Когда мне было одиннадцать лет и я учился в 4-м классе, наша учительница биологии Марья Кирилловна (полная, высокая, седовласая женщина, со стриженными волосами) принесла в биологический кабинет металлический, яркий, блестящий предмет — микроскоп.

«Толя Левитин, — скомандовала учительница, — подойди сюда, возьми кусочек стекла, капни на него из крана чистую, прозрачную, холодную каплю... положи ее под микроскоп. Теперь взгляни», — прибавила она. И я взглянул... Боже, что я увидел. Капля оказалась омутом, берлогой, населенной чудовищами... «Это микробы», — сказала учительница. Так для меня открылась внутренняя, страшная жизнь капли.

* * *

В Москве, на Новокузнецкой ул., в Вишняковском переулке — церковь, белая, светлая, чистая, как зимняя капля. И носит она красивое название, которое как целящий бальзам для страждущей души. Церковь «Николы в Кузнецах» — Божией Матери «Утоли моя печали».

Капля. Да, капля. Ведь каждый храм, каждый приход — это капля, крошечная капля бездонного океана, имя которому Вселенская Церковь. Это благодатная капля благодатной церкви. И потому ежедневно совершаются в храме чудеса веры и любви Божией. Грешные люди обновляются духовно, болящие получают исцеление, иссохшие, мертвые души здесь получают живительную влагу — утоляют свои печали, чувствуют радость воскресения.

Но это также часть церкви Российской. Капля больной церкви. Поэтому страшновато приходить сюда с микроскопом. Вас испугают в этой капле все болезни русской церкви.

Я отчетливо помню то чувство страха и оцепенения, которое я испытал, взглянув в микроскоп. Но я помню добрую усмешку старой учительницы: «Не бойся, мальчик, вода остается водой, которая питает нас, несмотря на все микробы, — только надо знать, что таится и в чистой воде — чтобы не заболеть брюшным тифом».

И я смело приношу с собой микроскоп в храм, будучи твердо уверен, что живая вода Христова учения питает нас. Но надо знать и о микробах.

Итак, всмотримся в каплю, и давайте не бояться микробов.

* * *

Летом прошлого года, в своей статье «Слушая радио» я писал о злоключениях Никольского прихода, связанных с ролью нового старосты. Роль старост в современных приходах Русской Церкви особенная. О ней надо знать нам больше, чем обычно знаем. Поэтому, он, староста этой церкви, и будет главным героем нашей статьи.

1 января 1966 г. С. И. Пляшкевич приступил к обязанностям старосты. Это событие, отнюдь не имеющее исторического значения, является, однако, при настоящих условиях очень важным эпизодом в жизни прихода. Согласно новому порядку церковной жизни, существующему в Русской Церкви с 1961 г., староста — фактический хозяин церкви. Он стоит во главе исполнительного органа, практически осуществляет наем и увольнение служащих, заключает договоры с духовенством и фактически контролирует всю приходскую жизнь. При этом он ни в чем, ни с какой стороны, ни в каком отношении не подчинен церковному начальству. Он совершенно и во всех смыслах независим от церковной иерархии. Он самостоятелен и независим от правящего епископа и священника решительно во всем.

Кто же таков новый хозяин этого видного московского прихода?

С. И. Пляшкевичу 73 года. Он окончил когда-то сам духовную семинарию, по происхождению близок к Церкви. Именно это обстоятельство, видимо, и было главной причиной, побудившей выдвинуть С. И. Пляшкевича на должность старосты. Надо, однако, сказать, что С. И. Пляшкевич всегда мало участвовал в церковной жизни; долгие годы он работает хористом Малого театра и за плату поет в церкви.

Теперь, после года его работы в приходе, — возникает следующее законное недоумение — староста православного прихода, разумеется, должен быть членом общины и православным христианином. Непременная обязанность всякого православного христианина — это участие в Божественной трапезе. Всякого, кто в течение года, без особо уважительных причин, не был у испо-

веди и святого причастия, Церковь отсекает от себя как усохшую ветвь, как член омертвевший, потерявший связь с Источником жизни, — и он уже не имеет права называть себя православным христианином до тех пор, пока не прибегнет к Церкви с искренним, сердечным сокрушением, пока не излечится от своего мрачного безумия, ибо поистине безумен Тот, кто удаляется от Чаши Жизни.

