Хопко Ф., прот. Исповедание Христа сегодня

СООБЩЕНИЕ № I

ЦЕНТРАЛЬНОСТЬ ХРИСТА
В ПРАВОСЛАВНОМ БОГОСЛОВИИ

I. Центральность Христа в жизни Церкви связана с темой
"Исповедание Христа сегодня".

В нашей вере Христос занимает центральное место в самом акте исповедания, ибо Он - динамический фактор в христианском исповедании в мире.

Следуя библейской и керигматической традиции Церкви, мы исповедуем воплощение Логоса Бога Отца и Примирителя посредством деяния Параклита - для возрождения человека и восстановления его общения с Богом -в Божественно-человеческой Личности Христа. Он - наш центр в двояком смысле? как Божественный Логос - Источник и Образец нашего оправдания и как инициативный Партнер в нашем диалоге с Ним.

Будучи Божественно - человеческой Ипостасью и центром каждого и всего. Он - партнер и творческий и производительный источник диалога с Ним и среди людей. Он - Логос всех вещей, а Логос есть Образ Отца.

Мир имеет онтологическую основу в Боге, поэтому все вещи связываются с Логосом. Они представляют разнообразие побудительной причины Логоса. В то же самое время их связь и их единство в гармонии целого покоится в неразложимом единстве Личного Логоса. Хотя вещи - материальные, осязаемые и воспринимаемые образы разнообразных причин и мыслей Логоса, но человеческое существо есть образ Самого Логоса, как Личности, которая размышляет.

2. Для того, чтобы установить общение между Богом и человеком, нарушенное из-за грехопадения в своем космическом масштабе. Логос - по Своей способности, как Личность - вводит Себя более близко в творение и в человеческую историю. Он воплощается с помощью Святого Духа.

Через Свое воплощение Он открывает смысл вещей, восстанавливает связь с человеком и возрождает человеческое существо.

Во Христе мы находим не только Разум - как источник нашего обычного человеческого разума, - но наше всецелое существо возвышается до образа Божия посредством соучастия в Духе. Посредством этого же самого акта Логос устанавливает
новые взаимоотношения между Творцом к человеком - онтологическое взаимоотношение - динамическое, а не статическое, - которое создается и совершенствуется посредством энергий Божиих, осуществляемых Святым Духом.

Восстанавливая человеческое существо до его назначения, воплощенный Логос сообщает человеку силу освобождать себя от своего эгоизма с тем, чтобы понимать других и входить в общение с ними и с Ним. Это-функция Логоса между личностями.

Таким образом, Христос есть Человек par exellence, центр творения, центральный Человек, который имеет отношение ко всему. Он призывает нас создать человеколюбивое понимание с тем, чтобы нам не довольствоваться своей неудовлетворительной рациональностью, и Он призывает помочь людям отыскать личное происхождение разума, находимого именно во Христе.

3. Несмотря на гуманизацию Логоса, человек все еще свободен отвергать свое общение с Богом, а отсюда к тому же - наличие греха и зла, имеющих реальное существование и противостоящих возрождающей деятельности Логоса.

Зло лежит в корне разделений и страстей, которые и разлучили людей. Но воплощенный Логос действенно объединяет людей, учреждает Святым Духом причащение в Церкви, котораяесть Тело Христово.

Церковь осуществляет объединяющую миссию Божественного Логоса; ибо Логос является её центром и, следовательно, объединяющей основой для всего человечества. Будучи не только Творцом” но и Спасителем, Христос не требует от нас одинакового акта исповедания, ибо Он - центр
разнообразия форм. Каждый народ, каждая нация, всякая культура поставляет свою собственную способность на служение Церкви, которая проповедует и исповедует Христа для взаимного обогащения и собирания всех людей во всечеловеческую семью.

Лично мы встречаем Христа в евхаристическом общении, но Его творческое присутствие распространяется на весь космос и ведет всю историю к завершению в Нем.

4. Это динамическое присутствие Логоса в качестве церковного причащения в мире означает, что история является уникальной ценностью для всех. кто исповедует Христа.

Предполагается, что Церковь существует в терминах исповедания центральности Логоса во всем творении. Поэтому, самый акт исповедания не означает позицию господства системы или идеологии, которая обладает абстрактными принципами Ис-
тины, но акт исповедания проявляет Истину Христа, как личного основного пункта истории, через возрождение Во Христе

- что подразумевает динамический процесс духовного преображения силою Святого Духа, - христиане оказываются сами способными освободиться от рабства страстей и стать открытыми для общения с Богом и всеми ближними. Ибо невозможно говорить о личности без общения с другими.

Процесс, ведущий к общению с Богом и со всеми людьми всегда носит у обоюдный характер. Святой Дух делает нас чувствительными к союзу среди христиан и к союзу христиан с другими. Ибо Святой Дух проницает материальные пласта и открывает для нас перспективу к Богу и тайну брата.

Это также означает чувствительность к тому, чтобы слышать призыв к обнаружению Логоса в тех, кто страдает и угнетается. Посредством этого возрождения и посредством нежной чуткости, христиане, последующие примеру Христову осуществляют и сами относящийся к бытию к е н о з и с /как он был проявлен воплощенным Логосом/ с тем, чтобы и они могли встречать ближнего в Его человеческом положении. На
базе космического присутствия Логоса, мы призываемся сделать свой вклад в развитие и прогресс мира, С нашей стороны это содействует способности распознавать знамения истории с тем, чтобы быть в состоянии разбирать их и истолковывать в планах воли Божией.

5. Мир требует от нас - более, чем когда-либо раньше - быть исповедающими Церковь. Мы исповедуем веру апостолов, которая продолжается доныне.

Центральность Христа является экклезиастической жизнью, которая не зажимается в рациональных определениях и формах. Церковь продолжает исповедывать посредством своей цельной преданности вочеловечшемуся и прославленному Логосу.

Для нас исповедание Христа сегодня означает: призывать все народы становиться чуткими к деянию Святого Духа во всем мире с тем, чтобы все могли бы стать сформированными по образу Воплощенного Слова в подобии Божием.

