Иоанн Златоуст, свт. На изречение апостола: “Радуйтесь всегда в Господе” (Флп. 4:4).

БЕСЕДА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.

О прежнем предмете - возмущении, также о посте, и на изречение апостола: “Радуйтесь всегда в Господе” (Флп. 4:4).

МНОГИЕ, видел я, радуются и говорят друг другу: мы победили, мы одолели; половина поста убыла. Таковых прошу не радоваться тому, что убыла половина поста, а смотреть на то, убыла ли половина грехов - и тогда ликовать. Это действительно достойно радости, это и есть искомое, для этого все и делается, чтобы т. о. исправили мы свои недостатки, чтобы вышли из поста не такими, какими вступили в пост, но омылись и отстали от всех дурных привычек, и так провели священный праздник. А если не так, то нам не только не будет никакой пользы, но и величайший вред от того, что пройдет пост. Не будем же радоваться, что мы прошли поприще поста: это вовсе не важно; но станем радоваться, когда проведем его в добрых делах, чтобы, и по прошествии поста, сиял плод его. И польза зимы обнаруживается особенно тогда, когда она пройдет: зеленеющие нивы и покрытые листьями и плодами деревья видом своим возвещают о пользе, происшедшей для них от зимы. Это же да будет и с нами! И мы зимою, во время поста, пользовались продолжительными и непрерывными дождями, быв непрестанно поучаемы, приняли (в себя) духовные семена и отсекли терния удовольствий. Будем же тщательно хранить принятое, чтобы, и по прошествии поста, процветал плод его, и чтобы по тем благам, которые получим он поста, помнить нам и самый пост. Если мы так настроим себя, то и будущий пост примем с радостью. Многие, вижу я, так малодушны, что теперь же беспокоятся о будущей четыредесятнице; многие, слышал я, говорят, что по окончании поста они не чувствуют радости отдохновения вследствие заботы о будущем годе. Что может быть малодушнее этого, скажи мне? А что причиною тому? То, что с наступлением поста мы не о том стараемся, как бы благоустроить душу, а поставляем пост только в воздержании от яств.

199

Если бы мы получили от него много пользы к исправлению нравов, то, на самом деле ощущая благие действия его, пожелали бы, чтобы хоть каждый день был пост; никогда не перестали бы любить его, и, ожидая поста, не были унылы и беспокойны. Человека, благонастроенного по уму и пекущегося о своей душе, никакая решительно вещь не может опечалить: он будет наслаждаться чистою и непрерывною радостью. И что это правда, вы слышали, как Павел сегодня убеждал нас и говорил: “Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь” (Флп. 4:4). Знаю, что (исполнение) этих слов для многих кажется невозможным. Как возможно, говорят, человеку непрестанно радоваться? Радоваться не трудно, скажет, быть может, кто-нибудь, но радоваться непрестанно - это мне кажется уже невозможным, потому что нас постигают со всех сторон многие неизбежные скорби. Иной потерял или сына, или жену, или искреннего друга, которые роднее всякого родственника; или понес ущерб в имуществе, или впал в болезнь, или претерпел другое какое-либо несчастие, или огорчен незаслуженной обидой; или (случился) голод или язва, или налог непосильный, или расстроились домашние дела; а впрочем, и не перечтешь всего, что в частном и в общественном быту обыкновенно огорчает нас. Как же, говорят, возможно всегда радоваться? Конечно возможно, человек! А если бы было невозможно, то Павел не стал бы убеждать, не стал бы советовать он, обладающий духовною мудростью. Поэтому я постоянно говорил вам, и не перестану говорить, что, чему нельзя нигде и ни от кого научиться, о том вы можете любомудрствовать здесь. Удовольствий и радости желают все, и для этого все и делают, и говорят, и трудятся. И купец для того плавает, чтобы собрать денег, а деньги собирает для того, чтобы, обладая ими, радоваться. И воин для того сражается, и земледелец для того возделывает землю, и всякий для того занимается своим ремеслом, и ищущие власти для того ищут ее, чтобы наслаждаться славою, а наслаждаться славою хотят для того, чтобы радоваться. Да и всякое дело, как видеть можно, делается у нас для этой цели; и каждый, ее имея в виду, спешит дойти до нее всякими средствами.

