Лосский Н.О. Очерк собственной философии

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Николай ЛОССКИЙ

Очерк собственной философии *)

Свое гносеологическое направление Лосский называет интуитивизмом. Этим словом он обозначает учение о том, что познаваемый предмет, даже и в случае знания о внешнем мире, вступает в сознание познающего индивидуума в подлиннике, самолично и потому познается так, как он существует независимо от акта познавания. Такое созерцание чужого бытия в подлиннике возможно потому, что мир есть органическое целое, и познающий субъект, индивидуальное человеческое я есть сверхвременное и сверхпространственное существо, интимно связанное со всем миром. Отношение субъекта ко всем существам всего мира, благодаря которому возможна интуиция, Лосский называет гносеологическою координациею. Эта сочетанность ясо всеми элементами мира еще не есть знание. Для того чтобы предмет был не только связан с я, но еще и стал опознанным, субъект должен направить на предмет интенциональные психические акты — акт осознания, внимания, различения и т. п.

Чувственные качества предметов, цвета, звуки, тепло и т. п., согласно интуитивизму, транссубъективны, т. е. принадлежат самим предметам внешнего мира. Они субъективируются и психологизируются сторонниками каузальной теории восприятия, со-

*) Глава из неизданной книги Н. О. Лосского “История русской философии”, вышедшей во французском и английском переводах, а так же в обратном переводе на русский для советских специалистов.

98

гласно которой раздражение органов чувств лучами света, волнами воздуха и т. п. есть причина, порождающая содержание восприятия. Лосский выработал координационную теорию восприятия и в вопросе о роли физиологических процессов при восприятии придерживается теории Бергсона, выраженной в его книге «Материя и память». Основной замысел этой теории таков: раздражение органа чувств и физиологический процесс в центрах головного мозга есть не причина, порождающая содержание восприятия, а только стимул, подстрекающий познающее я направить свое внимание и акты различения на сам предмет внешнего мира.

Предметы внешнего мира координированы с познающим индивидуумом целиком со всем бесконечным множеством своих содержаний, но все это богатство предмета связано с человеческим я лишь подсознательно. Человек опознает из состава предмета только бесконечно малую часть его, именно только те стороны предмета, которые представляют для него интерес и которые он подвергнул различению на фоне наличных и вспоминаемых содержаний бытия. Человек вследствие ограниченности своих сил не может сразу произвести бесконечное множество актов различения. Поэтому наше восприятие, как имение предмета в сознании в опознанном виде, есть только выборка из предмета; следовательно, знание наше всегда фрагментарно. Различия в восприятии одного и того же предмета различными индивидуумами объясняется чаще всего тем, что выборка из состава предмета тех сторон, которые возводятся из подсознания в область сознания и знания, производится разными лицами различно и потому в одном и том же предмете два наблюдателя зачастую находят глубоко различное содержание.

Соглашаясь с учением Бергсона о памяти-грезе, Лосский понимает память как непосредственное созерцание субъектом своего прошлого в подлиннике. Иллюзии и галлюцинации объясняются поэтому, как субъективный синтез вспоминаемых транссубъективных данных прошлого опыта.

Все то, что не имеет временной и пространственной формы, Лосский называет идеальным бытием в духе метафизики платонизма. Сюда относятся, напр., содержание общих понятий, все отношения, напр. причинная связь, связь качества и носителя качеств, количественные формы и отношения (число, единство, множество и т. п.). Термином реальное бытие Лосский обозначает события, т. е. все то, что имеет временную или пространственно-временную форму. Реальное бытие может возникать и быть

99

системным не иначе, как на основе идеального бытия. Чтобы подчеркнуть эту сторону своего учения о мире, Лосский называет свою метафизику идеал-реализмом. Кроме идеального и реального бытия, есть бытие металогическое, т. е. стоящее выше законов тожества, противоречия и исключенного третьего, напр. Бог. Идеальное бытие есть предмет интеллектуальной интуиции (умозрение). Оно созерцается непосредственно в подлиннике; следовательно, дискурсивное мышление не противоположно интуиции, оно есть один из видов интуиции. Металогическое бытие есть предмет мистической интуиции. Интуитивизм Лосского глубоко отличается от интуитивизма Бергсона. Согласно гносеологии Бергсона подлинное бытие иррационально, тогда как Лосский считает рациональную системность существенно важною стороною строения бытия, наблюдаемою посредством интеллектуальной интуиции.

