Аноним Папские конклавы. К истории избрания пап на римский престол

«Христианское чтение». 1898. № 11. СПБ.

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Аноним

ПАПСКИЕ КОНКЛАВЫ.

К истории избрания пап на римский престол.

КОНКЛАВЫ, из таинственных заседаний которых выходят «непогрешимые» главы римско-католического мира, играли в истории огромную роль; но до последнего времени история их едва ли вообще затрагивалась серьезно, потому что относящиеся к ним материалы были почти совсем недоступны; только благодаря недавнему открытию ватиканских архивов для свободного исследования, ученые начали обращать на них серьезное внимание. Богатства этих девственных рудников неисчерпаемы, и когда эти архивы будут вполне исследованы, то результаты несомненно будут поразительные, представляя пеструю смесь интриг, партийной борьбы, подкупов, всевозможных преступлений и случайностей, стоящих часто в разительной противоположности с теми знаменательными событиями, которые, будучи результатом тех или других решений конклавов, имели огромное влияние на историю христианского мира. Недавно вышло несколько исследований касательно этого важного вопроса ¹), которыми мы и воспользу-

¹) Статья эта составлена на основании следующих пособий:

a) La Elezione dei Papa, Storia e documenti, per G. Berthelet Roma. 1891.

б) Le Conclave: Origines, Histoire, Organisation, Legislation, ancienne et moderne. Par Lucius Lector. Paris. 1894.

в) The Church in Ιtaly. By the Rev. Arthur R. Pennigton, M. A., Prebendary of Lincoln. London. 1893.

Кним можно присоединить и раньше вышедшие сочинения:

г) The Papal Conclaves as they were and as they are. By I. A. Troilo pe. London. 1876.

д) PapalConclaves. ByW. C. Cartwright. Edinburgh. 1868.

632

633

емся для ознакомления читателей с историей и укладом учреждения, столь важного в жизни папской системы.

С самых ранних дней римская церковь держалась правила, по которому епископы Рима избирались духовенством и епископами римских провинций с согласия мирян. Сан римского епископа был предметом честолюбия и домогательств уже и в то время, когда церковь еще обитала в катакомбах и боролась за самое свое существование с вооруженными слугами императора-гонителя. Еще более сан этот сделался предметом домогательств, когда после обращения в христианство Константина Великого, церковь потеряла свою провинциальную простоту, когда все усиленнее начали приливать к ней мирские богатства, когда на голове римского епископа появилась митра, блистающая жемчугом и драгоценностями, и когда он был окружен знаками земного владычества. В четвертом веке из-за этого сана происходили ожесточенные споры между Дамасом и Урсицином. Между последователями того и другого дело дошло до открытого столкновения, причем произошла ожесточенная схватка, после которой улицы Рима были усеяны трупами. Даже церковь была обагрена кровью. Этот ожесточенный спор, часто возобновлявшийся, был наконец решен в пользу Дамаса, который и был епископом Рима с 366 по 384 год.

Подобные сцены, как естественный результат самого способа избрания, допускавшего голосование народа и духовенства, периодически повторялись и потом. В 493 году кандидатом на папство был архипресвитер Лаврентий. Кандидат противоположной партии Симмах был избран раньше в одной церкви, а Лаврентий был избран в другой. Город

Между этими исследованиями особенно выдается своим серьезным характером сочинение итальянского ученого Луция Лектора, который, будучи выдающимся прелатом римско-католической церкви, изложил на основании подлинных источников полную историю избрания римских пап от древнейших времен, указав и те события, которые влияли на перемены в самых способах избирания. Хотя и нельзя вполне принять его положения, или согласиться со всеми его доводами, но так как его сочинение отличается несомненной прямотой и он без стеснений вводит вас за кулисы этой многосложной драмы, то его сочинение проливает весьма яркий свет на историю папских конклавов (см. „TheQuarterlyReview“ octob. 1896 г.).

634

опять повергся в бурное смятение из-за папства и начались побоища. Наконец спорящие обратились за решением дела к вождю остготов Теодориху, королю Италии, который, хотя и будучи арианином, уважал убеждения совести своих подданных. Рим не преминул воспользоваться его просвещенной веротерпимостью. Король дал такое решение: «Кандидат, выбранный первым, если он также и кандидат, избранный большинством голосов,—тот и должен быть папой». Под это условие подходило избрание Симмаха, который поэтому и был признан папой. Папа Симмах впоследствии созвал собор, где впервые было постановлено определение, которым запрещалось папе назначать себе преемника. Папствование его было замечательно и в другом отношении. Власть, которую приобрел Теодорих, вследствие смут среди граждан, в деле контролирования избрания пап, он впоследствии не преминул расширить и самовластно назначил Феликса IV на епископскую кафедру Рима. Император Юстиниан, после завоевания Италии, в свою очередь не приминул воспользоваться представившимся ему таким образом прецедентом для вмешательства в избрание на папский престол, и тогда именно он постановил за правило, чтобы избрание на папский престол было утверждаемо императором. Когда Священная Римская Империя заняла место Византийской Империи в западной Европе, то Карлу Великому предоставлены были Львом III те же самые императорские полномочия, и с полного согласия духовенства и народа римского он утверждал назначения на папский престол.

В течение трех столетий папы смотрели на франкских правителей по меньшей мере как на противовес политике восточных императоров. Папа Адриан I, представляя Карлу Великому титул и достоинство римского патриция, назвал его «Новым Константином». На долю Льва III выпало довести эту политику своих предшественников до полной законченности. В Карле Великом папство нашло себе замечательного поборника. Подобно тому, как всякий монастырь избирал себе покровителем какого-нибудь сильного барона для отражения врага, угрожавшего своим нашествием опустошить принадлежавшую ему землю, — так и император принял на себя обязательство защищать римско-католическую церковь, вести борьбу с еретиками и утверждать знамя креста в странах языческих.

635

Но одного покровительства оказалось недостаточно со стороны императоров, которые часто притом не имели ни желания, ни силы защищать церковь, и события скоро показали, насколько предательская и непостоянная была поддержка со стороны светских властелинов. С 890 года в течение 70 лет Италия была добычей внутренних раздоров и смут. На императорский престол входили императоры один за другим. В Италии, однако не признавали ни одного из них, и они не в состоянии были предотвратить бедствий анархии. Следствием этого был глубокий упадок, почти уничтожение папства. Люди, нарушавшие все законы — Божеские и человеческие, — были назначаемы на папский престол мелкими князьками, появившимися в Италии, распущенным дворянством, интригующим духовенством и продажным населением столицы. Люций Лектор с поразительным искусством изображает то влияние, которое политические движения оказывали в то время на избрание пап. Христианский мир с согласия императора получил некоторый контроль над избранием; но сама империя теперь находилась в упадке. Даже такие бесстыдные куртизанки, как Феодора и ее дочери Марозия и Феодора имели достаточно влияния, чтобы возводить на папский престол своих любовников и сыновей. Возможно, что зло это значительно преувеличено историком Луитпрандом, но в существенном едва ли можно отрицать точность его сообщений. Всякий, кто захватывал власть в Риме, назначал и папу. Многие из этих новоназначенных пап после краткого пребывания в своем сане, были низлагаемы или даже заключаемы в тюрьму, где и погибали от отравленной чаши, или от кинжала убийц. Целый ряд пап с 936 г.— Лев VII, Стефан IX, Мартин III, Агапет II, — обязанные своим возвышением на папский престол воле Альбериха, властелина Рима, прошли через папский престол, не оставив по себе более следов, чем сколько оставляет их плывущее судно на поверхности моря.

Наконец было найдено средство для устранения этого зла. Оттон I уже доказал сплочением Германской империи, что обладает достаточными силами для приведения дел в порядок. Приглашенный папой Иоанном XII возобновить притязания своих предков на корону Италии и положить конец царству беспорядка этой страны, он спустился на ее равнины с военной силой, которая сломила всякое сопротивление, и в

636

962 году он был коронован в качестве короля Италии в Риме. Одним из его первых действий было низложить папу Иоанна по причине его порочности и на его место назначить Льва VIII. Папа и римские граждане теперь вынуждены были предоставить императору безусловное право налагать свое veto на папские выборы, каковая власть от него перешла и к его преемникам. Папский престол находился в полном распоряжении и у его сына Оттона II и у внука Оттона III. Однако римляне, негодуя на то, что их привилегия на избрание вселенского епископа была отнята у них рукой чужеземного властелина, не преминули отомстить за потерю своих прав. Как только императорские знамена скрылись в ущельях Тироля, они подняли восстание против императора, низложили его назначенца, избрали другого папу и возвратили себе прежнее свое состояние — полной независимости. С 1002 по 1046 год папский престол последовательно занимали бесславные люди, назначаемые графом Тускуланским, который сделался властелином Рима посредством подкупа голосов продажного населения. В одно время три кандидата на папство спорили из-за этого сана с оружием в руках на улицах Рима. Партии их были настолько равносильны, что пришлось просить чужеземной помощи для восстановления порядка. Император Генрих III, вняв призыву из Рима, двинулся за Альпы и низложил всех трех соперников, — этих «трех дьяволов», как бесцеремонна, называет их один из современников, и последовательно назначал на папскую должность трех пап, которые и старались по возможности очистить святилище от осквернения.