Итак, все, как сказал я, любят радость, но не все могут достигнуть ее, потому что не знают пути, ведущего к ней. Многие думают, что богатство бывает причиною радости. Но, если бы оно было причиною, - никто из имеющих деньги никогда не скорбел бы; а между тем, многие из богачей жизнь считают не жизнью, и желают тысячи смертей, когда почувствуют какое-либо огорчение; и если кто печалится много, так они - более всех.

200

Не смотри на их пиршества, ни на их ласкателей и тунеядцев, но на то, что бывает из-за этих (пиршеств), - на разорения, клеветы, опасности, беспокойства, и, что еще хуже, на то, что, подвергаясь этим превратностям, сверх чаяния, богачи не умеют и любомудрствовать и великодушно переносить несчастия. Потому и бедствия представляются им не такими, каковы они - по природе; напротив, и легкое кажется им невыносимым. Не так бывает с бедными: и невыносимое кажется им сносным, потому что они сами уже думали о многом таком. Ведь не столько от свойства вещей, сколько от расположения страждущих зависит, что постигающие нас бедствия представляются то великими, то малыми. И чтобы не приводить мне издалека примеров на то и на другое, возьму их из случившегося с вами. Посмотрите же: бедные все избежали, простые люди избавились от опасности, и наслаждаются полной свободой; а управлявшие городом, содержавшие лошадей, председательствовавшие на играх и исправлявшие другие общественные должности, - эти люди сидят теперь в темнице, боятся до крайности, терпят одни наказание за преступления всех, живут в непрестанном страхе и находятся теперь в самом жалком положении, не по великости опасностей, но потому, что в прежнее время жили в роскоши.

2. И точно, многие, когда мы их утешали и убеждали мужественно переносить несчастие, говорили: "ведь мы никогда ни о чем таком и не думали, и не умели так любомудрствовать; поэтому нуждаемся во многом утешении". Другие опять думают, что здоровье - причина удовольствия. Нет: многие из здоровых и сами тысячу раз желали умереть, не могши перенести постигавших их огорчений. Иные опять говорят, что наслаждение славою, обладание властью и начальствование, и ласкательство от многих доставляют непрестанную радость. И это не так. Да что и говорить о других властях? Если мы взойдем мыслию до самого царского сана, то найдем, что живущий в этом сане окружен множеством огорчений, и тем более имеет неизбежных поводов к скорби, чем большим занят он количеством дел. Нечего уж и говорить о войнах, сражениях и нападениях варваров: (царь) часто боится даже домашних своих. Действительно, многие из прежних царей, избежав рук неприятельских, не избежали козней от своих телохранителей. А поводов к печали у царей столько, сколько волн у моря. Итак, если и царский сан не делает жизни беспечальною, что же другое может сделать это? Из житейского - ничто; а изречение Павлово, при том краткое и малое, - оно одно откроет нам это сокровище. Не нужно много слов, ни продолжительного раз-