6. Все будет вполне обнаружено и осуществлено в эсхатоне; тогда как Церковь уже теперь принимает участие в нем благодаря первым плодам Святого Духа. Она, следовательно, исповедует этот эсхатон открывающийся благодаря Логосу в первых плодах Духа, - являющихся источником и силою для продвижения всего человечества к грядущему Царству и для придания миру светлой надежды на ту настоящую жизнь, которая следует за жертвоприношением совершенным на Кресте.

СООБЩЕНИЕ № 2

ЕДИНСТВО И МИССИЯ

I. Богословие и миссия

1. Миссия Церкви основывается на Христовой миссии. Надлежащее понимание этой миссии требует, прежде всего, применения тройческого богословия. Христово послание апостолов коренится в самом факте, что Сам Христос посылается Отцем во Святом Духе /Ин.20.21-23/. Важность этого библейского утверждений для представления о миссии обыкновенно признается, но троическое богословие, которое подразумевается в нем заслуживает большего внимания, нежели ему обычно отводится.

Троическое богословие указывает на тот факт, что Бог Сам по Себе есть Жизнь общения, и что Его вторжение в историю ставит целью привлечение человека и творения вообще в это общение с самой жизнью Божией. Выводы из этого утверждения о понимании миссии оказываются весьма важными: миссия главным образом не имеет в виду пропаганду или передачу интеллектуальных убеждений, учений, нравственных заповедей и т.д., но имеет в виду передачу самой жизни общения, которая существует в Боге. "Послание" миссии есть по существу послание Духа /Ин.14,26/, Который обнаруживает именно жизнь Бога, как общение /2Кор.13,13/.

2. Христос посылается в мир не как например. Учитель, но как Носитель этой Божественной жизни, которая имеет в виду вовлечение мира на образ существования, обретаемый в Самой Троице. Понимание Христа, как Логоса Божия, в первоначальной Церкви служило в то время, чтобы иллюстрировать две значительные для миссии вещи.

С одной стороны, такое понимание означало, что Христос - как Логос, вечно существующий в Боге, как Один из Троицы, - посылается в мир именно как Носитель троической жизни, а не как уединившаяся Личность.

С другой стороны, понимание такое означало, что Христос - как космический Логос, как сила, поддерживающая мир - посылался в мир положительно с целью ввести
мир в жизнь Божию. Значит, миссия Христа по существу заключается в самопредании Троицы с тем, чтобы мир мог бы стать участником Божественной Жизни.

3. Миссия Христа протекает в "падшем" мире и встречается с сопротивлением "сил и начал" зла и греха. Это проделано на Кресте - неизбежном событии в Христовой миссии,

Следовательно, миссия происходит в контексте борьбы и предполагает обращение, пасхальный и крещальный переход мира в "новое творение". Это не бой, который проявляет себя просто в душах людей; он пропитывает всю социальную жизнь
посредством несправедливости, угнетения и т.д.; и даже на все естественное существование распространяется слабость и смерть.

4. Несмотря на то. что реальность Креста представляет неизбежную связь миссии - в качестве столкновения между троическим образом существования и "силами и началами" зла. - само Воскресение Христово проливает свет на миссию в двух
основных отношениях.

Во-первых, место его указывает на факт, что последствие миссии есть - вне всякого сомнения! - поражение сил греха и в их социальном и в их естественных приложениях /преодоление смерти/. - Вознесение Христово и постоянное ходатайство одесную Бога подкрепляет эту уверенность.

Равным образом воскресение указывает на факт, что результат миссии не под контролем исторических сил, но является эсхатологическим по природе. Она - Дух Божий, Который воскресил от смерти Христа /Рим.8,11/.

Миссия Христова не может создавать иди осуществлять Царство. Она может лишь провозглашать его наступление посредством керигмы Воскресения и указывать на него сакраментальным образом. Миссия может вести к тому, чтобы почувствовать вкус Царства, а не к его сооружению посредством социального и исторического материала.

П. Церковь и миссия

1. Если миссия Христа становится причиной по существу никак не меньше, как Богодарованной троической жизни в мире, то отсюда следует, что миссия в конечном счете возможна только в случае общения /и только посредством
общения!/, которое отражает в истории троическое существование Самого
Бога. Церковь и предназначается быть таковой.

Следовательно, миссия страдает и серьезно искажается или исчезает вовсе всякий раз, когда невозможно указать в истории на общество, отражающее это троическое существование общения. Это происходит всякий раз, когда Церковь так искажается или разделяется, что больше нет возможности признавать ее как таковое общество; или когда миссия проводится независимо от Церкви, но просто относится к отдельным личностям или социальным факторам истории. Поэтому экклезиастическая ересь делает миссию невозможной или искаженной.

2. Бели мы разместим миссию в этой широкой перспективе, то становится очевидным, что миссия не должна быть связана исключительно с "апостолжчностью", но со всеми "признаками" Церкви**, включая единство, святость и кафоличноеть. Это воздействует решительным образом на представление о миссии, так как перемещает ее из категории количества, чтобы стать качественной реальностью. Ибо не количество "обращенных" или статистическое членство церкви может указывать на существование Церкви, но более всякого успеха в численности признак миссии определяют: святость, единство и кафоличноеть /которую не следует смешивать с географическим распространением и всемирностью/.

3. Эта экклезиологическая перспектива подразумевает, что миссия в конечном счете интересуется созреванием качества существования, которое отражает жизнь Троицы. На этом этапе оказывается много совпадения между действительными антропологическими и социальными интересами нашего времени и интересами Церкви, поступающей /или кажется делающей/ так, чтобы выполнить их.

Миссия Церкви имеет намерение преодолеть разделения, которое превалирует в социальном и природном мире посредством указания на событие общения, которое Бог предлагает миру как Тело Христово - Церковь.

Однако, специфичность церковной миссии никогда не должна теряться из виду. Она лежит в следующих главных областях:

а. Социальное преобразование воздает должное Церковной миссии при условии, что она всецело уважает человека как личность, а также его свободу и его уникальность.

б. Социальное преобразование может в конце концов иметь смысл, если целый естественный космос преобразовывается, а смерть упраздняется.

в. Озабоченность актуальными проблемами человеческого существования и борьба за социальную справедливость составляют часть "узких врат" в Царство Божие, но сами исторические процессы не могут производить или вводить это Царство.