Познавательные акты совершает сверхвременный и сверхпространственный деятель, субъект. Это не гносеологическое я Рикерта, не трансцендентальное я Гуссерля, а индивидуальное человеческое я, творящее свои индивидуальные психические акты внимания, припоминания, желания и т. п. Будучи сверхвременным и сверхпространственным, человеческое я есть идеальное бытие и может быть обозначено термином субстанция или лучше для большей ясности термином субстанциальный деятель. Не только познавательные акты, также и все другие деятельности, все события, т. е. всякое реальное бытие творится субстанциальными деятелями. Пение мелодии, переживание чувств, желаний есть проявление какого-либо я. Действия отталкивания, притяжения, движения в пространстве производятся людьми, но также и электронами, протонами и т. п., поскольку в основе их тоже есть субстанциальные деятели.

События, имеющие временную форму, но не имеющие пространственной формы суть психические процессы. События, имеющие пространственно-временную форму, суть телесное бытие. Если в их составе есть процессы отталкивания, то это — материальное телесное бытие.

Человеческое я есть деятель, производящий не только психические, но и материальные процессы отталкивания и притяжения, образующие сферу его тела. Человеческое тело, точнее говоря, есть продукт сотрудничества человеческого я с множеством других субстанциальных деятелей низшей ступени развития. Таким образом, вовсе не требуется допускать, как это делал Декарт, две различные субстанции, из которых одна была бы причиною душевных, а другая причиною материальных процессов. Придер-

100

живаясь динамистическои теории материи, т. е. признавая, что материальное бытие есть не субстанция, а только процесс отталкиваний, притяжений и творения чувственных качеств, можно понять и признать, что один и тот же деятель является источником и психического процесса (напр., отвращения по поводу запаха гниющего растения) и материального процесса (отталкивания этого растения). Субстанциальный деятель есть идеальное, сверхвременное и сверхпространственное существо и, как таковое, стоит выше различия психического и материального процесса: субстанциальный деятель есть бытие «мета-психофизическое» (термин В. Штерна в его книге «Person und Sache»).

Благодаря своей сверхвременности субстанциальный деятель способен соотносить прошлое, настоящее и будущее; свои поступки он осуществляет в настоящем на основе испытанного им прошлого ради желаемого им будущего; иными словами, его поступки имеют характер целестремительный. Простейший тип проявлений деятеля суть действия отталкивания и притяжения, образующие сферу его материальной телесности. Эти действия, имеющие пространственно-временную форму, могут быть осуществлены не иначе, как под руководством действий того же субъекта, имеющих только временную форму: на высшей ступени развития это — психические процессы стремления и усилия, связанные с представлением прошлого и будущего и с эмоциональным переживанием ценностей; на низших ступенях развития это — психоидные бессознательные стремления и усилия. Согласно этому учению всякий материальный процесс психо-материален или, по крайней мере, психоидно-материален. Психический и психоидный процесс есть не пассивная надстройка над материальными процессами, а существенное условие возможности материального процесса, руководящее им, именно определяющее его направление, состав и смысл, т. е. цель.

Учение Лосского о деятелях, совершающих психофизические процессы целестремительно, напоминает понятие монады Лейбница или понятие личности В. Штерна. Субстанциальный деятель всегда есть действительная или, по крайней мере, потенциальная личность. Действительною личностью деятель становится на той ступени развития, когда он приобретает способность познавать абсолютные ценности, в особенности нравственные, и сознает долженствование осуществлять их в своем поведении. Такое мировоззрение можно назвать персонализмом. От персонализма Лейбница, в наиболее распространенной версии его, учение Лосского от-

101

личается реалистическим (не психологистическим) пониманием материального процесса. Далее, оно отличается и от учения Лейбница, и от учения Штерна отрицанием психо-физического параллелизма, признанием зависимости материального процесса от психического. Наконец, в третьих, оно еще глубже отличается от учения Лейбница признанием единосущия субстанциальных деятелей.

Творя свои проявления, субстанциальный деятель оформляет их сообразно принципам строения времени, пространства, согласно математическим законосообразностям и т. п. Эти принципы имеют характер отвлеченно-идеальных начал. Глубокое различие между субстанциальным деятелем и этими отвлеченными идеями состоит в том, что отвлеченные идеи обладают ограниченным содержанием, тогда как всякий субстанциальный деятель бесконечно содержателен и не может быть исчерпан никакою совокупностью отвлеченных понятий. О субстанциальных деятелях, поэтому можно сказать, что они суть конкретно-идеальные начала. Далее, отвлеченные идеи пассивны; они не способны самостоятельно производить оформление; необходим деятель, который осуществлял бы оформление реальных процессов сообразно отвлеченным идеям. Таков именно субстанциальный деятель: будучи носителем творческой силы, он производит реальные процессы и оформляет их сообразно отвлеченным идеям. Итак, конкретно-идеальные деятели суть носители отвлеченно-идеальных форм.