Третий из этих назначенных им пап, именно Лев IX, остался навсегда памятным в истории, тем, что оп именно выдвинул на мировую сцену знаменитого деятеля своего века Гильдебрандта, Клунийского монаха, впоследствии папу Григория VII. Да не этим только он оставил по себе следы в истории. Он пылал честолюбивым желанием сделать из Рима распорядителя духовными и мирскими судьбами христианского мира, сделав папу не только по имени и в теории, но и по духу и в действительности наместником Христа на земле. Положение было трудное. Пилигримы по своем возвращении из вечного города распространяли по всем углам Европы известия о нравственном упадке папства. Даже те, которые с смиренною покорностью прини-

637

мали официальные решения главы вселенской Церкви, едва ли думали, что новейшие епископы, занимающие кафедру св. Петра, имели какое-нибудь личное право на уважение с их стороны. Лев IX был одушевлен благородным честолюбием и средства, которыми он пользовался, были достойны его цели. Чтобы восстановить нравственное достоинство, а с ним и влияние римской кафедры в гражданских делах, для этого необходимо было поднять перед всем миром знамя личной добродетельности самих пап. Он хотел проповедовать народам Европы, так сказать, безмолвным красноречием благочестивой жизни, порешил дать государям и народам пример, который должен был показать им, что существует власть, стоящая выше всякой грубой силы; старался упрочить колеблющуюся преданность Франции и Испании, содействуя нравственному и духовному возрождению Европы. Благодаря его усилиям, Рим избавился от того унижения, в которое он повергся в течение предшествовавшего столетия. С горячею ревностью и неослабным усердием он расчищал гумно Господне. Все степени иерархии почувствовали сильное давление его руки. Не смотря ни на какое положение или семейные связи, недостойные члены духовенства были лишены своих должностей, и во Франции и в Германии многие епископы были низложены за симонию, убийства, или противоестественные пороки. Этими своими мерами Лев возвратил папству ею прежний авторитет в глазах народа. По возвращении в Италию, он обладал влиянием, которое дало ему возможность подавить мятежный дух дворянства, и он мог с удовольствием видеть, что ему удалось укрепить колеблющиеся массы в их преданности римскому престолу.

Лев IX оказал римской церкви еще и другую услугу. Из сочинения Луция Лектора мы узнаем, что Гильдебрандт, которого папа привез с собой из Клунийского монастыря, позаимствовал у него мысль о том, как преобразовать порядок избрания пап. Этот клунийский монах был руководящим гением папства в правление пяти последовательно сменявшихся пап. Со смертью каждого папы обыкновенно начинались скандальные сцены открытого подкупа, тайные подходы, интриги и козни, совершались насилия, и поведение успешных кандидатов на обладание тиарою часто стояло на уровне с теми низкими средствами, которыми они добива-

638

лись победы. Мыслящие люди были убеждены, что если Риму суждено продолжать назначение пан, то безусловно необходимо произвести реформу в самом способе избрания. И вот по настоянию Гильдебрандта, для обсуждения этого вопроса в Риме в 1059 году был созван собор. Результатом его рассуждений, как они изложены в булле Николая II, в способе избрания на папский престол были произведены изменения, которые с некоторыми поправками продолжают быть в силе до настоящего времени. Права германского императора в избрании пап были самым щекотливым вопросом, к разрешению которого встречалось множество затруднений. Всячески стараясь устранить их и в то же время опасаясь совершенно отвергнуть их, собор порешил прибегнуть к некоторому компромиссу. Именно он прибег к двусмысленным выражениям, которые что-то содержали в себе, но ничего не определяли. Постановлением собора избрание предоставлялось высшему духовенству, кардиналам-епископам, состоявшим епископами на римской территории, кардиналам-священникам, состоявшим настоятелями церквей в Риме. Низшее духовенство и народ не имели голоса в избрании; они могли только давать свое согласие на него. Папа должен быть избираем из среды римского духовенства, за исключением тех случаев, если среди его не окажется никого правоспособного и по своим качествам достойного занять это высокое положение. Если по какой-либо причине избрание не могло бы состояться в Риме, то избиратели, как бы они ни были малочисленны, могли приступить к избранию в другом городе. Благодать Божия затем призывается на всех тех, кто будет свято соблюдать эти постановления собора.

Было бы не точно сказать, чтобы „конклав“, как собрание для избрания папы, организовал именно Гильдебрандт, — в качестве ли папского советника, или папы; но он именно подготовил почву к этому, образовав чисто духовное собрание. Оставалось только выработать подробности, которые могли определиться только временем и опытом. Булла Николая II оказалась вскоре неудовлетворительной, потому что она не установляла числа голосов, требующихся для канонического избрания. Сразу же сказалось и другое затруднение. Трудно было предполагать, чтобы духовенство и народ без борьбы отказались от привилегии, которою они пользовались раньше,

639

принимая активное участие в избрании римского первосвященника. Только уже долго спустя, они мало по малу отказались от своего права. Александру III, который был избран в 1159 г. без их согласия, они отомстили за попрание своего права тем, что поддерживали антипап, которых император Фридрих Барбаросса выставлял с целью утвердить свой авторитет над духовенством. У нас есть сведения, что несколько раньше, в 1144 году Люций II был избран еще духовенством и народом. Оттон Фрейзингенский также сообщает нам в своей хронике, что в 1145 г. Евгений III был избран их общим голосом и что Адриан IV был низложен ими. Можно только сказать, что линия разграничения между de jure и de facto постоянно менялась, но что явно брала перевес тенденция в направлении к признанию исключительного права избрания пап за коллегией кардиналов.

Папствование Александра III ознаменовалось установлением одной важной» подробности в способе избрания пап. Долгий и горький опыт убедил Александра в необходимости ясно определить, в чем состоит каноническое избрание и что противоречит ему. Настойчивая враждебность многих антипап, с того времени, как он бежал от них из Рима и был поспешно посвящен в приходской церкви в Нинфе, — «этом заброшенном городе, отражающемся в прозрачных водах глухого озера и стоящем среди Понтийских болот»,—убедила его в необходимости устранить всякую неясность в отношении числа лиц, правоспособных подавать голос, которая собственно и давала силу различным претендентам на папский престол, В 1179 г., выйдя победителем из борьбы, которую он с непреклонным духом вел в течение 20 лет, он созвал собор в Латеранском дворце. Там по его внушению состоялось постановление в том смысле, что никакое избрание не может быть действительным, если оно не имеет за собой большинства двух третей свящ. коллегии, и что всякий кандидат, который, будучи избран меньшим числом голосов, захватил бы папское достоинство, подлежит отлучению. Это постановление осталось в силе до настоящего времени.

Это постановление Александра отмечает собой шаг вперед по сравнению с постановлением Николая II и в двух других еще отношениях. Тут нет ни малейшего намека

640

на согласие императора, даже хотя бы и в таких намеренно — двусмысленных терминах, какие употреблены были прежним собором, и совсем не упоминается об участии низшего духовенства и народа в избрании. Священная коллегия окончательно определяется в своем составе, и есть собрание всех кардиналов различных степеней — епископов, священников, диаконов в одном и том же собрании. Число избирателей постоянно менялось в течение следующих столетий, пока не утверждено было в 1585 г. Сикстом V, определившим число членов коллегии в 70 человек. Это число, которое никогда уже не превышалось, можно считать полным комплектом священной коллегии.