Но вот, С. И. Пляшкевич на протяжении всего 1966 г. ни разу не был у исповеди и святого причастия. Никто и не помнит, когда он бывал у исповеди и святого причастия раньше. Более того, гр. Пляшкевич, посещая богослужение, ведет себя даже на клиросе как неверующий человек и своим вызывающим поведением вносит соблазн в массу молящихся.

Спрашивается, является ли он православным христианином? С прискорбием следует констатировать, что С. И. Пляшкевич, как не приступающий к Святым Тайнам, в настоящее время не находится в евхаристическом общении с церковью и не может рассматриваться как ее полноправный член: ему (до принятия им Святых Тайн) нельзя сообщать благодать и других таинств и ему следует нести епитимию по указанию его духовного отца. Как не участвующего в харизматической (благодатной) Жизни общины, его нельзя рассматривать и как члена общины. Сам по себе факт пребывания в должности церковного старосты человека, не находящегося в благодатном общении с церковью, уже является скандалом, ярко характеризующим современную обстановку в Русской Церкви.

Как, однако, правит гр. Пляшкевич доставшейся ему в удел общиной?

Впрочем, не совсем справедливо упрекать гр. Пляшкевича в небрежении ко всем таинствам. Одному он уделяет очень большое внимание. Хорошо известен незаконный, противоречащий Конституции порядок регистрации крещений, при котором требуются паспорта родителей, — причем церковь заставляют принимать на себя совершенно не свойственные ей милицейские функции. Гр. Пляшкевичу даже этот порядок показался недостаточно «гражданским». Движимый холопским усердием, он вздумал проверять у отцов крещаемых детей, кроме паспортов, также и военные билеты. Но и этого мало. Пляшкевич пошел еще дальше... и здесь неожиданно обнаружилось, что гр. Пляшкевич имеет громадный талант и особое жизненное призвание... Да, да, не шутите. Пляшкевич — человек с призванием... Каково же оно, это призвание? Певец? Нет, певец из него вышел неважный, — дальше хориста

драматического театра он не пошел. Церковный работник? Нет, уж если работник, так во всяком случае — не церковный. «Так кто же он, так что он за птица?». Сомнений здесь быть не может. Гр. Пляшкевич, по своему призванию, сыщик.

В самом деле, представьте себе заведующего билетной кассой в театре, на вокзале, на аэродроме, который, продав билет, тут же отправляется за зрителем, пассажиром, клиентом по пятам, проверяет его адрес, бежит в милицию, чтобы выяснить кто он таков, затем — в сельсовет, проверяет, сверяет, выясняет. Что сказали бы такому кассиру? Вероятно, его бы на первых порах посадили бы в сумасшедший дом. Если же выяснилось бы, что он человек психически нормальный, ему посоветовали бы поступить на работу в угрозыск. «Занимайтесь преступниками, -— сказали бы ему, — там, действительно, надо следить, проверять, выяснять, а в том, что человек покупает билет, — нет никакого преступления, — и выяснять его личность нет никакой необходимости».

А теперь возвратимся к гр. Пляшкевичу. Он по должности старосты, собственно говоря, никто иной, как тот же кассир: его основная функция — получать деньги за требы. Правда, при этом записываются фамилии и адреса родителей крещаемых. Однако гр. Пляшкевич ведет себя тут как настоящий сыщик... На другой же день после крестин наш Шерлок Холмс посылает во все концы не только московской, а и других областей гонцов, которые рыскают по советам, по домоуправлениям, по милициям, сверяют, требуют справок, разыскивают... а вдруг кто-нибудь, из родителей крещаемых неверно свое имя и звание показал. На вопрос о мотивах своих действий Пляшкевич обыкновенно отвечает не без бравады: «Я действую так, как велит мне гражданская совесть». Мы, конечно, восхищены Вашей гражданской совестью, гр. Пляшкевич, и приносим вам свои поздравления, но разрешите и нам задать вам нескромный вопрос: а почему, собственно, ваша совесть вам так велит поступать? И почему вы полагаете, что родители крещаемых могут неверно показывать свое имя, звание и адрес? Разве крестить своих детей преступление? Разве за это может последовать какая-нибудь кара? Разве у нас нет личной свободы совести и свободы отправления религиозного культа? Что гр. Пляшкевич молчите, не знаете, что ответить?

Мы также молчим и не знаем, что ответить.