Все деятели творят реальные процессы сообразно одним и тем же основным идеальным формам времени, пространства и т. п., которые не только одинаковы, но и численно тожественны. Отсюда следует, что субстанциальные деятели некоторою стороною своей сущности нераздельны, а тожественны, т. е. единосущны. Коренное отличие персонализма Лосского от монадологии Лейбница заключается в этом отрицании обособленности деятелей, в отрицании мысли Лейбница, что у монад нет «ни окон, ни дверей». Как носители творческих сил, субстанциальные деятели самостоятельны и различны, но как носители основных отвлеченно-идеальных форм, они тожественны, составляют одно существо и потому также и тою своею стороною, которая самостоятельна, они координированы друг с другом настолько, что существует возможность интуиции, любви, симпатии (той подлинной симпатии, понятие которой выработал М. Шелер), т. е. непосредственного интимного общения.

Поскольку тожественная сторона деятелей сводится к отвле-

102

ченно-идеальным началам, постольку и единосущие их можно назвать отвлеченным единосущием. Оформляя свои действования согласно тожественным принципам, деятели реализуют множество систем пространственно-временных отношений, которые не распадаются на отдельные миры, а образуют единую систему космоса. Во главе этой системы стоит высоко развитой субстанциальный деятель, Мировой Дух,

В единых рамках космоса общение между деятелями подчинено общим формам, обусловливающим возможность космического процесса и осмысленности его, но содержание этого общения не предопределено: действия их могут иметь характер любовного сочетания сил для единодушной жизни, но могут иметь также характер враждебного противоборства. В последнем случае возникают различные ступени распада, которые однако не уничтожают общих формальных рамок единства мира, обусловленных отвлеченным единосущием.

Отвлеченное единосущие есть условие осмысленности мирового процесса, именно условие реализации в нем абсолютных ценностей. Всеобъемлющая абсолютная ценность есть абсолютная полнота бытия, полнота жизни. Она может быть достигнута деятелями через восполнение их друг другом, поскольку они соучаствуют в бытии друг друга, усваивая цели друг друга путем интуиции и любви и не вступая на путь враждебного противоборства друг другу, стесняющего и обедняющего жизнь. Такая единодушная жизнь есть конкретное единосущие. Совокупность принципов, входящих в состав отвлеченного единосущия и ведущих при правильном использовании их к конкретному единосущию, можно назвать Абстрактным Логосом мира.

Сочетание нескольких деятелей, усвоивших хотя бы некоторые стремления друг друга для совместного осуществления их, есть средство для выработки все более и более сложных ступеней жизни. Замечательные формы такого единосущия возникают тогда, когда группа деятелей подчиняется одному деятелю, стоящему на более высокой ступени развития, и служит ему органами. Отсюда получаются такие ступени единств, как атом, молекула, кристалл, одноклеточный организм, многоклеточный организм, сообщество организмов, напр. улей, гнездо термитов; в сфере человеческой жизни — народ, человечество; другую область единств образуют небесные тела — планета, солнечная система, вселенная. Каждая следующая ступень объединения обладает более высокими творческими си-

103

лами, чем предыдущая, и во главе ее стоит личность более высокой ступени развития. Таким образом метафизика Лосского, как и монадология Лейбница, есть иерархический персонализм.

Группа деятелей, подчинившихся более высоко развитому деятелю и служащих ему органами, есть тело деятеля. Отделение деятеля от своих союзников есть смерть. Обыкновенно, слово тело имеет другое значение: им обозначается пространственная система процессов, производимых деятелем вместе с его союзниками. Чтобы различить эти два значения слова тело, можно назвать группу деятелей, подчиненных главному деятелю, термином союзное тело деятеля. Что же касается пространственных процессов, если среди них есть отталкивания, создающие относительно непроницаемый объем, такую пространственную систему можно назвать материальным телом деятеля. Впрочем, в большинстве случаев к этим прилагательным не необходимо прибегать, потому что из контекста видно, о каком теле идет речь.

Система мира, состоящая из множества деятелей, творчески самостоятельных и в то же время спаянных воедино отвлеченным единосущием, обеспечивающим единые рамки космоса, не может быть мыслима, как носящая сама в себе основание своего существования. Она необходимо указывает за пределы самой себя на такое начало, которое не принадлежит к системе мира и вообще не есть система многих элементов, потому что система отношений предполагала бы существование еще более высокого начала, обосновывающего ее. Итак, основанием системы мира может быть только Сверхсистемное, Сверхмировое начало. Оно несоизмеримо с миром и потому, говоря о нем, приходится характеризовать его только отрицательными предикатами («отрицательное богословие») или предикатами с прибавкой слова «сверх»: Оно не есть разум, а сверхразумное, не есть личность, а сверхличное и т. п. Даже термин Абсолютное не применим к нему самому по себе, так как Абсолютное соотносильно с относительным, т. е. с мировым бытием. Иными словами, это значит, что Сверхмировое начало свободно от мира: для Него нет никакой необходимости, в силу которой Оно должно было бы обосновывать мир. Мир не может существовать без Сверхмирового начала, но само это начало могло бы существовать без мира. К усмотрению Его философия приходит от умозрения о мире, т. е. от интеллектуальной интуиции, направленной на мир и завершающейся мистическою интуициею, на-

104

правленною за пределы мира на Сверхмировое металогическое начало.