201

глагольствия: размыслим только об этом изречении - и найдем путь, ведущий к истинной радости. Павел не просто сказал “радуйтесь всегда”, но присовокупил и причину непрерывной радости, сказав: “Радуйтесь всегда в Господе”. Радующийся о Господе ни в каком случае не может быть лишен этой радости. Все другое, о чем мы радуемся, превратно, непостоянно и удобоизменчиво; и не только это имеет в себе недостаток, но и то еще, что, и будучи продолжительно, не доставляет нам такой радости, которая бы прогоняла и затмевала печаль, причиняемую нам другими предметами. А страх Божий имеет то и другое: он тверд и неподвижен, и столько источает радости, что мы бываем совершенно нечувствительны к другим бедствиям. Боящийся Бога как должно, и надеющийся на Него, приобрел себе самый корень радости и владеет вполне источником благодушия. И как малая искра, упав в безбрежное море, легко исчезает, так, что бы ни случилось с боящимся Бога, все, упадая как бы в великое море благодушия, угасает и исчезает. А в особенности удивительно то, что такой человек не перестает радоваться и тогда, когда есть причина для печали. Если бы ничто не причиняло печали, не было бы велико для него и то, что он может непрестанно радоваться. Но быть выше всего, когда постигают многие бедствия, повергающие в скорбь, и радоваться среди печали - вот это необычайно! Как никто не удивлялся бы, что три отрока не сгорели, если бы они были вдали от Вавилонской печи, - изумило же всех то, что они, пробыв столько времени среди огня, вышли невредимее не бывших в нем, - так и о святых должно сказать, что, если бы их не постигало никакое искушение, мы не удивились бы, что они непрестанно радуются; а изумления достойно и превышает человеческую природу то, что они, будучи окружены со всех сторон бесчисленными волнами, находятся в лучшем расположении, чем наслаждающиеся совершенною тишиною.

Итак, из сказанного ясно, что нельзя найти у мирских людей ни одного рода жизни, в котором бы благодушие было постоянным достоянием; а что верующий не может не наслаждаться непрестанною радостью, и это постараюсь опять доказать, чтобы вы не только узнали эту беспечальную жизнь, но и поревновали о ней. Представим же человека, который не знает за собою никакой вины, но имеет добрую совесть, стремится к будущему и пребывает в благих надеждах: что может, скажи мне, повергнуть его в печаль? Не всего ли невыносимее представляется смерть? Но ожидание ее не только не печалит, а еще весьма радует его: он знает, что наступление смерти есть из-

202

бавление от трудов и приведение к венцам и наградам, назначенным для подвизавшихся в благочестии и добродетели. А безвременная кончина детей? Но и это переносит он мужественно, и говорит словами Иова: “Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!” (Иов. 1:21). Если же смерть и потеря детей не могут опечалить, - тем более ущерб в имуществе, поношения, обвинения, клеветы и болезни телесные никогда не могут поразить столь великой и доблестной души. Так и апостолы подвергались побоям, но не скорбели. Велико уже и это: но гораздо важнее то, что они не только не скорбели, но и самые бичи делали поводом к еще большей радости, и возвратились “из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие” (Деян. 5:41). Оскорбил кто и обругал такого человека? Но он научен Христом радоваться среди поношений: “Радуйтесь, - говорит (Христос), - и веселитесь, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня, ибо велика ваша награда на небесах” (Мф. 5: 11-12). Впал он в болезнь? Но он слышал, как другой увещевает и говорит: “В болезни твоей” и в бедности “веруй Ему, ибо золото испытывается в огне, а люди, угодные Богу, – в горниле уничижения” (Сир. 39:9; 3:5-6). Если же ни смерть, ни потеря имущества, ни болезнь телесная, ни бесчестие, ни поругание, ни иное что подобное не может его опечалить, напротив еще и радует, - то какая будет у него еще причина печали? Что же, скажешь, разве святые не скорбели? Не слышишь ли, что говорит Павел: “Великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему” (Рим. 9:2)? Вот это самое и удивительно, что скорбь приносила пользу и радость от самого плача. Как бичи причиняли (апостолам) не боль, а радость, так опять и скорбь доставляла (Павлу) великие те венцы. И вот что еще удивительно: мирская - не только печаль, но и радость наносит крайний вред, а в делах духовных совсем напротив: не только радость, но и печаль имеет великое сокровище благ; а как это, я скажу. Нередко иной в мире радуется, увидя врага в несчастии, и этою радостью навлекает на себя великое наказание. Другой, опять, скорбит, увидя брата падшим, и этою скорбью приобретает себе от Бога великое благоволение.