4. Если дело обстоит так, то на какую реальность миссия Церкви может указывать для того, чтобы предложить "вкушение" общения, которое она провозглашает?

В истории имеется единственная возможность - евхаристическая общность и Церковь - поскольку она определяется ею в своей канонической структуре в целом.

Ш. Православные миссии

Миссия /как она описана выше/ принадлежит к самой природе Церкви, какие бы ни были обстоятельства её жизни. Тем не менее на протяжении своей истории Православная Церковь вовлекалась также в более специфичную миссионерскую деятельность, - проповедание слова Божия среди народов, которые никогда его не слышали. Нам, в частности, хочется указать на два аспекта, характеризующие традиционный православный
подход к миссиям и являющиеся особенно уместными в нашей теперешней ситуации.

а. Православные миссии часто имели успех тогда, когда они проводились не в качестве организованного стремления, запланированного и поддерживаемого из-за границы, но как непосредственное и личное свидетельство христианской жизни, святости и общения с Божественной Жизнью. Иногда такое свидетельство проводилось простыми мирянами - мужчинами или женщинами /св. Нина в Грузии, св. Фрументий в Эфиопии/. В других случаях, монашеские общины доводили до сознания нехристианских обществ такие подлинные образцы общей жизни во Христе, образцы молитв, тяжелого подвижнического труда и службы, что было достаточно их простого присутствия, чтобы сделать христианскую миссию принятой и понятой /монастыри северной России/.

б. Православные миссии - будь то систематически планируемые или стихийно импровизированные - обычно основывались на попытке сделать Писание и Литургию непосредственно приемлемыми для новых христиан - благодаря наличию ими сделанного перевода на их национальный язык и благодаря наличию национального клира, допускаемого руководством в "молодых церквах".

Величайший исторический пример такого подхода представляется свв. Кириллом и Мефодием - в их миссии среди славян.

В последние времена их примеру подражал свт. Николай Японский.

Однако, в упомянутых выше примерах, отуземливание никогда само по себе не понималось в качестве результативной цели; ибо тут придавался интерес также к культурной неразрывности между материнской церковью и ее дочерними церквами
/литургия, искусство, музыка и др./, который оберегал чувство вселенского единства Церкви.

Вдобавок признание достижений этих традиционных православных подходов к миссии и благодаря Бога за Его всемогущую благодать, нам следует также допустить, что миссия и свидетельство Православной Церкви в современном мире /и
особенно в теперешние времена/ затруднялись вследствие слабости чувства единства среди местных автокефальных православных церквей. Имелась тенденция утратить чувство того, что единство и миссия неотделимы, что Божественная любовь
и единство не могут быть убедительно проповедуемы теми, кто не усвоил их в качестве образца в своей личной жизни.

Так, в странах, где православные общины имеют сравнительно недавнюю историю /Америка, Западная Европа, Австралия/, имеются территориально перекрывающиеся юрисдикции и выраженная тенденция автокефальных церквей мотивироваться в своей политике и действии национализмом /принадлежащим к "падшему" миру/. Миссия Православной Церкви и ее свидетельство в мире сильно страдает от этих несообразностей и конфликтов. Они должны быть настоятельно разрешены общим согласием всех православных церквей.

Пробуждение чувства миссии, чувства ответственности – не только за ваши собственные общины, но за искупительный подвиг Христа /включающий весь мир/ - должно быть непременно восстановлено.

Как в зеркале, мы должны обнаружить наши недостатки, когда мы рассматриваем нынешний мир, который нуждается в свидетельстве Христова Воскресения и ожидает через Церковь откровения тайны троического единства. "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и нераздельную".

СООЩЕНИЕ № 3

ИСПОВЕДАНИЕ ХРИСТА СЕГОДНЯ ПОСРЕДСТВОМ ЛИТУРГИИ

I. Важнейшие аспекты литургии

Евхаристическая Литургия есть полное участие верующих /а через них ж всего космоса/ в спасении, совершенном благодаря воплощению Божественного Логоса.

Благодаря взаимному самопожертвованию Христа и самопреданности Его народа, благодаря освящению Хлеба и Вина и "христианизации" причастников. Литургия становится местом, где мы опытно переживаем: полноту спасения, общение Святого Духа, Небо на земле.

Посредством смиренного и "кенотического" сокрытия Божественного Слова в таинстве Хлеба - предлагаемого, преломляемого и даваемого, "мы возвещаем Его смерть и исповедуем Его Воскресение, доколе Он снова придет".

Итак, посредством прорастания Святого Духа, Его раскаявшийся и прощенный народ оказывается в мистерии Креста и Воскресения. Страдание и радость становятся таким образом неотделимыми в исповедании Христа: радостное страдание! - потому что оно ведет к победе над злом.

Красота Литургии воспитывает наши сердца и наши глаза к созерцанию нетварного света Святой Троицы в Ее небесной Славе. Но если слава Креста и Божественная Красота Литургии не превратят нашей личной греховной безобразности в реальную внутреннюю красоту, то наше участие в Литургии приведет к нашему обвинению и осуждению.

2. Церковь и мир

Литургия есть наше благодарение за /и от его имени/ сотворенный мир и восстановление во Христе падшего мира, Она - образ Царства. Она - Космос, становящийся Цер к о в ь ю.

Хотя Евхаристия является самым совершенным доступом к домостроительству спасения, но она является скорее целью миссии, - а также плацдармом, нежели средством миссии.

Евхаристия должна открывать портретную функцию Церкви. Церковь, как институт, указывает на евхаристическое собрание, как на свой единственный настоящий образ, как явная икона Христа.

Хотя Евхаристия происходит лишь в собрании верующих ради их освящения, но не-евхаристические литургические выражения, неевхаристические литургические молитвы, литургические библейские чтения, иконы, песнопения и т.д. – могут /и должны быть!/ также использованы при провозглашении Евангелия и исповедании Христа в мире.

Следовало бы исследовать новые формы катехизационных служении касательно массовых средств современного мира.

Утреня и вечерня, - так же, как и литургия оглашенных,- могут послужить каркасом церкви в новых созиданиях в этой сфере.