Гр. Пляшкевич действует как самодержавный государь. Ревизионная комиссия просит его представить финансовую отчетность. Он ее не представляет. Без всяких оснований, не считаясь с Кодексом законов о труде, он снял всех работников в церкви, работавших там годами, и поставил вместо них никому неизвестных людей, которых никто в церкви никогда не видел и которые даже не дают себе труда притвориться, что они являются верующими людьми. С настоятелем храма Пляшкевич не здоровается. С другими священниками он говорит наглым, командорским тоном. Он не раз оскорблял их. «Ты кто такой? Семинаристик?», — говорит он второму священнику прихода, уже 11 лет служащему здесь, в присутствии верующих. Примерно такую же позицию занимают и другие работники, поставленные Пляшкевичем. «Передайте настоятелю, что он может зайти ко мне познакомиться» — передает через третьих лиц новый бухгалтер храма о. настоятелю, пожилому человеку, почтенному московскому протоиерею, имеющему авторитет не только в русских, но и в международных церковных кругах.

Почему же так поступает Пляшкевич? Разве он не знает, что согласно учению Церкви, пастыри являются поставленными Богом руководителями верующих, совершителями тайн Божиих, носителями Божественной Благодати и поэтому всякий православный христианин обязан их уважать? Да, все это Пляшкевич знает (недаром ведь он сам в прошлом «семинаристик»). Но он не считает для себя обязательным исполнять эту обязанность православного христианина. А может быть считает даже нужным для чего-то делать именно так?

Что отвечает, однако, гр. Пляшкевич, когда ему указывают на незаконность и просто на неприличие его поведения. Он отвечает всегда лишь одним, по его мнению, всемогущим аргументом: «Так велят вышестоящие органы». Аргумент разящий, что и говорить, после этого остается лишь рассыпаться в извинениях и поспешить на ципочках отойти в сторону. Все же мы наберемся смелости и спросим: «А какие это такие органы?»

Церковь у нас отделена от государства. Для старосты поэтому есть только один вышестоящий орган — община верующих, которая его поставила. Но, как увидим ниже, с этим органом гр. Пляшкевич меньше всего намерен считаться. Что же это за вышестоящие органы? Быть может, уполномоченный Совета по делам религиозных культов по Московской области? Но уполномоченный, насколько это известно от посещавших его прихожан, даже

выразил изумление, узнав о том, как Пляшкевич принял на себя должность сыщика. Тогда, быть может, секретарь Райисполкома? Но почему гр. Пляшкевич прямо на него не сошлется и не покажет письменных инструкций?

Секретность, которой окружает гр. Пляшкевич свои таинственные «вышестоящие органы», заставляет предполагать, что речь идет об органах, деятельность которых действительно носит секретный характер и которые имеют секретных сотрудников. Ну что ж, можно, конечно, допустить, что Пляшкевич как-то связан с этими органами. Но ведь можно и усумниться в этом. Потому что, зачем этим органам вмешиваться во внутриприходскую жизнь? Их назначение —· блюсти государственную безопасность, вылавливать преступников (шпионов, диверсантов, мятежников), — к тому, кто крестит или не крестит своих детей, кто стоит у свечного ящика, за выручкой и т. д., — они не имеют решительно никакого отношения. Обращаться к ним с этими вопросами так же странно, как обратиться, например, с этими вопросами в Министерство здравоохранения, в Палату мер и весов и т. д.

Правда, было время, когда органы гос. безопасности у нас играли невероятно гипертрофированную роль, стояли вне всякого контроля, вмешиваясь во все дела. Но эти времена, как известно, давно прошли, — подобная практика была осуждена парт, съездами и компетентными органами власти... Времена прошли, но страх перед этими органами у некоторой отсталой части населения остался. Этим-то и пользуются пляшкевичи, пытающиеся запугивать людей своими ссылками на какие-то таинственные органы, с которыми они возможно не связаны. Не выйдет. Сталинские пережитки уходят с каждым днем, -— люди твердо знают свои права, ничего не боятся и ответят пляшкевичам полным голосом: «Карты на стол. Говорить прямо. Нечего запугивать, юлить, финтить и винтить».