Сверхмировое начало несоизмеримо с миром; поэтому обоснование Им мира есть не диалектическое развитие, не эманация и т. п. виды отношений, допускаемые пантеизмом, но абсолютное творение, именно творение мира из ничего. Это библейское учение, грамматически плохо выраженное, не следует понимать так, будто Бог взял какое-то ничто, как материал, из которого он сотворил мир. Слова эти нужно понимать проще: для творения мира Богу не нужно брать ничего ни из Себя, ни извне Себя; Он творит мир, как совершенно новое, иное бытие, чем Он Сам.

Изложенное учение о Высшем начале имеет чисто философский характер. Оно должно быть дополнено данными религиозного опыта. В интимном, особенно в молитвенном общении это начало открывается, как Живой Бог, как Личность. Кроме религиозного опыта, философия должна опираться еще и на Откровение, сообщающее нам, что Бог, будучи Единым по существу, троичен в Лицах: Он есть Бог-Отец, Бог-Сын и Бог Дух Святой. Философия имеет право использовать догмат Троичности, потому что он придает высокий смысл, связность и последовательность всему остальному составу миропонимания. В живом религиозном опыте, опирающемся на Откровение, человек находит Бога, как абсолютную полноту жизни Трех Лиц, конкретно единосущных в Своей совершенной взаимной любви. Все эти определения принадлежат Богу, как невыразимому никакими словами и понятиями Божественному Сверхчто. Поэтому нужно помнить, что они не тожественны понятиям о тварных существах и употребляются нами только по металогической аналогии. Таким образом положительное богословие (катафатическое) не противоречит отрицательному (апофатическому) богословию, а содержит его в себе.

Бог открывается в религиозном опыте не только, как абсолютная полнота бытия, но и как высшая абсолютно совершенная ценность, как само Добро, вернее Сверхдобро, именно — Любовь, Нравственное добро, Истина, Свобода, Абсолютная полнота бытия и жизни, Красота. Важнейшие стороны совершенства Бога выражаются в таких атрибутах, как Всемогущий, Всеблагой, Всеведущий, Вездесущий.

Бог в Его Троичной жизни есть абсолютная полнота бытия, первичная и всеобъемлющая самоценность. Каждая сотво-

105

ренная Им личность наделена такими свойствами, правильное использование которых даст возможность достигнуть абсолютной полноты жизни... Следовательно, каждая тварная личность, по крайней мере в потенции, тоже есть всеобъемлющая абсолютная самоценность, но не первичная. Все необходимые аспекты абсолютной полноты бытия, любовь, красота, истина, свобода и т. п. тоже суть абсолютные самоценности, но, будучи лишь сторонами целого, они суть частичные абсолютные ценности. Каждая из них есть бытие в его значении для абсолютной полноты жизни. Это значит, что ценность есть не прибавка к бытию, не какое-то качество, носимое им рядом с другими качествами, а органическое единство самого бытия и его значения. Эта теория, говорит Лосский, есть онтологическая теория ценностей. Бытие, приближающее к абсолютной полноте жизни, есть положительная ценность, а удаляющее от нее, есть отрицательная ценность.

Бог, Всемогущий, Всеблагой и Всеведущий, творит мир, как систему существ, полную высочайшего смысла, именно состоящую из существ, способных творить при Его благодатном содействии высшее добро, Божественную полноту жизни. Такими существами могут быть только личности; следовательно, Бог творит только личности.

Конечная цель жизни каждой личности есть достижение абсолютной полноты бытия. Первое и основное условие осуществления этой цели есть участие тварной личности в совершенной полноте жизни Самого Господа Бога. Чтобы это было возможно, онтологическая пропасть между Богом и миром должна быть преодолена: творя мир и любя свое творение, Бог снизошел к миру; Второе Лицо Св. Троицы, Сын Божий, Логос присоединил к Своей Божественной природе человеческую природу и стал Богочеловеком. При этом под словом человеческая природа Н. Лосский разумеет природу всякой тварной личности вообще. От века вместе с творением мира Логос существует как Бог и вместе с тем как Небесный Человек, т. е. человек, идеально совершенный, такой, каким он существует в Царстве Божием. Как Бог-Сын Он единосущен Богу-Отцу и Духу Святому, а как человек Он единосущен со всеми тварными личностями. Отсюда следует, если принять онтологическую теорию любви, развитую о. Павлом Флоренским, что тварная личность, любящая Богочеловека совершенною любовью, именно более, чем самое себя, становится конкретно единосущного с Богочеловеком в Его человеческой природе, а потому при содействии воплощенного

106

Конкретного Логоса созерцает Бога «лицом к лицу» и удостаивается обожения по благодати. Совокупность таких обоженных лиц образует особую область бытия — Царство Божие.