И все же, наша пригодность к Евангелию, наша открытость для Духа чрез причащение Божественного Тела и Крови и наше собственное освящение, - остаются наилучшим методом миссии.

Присутствие Христа в причастниках и продолжающееся пребывание Христа в них, благодаря аскетизму оказывается существенным способом исповедания Христа.

Христианская община может только возвещать Евангелие и быть слышавшей, - при условии, что они является живой иконой Христа.

Равенство братьев и свобода в Духе, переживаемые в Литургии, нормально должны быть выражаемы и продолжаемы в экономическом участии и освобождении в сфере социального угнетения.

В евхаристической Литургии” Церковь остается молящейся общиной; призывая Святой Дух, она вводит присутствие Бога в личном смысле.

3. Отуземливанне

Посредством Литургии христианская вера проникает в самую глубину жизни народа. Это предполагает, что язык, музыка, иконы и образ мышления, используемые в Литургии, должны быть создаваемы общинами, глубоко укоренившимися и в
Предании Церкви и в жизни современного народа. Брак православной личности с местной культурой должен быть в таком образе жизни, чтобы культура преображалась личностью, а это - продолжительный и трудный процесс.
Никакие иностранные языки и формы выражений - использованные древним православным народом, - не могут производить сильного впечатления на туземные православные общины; и никакие мирские формы выражения неправославного народа
не могут быть огульно вводимы в литургию. И хотя, новые языки /польский, финский, хинди, французский, английский и др./, новые прошения в ектениях /в соответствии с новыми потребностями, новой музыкой, новой лексикой и новым образом мышления/ должны постепенно использоваться в литургии, но это литургическое созидание оказывается возможным лишь постольку, поскольку новые общины одновременно прогрессируют в понимании Православного Предания.

Литургическое созидание никогда не должно быть достигаемо за счет верности подлинному Преданию, а последнее подразумевает свободу, необходимую для реального внедрения веры в туземную цивилизацию, которая тем не менее, может быть объединяема в литургию новообращенными сердцами, преобразующими данную культуру.

4. Литургия и единство

В Литургии мы. благодаря причащению Единого Хлеба и Единой Чаши, просим: нас "соедини друг ко другу, во единого Духа Святаго причастие" /Литургия свт. Василия Бел./. И стоя перед единым святым престолом, руководимые единым епископом, мы молимся вместе нашему общему Отцу. как братья Христовы.

Наши отдельные личности объединенные любовью, исповедуют единодушно -Единство Трех Божественных Лиц - Отца и Сына и Святого Духа - Единосущную и Нераздельную Троицу.

Нам, объединенным во Едином Христе Страдающем Рабе и Владыке мира, - следовало бы далее выйти к миру, чтобы выразить наше единство смиренным и любящим служением миру так, чтобы нести свидетельство о воскресении и владычестве Спасителя мира и ясно показать - нашей отрешенностью от вожделений и суетности мира - свою приверженность к Небесному Иерусалиму, созерцаемому в Божественной Литургии.

СООБЩЕНИЕ № 4

нынешнее ЕВАНГЕЛЬСКОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО ПРАВОСЛАВИЯ

I. Что является евангельским свидетельством?

а. Евангельское свидетельство - не вся миссиия Церкви. Миссия имеет множество других измерений. Под Евангельским свидетельством следует понимать ограниченное сообщение о Христе тем, кто не считает себя христианами, где бы эти люди не находились. Оно включает потребность Церкви - свидетельствовать некоторым из ее собственных номинальных членов”

б. Евангельское свидетельство есть призыв к спасению, означающего восстановление отношения Бога и Человека, как это понимается в православном учении об обожении. Эта проповедь берет свой источник в Писании, которое свидетельству-
ет об искуплении человечества во Христе Иисусе, и одновременно она включает в себя еще мировоззрение, ставящее человека лицом к лицу с Богем и лицом к лицу с его ближним, - как отдельным лицом или обществом, так и его личной персональностью и судьбой. Она также включает в себя взаимоотношение Бога и Человека /вертикального порядка/ и взаимоотношение человеческого существа к своему ближнему /горизонталь-
ного порядка/.

в. Однако по своей природе, евангельское свидетельство - прежде всего и главным образом - есть сопоставление человека с проповедью, справедливостью, любовью, присутствием, искуплением, заповедью и преображающей силой энергий Единой Святой и Нераздельной Троицы.

г. Евангельское свидетельство дает человеку верный ответ на его насущную потребность именно, как Человеческого Существа. Оно есть принесение Божественного Ответа на действительную потребность личностей, как индивидуумов и личностей в общине. Оно - проповедь человеческого восстановления и обожествления человечества. Как таковое, оно отвечает на большинство наиболее глубоких человеческих запросов, а также оно обнаруживает и преодолевает чувственные запросы человеческих существ в более специфических и конкретных сферах.

д. Так как человек является падшим, то евангельское свидетельство также всегда будет казаться ему содержащим элемент безумия и всегда содержать в себе элемент скандала (соблазнительности), просто потому что Человек не может вполне воспринять трансцендентную премудрость Божию. И все же евангельское свидетельство более, нежели только обеспечивает проповедь божественного порядка; оно также передает образ живого приложения в полном обществе тела верующих. Церкви и отчасти в мире, вообще.

2. Почему от нас требуется евангельское свидетельство?

а. Ми не обладаем привилегией сохранения благовестия именно для нас самих. Разделяемое и преподаваемое Слово и исповедание веры - однажды преданное святым - есть существенная часть исполнения образа и подобия Божия и достижения обожения. Равным образом, верующий должен быть способен сказать обо всех, кто не знает жизни во Христе то, что ап. Павел говорил о своих ближних: "Желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение" /Рим.10,1/. Несообщаемое Евангелие /благовестие/ есть явное противоречие.

б. Назначение евангельского свидетельства /хотя оно может проходить чрез многие стадии и остановки на многих промежуточных местах/ в конце-концов является одно: обращение от жизни, - характеризуемой грехом, отделением от Бога и подчинением злу и неисполненной возможности образа Божия, - в жизнь новую, характеризуемую прощенностью грехов, послушанием заповедям Божиим, возрождением братства с Богом в Троице, возрастанием в восстановлении Божественного образа и
осуществлением среди нас прототипа любви Христовой.