* * *

Деятельность гр. Пляшкевича, явно направленная во вред Церкви, вызвала законное возмущение прихода. Народ заволновался, начали говорить: «Неужели же нет никакой управы на Пляшкевича. Да, кто он такой, этот Пляшкевич?». Прежде всего взгляды прихожан обратились к Митрополиту Пимену, как к лицу, который является главным помощником Патриарха по управлению Московской епархией, роль которого еще более повышается благодаря преклонному возрасту Патриарха. Беспокойство в приходе

перешло в настоящее волнение, в связи с намерениями снять с должности настоятеля храма. (Об этой попытке мы рассказывали в нашей статье «Слушая радио»). К Владыке Пимену в Новодевичий потянулись депутации, почта стала приносить ему слезные просьбы о помощи. Что же отвечал Владыка Митрополит?

Первый ответ:

Московская Патриархия.

Московск. Епархиальное
Управление
18 августа 1966 г.

№ 923

Москва Г-435 Новодевичий проезд, 1

ДАНИЛОВОЙ О. А.

Москва Ж-95. Добрынинская пл. 36, кв. 17

Московское Епархиальное Управление сообщает Вам резолюцию Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Пимена, Митрополита Крутицкого и Коломенского на Ваше письмо: «Исполнение Вашей просьбы к сожалению, от меня не зависит», М. Пимен, 18/08-66 г.

Секретарь митропол. Крутицк. и Коломенского

протоиерей Виктор Иполитов

Второй ответ:

Московская Патриархия.

Московск. Епархиальное
Управление
2 сентября 1966 г.

№ 974

Москва Г-435 Новодевичий проезд, 1

Гр. Поповой А. И.

Московское Епархиальное Управление сообщает Вам резолюцию Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Пимена, Митрополита Крутицкого и Коломенского на Вашем письме в защиту прот. Шпиллера В. Д.: «Вопросы перемещения духовенства в г. Москве от меня не зависят». М. Пимен, 2/09-66 г.

Секретарь Митрополита Крутиц, и Коломенск.

протоиерей Виктор Ипполитов.

Третий ответ:

Московская Патриархия.

Московск. Епархиальное

Управление

8 сентября 1966 г.

№ 997

Москва Г-435

Новодевичий проезд, 1

Членам двадцатки Николо-Кузнецкой Церкви г. Москвы. (Александровой Нине Алексеевне, прож. Москва, ул.

Землячки, 25/27, кв. 5).

Московское Епархиальное Управление сообщает Вам резолюцию Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Пимена, Митрополита Крутицкого и Коломенского на Вашем прошении в защиту о. прот. Всеволода Шпиллер: «Читал. — Действия старосты мне не подведомственны». М. Пимен, 7/09-66 г.

Секретарь Митрополита Крутиц, и Коломен.

протоиерей Виктор Ипполитов.

(Передо мной лежат еще несколько таких же ответов за № 975, за № 996 и т. д.).

Как видно из этих документов, Владыка на все просьбы отвечает весьма лаконично: «От меня не зависит». «Не подведомственно». «Не имею права». Спрашивается, что же собственно от Владыки зависит и в чем выражаются его права? Разве в этом малом эпизоде не выражен тот паралич церковной власти, ее трусость, никчемность, полное отсутствие инициативы, те черты, которые являются трагедией Русской Церкви. Неприятно? Противно? Горько? Ничего, смотрите — это капля под микроскопом.

Так или иначе, народ вскоре убедился, что к церковной власти обращаться бессмысленно.

Тогда обратились к власти гражданской, — в Райисполком Кировского р-на г. Москвы.

Чего просят у Райисполкома прихожане Николо-Кузнецкой Церкви, которые в своем большинстве являются избирателями своего района? Золота? Серебра? Передачи в их ведение заводов, фабрик, домов, газет, журналов? Нет, они просят лишь дать им возможность созвать общее собрание, на котором они могли бы обсудить создавшееся в их приходе положение. Можно ли себе представить требование более законное, более умеренное,

наиболее соответствующее духу Конституции? Ведь согласно нашим законам, владельцем храма является община верующих; ей в безвозмездное пользование предоставляется храмовое имущество. Правда, иногда говорят, что 20 человек верующих, это и есть община. Но разве только эти 20 человек содержат храм, уплачивают налоги, собирают многотысячные средства, в которых нуждается приход?

Чтобы найти эти средства, нужны совместные усилия, систематическая помощь тысяч людей — вот они и являются подлинными хозяевами храма. И им надлежит сказать свое слово, когда речь идет о лице, подотчетном приходу; староста должен пользоваться доверием прихода, — иначе он не староста, а нивесть кем и нивесть зачем назначенный надсмотрщик.