Видишь ли, как печаль по Боге лучше и полезнее радости мирской? Так и Павел печалился о грешниках, о неверующих в Бога, и за эту печаль получил великую награду. Но, чтобы сделать мне слова свои яснее, и чтобы вы узнали, что сказанное, хотя и удивительно, однако истинно, и что плач действительно часто ободряет скорбящие души и облегчает обремененную со-

203

весть (скажу вот что): многие из жен, потеряв любимейших детей, когда им препятствуют поплакать, порыдать и постенать, надрываются и умирают; если же сделают все, что свойственно скорбящим, то облегчаются и получают утешение. И удивительно ли, что это бывает с женами, когда можно видеть, что и пророк испытывает то же? Вот почему он непрестанно говорит: “Оставьте меня, я буду плакать горько; не усиливайтесь утешать меня в разорении дочери народа моего” (Ис. 22:4). Итак, печаль часто приносит утешение. Если же это бывает в мире, тем более в делах духовных. Посему (Павел) говорит: “Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению” (2 Кор. 7:10). Слова эти кажутся неясными; они вот что означают: опечалился ты об имуществе - не получил от этого никакой пользы. Опечалился о болезни - нисколько не помог, но еще более повредил себе.

Я сам слышал, как многие, испытав это, винят себя и говорят сами себе: что пользы, что я скорбел? И денег не возвратил, и себя расстроил. Но если ты печалишься о грехе, то и его загладишь, и получишь величайшую радость. Если попечалишься о падших братиях, то и себя вразумишь и утешишь, и их восстановишь; а если и не принесешь им никакой пользы, так сам получишь величайшую награду. И чтобы увериться тебе, что эта печаль о падших, хотя бы мы нисколько не помогли им, приносит нам величайшую награду, послушай, что говорит Иезекииль, или лучше, что чрез него вещает сам Бог. Когда посылал Он некоторых разорить город (Иерусалим), и истребить огнем и мечом все здания с их жителями, то одному из них повелевает так: “На челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак”. А другим, повелев и сказав: “И начните от святилища Моего”, - присовокупил сии слова: “Но не троньте ни одного человека, на котором знак“ (Иез. 9:4,6). Почему это, скажи мне? Потому что они, если и нисколько не помогают (грешникам), все же стенают и болезнуют о происходящем. А других еще упрекает (Бог) в том, что они, предаваясь роскоши и чревоугодию, и наслаждаясь великою свободою, не скорбели и не разделили печали, когда видели, как иудеи были отводимы в плен. Упрекает же их такими словами: “Не болезнуете о бедствии Иосифа” (Ам. 6:4-6), - называя Иосифом весь народ. И опять: “Не убежит и живущая в Цаане; плач в селении Ецель не даст вам остановиться в нем”¹ (Мих. 1:11). Хотя (грешники) и справедливо наказываются, однако (Бог) хочет, чтобы мы со-

¹ В славянск. перев. Библии: в Сеннааре.