Как бы ни было интимно общение небожителей с Господом Богом, все же пассивное созерцание совершенства Его не есть еще живая полнота бытия самого созерцателя. Она достигается путем соучастия в Божественном добре посредством собственного творчества личности, которое, будучи свободным от какой бы то ни было примеси эгоизма, состоит в творении абсолютных ценностей нравственного добра, истины, красоты.

Жизнь в Боге не может быть изолированным творчеством, обособленным от творчества других существ: совершенная любовь к Богу, который с любовью сотворил мир, необходимо включает в себя также и любовь ко всем сотворенным Им существам. Отсюда следует, что творчество всех существ, живущих в Боге, должно быть вполне единодушным, соборным. Каждый член Царства Божия должен вносить в соборное творчество индивидуальный вклад, т. е. единственное, неповторимое и незаменимое содержание: только в таком случае они могут своею деятельностью восполнять друг друга и создавать единое и единственное прекрасное целое, а не повторение одних и тех же действий. Отсюда следует, что каждое тварное существо есть в своей идеальной сущности, соответствующей замыслу Божию, индивидуальная личность, совершенно своеобразная, единственная и не заменимая никаким другим тварным существом.

В Царстве Божием нет эгоизма, а потому нет и актов отталкивания, следовательно, нет и материальных процессов. Пространственные тела у членов Царства Божия есть, но они состоят только из световых, звуковых, тепловых и т. п. чувственных содержаний, воплощающих и выражающих вовне абсолютно ценное духовное содержание. Такое духовно-телесное целое имеет ценность абсолютно совершенной, идеальной красоты. Преображенные тела небожителей не обособлены друг от друга, а взаимопроникнуты. Что же касается союзного тела, каждый член Царства Божия, будучи связан совершенною любовью со всем миром, обладает космическим телом: весь мир служит ему, как его тело. В статье «Воскресение во плоти» (Путь, 1931 г.) Лосский старается доказать, что все трудности проблемы воскресения во плоти решаются именно учением о космическом теле небожителей. Смерти в Царстве Божием нет, потому что члены его связаны друг с другом совершенною любовью, а про-

107

странственные преображенные тела их не доступны никаким ранениям, так как не производят процессов отталкивания.

Поведение небожителей — нравственно совершенное: оно руководится любовью к абсолютным ценностям и притом любовью, соответственною их рангу. Наивысшую ценность имеет Бог и потому Он должен быть любим более всего на свете. Вслед за Богом идет ценность каждой тварной личности, как индивидуума, неповторимого по своему бытию и незаменимого никакою другою ценностью, если принять во внимание возможное творчество его в Царстве Божием. Поэтому всякую личность следует любить так же, как самого себя. Далее, предметом любви должны быть неличные абсолютные ценности, напр. истина, нравственное добро, свобода, красота, которые все суть слагаемые абсолютного добра полноты жизни, подчиненные ценности личностей.

Любовь может быть только свободным проявлением личности. Детерминисты отрицают свободу воли на том основании, что каждое событие имеет причину. При этом под причинностью разумеется только порядок следования во времени данного события за другими событиями и законосообразность этого порядка. Причинение, порождение, творение, вообще динамический аспект причинности устраняется из понятия причины. Лосский доказывает свободу воли именно исходя из закона причинности, ио отстаивая при этом динамистическое понятие причинности. Всякое событие возникает не само собою, а кем-то творится; но творить его не могут другие события; имея временную форму, события ежемгновенно отпадают в область прошлого и не обладают творческою силою, порождающею будущее. Только сверхвременные субстанциальные деятели, т. е. только личности, действительные и потенциальные, суть носители творческой силы; они творят события, как свои жизненные проявления. Согласно динамистическому пониманию причинности необходимо различать в составе условий возникновения события причину его и поводы: причиною служит сам деятель, как носитель творческой силы, а все остальные обстоятельства суть только поводы для проявления его творческой мощи, не предопределенного и не вынужденного ими. Творческая сила деятелей сверхкачественна и потому не предопределяет, какие ценности данная личность избирает предпочтительно перед другими ценностями, как цель своего поступка. Это избрание есть свободный акт деятеля. Поэтому порядок событий во времени не законосообразен даже и в неорганической природе. Вполне

108

возможно что миллионы раз два электрона отталкивают друг друга, а в каком-нибудь миллион первом случае они не производят взаимного отталкивания. Но функциональные связи идеальных форм, служащие условием системы космоса, напр. математические принципы, а также законы иерархии ценностей и ее значения для поведения, обусловливающие осмысленность мира, не зависят от воли деятелей. Нарушение этих законов немыслимо, однако они не уничтожают свободы деятелей: они лишь создают условия возможности деятельности вообще и ценности ее. Эти законы обусловливают космическую структуру, в рамках которой открывается простор для бесконечно разнообразных деятельностей. В системе пространственно-временных и числовых форм умещаются содержания деятельностей, даже и противоположных друг другу по своему направлению, ценности и значению для мира.