Законодательство это, однако, было еще не полно. Не были еще установлены те условия и формы, которые нужно соблюдать при избрании. Определен был только общий план, а подробности должны были выработаться практическим опытом впоследствии. После смерти Климента IV в 1268 г., конклав разделился на две партии, из которых одна относилась благосклонно к нашествию Карла Анжуйского, а другая противилась ему. Восемнадцать кардиналов собрались в Витербо и в течение двух лет и двух месяцев спорили о назначении папы. Карл Анжуйский поселился в Витербо, надеясь принудить кардиналов к избранию одного из своих креатур. Граждане города Витербо пытались оказать на кардиналов давление, подвергая их чисто физическим лишениям. Они сняли с епископского дома крышу, так что заседавшие там кардиналы подвергались всем невзгодам непогоды. Но и эти суровые меры не оказали на них никакого действия. В течение более целого года они продолжали спорить между собой, пока наконец не склонились на предложение предоставить шестерым из своего состава полномочие избрать папу, которого согласились признать и другие. Это был первый пример избрания папы посредством компромисса. 1 сентября 1271 г. выбор пал на Теобальда Висконти, архидиакона льежского, который принял имя Григория X.

Этот превосходный папа был глубоко огорчен тем зрелищем, которое ему пришлось видеть в Витербо. Поэтому он порешил на будущий раз предотвратить повторение подобных сцен. Он созвал в Лионе собор, одною из целей которого было именно осуществить это его желание. На этом соборе состоялось постановление, что на случай из-

641

брания папы членов священной коллегии необходимо запирать на ключ, чтобы предотвратить влияние на них со стороны гражданской власти. Было постановлено также за правило, что в случае кончины папы избрание ему преемника может начаться не раньше как по истечения десяти дней, что во время избрания избиратели должны быть помещены в одной комнате, наглухо запертой со всех сторон, чтобы не было для них возможности ни выхода ни входа, что никто не должен подходить к ним секретным образом, иначе как по делу избрания, и не должны быть пересылаемы им письма; комната должна иметь только одно окно, по своему объему достаточное лишь для того, чтобы подавать пищу, и во всяком случае не такое, чтобы могло пролезть человеческое тело; что если в три дня избиратели не придут ни к какому решению, то в течение следующих пяти дней они должны будут довольствоваться одним бульоном, как на обед так и на ужин, а после этого не будут иметь ни какой другой пищи кроме хлеба и воды, и во время избрания они не должны ничего получать ни из апостолической казны, ни из каких-нибудь других доходов римской церкви.

Эта мера была принята только постепенно. Ограничения, которым подвергались кардиналы в своих удобствах, были так суровы, что не могли быть приняты сразу. Климент V несколько изменил правила, постановленные на соборе Лионском, и позволил кардиналам всегда пользоваться вином, рыбой под соусом, ветчиной, сыром и плодами, но только не сластями. Однажды обстоятельства, однако заставили отменить эти правила. Известный сорокалетний раскол в папстве, в течение которого по Европе странствовали соперничающие папы, почти уничтожил постановления Николая II, Александра III и Григория X; посему собор Константский учредил особо избирательную коллегию, состоявшую ив кардиналов и 30 богословов, которые правоспособны были избирать первосвященника для церкви.

Было бы утомительно подробно перечислять все последующие перемены, происходившие в конклаве. Достаточно вообще сказать, что постановления собора Лионского, включая и запирание избирателей, продолжали оставаться в силе с некоторыми незначительными изменениями до нашего времени. Пий IV (1559 — 1566 г.) постановил, что кельи в кои-

642

клаве должны быть распределяемы по жребию, кардиналы должны принимать пищу в своих собственных кельях, а прелаты, наблюдающие за конклавом, должны тщательно исследовать пищу, чтобы с доставляемыми кардиналам ежедневными порциями как-нибудь не проникали к ним и письма. Единственное органическое изменение было сделано Григорием XV в булле 1621 г. Он постановил, что избрания должны происходить только в конклаве, причем допускается три формы избрания: посредством подачи билетиков, посредством компромисса и посредством выкликов, —что при избрании посредством подачи билетиков никто не должен избирать самого себя и что необходимо оглашение голосов при подаче билетиков. Влияние этих правил мы вскоре увидим.

О составе конклава в XIX столетии мы будем иметь случай говорить после, а теперь должны заметить, что делопроизводство на конклавах производилось по правилам, установленным предшествующей буллой и буллой Климента XII, от 1732 г. Последняя собственно не прибавляет к ним ничего особенного. Климент, как по всему видно, глубоко сознавал всю важность обязанностей тех, кто должны были избирать ему преемника. Избирая верховного правителя церкви, говорит он, они суть истолкователи Божественной воли; их действия открыты перед очами Того, в верности Которому они связали себя торжественной клятвой; нет еще такого действия, за которое им труднее всего будет дать отчет, когда они предстанут перед судилищем Божиим; во время избрания они должны постоянно иметь перед собой Бога, не должны заботиться о своих собственных интересах, а только об общих интересах церкви; не обращая внимания на рекомендации государей и становясь выше всяких человеческих соображений, они должны избирать того, кого считают наиболее способным с пользой управлять церковью Христовой, порученной его попечению. Затем следуют известные правила, имевшие своею целью исцеление зол, которые были предметом всеобщих жалоб. Этими правилами именно имелось в виду пресечь злоупотребление своею властью со стороны гражданских чиновников, подавлять мятежи, господствующие среди народа, устранить те беспорядки в гражданском управлении провинций, которые могли возникать от недостаточной определенности обязанностей лиц, назначавшихся быть представителями кар-

643

диналов - легатов во время их отсутствия по делу избрания, и предотвратить злоупотребление деньгами на папской территории. Эта булла (изданная Бертелетом) представляет собой хороший образчик благочестия, самоотвержения и благородства, каким отличались многие из пап ХVІІІ века, а также и их ревности о высших интересах церкви.

Мы проследили за некоторыми из пап в их деловой жизни. Теперь скажем о том печальном событии, в силу которого становится необходимым конклав. Смерть папы обставлена сложною церемониальностью. Когда видимо наступает последний час жизни папы, он призывает к одру своей смерти сановников папского двора. Вокруг его постели собираются кардиналы Кардинал пенитентиарий исполняет над ним свою обязанность при самом последнем моменте его жизни, вместе с его духовником. Сакристан его домовой церкви совершает над ним елеосвящение. Как скоро папа издал свой последний вздох, государственный секретарь посылает об этом известие кардиналу — камерленгу. Этот сановник сначала был самой могущественной после папы личностью в папской области. Он заведовал финансами папского государства и ему подведомственны были все гражданские дела в Риме. Но теперь, так как вся администрация перешла в руки итальянского правительства, должность камерленга, который был традиционным правителем папской области во время вакансии престола, ограничивается простою церемониальностью, и единственная его обязанность состоит в том, чтобы делать распоряжения касательно тех мер, которые нужно принимать во время между-царствия на папском престоле.

В одеянии фиолетового цвета в знак траура, камерленг, сопровождаемый прелатами двора (camera), входит в комнату, где папа издал свой последний вздох. Склонившись на фиолетовую подушку, он возносит безмолвную молитву. Затем слуга открывает лицо умершему папе, камерлег подходит к нему и серебряным молотком три раза ударяет его по лбу, называя папу по имени. Не получая ответа, он оборачивается к присутствующим и объявляет, что папы действительно более нет. Тогда главный из слуг снимает с пальца покойника рыбачий перстень и передает его камерленгу, который должен сломать его в присутствии своих сотоварищей на первом собрании

644

свящ. коллегии. Затем он приказывает звонить в большой колокол Капитолия, чтобы известить римлян о кончине папы.

Девять дней должно пройти, прежде чем соберется конклав; все в это время заняты церемониалом, который было бы утомительно описывать в подробности. На третий день после смерти папы, торжественно совершается его погребение. Между тем, согласно с распоряжениями, данными Пием IX перед своей смертью, тело папы полагается в часовне Святого Таинства и охраняется четырьмя благородными гвардейцами за закрытыми дверями. Люций Лектор в весьма интересной главе прекрасно описывает мрачный и внушительный церемониал, которым сопровождается погребение римского первосвященника.

Во время наступившего междуцарствия в прежние времена в городе наступали разные беспорядки и смуты. Выпущенные из тюрьмы преступники нападали на жителей и грабили их. Беззакония считались как бы своего рода правом, подобно буйствам и разгулу во время карнавала. «Увы, как бедственно человечество! — восклицает историк Александра IV, говоря о его предшественнике Иннокентии. Тело его было выставлено на показ толпе с ее грубыми выкриками. Небольшой деревянный гроб содержал в себе того, кто считал и золоченые палаты Ватикана слишком тесными для себя. Между тем Рим был весь под оружием, и шайки беззаконных злодеев рыскали по городу во всех направлениях, и совершено было много убийств, потому что трибуналы не обращали никакого внимания на жалобы. Шайки разбойников, убийц и бандитов, самые отбросы земли,—свободно рыскали по городу, и дворцы кардиналов были охраняемы гвардейцами, стрельцами и воинами, так как иначе они были бы разграблены и разрушены; улицы Борго были заграждены и охранялись отрядом воинов и кавалерии».