204

болезновали об этом, а не радовались и веселились. Ежели Я, Который наказываю, говорит Он, делаю это, не радуясь, и не услаждаюсь их мучением (“Разве Я хочу смерти беззаконника?” - Иез. 18:23, 32; (не хочу смерти грешника) сн. 33:11); то и ты должен подражать Господу, и болезновать о том самом, что (грешник) дал случай и повод к праведному наказанию. Посему кто печалится по Боге, тот получает от этого великую пользу. Если же претерпевающие побои блаженнее тех, которые наносят их, если наши¹ страдальцы блаженнее язычников, живущих в покое, и скорбящие - веселящихся, то какой же еще может быть у нас повод к скорби? Поэтому никого не должно называть блаженным, кроме живущего только по Боге; этих одних ублажает и Писание. “Блажен, - говорит, - муж, который не ходит на совет нечестивых” (Пс. 1:1). “Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим” (Пс. 93:12). “Блаженны непорочные в пути” (Пс. 118:1). “Блаженны все, уповающие на Него” (Пс. 2:12). “Блажен народ, у которого Господь есть Бог” (Пс. 32:12). “Блажен, кого не зазирает душа его” (Сир. 15:2). “Блажен муж, боящийся Господа” (Пс. 111:1). И Христос опять (говорит) так: “Блаженны плачущие, блаженны нищие духом, блаженны кроткие, блаженны миротворцы, блаженны изгнанные за правду” (Мф. 5:3-11). Видишь, как божественные законы везде ублажают не кого-либо из богатых, не из знатных родом, не из пользующихся славою, но стяжавшего добродетель! Это потому, что требуется, чтобы основанием всех наших дел, или страданий, был страх Божий; и если ты заранее насадишь этот корень, то не только покой, честь, слава и уважение, но и обиды, и клеветы, и оскорбления, и бесчестие, и мучения, и все вообще бедствия произрастят тебе плоды радости. И как корни дерев сами горьки, а плоды приносят нам весьма приятные, так и печаль по Боге принесет нам великую радость. Кто только часто молился со скорбью и проливал слезы, те знают, какую получили они радость, как очищали совесть, как восставали с благою надеждою. Это потому, что, как я всегда говорю, не свойство вещей, а мысль наша обыкновенно печалит и радует нас. Итак, если мы настроим ее, каковою ей быть должно, то будем иметь залог всякого благодушия. Как вредит и пользует не столько свойство воздуха и внешние влияния, сколько собственное предрасположение; точно то же самое и с душою, и тем еще более, что там неизбежность природы, а здесь все зависит от свободной воли. Поэтому Павел, претерпев бесчисленные бедствия:

¹ Т.е. христианские

205

кораблекрушения, брани, насилия, разбойников, и все, чего и исчислить словом невозможно, и умирая каждый день, не только не скорбел и не роптал, но и хвалился, и радовался, и говорил: “Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его” (1 Кол. 1:24). И опять: “И не сим только, но хвалимся и скорбями” (Рим. 5:3). А хвалиться значит радоваться в высшей степени.

4. Итак, если желаешь радости, не ищи ни денег, ни телесного здоровья, ни славы, ни власти, ни веселья, ни роскошных трапез, ни шелковых одежд, ни многоценных полей, ни блистательных домов, и ничего другого тому подобного, но устремись к любомудрию по Боге и держись добродетели: тогда ничто ни из настоящего, ни из ожидаемого не сможет опечалить тебя. То, что других опечаливает, для тебя будет приращением радости. И бичи, и смерть, и потери, и злословия, и обиды, и все подобные бедствия, если только наводятся на нас ради Бога, и этот имеют корень, вносят в нашу душу великую радость.

Никто не сможет сделать нас несчастными, если мы сами не сделаем себя такими; равно как никто не сможет сделать нас и блаженными, если не сделаем себя таковыми мы сами, по благодати Божией. И чтобы вы уверились, что блажен один тот, кто боится Господа, это докажу вам теперь не прошедшим, но тем, что случилось с нами. Всему нашему городу угрожало полное истребление, и из богатых, знатных и знаменитых людей никто не осмелился показаться среди города, но все убежали и ушли вон. А боящиеся Бога, обитатели монастырей, эти, пришедши сюда с великим дерзновением, порешили все, и случившиеся уже бедствия, и ожидаемые еще ужасы так мало могли их устрашить и повергнуть в уныние, что, находясь вдали от несчастия и не имея ничего общего (с жителями города), они бросились сами в средину огня и всех исторгли оттуда. И что всем кажется страшным и ужасным - смерть - они готовы были принять со всею охотою, стремились к ней с большею радостью, чем другие - к властям и почестям; знали они, что в этом и состоит величайшая власть и честь, и самыми делами доказали, что блажен только тот, кто держится высшего любомудрия: он и не терпит никакой перемены, и не подвергается никакому злополучию, но наслаждается непрерывным благоденствием и посмеивается над всеми мнимыми неприятностями. Вот теперь первые сановники (города) находятся в великой печали, сидя в темнице, отягченные цепями, и каждый день ожидая смерти, - а эти (иноки) наслаждаются чистейшим удовольствием, если б даже им пришлось претерпеть какое несчастие. И что