Отсутствие законосообразной связи событий не делает науку невозможной. Для науки достаточно, чтобы существовала лишь большая или меньшая правильность связи событий во времени. Чем ниже ступень развития деятелей, тем более однообразны их проявления. Поэтому для таких процессов возможна статистическая законосообразность.

Многие недоразумения, вызываемые учением о свободе воли, устраняются путем различения формальной и материальной свободы. Формальная свобода состоит в том, что деятель в каждом данном случае может воздержаться от какого-либо определенного проявления и заменить его другим. Эта свобода абсолютна и не может быть утрачена ни при каких условиях. Материальная свобода выражается в том, что способен творить деятель, какою степенью творческой мощи он обладает. Она безгранична в Царстве Божием, члены которого единодушно сочетают свои силы для соборного творчества и даже пользуются содействием всемогущества Божия. Но деятели, находящиеся вне Царства Божия в состоянии духовного упадка, имеют весьма ограниченную материальную свободу, хотя и сохраняют вполне формальную свободу.

Пребывание вне Царства Божия есть следствие неправильного использования свободы воли. Деятель может направить свою любовь на какую-либо ценность, предпочитая ее всему остальному и не сообразуясь с ее рангом в системе ценностей. Так, любя совершенство абсолютной полноты бытия, деятель может задаться целью добиваться полноты жизни в себе и для

109

себя, предпочитая себя другим существам. Это не что иное, как обыкновенный эгоизм. Он заслуживает осуждения, потому что в эгоистической любви к себе нарушен ранг ценностей, указанный Иисусом Христом в двух основных заповедях: люби Бога больше себя и ближнего, как себя. Неисполнение этих заповедей есть грехопадение.

. Возможен еще другой вид себялюбия, гораздо глубже нарушающий ранги ценностей: бывают деятели, стремящиеся к абсолютной полноте бытия и совершенству и даже задающиеся целью осуществить добро для всего мира, но непременно по своему плану — так, чтобы занимать первое место в мире, стоя выше всех других существ и выше Самого Господа Бога. Гордыня есть основная страсть таких существ. Они вступают в соперничество с Богом, считая себя способными дать миру лучший порядок, чем тот, который сотворен Богом. Задаваясь неосуществимою целью, они на каждом шагу терпят крушение и начинают ненавидеть Бога. Таково поведение Сатаны.

Эгоизм обособляет от Бога, поскольку деятель ставит цели, несовместимые с волею Бога к совершенству мира. Точно так же эгоизм обособляет деятеля в большей или меньшей степени и от других существ: цели и действия его не могут быть согласованы с действиями других существ и даже нередко вступают с ними во враждебное противоборство. Пространственное тело эгоистических существ содержит в себе процессы взаимоотталкивания, создающие относительно непроницаемые объемы; иными словами, это — материальные тела. Поэтому всю область мира, к которой принадлежат такие деятели, включая сюда и людей, Лосский называет психо-материальным царством бытия. Словами психический или душевный процесс Лосский называет те непространственные процессы, в которых творятся или усваиваются относительные ценности, т. е. ценности, имеющие характер добра в одних отношениях и вместе с тем характер зла в других отношениях; следовательно, в душевных процессах всегда есть примесь эгоизма. Словом духовный процесс Лосский называет те непространственные деятельности, в которых творятся или усваиваются абсолютные ценности. В Царстве Божием существуют только духовные процессы и воплощение их в преображенном теле, а в царстве психо-материального бытия существуют душевные и духовные процессы и воплощение их в материальном теле.

Творческая способность эгоистически настроенного субстанциального деятеля умалена, так как силы его не сочета-

110

ются гармонически с силою Бога и других существ. Поэтому эгоизм ведет к обеднению бытия как самого деятеля, так и других существ психо-материального царства бытия. Следовательно, эгоизм есть зло и притом зло основное, порождающее различные виды производного зла, необходимо связанные с относительным обособлением деятелей друг от друга, с возникающими отсюда распадами и разрывами в мире. Отсюда объясняются такие явления, как болезни, уродства, смерть, также социальные несовершенства и конфликты. Мало того, так объясняются и природные катастрофы — грозы, наводнения, вулканические извержения. В самом деле, согласно персонализму вся природа состоит из существ, которые были бы членами Царства Божия, если бы не вступили на путь эгоизма. Вследствие этого падения и взаимной разобщенности многие из них стали даже не действительными, а только потенциальными личностями, образующими низшие ступени природы, неорганической и органической.