Более кратко и сжато: конечная цель евангельского свидетельства есть обращение и крещение.

Обращение - добровольный поворот от греха, смерти и зла к истинной жизни в Боге.

Крещение - принятие нового члена в новую жизнь общества народа Божия, введение в Церковь.

в. Хотя обращение и крещение всех есть конечная цель евангельского свидетельства, но имеется также потребность установить и многие промежуточные цели.

Умножение любви между христианами и не-христианами, вступление в диалог и братское собеседование, изложение евангельского содержания на языке и в формах мышления нехристианского ближнего, истолкование структур общества, провозглашение
воли Божьей относительно того, что касается несправедливости среди нас и профетический вызов мирским ценностям, участвующим в деле евангельского свидетельства и, частично, в служении - как повод говорить слово Христово всем людям.

3. Каким образом мы исполняем Евангельское свидетельство?

а. Задача евангельского свидетельства приводить людей к признанию спасающей силы Божьей в их жизни. "Один Господь у всех, богатый для всех призывающих Его... Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не
слыщали? Как слышать без проповедующего? И как проповедовать, если не будут посланы?" /Рим.10,12,14-15/.- 41

Это Павлово предписание и после двух тысяч лет сохраняет свою безотлагательность и своевременность.

б. И все же те самые минувшие годы требуют от нас пересмотра наших представлений о методах евангельского свидетельства.

С одной стороны, ясно, что одно провозглашение не единственный путь, по которому продвигается евангельское свидетельство. Далее, в наше время, в наш век простое проповедание больше не может быть наиболее действенным методом евангельского свидетельства.

Ал. Павел не пишет нам, что следует нам делать, когда Евангелие, будучи провозглашено, оказывается отвергнутым /или даже хуже - просто игнорировано!/ И все же, мы убеждены в одном: мы посылаемся Христом, чтобы нести свидетельство о Нем и Его спасительную истину всему человечеству”

в. Как же это должно делаться сегодня? Во-первых, этот вопрос следует направить к позициям и побуждениям "тех, кто посылается".

Посылаемые должны сами стать сознательными относительно своего личного покаяния, обращения и спасения. Они должны быть вполне осведомленными о новой жизни в благодати -в общности Святой Троицы и в реальности единственного обще-
ства Церкви, способного сообщать спасительное свидетельство. Прежде всего, это происходит с познанием, что мы ничего не делаем положительного без воздействующей силы Троицы. Все равно, мы знаем, что то, что мы делаем в евангельском свидетельстве, действительно происходит от того, что "Сам Бог увещевает чрез нас" /2Кор.5,2О/.

г. Далее, насколько трудным и выходящим за пределы наших способностей может показаться дело евангельского свидетельства, однако мы понимаем свою задачу не в духе страхаили несоразмерности или недостаточности - хотя все это поистине существут в нас, - но с надеждой, что чрез наши скудные усилия оно может быть насаждаемо и уполномочиваемо благодатными энергиями Троического Бога, во Имя Которого нами и предпринимается задача свидетельства.

д. И, если это так, то "те, кто посылаются" должны быть евангельскими свидетелями с тем, чтобы они сами обладали опытно переживаемым искуплением Божиим, а затем и действовали бы с полным пониманием своей личной недостаточности,
всецело уповая при атом на благодать Божию в части “обеспечения роста”. Итак, мы исполняем наше евангельское свидетельство в постоянном духе покаяния и с полным сознанием нашей личной ограниченности.

е. Насколько объективно должно делаться сегодня это евангельское свидетельство?

Главное средство свидетельства Церкви сегодня - не смелое провозглашение Христа как Спасителя в мире. который уже слышал слова и все еще остается невосприимчивым, но самым начальным и главным методом евангельского свидетельства остается тот же самый, что и в ранней церкви. Язычники видели высокое достоинство жизни ранних верующих и привлекались её силой и обаянием, поэтому они и стремились отыскать силу такой жизни и ее источник /Послание Диогнету; Ливаниева
похвала о матери Златоуста/.

ж. Самый начальный метод евангельского свидетельства - становиться участником любви тех, кто признал любовь Божию к ним. "Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас" /1 Ин.4.19/. Это предписание относительно евангельского свидетельства, которому поучал Апостол Любви? "Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога" 1 Ин.4,7/.

з. Более конкретно тот же Апостол говорит: "Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его;... и сия есть победа, победившая мир, вера наша" /1 Ин.5,3,4/.

Наше послушание воле Божьей является в равной степени и мощной формой евангельского свидетельства. В прошлом Евангелие нами понижалось в цене посредством нашего многословия и малого претворения его в жизнь. Наше послушание Божией воле должно стать проводником в нашей миссии.

и. Хотя Божественная Литургия есть - по существу и главным образом - осуществление единства Церкви со Христом и, как таковая, представляет в себе /и из себя/ обнаружение реальности Церкви, - что могло бы иметь результаты и для евангельского свидетельства о Церкви.

Из всех стран света несется нами свидетельство о преображающей и евангелизирующей силе Божественной литургии.

к. Евангельское свидетельство, вероятно повсюду, следует сделать нецерковным. Но это свидетельство должно понимать в широком смысле. Несомненно, оно включает в себя личное свидетельство о силе Божией в индивидуальной жизни верующего.

Жития святых, синаксарии и святоотеческие произведения
побуждают современного христианина говорить о силе Святого
Духа в его /или её/ личной жизни.

л. Однако, Слово Божие не может содержаться лишь в личной сфере. Евангельское свидетельство также должно быть проводимо перед социальным и политическим трибуналом. Христиане должны отзываться всеми подходящими средствами на современные спорные вопросы о справедливости. Евангельское свидетельство будет сохранять недремлющим свое око на все внезапно всплывающие социальные движения и предприятия /женское освобождение, расовая сознательность,
сексуальная свобода, демонология и т.п./, чтобы произносить по этому поводу слово Истины. Оно станет стремиться выполнять свою задачу евангелизации в этих обстоятельствах не посредством бессмысленного повторения слов иного века, но посредством вновь сформулированной неизменной Истины с видами на синхронизацию. Конечно, делая это, евангельское свидетельство станет также творчески отвечать в патриотическом духе на вечно новые и всегда изменяющиеся явления нашего времени.