206

другим кажется страшным, то для них вожделенно, потому что они знают, к чему стремятся, и какая участь ожидает их по отшествии отсюда. И живя так строго и посмеиваясь смерти, они однако же болезнуют о других, и от этого получают опять величайшую пользу. Постараемся же иметь попечение о своей душе, и никакая нечаянность не в состоянии будет опечалить нас. Будем умолять Бога и о заключенных в темницу, чтобы Он избавил их от постигшего их несчастия. Бог мог бы и вдруг прекратить бедствие, и не оставить и малых следов его; но, чтобы мы опять не впали в прежнюю беспечность, Он положил потоку этих бедствий утихать постепенно и мало помалу, чем и удерживает нас в одинаковом благоговении. И что это правда, и многие впали бы опять в прежнюю беспечность, если бы все (несчастие) прекратилось вдруг, это видно вот из чего. Еще есть остатки несчастия, еще неизвестно решение царя, и все, управлявшие делами города, в узах; а многие из жителей нашего города, по страсти мыться, бегут на реку, делают там тысячу позорных дел, бесчинствуют, пляшут, водят хороводы, увлекают за собою женщин. Какое могут они заслужить прощение, какое извинение? Или лучше, какого не заслужат наказания и мучения? Глава города в темнице, члены наши в ссылке, приговор о них не известен; а ты, скажи мне, строишь хороводы, заводишь игры и смеешься! Не можем же, говорят, оставаться немытыми? О, бесстыдная, неблагодарная и развращенная мысль! Сколько прошло, скажи мне, месяцев, сколько годов? Еще нет двадцати дней, как заперты для тебя бани, и ты сетуешь и ропщешь, как будто не мылся целый год! Так ли, скажи мне, было с тобою, когда ты ожидал нападения воинов, когда каждый день думал умереть, когда убегал в пустыни и спешил на вершины гор? Если бы тогда предложил кто тебе не мыться целый год, чтобы избавиться от предстоящей опасности, не с готовностью ли бы ты принял и перенес это? И вот, когда бы должно было благодарить Бога, прекратившего эту (опасность) без всякого для нас вреда, ты опять пляшешь и бесчинствуешь, и, как страх прошел, опять впал ты еще в большую беспечность. Так ли тронули тебя бедствия, что ты желаешь еще бань? Если бы бани и были открыты, то несчастие содержимых еще (в темнице) не достаточно ли для того, чтобы заставить и не находящихся в бедствии забыть о всяком удовольствии? В опасности жизнь, а ты помнишь о банях и хочешь веселиться? Потому ли оказываешь небрежение, что избег теперь (бедствия)? Смотри, не поставь себя в опасность еще большего наказания, не вызови опять минувшей грозы

207

с большею силою, и не подвергнись тому, что говорит Христос о демонах. Когда, говорит Он, нечистый дух выйдет и потом найдет дом праздным и очищенным, то, взяв с собою еще “семь других духов, злейших себя”, входит в душу – “и бывает для человека того последнее хуже первого” (Лук. 11:24-26). Убоимся же и мы, чтобы, избавившись от прежнего несчастия, последующим нерадением не навлечь нам на себя больших против прежнего бедствий. Знаю, что вы чисты от этого неразумия: так удерживайте, обуздывайте, вразумляйте и бесчинствующих, чтобы нам радоваться всегда, как заповедал Павел, чтобы и за свои добрые дела, и за попечение о других, и здесь и в будущей жизни, получить нам великую награду, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого Отцу, со Святым Духом, слава, честь и поклонение, ныне и присно, и во веки веков Аминь.