал свое исследование, таким образом отчасти уже достигнута, один из скептиков уверовал, и теперь можно ждать даже капитуляции со стороны самого А. Гарнака.

свящ. Д. Лебедев.

Anlass der Synode machen will, dass er darin das πρᾶγμα ἐπεῖγον καὶ ἀναγκαιότατον des Synodalschreibens sieht. Die Worte finden doch in der Ausrottung der arianischen ζιζάνια und στάσεις eine völlig ausreichende und gewiss nicht «zu wenig konkrete» Erklärung. Auf die Bischofswahl bezogen, von der in Schreiben mit keinem Wort geredet wird, schweben sie ganz in der Luft.

Страница сгенерирована за 0.2 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com