м. Оно будет делать это в благородном смысле отуземливания православной веры, касательно национальных культур.

Православие испытывает чувство удовлетворения от своей иностранной миссионерской традиции, которая проводилась не в духе колониализма, но скорее с намерением приспособления веры к обычаям, языку, традициям и жизненным стилям тех народов, к которым Православие приносило Евангелие. Всюду, где Православие оказывается теперь действующим в такой миссии, оно должно оставаться и распространять этот метод.

н. Однако, в наше время большинство православных церквей находит весьма трудным вести разговор об иностранных миссиях. Для многих национальных церквей это конечно не является жизненным выбором. Их долг остается в основном внутри самих церквей и наций,в которых они находятся сами. Все же иные православные церкви должны быть обвинены в наличии благоприятной возможностей рессурсов, к миссии, и однако не отвечающих предписанию: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам" /Мф.28,19-20/.

Это же самое могло бы быть сказано и относительно внутриправославного сотрудничества, особенно с новыми православными Африке, на Аляске и на Дальнем Востоке.

4, Ради кого предпринимается евангельское свидетельство?

а. Предыдущий раздел подразумевает ответ на поставленный здесь в заголовке вопрос. Возможно его следовало бы более четко сформулировать. Точнее, следовало бы сказать, что евангельское свидетельство направляется ко всему достоянию, которое стенает и мучается в поисках усыновленияи искупления /Рим. 8,22-23/. Но что же, собственно, это означает?

б. Во-первых, евангельское свидетельство Церкви предназначено для христианина, который еще не христианин. Есть многие, которые, будучи крещены, все еще отмежевываются от Христа - либо преднамерено, либо посредством своей индифферентности. Часто такие люди все еще находят для себя возможным
социологически, культурно или этнически относить в каком-то смысле себя к христианскому обществу. Новая христианизация христиан - важнейшая задача евангельского свидетельства Церкви.

в. Следовательно, евангельское свидетельство также направляется к тем, кто поверхностно отождествляет православное христианство со своей национальной культурой. Нам нельзя довольствоваться процессом отуземливания, который оставляет нетронутым духом Евангелия многое из нашего национального и культурного образа жизни. Преображающая сила Пресвятой Троицы предназначается к тому, чтобы достичь каждого уголка и каждой цели нашей жизни. Те, кто проживает в традиционно православных странах /или кто приходит оттуда/ оказываются особенно чуткими к этому вызову евангельского свидетельства.

г. Евангельское свидетельство также будет говорить структурам этого мира, - его экономическим, политическим и социальным институтам. Особенно нужным является свидетельство о социальной справедливости во имя бедных и угнетенных. Нам следует заново выучить патриотический урок, по которому Церковь есть уста и голос бедных и угнетенных, раздающийся в присутствии властей. Своим собственным образов, нам следует научиться еще раз "как говорить в уши царя" от имени народа.

д. Наконец, евангельское свидетельство направляется к новому секуляризованному человеку во всегда гораздо больше секуляризованном мире. Мощь техники, научные достижения и власть над окружающей средой обеспечили человечество завидной властью над условиями его жизни. И однако такая власть имеет также много нежелательных последствий. Она приучила человека думать о себе как о вполне довольном; теперь он постигает себя главным образом в качестве потребителя; он - "гомо экономикус; его ограниченные цели жизни требуют ныне не возвышенного референта, не прощения, не восстановления родства, не сакраментальной жизни, не обожения. ни Бога. Тем не менее, именно в силу того, что он пребывает в таком мраке, он и является объектом евангельского свидетельства Церкви.

5. Кто выполняет задачу евангельского свидетельства?

а. Наиболее верным и глубоким ответом на этот вопрос следовало бы давать такой: Бог, силою Святого Духа, осуществляет евангельское свидетельство. Мы делаемся "диаконами" Евангелия "по дару благодати Божией, данной мне /нам - И.М./ действием силы Его" /Еф.3,7/. В дополнительном смысле, ответ на вопрос - всё общество Божие, которое исполняет эту работу. Ибо именно чрез Церковь, "многоразличная премудрость Божиия ... ныне сделалась извечной... начальствам и властям" /Еф.3,10/.

б. Более подробно следует сказать, что три группы /или класса/ христиан обременяются /каждая своим собственным образом/ делом евангельского свидетельства.

Первая группа - те, кто посвящается на служение Господу. Главный евангелизатор Церкви - епископ с своим пресвитерством и диаконатом, а также с монашествующим сословием. В истории Церкви эти "профессионалы" евангельского свидетельства совершали его с большим успехом для Церкви. И так как они все еще руководят проведением богослужения, выступают с проповедью Слова Божия и посещают угнетенных и страждущих, говорят слово истины в трибуналах власти, провозглашают Евангелие перед необозримыми аудиториями /присутствующих. благодаря электронике нашего времени/, сообщают православную истину посредством печатного слова или предпринимают иностранные миссионерские путешествия, - то, следовательно, они продолжают осуществлять дело евангельского свидетельства. Все мы отдаем себе отчет также о нашей летаргии и глухоте к Божественному поручению.

Богословские школы всех уровней призываются исцелять эту глухоту посредством специального и полного образования для евангельского свидетельства кандидатов на священную иерархию. Нет надобности восстанавливать требование евангельского свидетельства на священнической сознательности служителей Бога.

в. Вторая группа особо обремененная делом евангельского свидетельства представляется мирянами.

Нами только что вновь раскрыто богословие мирян в Православной Церкви. Миряне - часть "царственного священства" Церкви. Мы все - клирики и миряне - призываемся быть священством святым, "чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом" /1Пет.2.5/. Как таковые, мы все - "род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел Божий /I Пет.2, 9/.

Итак миряне участвуют во всей работе Церкви, включая дело евангельского свидетельства. Часть задачи клира - "поднимать сознательность" мирян относительно их роли в исполнении дела Церкви.

Как уже было замечено нами, основным средством евангельского свидетельства сегодня является подлинно христианская жизнь, к которой призывается всякий человек. Поэтому также является живое и жизненное участие в Божественной Литургии, личном свидетельстве веры, христианском вовлечении Берущего в социальную, политическую, воспитательную, культурную и интеллектуальную жизнь своей нации и своего общества. Православие доктрины, сочетаемое с евангельским поведением - суть условия истинного евангельского свидетельства, исполняемого мирянами.