Наконец необходимый промежуток проходил. Первый день в конклаве, или вернее послеполуденное время и вечер того дня, в который кардиналы отправляются к месту, назначенному для конклава, отличаются необычайным движением. Посланники римско-католических государей делают тогда кардиналам последний визит, и объясняют им, назначение каких кандидатов государи их не потерпят и наложат свое veto, чтобы в конклаве кардиналы благовременно могли обратить должное внимание собрания на их

645

желания: или в случае, если не имеют достаточно сил, чтобы отвратить нежелаемого кандидата одним veto, то прибегают ко всякого рода интригам и хитростям, чтобы только обеспечить избрание того, кто с религиозной и политической точки зрения будет удобоприемлем для их повелителей. Свои визиты они продолжают до трех часов после солнечного захода, после чего раздается крик—extra omnes!,—и все посторонние обязаны удалиться из помещения конклава. Двери и окна в нем замуравливаются за единственным исключением, одного или двух стекол, оставляемых для проникновения света во внутренность помещения. Все способы входа или выхода преграждаются, за исключением двери у лестницы, которая тщательно запирается. Так начинается тюремное заключение, которое согласно с папскими буллами должно длиться дотоле, пока собравшиеся князья церкви не в состоянии будут объявить, что они наконец избрали духовного отца и главу для христианского мира.

Здесь нелишне хотя кратно объяснить сущность и происхождение того veto по отношению к известным кандидатам, о котором только что было сказано. В прошлые времена этим правом обладали только три государя—император Австрии, король Франции и король Испании, Можно бы думать, что эти державы обладают этой привилегией потому, что они пространственно совпадают с древней империей Карла Великого, и это veto другими словами есть остаток того преобладающего влияния, которым он и его приемники пользовались в папских выборах. Но соображение это, хотя и правдоподобное, однако не имеет для себя несомненных оснований, и происхождение этого права должно остаться без объяснения, пока не будут добыты дальнейшия данные из открытых теперь для всеобщего пользования папских архивов. Но каким бы ни осталось историческое объяснение происхождения этой привилегии, с вероятностью можно сказать, вместе с кардиналом Вайземаном. что названные «державы могут заявлять притязание на эту привилегию скорее в силу обычая, чем на основании какого-нибудь формального нрава». Предоставляемое государю право исключать известных кандидатов нужно тщательно отличать от принадлежавшей ему власти посредством своего влияния препятствовать назначению всякого, кто не приятен ему. Фи-

646

липп II испанский не только обладал правом veto, но делал членов конклава креатурами своей воли, так что он назначал шесть пап под ряд. При определении выбора несомненно значительное влияние имели те бенефиции и аббатства, которыми он располагал в своих обширных владениях.

Можно, однако доказать, что примеры пользования правом исключения со стороны королей Испании часто бывали и после царствования Филиппа, когда даже эта страна занимала низшее место в иерархии народов, что право veto, принадлежавшее названным трем народам, перестало затем быть предметом спора и что в ХVІІІ столетии право это было признано формально. В течение того же столетия этой привилегией пользовалась и Франция, особенно при трех из своих королей. На конклаве, состоявшемся в 1700 году для избрания преемника Иннокентию XII, право исключения известных кандидатов посредством veto было принято формально. Два обстоятельства доказывают, что правом этим пользовались на этом конклаве. Император препроводил своему посланнику формальное veto, которое тот должен был передать конклаву в случае, если угрожало состояться избрание нежелательного ему кандидата. При этом он отправил ему также несколько бланков по числу кандидатов, которые были ему нежелательны. Но наиболее убедительным доказательством обладания этим правом служит ясное постановление свящ. коллегии, что каждый из этих трех дворов мог исключать только одного кандидата. Члены конклава заявляют, что таков давний обычай, происхождение которого они не считают нужным объяснять. Протест может иметь значение только в том случае, если он сделан до получения окончательного большинства в конклаве. В 1823 году Лев XII был обязан своим избранием случайности, именно тому, что французские кардиналы, которым дана была инструкция противодействовать ему, были сбиты с толку внезапностью баллотировки.

Самый последний пример действительного исключения посредством veto был в 1831 г., когда кардинал Джустиани был исключен Испанией, при дворе, который он был нунцием. Перед утренней баллотировкой кардинал-декан вынул письмо от испанского посланника, в котором содержалось форменное исключение его. По получении этого письма,

647

Джустиани сказал, что он решительно ничего не знает касательно того, что именно в его поведении могло заставить короля Испании принять эту меру; но в то же время он благодарил его величество за оказание ему величайшей милости, какую он мог только сделать для него, устраняя его от папского престола. Другое veto уже заготовленное, но в действительности не получившее движения, повлекло бы за собой чрезвычайно важные последствия. Пий IX обязан был своим 32-летним папствованием недостаточности того времени, которое предоставлено было для прибытия иностранных кардиналов. Кардинал Гайсрук, представитель Австрии, с чрезвычайной быстротой, с какой только могли нести его почтовые кони, спешил из Вены в Рим, везя с собою veto Австрии против кардинала Мастаи Ферретти; но он опоздал и по прибытии нашел, что та самая личность, устранить которую от выбора он и был послан, была уже провозглашена папой за день перед тем. Если бы в то время уже существовали железные дороги, соединявшие Вену с Римом, то политические события в Италии могли бы совершенно измениться и мир был бы избавлен от нового догмата папской непогрешимости, который неизбежно как в религии, так и в политике повлек за собою последствия, глубоко отразившиеся на целых поколениях ¹).

Небезынтересно заметить, что вследствие внешних и внутренних смут Франция и Австрия не вмешивались в дела избрания Льва XIII. Министр Франции однако при этом заявил, что французское правительство отнюдь не потеряло ни одной из тех привилегий, которыми оно владеет в силу вековых исторических преданий и которыми всегда пользовалось, не встречая никакого противодействия со стороны держав Европы. Вообще Люций Лектор приходит к тому заключению, что конклав не имеет права изменять закона, который постановлен не им, что только один папа обладает этим правом, но что он не будет вмешиваться в

¹) Люций Лектор весьма обстоятельно излагает (Conclaveгл. XIII XIV), как правом vetoили исключения пользовались Австрия, Франция и Италия. Эта часть его сочинения особенно рекомендует его труд со стороны учености и тщательности исследования. Он открывает перед нами новую главу в истории Европы, составленную большею частью на основании папских архивов.

648

это дело, потому что привилегия исключения имеет в свою пользу многовековую практику, а святейший престол держится правила соблюдать конкордаты, которыми римская церковь соединена с римско-католическими державами Европы.

Но возвратимся к запертому на ключ конклаву, и посмотрим, что в нем происходит ¹).

¹ Окончание будет.

Христианское чтение. 1898. № 12. СПБ.

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Аноним

ПАПСКИЕ КОНКЛАВЫ.¹)

К истории избрания пап на римский престол.

Когда конклав окончательно заперт на ключ и двери и окна его замуравлены, то составляющие его члены представляют собою совершенно отчужденный от всего окружающего мирок, проникнутый сознанием важности дела, которое представлено ему совершить. Помещение для конклава довольно тесное, а между тем в нем вместе с кардиналами запирается весьма много всякого рода прикосновенных к делу лиц.

В папских предписаниях подробно излагается список участвующих в конклаве лиц — от главного врача до плотников и метельщиков. Наиболее важными личностями в конклаве после кардиналов являются их конклависты или секретари. С самых ранних времен они отличались крайними вымогательствами в своих требованиях. Каждый кардинал может их иметь по два, при чем ставится в непременное условие, чтобы они не занимались торговлей, не состояли на службе у каких-либо государей, или вообще не находились в родстве со своим покровителем— в качестве братьев его или племянников. Одною из их привилегий было некогда разграбление кельи новоизбранного папы. Впоследствии, однако они были лишены этого преимущества, по обладают другими привилегиями, которые вполне вознаграждают за это лишение; им предоставляется в раздел 15,000 скуди, т. е. до 30,000 рублей — в качестве

¹) См. «Христ. Чтение» за ноябрь.

894

895

своего рода награды после совершившегося избрания. Легко понять, что энергичные секретари в роде этих конклавистов отличаются наклонностью к интригам, и зная настроение своих патронов, часто оказывали решающее влияние при папских выборах.