Основные положения этики Лосского и его теодицеи таковы. Первичный акт творения мира Богом, предшествующий шести дням развития мира и выраженный в Библии словами «в начале сотворил Бог небо и землю», состоит в том, что Бог создал субстанциальных деятелей, наделив их такими свойставми, как сверхвременность, сверхпространственность, сверхкачественная творческая сила и принципы Абстрактного Логоса. Эти свойства суть образ Божий в твари. Никакого эмпирического характера Бот им не придал. Выработать себе характер, т. е. тип своей жизни, есть задача свободного творчества каждого существа. Те деятели, которые сразу вступили на путь правильного поведения, согласного с нравственным законом, требующим любви только к абсолютным ценностям и притом сообразно рангу их, изначала удостоены обожения и жизни в Царстве Божием. Они суть «небо». Существа, которые вступили на путь эгоизма, образовали царство несовершенного бытия, в котором они освобождаются от своих недостатков лишь путем медленной и более или менее мучительной эволюции. Имея в виду эту судьбу их, Библия называет их словами «земля».

Вместо полноты жизни себялюбивые, т. е. грешные существа создают себе скудную обедненную жизнь; разочарования, приносимые эгоистическою деятельностью, представляют собою непосредственную имманентную санкцию нравственного закона. Сохраняя в себе инстинктивное стремление к полноте жизни, эгоистические деятели непрестанно ищут способов выработать

111

новые типы существования, более сложного, наполненного более содержательными деятельностями. С этой целью они вступают в союзы друг с другом; они объединяют свои силы, частично отказываясь от своего исключительного себялюбия и подчиняясь какому-либо деятелю, изобретшему более сложный образ жизни. Они образуют союзное тело такого более развитого деятеля и служат ему, как органы его. Таким путем возникают, напр., атомы, т. е. такие типы жизни, как кислородность, фосфорность и т. п.; далее возникают молекулы, т. е. такие типы жизни, как вода, поваренная соль и т. п. Громадный шаг вперед по пути усложнения и обогащения жизни совершили деятели, изобретшие органическую жизнь, растительную и животную. Дальнейшая ступень развития жизни на земле есть появление человека. Земной человек есть существо, восходящее от животности к духовности. Жизнь по типу земной человечности изобретена теми деятелями, которые, опираясь на весь свой предыдущий опыт неорганической, затем растительной или животной жизни, поднялись до осознания абсолютных ценностей и долженствования творить их в своем поведении. На предыдущих ступенях своего развития эти деятели были только потенциальными личностями; доразвившись до человечности, они стали действительными личностями. Это утверждение возможности развития одного и того же деятеля от типа жизни электрона до типа жизни человека и далее выше человечности, напр. в форме жизни социального я, есть не что иное, как учение о перевоплощении.

Лосский защищает учение о перевоплощении в той форме, как оно выработано Лейбницем под именем метаморфозы. (1)

Это учение Лейбниц считал приемлемым для христианских богословов, так как он признает, что переход монады (субстанциального деятеля) от животности к разумной человечности совершается благодаря дополнительному творческому акту Бога, который он называет словом транскреация. Такое учение о происхождении человека есть сочетание теории предсуществования души с теорией креационизма. Вообще развитие типов жизни, о которых Библия повествует, как о шести днях творения, совершается путем свободной творческой деятельности грешных существ, однако не абсолютно самостоятельно, а при содействии

(1) См. Н. Лосский, Учение Лейбница о перевоплощении как метаморфозе, Сборник Русского Научного Института в Праге, т. И, 1931; Leibniz’ Lehre von der Reinkarnation als Metamorphose, Archiv für Geschichte der Philosophie, B. XL, H. 2, 1931.

112

Господа Бога. Все доброе, что вырабатывается в мире, достигается путем сочетания «природы» и «благодати» Божией.

Лосский говорит, что в процессе перевоплощения все деятели рано или поздно преодолевают свой эгоизм и удостоятся обожения по благодати. Но так как процесс развития совершается путем свободных творческих актов, то он часто бывает не прямым восхождением вверх к Царству Божию, а содержит в себе временные падения и отклонения в сторону. Ту линию развития, которая ведет прямо к порогу Царства Божия, Лосский называет нормальною эволюцией.