г. Далее, имеются те, кто среди нас призван против нашей воли к миссии. Некоторые из нас становятся внезапно евангельскими свидетелями, когда княжества и власти века сего вынуждают нас в обстоятельствах мученичества, когда оказываются уже невозможными дальнейший компромисс и приспособление. Сегодня часто повторяются древний опыт экспроприации, тюрьмы и казни. Когда же будем призваны, тогда мы должны быть готовы к особому свидетельству мученичества. Иные из нас призываются из среды членов Тела Христова к евангельскому свидетельству вследствие особых дарований Святого Духа. Во все времена были лица, наделенные Святым Духом и снабженные дарованиями исключительного характера. Эти лица могли исполнять дело евангельского свидетельства. Однако, обязанность делать это всегда исходя из самой веры и истины Тела Церкви. В свою очередь и Церковь должна смотреть на тех братьев, владевших Святым Духом с мудростью Гамалиила.

д. Трудный и тернистый вопрос возрождения Церковью иностранной миссии не может быть удовлетворен или разрешен какой-либо одной из поместных православных церквей. Нам нельзя отрицать цель. И все же нужен единообразный и организованный православный подход, дабы нам не повредить и не нанести ущерба нашему ближнему православному. Это несомненно является важным элементом в нашем понимании нашей всеобщей миссии в мире сегодня с всеправославной точки зрения. Часть нашей миссии заключается в том, чтобы защищать и сохранять Православие там, где оно сегодня находится. Также требуется и честное признание наших недостатков и существенных ограничений.

ЗАМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

Христианство в иудаизм
Исполнил - ли Иисус Ветхий Завет?

Недавно, на симпозиуме, состоявшемся в кафедральном соборе св. Иоанна Богослова в Нью - Йорке, я имел благоприятную возможность стать лучше осведомленным о значении нового подхода, главным образом со стороны римо-католиков квзаимоотношению между христианством и иудаизмом. Сторонниками этого подхода были: Григорий Баум, Розмари Рейтер, Моника Хеллург, Иоанн Павликовский, епископ Клэр Хучет и др.

Центральный пункт их позиции представляется тем, что христианам следует прекратить учение, что Иисус Христос есть "Исполнитель" Ветхого Завета, потому что это учение богословски является неверным и нравственно опасным.

Доктрина о том. что Иисус исполнил Ветхий Завет, богословски должна считаться неправильной потому что, согласно этому воззрению, Иисус на самом деле не исполнил возлагавшихся евреями надежд на мессию. Утверждается, евреи были ожидающими мессию/и все еще остаются/, который установит справедливость на земле, накажет преступников, осуществит космическое преображение и принесет Царствие Божие в силе
все то, чего Иисус из Назарета не совершил.

Самый факт, что и евреи и язычники на протяжении веков
/да и ныне/ думали и веровали, что Иисус есть Мессия, Который в Своей Личности исполнил Ветхий Завет и предлагает опытное переживание мессианского века всем людям в мистической жизни новозаветной Церкви; и что Этот же самый Иисус
вновь придет в конце времен, чтобы властно установить Царство Божие на все творение - не изменяет самого факта /по воззрению этих авторов/, что евреи в качестве избранного
народа Божия не думали и не думают верить этому, поскольку Сам Бог не полагал, чтобы они поступили так. Словом, первоначальный завет Божий с Израилем - согласно Закону - поддерживается волей Божией до самого конца мира, и христианам следовало бы признать и подтвердить религиозную и духовную законность нехристианского иудаизма в качестве воли Божьей до конца веков. На практическом уровне, это означает, что христиане должны понимать и представлять христианство как частную и ограниченную "религию", непременно сосуществующую с иудаизмом, а также и с другими "религия-
ми" мира /поскольку они также являются откровениями Бога/; ибо каждая религия свидетельствует своим собственным образом о богатстве божественного действия в мире и каждая направляется своим путем к конечному завершению всего в Боге.

Для христиан, чтобы сделать их позицию более ясной относительно частичного, и можно сказать, частного и личного характера христианской "религии", должны прекратиться все миссии и попытки по обращению евреев /так же. как и сторонников других религиозных традиций/. И в христианскую веру должны быть принимаемы лишь те новообращенные” которые пожелают по своим собственным основаниям приходить к
ней, ибо неприятие их оказалось бы посягательством на их личные свободы и права.

Таким образом, христиане призываются представлять свою " религиозную традицию" - никак не более верной, полной или лучшей по сравнению со всякой иной и, кроме того, они призываются к тому, чтобы дать новое истолкование новозаветную писания, по которому признается и ясно провозглашается вселенский и совершенный характер христианской веры. По этой "новой интерпретации" говорится, что новозаветные произведения должны быть понимаемы в свете исключительного положения ранней Церкви, в которой вселенские претензии веры были естественно и даже в известном отношении - и социологически и психологически оправданы.

Птенцу новой религии под давлением преследования дозволяется гиперболические и преувеличенные декларации. Таков и случай раннего христианства. Но такие декларации больше не могут считаться за ценные и правильные, особенно в такие эпохи и в тех местах, где доминирует христианская власть и где такое богословие имеет необычное социологическое воздействие.

Апостольские произведения должны быть воспринимаемы в "исторической перспективе" - на основе "разумной учености" в контексте с нашими новыми "социальными условиями" и в свете нашей новой и более передовой "религиозной сознательности". Практически это означает, что большинство из новозаветных /и даже ветхозаветных/ произведений /- и особенно те места, которые применялись для христианского наставления и вдохновения, и традиционно читались в контексте "полноты" и "исполнения"/ должны быть тщательно объяснены /или текстуально изменены или возможно даже совершенно опущены/ с тем, чтобы не продолжать преподавать тогоошибочного впечатления, что христианская вера в действительности имеет вселенскую значимость, делающую ее "старшей" над иудаизмом и другими религиями человека. К тому же. христиане убеждаются читать - особенно в их официальных литургических собраниях - произведения современных еврейских
авторов /так же как и произведения авторов из других религий/ с тем, чтобы весьма ясно самим запечатлеть тот факт, что и другие /кроме христиан/ получили мудрость и понимание от Бога и что их религиозные традиции никоим образом не являются худшими по сравнению с традициями христиан и, по большей части, конечно, не являются бесплодными, бессильными и мертвыми.