В связи с конклавом существуют и еще должности, которые ведут свое происхождение от отдаленной древности. За кардиналами, заключенными в конклаве, заседавшем в Витербо в 1271 г., имел тщательный надзор один из членов дома Савелли. Папа Григорий X наградил его за оказанную ему услугу учреждением в его пользу должности маршала конклава, которую он намерен был сделать даже наследственной в его роде. В Авиньоне папа Иннокентий VI в 1312 году утвердил эту привилегию за домом Савелли, за которым она и оставалась до 1712 г., когда прекратился самый род их. Должность эта была тогда предоставлена Клементом XI Августу Киджи (Chigi), от которого она перешла к теперешнему главе этого дома. Этот маршал обладал первоначально юрисдикцией над всеми гражданскими членами папского суда, которые были судимы пред его трибуналом. Суд этот был уничтожен. Единственною его обязанностью осталось содержать стражу над заключенными кардиналами во время конклава. Он поселяется в самом здании конклава, когда начинаются его заседания, как раз за барьером конклава, допускает в конклав запоздавших прибытием кардиналов, и тщательно досматривает вещи, проходящие чрез вращающееся колесо для допущения предметов необходимости.

Весь этот связанный с избранием папы церемониал описывается подробно Люцием Лектором и другими авторами в указанных выше сочинениях. Изданная в 1621 г. Григорием XV булла, о которой уже упоминалось выше, сохраняет еще полную силу закона в отношении этого церемониала. Некоторые антикварии не мало подшучивали над бесконечным разнообразием способов избрания пап; но эта булла упоминает только о трех способах избрания, именно посредством вдохновения, компромисса и баллотировки. Первый из этих способов можно составить без объяснения, как своего рода идеальное представление, хотя будто бы этим именно способом был избран целый ряд пап. Пример компромисса можно указать в тех мерах, какие

896

были приняты для прекращения безобразных сцен в Витербо и которые привели к выбору Григория X. В настоящее время практикуется способ избрания посредством баллотировки. Изданный в 1180 году папой Александром III закон, что необходимое для избрания число голосов должно быть не меньше двух третей голосов присутствующих членов в конклаве, — остался без изменения, несмотря на то, что за это время в кодексе законов произошли многочисленные изменения, и целые перевороты совершились в государствах и империях.

Когда уже все кардиналы вошли в конклав и заняли свои места, старший церемониймейстер читает акт, объявляющий о том, что конклав совершенно заперт; тогда все. за исключением кардиналов, оставляют место собрания, и один из них закладывает дверь цепью, которая не должна откладываться до конца голосования. Обычное избрание посредством баллотировки совершается двумя способами; один называется простым баллотированием, другой, который должен немедленно следовать, или может быть назначен после полудня, состоит в особом приеме, технически называющемся «присоединением», посредством которого избиратель, отказываясь от своего утреннего голоса, переносит свой голос на какого-нибудь другого кандидата, имя которого вышло из баллотировочного ящика.

Если требующегося большинства двух третей голосов не оказалось, то начинается второе голосование, которое называется голосованием на «присоединение». Действие это происходит совершенно таким же образом, как и во время утреннего голосования, за исключением того, что вместо eligo (избираю), на билетах печатается accedo ad (присоединяюсь к тому-то). Каким способом совершается это «присоединение» (accessit), а также и какими побуждениями при этом руководствуются избиратели, это вполне понятно. Если кандидат А, в пользу которого подал X, получил только 4 или 5 голосов, между тем как В получил 20, а С — 30. то возникает деликатный вопрос, не должен ли и X перенести свой голос в пользу одного из этих последних, и если так, то в пользу кого именно из них — В или С? Если, потеряв всякую надежду на избрание своего излюбленного кандидата, не обнаруживающего никаких шансов на избрание, X готов

897

склониться в сторону С, то действие его вполне ясно: X в таком случае accedit (переходит к нему, присоединяется к его избранию). Если даже С и не желателен для X, то X все- таки монет пристать к нему, если его избрание неизбежно. Если В есть тот кандидат, в пользу которого желал бы действовать X, и если окажется, что он имеет известные шансы на избрание, то он переходит к нему. Если X хочет вообще не допустить избрания ни В, ни С, то он присоединяется к какому-нибудь иному кардиналу—в надежде, что поданные в его пользу голоса, если окажутся и недостаточными для избрания его,—могут по крайней мере, на языке конклава, подвергнуть В или С исключению, или не дать им возможности получить узаконенного большинства двух третей голосов Ясно отсюда, что способ избрания посредством «присоединения» (accessit) требует для своего исполнения самой деликатной и ловкой игры, какая только возможна в операциях конклава.

По окончании утреннего голосования кардиналам подается завтрак. Кушанья с большой торжественностью переносятся через rota или отверстие с вращающимся колесом, в которое они пропускаются в конклав с большой церемонией. При каждом кардинале состоит особый dapifer, т. е. хлебодар. В старых постановлениях мы читаем, что каждому избирателю подавалось только одно кушанье, которое сводилось на хлеб и воду, если избрание не состоялось в назначенное число дней. Целью этих постановлений было принудить кардиналов чрез лишение их самых необходимых удобств покопчить с избранием возможно скорее. Перемена в этом отношении была сделана папой Клементом VI при папском дворе в Авиньоне. Первоначальная простота уступила место церемониалу, который составляет одно из самых интересных зрелищ в Риме во время папского междуцарствия. Пышная кардинальская карета в сопровождении слуг в нарядных ливреях выезжает из дворца кардиналов, со всевозможными, тщательно предписанными церемониями, под командой хлебодара, который наблюдает за пропуском привезенных им роскошных лакомств через rota, —т. е. в отверстие с вращающимся колесом, о котором было сказано выше. Блюда однако же подаются ожидающим их кардиналам не раньше, чем они будут тщательно осмотрены особыми чиновниками, обязан-

898

ными наблюдать за тем, чтобы вместе с пищей или в самой пище не проникла к кардиналам какая-нибудь записка или известие какого бы то ни было рода.

Баллотирование продолжается до тех пор, пока не получится узаконенного большинства. По окончании всякого акта голосования, все голосовательные билеты складываются в находящуюся в углу часовни печь, дымовая труба которой выходит прямо на открытый воздух. Когда избрание не состоялось, то в печь подкладывается несколько сырой соломы, которая поджигается спичкой, так что горение производит густой дым, видимый всему Риму. Этим дается известие гражданам, с большим любопытством стоящим в ожидании, что у них еще нет папы. Это и есть знаменитая Sfumata, из-за которой делаются и решаются большие пари. Если же, напротив, избрание состоялось с помощью ли голосования, посредством accedo или без него, билеты тоже сжигаются, но без соломы. Как только из трубы покажется тонкая струйка дыма, то пушки из замка Св. Ангела немедленно извещают граждан о состоявшемся избрании. Раздается также колокольный звон во всех церквах Рима. Во всяком случае так выражается общественная радость, как только делается народу сообщение о состоявшемся избрании. Прежде чем делать официальное сообщение, но уже после того, как новоизбранный папа подпишет свое согласие на принятие предоставляемого ему высокого сана, конклав объявляется закрытым, каменщики немедленно проламывают стену и освобождают заключенных в нем избирателей.

Утомительные операции, которые мы изложили выше, теперь закончены. Те строжайшие меры к тому, чтобы между конклавом и внешним миром не было никакого взаимообщения, в сущности объясняются желанием лишить правительства Европы возможности вмешиваться в избрание папы. С этою целью кардиналы именно и запираются и по-видимому отрешаются от всякого сношения с окружающим миром. Прелатам, заведующим rota, предписано строжайше исследовать все входящия и выходящия письма, запечатывать и пропускать их, если в них не имеется ничего касательно избрания, и напротив задерживать их, если окажется что- нибудь относящееся к этому делу. Разговоры у rota, к которому кардиналы могут быть вызываемы лицами, желаю-

899

щими переговорить с ними, не могут вестись тихим голосом, а должны быть вполне слышны для присутствующих. Однако, не смотря на самые строгие анафемы, эти правила, угрожающие тем, кто не уважает их, даже и в то время, когда можно было надеяться, что они действительно достигнут своей цели, оказывались совершенно бесполезными, так как не могли вполне предотвратить возможности сношения кардиналов с внешним миром во время выборов. Тейнер в своей истории папы Климента XIV (1769— 1775 г.) приводит переписку, которая велась между запертыми в конклаве кардиналами и их сторонниками, оставшимися вне конклава. В этой книге вообще можно найти подробные сведения касательно всего хода делопроизводства в конклаве. Автор признает, что кардиналам было запрещено сноситься с кем бы то ни было по вопросу об избрании папы или списываться с лицами, находящимися вне конклава. Но он не колеблясь говорит, что вследствие немощи человеческой нет никакой возможности соблюсти всех этих предписаний. Он допускает, что кардиналы своей перепиской нарушали принятое на себя обязательство. «Каким же образом, спросит кто-нибудь (пишет он), некоторые кардиналы могли осмеливаться на такое открытое нарушение обязательных постановлений, что свободно сообщали своему двору обо всем, что происходило в конклаве, как это было напр. с французским кардиналом Орсини»? Он тщетно пытается удовлетворительно ответить на этот вопрос, и ограничивается только настойчивым уверением, что виновные кардиналы действительно находились в формальных сношениях с двором своих стран.