Впервые в Царстве Божием субстанциальный деятель реализует сполна свою индивидуальность, как абсолютно ценное звено мира. Так как всякий деятель координирован со всем миром в его настоящем, прошлом и будущем, то в подсознании деятеля имеется предвосхищение его будущего совершенства в Царстве Божием. Это будущее есть для каждого деятеля его нормативная индивидуальная идея. Совесть деятеля есть оценка им своего поведения с точки зрения его нормативной индивидуальной идеи. Тожество личности деятеля, несмотря на множество перевоплощений его, сохраняется потому, что даже и на тех ступенях его развития, на которых он не помнит своей прошлой жизни, привычки и способности, выработанные в ней, сохраняются в новом этапе жизни в форме инстинктивных симпатий и антипатий, способностей и умений. Но особенно важно то, что весь этот процесс развития совершается в связи с одною и тою же нормативною индивидуальною идеею, благодаря чему все этапы жизни деятеля образуют индивидуальное единое целое.

Учение о том, что Бог сотворил мир согласно своим Божественным идеям, которые входят в состав Его бытия, Н. Лосский отвергает на том основании, что Бог и мир онтологически сполна отличны друг от друга и не имеют никакого тожественного аспекта. Идеи, необходимо входящие в состав мира изначала, напр. математические идеи, суть уже тварное бытие, а не состояния Бога. Это свое учение о Боге и мире Лосский считает крайнею противоположностью пантеизму, т. е. наиболее чистою формою теизма. (1)

Поэзия пантеизма сохраняется потому, что онтологическая пропасть между Богом и миром не препятствует тому, чтобы

(1) См. Н. Лосский, О творении мира Богом, Путь, 1937; Ueber die Erschaffung der Welt durch Gott, «Schildgenossen», 1939.

113

Бог всегда и везде вступал в связь со Своим творением как любящий Отец. Эта связь может быть особенно интимною потому, что Бог-Сын, конкретный Логос, стал изначала, уже при творении мира Богочеловеком, именно Небесным человеком, и всякое добро, особенно абсолютное совершенство Царства Божия осуществляется не иначе, как при благодатном содействии Богочеловека.

Как Небесный человек, Богочеловек интимно близок к членам Царства Божия, но все же еще мало понятен нам, грешным людям, членам психо-материального царства бытия. Поэтому, подготовив исторически существа, достигшие разумности, к Своему появлению, Богочеловек подвергнул свою небесную богочеловечность ограничению (кенозису) и, приняв на Себя «образ раба», осуществил вторую степень воплощения, появился на нашей планете, как земной человек Иисус Христос.

Христианское миропонимание имеет антропоцентрический характер, поскольку во главу мира оно ставит Богочеловека. При этом, обыкновенно, имеется в виду умаленная грехом природа земного человека. Поэтому такое понимание мира можно назвать микроантропоцентрическим. В учении Н. Лосского о Богочеловеке первичное боговоплощение понимается, как творение и осуществление Логосом идеально совершенного, всеобъемлющего человека; поэтому такое христианское миропонимание можно назвать макроантропоцентрическим, Макроантропоцентрическое учение не отрицает микроантропоцентрического, а содержит его в себе, как часть.

Богочеловек Иисус Христос интимно близок к нашему психо-материальному царству бытия благодаря своей земной жизни в Палестине. Благодатное воздействие Его на нас особенно облегчено, когда мы, становясь членами Его в Церкви, возглавляемой Им, живем и под современным влиянием Его, и под влиянием живого участия в Его жизни на земле, увлекательно изображенной в Евангелии и продолжающей существовать для нас конкретно в богослужении.

Сотрудниками Иисуса Христа в руководстве жизнью нашею служат ангелы и святые, члены Царства Божия. Во главе всего мира, как наиболее близкий Христу сотрудник Его, стоит тварное существо, Мировой Дух, Св. София. Дева Мария есть воплощение на земле Св. Софии, которая таким образом послужила делу воплощения Иисуса Христа. Таким образом Н. Лосский усваивает софиологию русских религиозных мыслите-

114

лей, однако лишь в той ее части, где речь идет о тварной Софии, от века стоящей во главе твари и непричастной никакому падению.

Проблемы эстетики Лосский разрабатывает тем же способом, как аксиологию и этику, именно исходя из учения о Царстве Божием. Первая глава его эстетики посвящена вопросу об идеале красоты, осуществленном в Царстве Божием. Под идеалом красоты он разумеет совершенную духовную жизнь, посвященную творению и усвоению абсолютных ценностей и притом телесно воплощенную, а потому доступную чувственному восприятию. Исходя отсюда, он решает все вопросы эстетики в нашем царстве бытия, в котором красота всегда бывает ущербленною: всякий предмет в царстве грешного бытия имеет аспект красоты, но вместе с тем и аспект эстетического безобразия. Этим объясняется возникновение такого заблуждения, как релятивизм в эстетике.

В своих книгах и статьях, касающихся религиозных проблем, Н. Лосский занят не столько богословием, сколько задачею разработать метафизику, необходимую для христианского миропонимания.

115