Существенным в этом новом подходе к нехристианской религии /в этом настоящем "новом богословии" и в подчеркивании его/ - является учение о том, что "старое богословие" христиан было не только богословски ошибочным, но и нравственно опасным. Так как классическое христианское писание, богословие, литургия, и проповедь, провозглашают
Христа как "исполнение закона и пророков", а христианскую Церковь как исполнение Израиля, как избранный народ Божий
в окончательном и вечном завете, то там естественно возникает не просто ложная претензия о превосходстве христианской "религии" над всеми другими, но ложная и опасная претензия превосходства самих христиан. Это ложное превосходство дало христианам право питать ненависть и презрение не просто к другим религиозным традициям, но так же и к приверженцам этих традиций - главным образом, к евреям, и неизбежно приводило к позорным и презренным преследованиям, мучениям, погромам, священным войнам и пожарищам, которых исполнена христианская история. Поэтому "новое богословие" должно бытьпринято и немедленно осуществляемо в качестве единственной надежды на окончание религиозного давления, преследований и убийств, к которым обязательно приводило своих защитников, ревнителей и невежественных приверженцев "исполненное богословие".

В ответ на это общее воззрение следовало бы поставить по крайней мере два основных вопроса.

Первый вопрос: Могут - ли христиане допустить, что Иисус из Назарета не должен быть понимаем в качестве личного исполнителя закона и пророков Израиля? - что в Нем не есть исполнение и личное осуществление всего того, что истинно, справедливо и совершенно в человеке? - что в Нем не обитает полнота Бога в человеческой, плотской форме?

Второй вопрос: Верно ли в самом деле, что если кто верует в то, что Иисус есть Мессия Израиля - единственный воплощенный Сын Божий, Которым, в Котором и ради Которого все было сотворено, - то он /или она/ неизбежно приводится к тому, чтобы в известном смысле недооценивать и унижать все другие народы и их религиозные воззрения и обычаи /а это уже обязательно будет иметь результатом презрение, ненависть, высмеивание, преследование и, в конце - концов, даже уничтожение/?

Во-первых, я убежден в несостоятельности той позиции, по которой Иисус "в некотором смысле" есть Мессия для христиан и ни в каком смысле не есть Мессия для евреев и для представителей других религий.

Иисус - либо является Божьим Мессией для всего народа, либо ни для кого” И хотя возможно полагать - и я в этом убежден, - что Бог извечно знал в сущности, что иудаизм упорно останется в качестве религиозной традиции и после пришествия Иисуса, - традиции, в которой истина и святость закона Божия должны быть любимы и сохраняемы многими из тех, которые станут жертвами презрения, насмешки, ненависти и оскорбления со стороны бесчисленных христиан /позиции и действия коих должны быть осуждены от имени Иисуса/, но все же никоим образом нельзя заявлять, что Бог желал, предусматривал или давал повод этому. Самый факт преследования после Иисуса иудаизма как религии в мире и самый факт греха и злобности среди членов христианского общества не могут стать основой для нового богословия о Боге и человеке, о Христе и Церкви.

Провозглашать Иисуса Христом - не означает еще, что христиане обладают претензиями на личное или общинное превосходство, и несомненно, конечно, что их вера сама по себе не ведет к преследованию других. Нет ничего более чуждого
учению Самого Иисуса, апостолов, мучеников и святых Церкви, чем презрение и преследование других. Итак, самый факт, что христиане иногда бывали высокомерными перед другими и творили насилие, преступные акты. - не может изменить другого
факта, именно: "Истина есть в Иисусе," осудившего всякую ложь и грех и отдавшего Свою Жизнь за жизнь мира. Грехи христиан могут лишь оплакиваться и осуждаться, и никак не могут служить базой для пересмотра новозаветной веры.

Если было бы верно, что "исполнение" учения об Иисусе непременно приводит к ненависти и преследованию других, то очевидно не было бы никакой надежды на подлинный духовный союз среди людей /будь они христианами или нет/ - на основе универсального взгляда на действительность, - потому что универсальное воззрение обязательно будет искажать и приводить к ненависти и преследованию тех, кто не разделяет его.

Единственной гарантией против религиозного насилия
должен быть религиозный релятивизм: с одной стороны, утверждение, что все религиозные традиции являются частными, а с другой, что все богословские воззрения и духовные обряды должны быть подтверждаемы как истинные и ценные для их перспективных приверженцев, и однако, могут оставаться сама по себе противоположными и противоречивыми. В других сферах человеческого стремления - включая научные, - такая позиция должна быть отвергаема как нелогичная и абсурдная.

Истина не искажает. Она освобождает и оживляет. И это именно так в сфере религиозной, как и во всякой иной сфере.

Иисус не может быть для некоторых Мессией, а для других нет. Он - Путь, Истина и Жизнь для всех. Он – либо для всех людей воплощенный Сын Божий, или ни для кого.

Христиане и евреи объединяются в своей преданности следовать по пути закона и пророков и призывают всех поступать так, - посредством утверждения Истины и Справедливости всюду, где бы только не обреталась эта Истина и Справедливость; и посредством отрицания всякой лжи и греха всюду, где бы только они не обретались, а также посредством изыскания и исследования в сферах, где остается неясность - всегда и всюду с духовными, ментальными и нравственными испытаниями и дискуссиями – в качестве единственных средств исправления и убеждения.

Если христиане веруют, что Истина в Иисусе, то они должны доказать это интеллектуальной аргументацией и духовным проявлением. Если евреи /или кто-либо еще/ веруют, что Истина не в Иисусе, то они должны также сказать, почему
нет и доказать это логической аргументацией и духовным свидетельством. Но отклонять проблему посредством разновидности нового богословия, теперь предложенной, - не приведет никуда и никому вовсе не поможет: ни христианину, ни еврею.

Фома Хопко

пер. М.Труханова
12.8.1975 5экз.