Люций Лектор заявляет, что членам конклава позволено церковью иметь сношение со своими друзьями и с окружающим миром по вопросам, не относящимся к делу избрания. Между ними могут также обращаться журналы и газеты; им-де нет надобности оставаться в неведении касательно общественных событий. Однако и сам он приводит данные, которые ясно показывают, что члены конклава нарушали свое торжественное обязательство и сносились с окружающим миром даже по вопросам, имеющим отношение к делам конклава. Он сообщает, например, что в конклаве, в котором был избран папа Григорий XVI, было перехвачено письмо кардинала Альбани, в котором он просил австрийского

900

посланника постараться узнать у французского посланника, согласно ли будет правительство Людовика-Филиппа взять назад свое возражение против одного известного кандидата. Он же показывает, что хотя надзирателю вращающегося колеса (rota) дано строгое предписание тщательнейшим образом осматривать все съедобные предметы, проходящие через rota, однако этим именно путем кардиналы успевают сообщать своим друзьям сведения касательно хода дел в конклаве. Не редко были находимы письма, запеченные в пирожки или спрятанные в консервах. Часто письма запрятывались в двойное дно серебряных сосудов. Иногда употреблялись особые симпатические чернила с целью передать то или другое известие. Цитаты и разные условные изречения также часто служили средством сообщения какого-нибудь сведения. Так один конклавист при колесе (rota), обращаясь к своему стороннику, находившемуся вне конклава, воспользовался классическим изречением: «Ганнибал у ворот», чтобы дать ему понять, что угрожает избрание кардинала Аннибала делля-Дженга. Другой конклавист, который подобно своему господину был обязан хранить тайну, сообщил своему внешнему собрату о результате голосования. Конклаву было дано знать, что у окна кельи кардинала Альбани, вероятно по распоряжению его эминенции, стояла какая-то личность, которая своими знаками и жестами давала сообщения о том, что происходило в конклаве, человеку стоявшему вне конклава.

Таким образом самая система запирания конклава с целью сохранения тайн его делопроизводства в конце концов не достигает своей цели. Люций Лектор представляет массу доказательств, что атмосфера этих конклавов насквозь пропитана всевозможными кознями и интригами. Особенно усердствуют в пользу своих духовных господ находящиеся при них конклависты. «Достойный служитель своего господина, — читаем мы в одном манускрипте конклава, на котором был избран Григорий XVI,—хитрый секретарь кардинала Альбани старается вызнать от других конклавистов тайны их господ». Конклавист партии Альбани, которому он дает имя «Бригантини», занимался тем, что по ночам сторожил в коридорах и на лестницах, чтобы на основании движения и визитов тех или других кардиналов делать свои соображения касательно выборов. «Будь

901

осторожен, — говорил один из старых кардиналов своему конклависту, — не доверяйся никому; мы окружены шпионами». Часто искусные конклависты распускают ложные слухи, Чтобы усыпить бдительность своих противников, или направить их по ложному пути. При одном случае секретарь испанского кардинала говорил каждому из присутствующих в конклаве кардиналов, что его господин был бы чересчур счастлив, если бы хоть на одном билетике оказалось его имя. В баллотировочном ящике оказалось 17 билетов с обозначением его имени, и тогда только открыта была его ловкая хитрость. К подобной же хитрости прибегал венецианский кардинал Альбани в пользу своего дяди кардинала-декана. Только случайная неосторожность в самый последний момент расстроила его план. Самой обычной уловкой бывает также подача голосов соперничающими партиями за мнимых кандидатов. Эта уловка так обычна, что составляет установившуюся особенность папских выборов. Если имеется в виду избрание кардинала, о котором известно, что он неприятен одному из трех государей, имеющих право veto, то выдвигается другой кардинал, о котором также известно, что и он неприятен этому же государю, и в пользу его подается требуемое большинство голосов, чтобы вызвать ожидаемое veto, после чего уже не будет представляться препятствия к избранию скрытого кандидата, который однако же в действительности и был давно намеченным предметом избрания.

Таким образом на основании папских архивов и других источников мы располагаем обильными сведениями касательно особенностей и результатов системы папских выборов. Если тщательно исследовать новые документы, то нельзя не прийти к убеждению, что раздоры, козни и уловки всякого рода, наблюдаемые во время папских выборов, представляют весьма сильный довод против того способа, каким сопровождаются эти выборы. История этих конклавов в действительности есть внушительный комментарий на бесполезность всех попыток связать законом людей, которые порешили на время не признавать никакой земной власти над собою. Предписания, правда, имели известное значение, но они рушатся под давлением искушений, обуревающих тех, кому вверяется столь важное дело, как избирание папы. Церковь римская постоянно старалась, как мы видели, усо-

902

вершенствовать свою систему избрания. Однако, стремления ее были бесполезны. Ея усилия достигнуть своей цели привели к своего рода умственной оговорке, когда ее кардиналы изобретают разного рода извинения в несоблюдении своих клятв избирать того, кого, по их мнению, следовало бы избрать; вся система выродилась в лицемерие, во всевозможные козни, в старания подменить действительность пышным призраком, к избирательным маневрам, к которым прибегают интригующие кардиналы и которые доставили многим из этих конклавов далеко незавидную известность в летописях мира.

Традиционное законодательство конклава, как было показано выше, чрезвычайно сложно и запутано. Как бы ни было хорошо оно приспособлено для спокойных времен, однако, по мнению римско-католических авторитетов, оно не пригодно для того бурного революционного периода, который начался в конце XVIII столетия. Поэтому были принимаемы меры, которые освобождали кардиналов от обязательного соблюдения предписанных форм избирания. История с достаточностью показывает, что полная компетенция папы допускать эти серьезные отступления от вековых обычаев бесспорна даже помимо согласия кардиналов. В этом отношении вполне согласны между собой лучшие исследователи истории конклава. Папа Адриан V (в 1276 г.), занимавший папский престол лишь несколько больше месяца, отменил великую буллу своего предшественника Григория X, потому что она по причине ее строгости неприятна была кардиналам. Скандальные последствия этой отмены, однако заставили известного своим отшельничеством папу Целестина V восстановить ее значение в 1294 г. Мера, принятая Григорием XI в 1370 году, еще яснее показывает компетенцию пап делать разные в этом отношении изменения. В течение трех четвертей столетия папы находились в добровольном изгнании в Авиньоне. Этот папа не только был убежден, что возмущенная совесть христианского мира требовала немедленного возвращения папы в Рим, но он опасался также, что Рим, не вынося долее потери тех богатств, которые когда-то золотым потоком стекались в него из чужеземных стран, покончит с своим верноподданичеством ему. Но в то же время он хорошо знал, что, хотя сам он и мог отправиться в Рим, кардиналы,

903

бывшие креатурами французского короля, после его смерти постановят вновь возвратиться в Авиньон; поэтому Григорий порешил произвести коренную перемену в самой махинации папских выборов. Буллой, помеченной 19 марта 1378 г., он отменил все правила по предмету папских выборов и уполномочил кардиналов не только собраться после его смерти для избрания, но и назначить ему преемника простым большинством. Таким образом, папа своим личным авторитетом, как делал и собор Констанцский, принял меры против непредвиденных случайностей и этим приобрел полное одобрение со стороны христианского мира.

Папа Пий VI (с 1775 по 1800) в этих прецедентах находил для себя оправдание действовать подобным же образом в устранение затруднений, с которыми приходилось встретиться ему. Будучи человеком утонченных манер и отличаясь благородной наружностью, замечательный по своей любезности и приветливости, любящий пышность, одаренный редким даром красноречия и нерасположенный к проведению таких реформ в папстве, которые привели бы его в согласие с духом времени, Пий VI, занимая эту должность в спокойное время, производил бы неотразимое очарование на своих современников. Но он жил в век быстрых и бурных перемен. Французская революция низложила монархию во Франции, расстроила ее правительство и ниспровергла алтари христианской церкви. Пий VI был мало способен сдержать этот поток демократического смятения. Его противники были слишком сильны для него и боролись оружием, против которого он не мог выстоять. Он был бы счастлив, если бы Франция только перестала признавать его господство. Но ему суждено было перенести более тяжелое бедствие, чем потеря духовной и гражданской покорности одного народа, как бы он ни был велик и многочислен. Разразилась всеобщая война, которая искоренила целые династии и изменила лицо Европы. Революционная Франция двинула свои легионы на своих соседей и завоевала Бельгию, Голландию и Рейнские провинции. Этот неудержимый огненный поток двигался все дальше и дальше, пока не захватил и наследия апостола Петра. По договору Толентинскому, заключенному с Наполеоном в феврале 1797 г., папа был принужден уступить подчиненные его кафедре французские провинции, уплатить огромную сумму

904

денег, выдать свои военные запасы и лучшие картины в Ватикане и предоставить республике быть действительной владетельницей и остальной части папских владений.

Полная история мер, которые принимал папа для предотвращения столь серьезного кризиса, известна не многим, но она глубоко поучительна и интересна. Когда французские войска двигались все вперед и вперед и никто не мог сказать, где остановится это их наступательное движение, Пий VI своей грамотой от 11 февраля 1797 г. освободил кардиналов, на ближайшие только выборы, от обязательства ждать девятый день до вступления в конклав. Они должны были сразу же приступить к избранию и не отлагать делопроизводства до тех пор, пока соберутся все их сотоварищи.

Эта грамота (бреве) никогда не была опубликована, потому что договор Толентинский на время устранил опасение касательно занятия Рима французами. Надежде Пия, что ему удалось купить мир этой большой жертвой, не суждено было исполниться. 28 декабря 1797 г. на улицах Рима произошел мятеж, во время которого был убит французский генерал Дюфо. Сразу было видно, что французское правительство намерено было возможно лучше воспользоваться этим мятежом и принять самые крайние меры против папы. Через два дня после этого Пий VI издал буллу, во вступлении в которую объявляется, что новые обстоятельства требуют новых мероприятий и что неизменяемый закон не может соответствовать изменчивым нуждам времени. Находившиеся на месте кардиналы уполномочивались по этому простым большинством отложить избрание до того времени которое они найдут удобным, и устроить конклав в таком месте, где им будет угрожать меньше опасности, чем если бы они собрались на конклав в Ватикане. Им, однако, если бы они захотели этого, предоставлялось приступить к немедленному избранию, не ожидая наступления десятого дня. Это отступление от старинного обычая церкви ясно ограничивалось временем большой опасности. Между этой буллой и указанной выше грамотой есть одно важное различие. Значение грамоты прямо ограничивалось «этим временем» между тем как постановления буллы были законом органическим, провозглашенным с полного согласия кардиналов, и потому должны были всегда иметь свое значение,

905

когда общественные опасности будут угрожать свободному отправлению обязанностей конклава. Во времена спокойствия должен был соблюдаться старый закон.

Через несколько недель позже папство подверглось новой опасности. 13 февраля 1798 года папа сидел на своем престоле, в часовне Ватикана, окруженный своими кардиналами. Вдруг до конклава донеслись крики разъяренной толпы, за которым последовали удары топоров и молотов в дверь. Толпа солдат ворвалась в зало, сорвала с руки папы «первосвященнический перстень» и обращалась с ним с крайним бесчеловечием. На следующий день республиканские вожди приказали совершить благодарственное молебствие в Ватикане по случаю падения светской власти папства, и военные батальоны должны были провозгласить установление республики залпом артиллерии на площади Св. Петра, под самыми окнами папы. 20 февраля 1798 г. Пий VI был уведен французами в качестве пленника в Тоскану, и кардиналы были рассеяны. После краткого пребывания в Сиенне, папа был наконец помещен в старый Картезианский монастырь, близ Флоренции. Он был разлучен с кардиналами, из которых одни нашли себе убежище в королевстве Неаполитанском, а другие отправились в Венецию, которая по договору Кампо-Формийскому была уступлена Австрии.

В истории папства это был самый ужасный кризис. Здоровье папы, подорванное испытанными тревогами и ослабленное преклонными летами, показывало, что смерть его была не за горами. С полным рассеянием кардиналов между тем расстроились все необходимые приготовления для избрания ему преемника. Последняя булла очевидно была недостаточной, потому что она не предвидела подобной случайности. Кардиналы не сговорились между собой касательно места, где должен состояться конклав. В случае, если папа умрет, не сделав никаких предварительных распоряжений, касательно собрания конклава, можно было опасаться, что кардиналы, нашедшие себе убежище в области Венеции, в виду того, что вместе с ними был и кардинал—декан, главный сановник собрания, под влиянием королевского давления могли сами из себя составить конклав и приступить к незаконному избранию. И действительно они могли сказать, что присутствие декана придавало их избранию зна-

906

чение законного представительства священной коллегии. Отсюда первым делом было склонить папу на издание такого акта, которым бы можно было предотвратить такое зло. Как ни был ослаблен и телом и духом, Пий VI однако уклонился от принятия на себя ответственности, которая связывалась со столь глубоковажным шагом. Наконец, кардинал Антонелли, добившись, после значительных усилий, свидания с папой, предложил ему проект буллы, с сущностью которой он выразил свое согласие. Декану с двумя или тремя другими кардиналами предоставлялось право назначить место для избрания папы. Кардиналы уполномочивались подавать голоса через посредство полномочий, доставленных одним из них. Такой образ действия был неудобоприемлем по двум причинам: во-первых, он не имел себе прецедента, а во вторых, он подвергал кардиналов опасности наказаний, налагавшихся на тех, кто рассуждали об избрании папы еще при его жизни.

Пий сначала согласился на этот проект, но, поразмыслив о его возможных последствиях, убоялся сделать столь решительный шаг по своему собственному авторитету. Поэтому он уклонился от издания буллы и обратился за советом к кардиналам, особенно к тем, которые находились в Венеции. Произведенное на них проектом впечатление оказалось столь неблагоприятным, что папа порешил не издавать этой буллы.

Но такое уклонение от принятия особых мер в виду беспримерного положения дел шло против общего желания. Вследствие этого на обсуждение поступил второй проект буллы, с принятием во внимание всех обстоятельств дела. Монсеньор Микель ди-ІІиетро, проживавший в Риме в качестве папского делегата, составил грамоту, которая давала бы папе возможность обеспечить безопасность церкви. Этот проект не сразу был послан к папе, по сначала препровожден был в Венецию к находившимся там кардиналам на их обсуждение. Последние сразу же выразили свое согласие на изложенные в ней меры. Булла эта была послана также на одобрение кардиналам во все страны, незанятые французскими войсками. Будучи одобрена и подписана папой, она была издана во Флоренции 13 ноября 1798 г. Булла эта отмечает собою целую эпоху в пап-

907

ском законодательстве. Удивительно, что она была забыта всеми ¹).

Кризис этот был одним из самых важных в истории Европы. Отказ издать эту буллу мог бы повлечь за собой раскол, который при настроении общественного мнения в то время причинил бы страшный ущерб папству. Как и во время 40-летнего раскола, могли бы появиться в Европе два или три папы, избранных различными собраниями кардиналов в тех различных местах, где они проживали, и все эти папы если бы и не анафематствовали друг друга, то во всяком случае требовали бы себе подчинения со стороны верных католиков. Против возможности появления такого зла и была направлена эта булла. Старейший кардинал в священной коллегии или старший между священниками, находившимися при нем в момент смерти папы, должен был заявить об этом факте всем другим кардиналам. С целью предупреждения зла различных избраний или расколов, конклав должен был составиться из наибольшего числа кардиналов, какое только могло оказаться на территории одного римско-католического государя. Старший из этой группы кардиналов, после совещания со своими коллегами, должен был назначить наиболее подходящее место для конклава. Кардиналы, составляющие большинство при этих условиях местопребывания, должны были заявить, что они составляют собой конклав, уполномоченный порешить все вопросы касательно способа избрания, и приступить к самому избранию без всякого приглашения, если только пройдет десять дней после объявления о смерти папы, чтобы и другие, находившиеся в отдалении, кардиналы могли присоединиться к ним. Ни в каком случае избрание не будет считаться действительным, если не составится большинства двух третей кардиналов.

Издание этой буллы оправдывалось самыми событиями.

¹) Даже Люций Лектор и Бертелет не дают вам достаточно сведений, чтобы можно было составить правильное понятие о ее существе и важности. Оба они имеют в виду опасность схизмы, которая с вероятностью могла произойти вследствие рассеяния кардиналов. Бертелет по-видимому не знает или во всяком случае не считает нужным указать действительной причины нежелания папы издать эту буллу, каковая причина заключалась в том, что папа не хотел действовать без своих кардиналов.

908

После занятия Флоренции французскими войсками, Пий VI, подвергшийся крайне обидному обращению, был отведен чрез Ломбардию и Пьемонт во Францию, где он и умер в Валенсе, 26 августа 1799 года. Приготовления к конклаву были сделаны согласно с указаниями буллы. Так как вследствие отступления революционных войск, часть Италии перешла к ее прежним властелинам, то кардиналы по смерти папы Пия VI могли воспользоваться данным им позволением и составить конклав в Венеции, где собралось наибольшее число их. В этом городе после долгого и хлопотливого конклава,—который мог бы затянуться еще и дольше, если бы делопроизводство не облегчалось буллой Пия,—они избрали 14 марта 1800 года Варнаву Киарамонти, который принял имя Пия VII.

Законодательный акт Пия VI не оставался в бездействии и в последующие времена. Папа Григорий XVI оставил после себя документ, уполномочивающий кардиналов приступить к немедленному избиранию, если они увидят какие-нибудь затруднения к свободному действию конклава. Этим прецедентом, как теперь известно, воспользовался Пий IX. После вступления войск короля Италии в стены Рима 20 сентября 1870 г., в столице вспыхнуло восстание. Пий IX в то время обсуждал возможность созыва конклава вне стен Рима и делал приготовления к выезду на один из островов Средиземного моря, но был отговорен от этого кардиналом Антонелли. 3-го июля 1871 г. столица Итальянского королевства, по голосованию римлян, была перенесена в Рим. Пий IX, предвидя эту опасность и руководясь прецедентами, представленными Пием VI и Григорием XVI, 23 августа 1871 г. приготовил буллу приспособительно к этому новому кризису. Самое существование как этой, так и других булл, которые будут указаны после, в течение долгого времени подвергалась сомнениям. Секрет этот хранился так строго, что даже после конклава, избравшего Льва XIII, о существовании их ничего не было известно. Все эти буллы в первый раз были опубликованы Бертелетом в конце 1891 г.

Булла от 23 августа 1871 г. постановляет, что, не дожидаясь прибытия других кардиналов и погребения папы, по истечении обычных девяти дней, присутствующие в городе, где умер папа, кардиналы должны решить простым

909

большинством, в каком «углу земли» должен состояться конклав, что избрание может состояться, когда в конклаве окажется половина членов священной коллегии, плюс еще один, что не должно быть допускаемо никаких изменений в порядке голосования или в Избрании посредством шаров и билетов и что большинство двух третей всегда должно считаться необходимым для признания избрания действительным.

Булла от 8 сентября 1874 г. просто делает несколько новых распоряжений касательно действий конклава, и предписывает упрощение в церемониале погребения папы. Но в булле от 10 октября 1877 г. правила для будущих конклавов устанавливаются с большею точностью и воспроизводятся вкратце все прежние постановления.

Первый параграф подтверждает за священной коллегией право избирать папу, с безусловным исключением всякого вмешательства со стороны светской власти. Второй параграф постановляет, что с целью ускорить избрание, кардиналы могут обойтись без второстепенных церемониалов конклава, как они предписаны прежними постановлениями. Кардиналы могут принимать всякие меры, какие только найдут нужными для безопасности и правильной организации конклава, касательно пищи и сокращения числа конклавистов. Третьим параграфом отменяются все прежние правила касательно обязанностей гражданского и городского магистрата по отношению к конклаву. В 4-м заявляется, что в случае, если смерть папы произойдет в Риме, присутствующие в момент его смерти в курии кардиналы должны решить безусловным большинством голосов, должно ли избрание состояться вне Рима и вне Италии. Как только число присутствующих кардиналов будет составлять половину плюс один всех членов священной коллегии, то они могут, если найдут нужным, немедленно же приступить к избранию. Пятым параграфом постановляется, что погребальная церемония должна быть как можно проще. В 6-м параграфе, папа, имея в виду положение священного престола, выражает желание, чтобы конклав состоялся вне Италии. Параграф 7-й предписывает, что если кардиналы порешат составить конклав в Италии и даже в Риме, то, в случае каких-нибудь нарушений уважения, должного этому месту избрания, или посягательства на их личную незави-

910

симость со стороны частных лиц, или агентств правительства, конклав должен закрыться, и должен собраться вновь вне Италии. Параграфы 10 и J1 требуют, чтобы не делалось никаких изменений касательно условий избрания, требующегося большинства, порядка подачи голосов, или голосовательных билетов.

Пием IX была написана еще одна булла от 10 января 1878 г., на другой день после смерти Виктора Еммануила. В ней он дает самые подробные инструкции касательно того, как действовать в случае какой-либо попытки со стороны итальянского правительства завязать сношения с Ватиканом в дружественном или враждебном смысле и вся булла проникнута вообще непреклонным и непримиримым духом.

Этой буллой и закончилось развитие самой системы конклава. Целью настоящей статьи было дать читателям ясное представление о тех законах, которыми она регулируется, и тех обстоятельств, которые влияли на ее развитие. Свою настоящую форму эта система получила под влиянием горьких испытаний в прошлом и желания избегнуть их в будущем. Самый способ, которым она работала, часто отличался высоко-драматическим характером, и имеет глубокий интерес не только для ученых исследователей церковной истории, но также и для изучения человеческой природы вообще. Нельзя сомневаться, что дальнейшие изыскания в архивах, хранящихся в Ватикане или завалившихся в домах итальянской знати, откроют перед нами новые страницы истории Европы и покажут, что конклавы именно были тайной причиной многих из тех политических движений, которые нарушали мир народов, составляющих великую Европейскую семью.

Новейшие исследования показывают, что римский организм, который на первый взгляд кажется стоящим на почве самого строгого формализма, отличается, однако такой эластичностью, которая дает ему возможность применяться к новым формам и обстоятельствам. Конституция римской курии поэтому не только не застыла в мертвых формах, как это мы видели особенно в настоящем столетии, но быстро может применяться к обстоятельствам, которые настоятельно требуют перемены. Никаких ограничений не полагается для полноты власти этого правительственного организма. Если поэтому может оказаться, что налич-

911

ные обстоятельства потребуют изменений в видах устранения затруднений, которые иначе окажутся непреодолимыми, то очевидно папа имеет полнейшую возможность делать всякие уступки, какие только по обстоятельствам дела могут оказаться необходимыми.

Люций Лектор не думает, чтобы Лев XIII нашел нужным воспользоваться всей полнотой принадлежащей ему власти, или сделать какие-нибудь изменения в режиме, установленном буллой Пия IX. Цель его—просто дополнить и укрепить систему, в установлении которой он помогал этому папе. Он не изменил сущности этой буллы. Самое важное из условий, излагаемых в этом документе, содержится в параграфе, которым исключается всякое вмешательство гражданской власти в дело избрания папы. По этому предмету могут быть различные взгляды, да и действительно, как мы знаем от Люция Лектора, различные взгляды имеются у Ватикана и Квиринала. Касательно того, что именно составляет или не составляет законного вмешательства в дело избрания пап, папская власть и королевство Италии расходятся между собой. Правительство короля Гумберта объявило, что Ватикан составляет нераздельную часть папских владений, перешедших во власть Италии, и что он принадлежит правительству по тому же праву, как Латеранский дворец и Капитолий. Криспи заявил притязания даже на покровительство конклаву, что уже заключает в себе право занять Ватикан и запечатать вход в него. Затем, если бы Франция, Испания, или Австрия попытались воспользоваться своим правом на veto, против избрания тех или других кандидатов, каковым правом, как мы видели, они постоянно обладали, то почти несомненно, что Италия, составляя теперь цельную нацию и будучи заинтересована в этом деле более всех других народов, будет настаивать на обладании той же самой привилегией. Будут ли эти притязания проводиться ею до крайности? Будет ли им оказано твердое противодействие?—Во всяком случае последствием такой борьбы вполне может оказаться то, что папа приведет свою угрозу в исполнение и вместе со священной коллегией с негодованием совершит исход из Италии. Но отдаленнейшие последствия не ограничатся и этим. Прямо или косвенно они могут повести к политическим осложнениям, которые, как и в прежние времена, могут нарушить мир

912

всей Европы. Следующее папское избрание может открыть новую поразительную главу в долгой, исполненной всяких приключений романической истории этой все еще могучей церковной системы, которая играла столь огромную роль в истории западного человечества и которая еще и теперь может оказать существенное влияние на дальнейший ход и направление западной цивилизации ¹).

¹ The Quarterly Review, oct. 1896, № 368, p. 516 и сл.