Решив посвятить статью жизни прихода, мы поинтересовались не только аргументами противников деятельности Пляшкевича, но и его собственными аргументами, эту деятельность как бы оправдывающими.

Аргументы эти следующие: Пляшкевич уверяет, что когда он принял приходское хозяйство, в кассе отсутствовали средства и ремонт храма не был сделан. А сейчас делается промывка росписи храма, в кассе имеются определенные средства...

Мне эти аргументы не кажутся убедительными. Правда, внутренний ремонт храма действительно не производился в период с 1963 г. по 1966 г., но вовсе не по вине прежнего руководства общины, так как, начиная с 1963 г., исполнительный орган прихода подавал каждый год заявления на имя бывшего Уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви Трушина — с просьбой разрешить ремонт и каждый раз эти заявления возвращались с резолюцией: «Несвоевременно». Отсутствие же средств в церковной кассе перед Новым годом — довольно обычное явление, так как к концу года подводятся итоги баланса и производятся все платежи. Поступления же средств происходят обычно весной, когда и делаются накопления средств, которые потом и расходуются на все нужды храма. Все эти поступления и расходы строго контролировались ревизионной комиссией ежемесячно.

Но вот уже год, в течение которого хозяйничает староста, такой контроль ревизионной комиссией почему-то не осуществляется. Староста Пляшкевич входит в острый конфликт с ревизионной комиссией, которая в знак протеста против незаконных действий старосты подает в отставку.

Кто может разрешить все эти споры? Кто, как не общеприходское собрание. Но гр. Пляшкевич и делает все, чтобы не допустить его.

Но тут вот что странно и в этой странности — гвоздь всего дела.

Секретарь Кировского Райисполкома Н. Г. Брызгова поддерживает твердой рукой Пляшкевича. Она совершенно игнорирует все заявления прихожан, которые обращаются с просьбами, мольбами, категорическими требованиями в Райисполком разрешить созыв приходского собрания, что требуется законом.

Вот обращение к Секретарю Кировского Райисполкома Брызговой прихожан от 9 сентября 1966 г., которое имеет 170 подписей, из них — 15 членов двадцатки. В ответ — гробовое молчание.

Те же прихожане 23 сентября обращаются вторично в тот же адрес и просят о том же повторно. В ответ -— гробовое молчание...

Наконец, подается заявление с сорока четырьмя подписями, врученное Секретарю Райисполкома 18 октября того же года. Опять молчание.

Тогда на незаконные действия Брызговой 16 ноября 1966 г. направляется жалоба в адрес Прокурора г. Москвы т. Малькова, подписанная 40 прихожанами и 10-ью членами двадцатки.

К чести прокуратуры ответ последовал быстро. Приводим его полностью.

Прокуратура Союза ССР

Прокуратура гор. Москвы

М.Т.-66-1321

25 ноября 1966 г.

Новокузнецкая ул., 27.

В Совет по делам религиозных культов
при Совете Министров СССР.

Копия: г. Карповой М. В.

Москва, ул. Бахрушина, 17, кв. 4.

При этом направляется по принадлежности заявление членов двадцатки и прихожан Николо-Кузнецкого храма г. Москвы по вопросу якобы имеющего место препятствования со стороны Кировского Райисполкома в проведении общего собрания верующих.

О принятом решении прошу сообщить непосредственно заявителям. . :

Приложение: на 16 листах.

Прокурор отдела общего надзора: Вольский.

(В приложении к статье помещены копии других документов: заявления в Райисполком, две жалобы Прокурору и др.).

Несмотря на это категорическое указание, «якобы имеющее место препятствование со стороны Кировского Райисполкома» продолжается. Мало того, Райисполком попросту не обращает никакого внимания даже и на прокуратуру. Как видно из приведенного документа, прокуратура считает, что собрание прихожан должно быть созвано; об этом извещен Совет по делам религиозных культов и Райисполком. И все-таки — никакого собрания. Почему, отчего такое явное пренебрежение к закону?

Все из желания сохранить Пляшкевича!

Зачем же нужно сохранять, навязывать его во что бы то ни стало верующим людям? Навязывать вопреки их желанию, вопреки закону, вопреки даже указанию прокурора. Для чего и кому нужен этот Пляшкевич?

Ответ ясен: при помощи пляшкевичей очень удобно расправляться с неугодными священнослужителями, проводить в жизнь все незаконные меры, направленные против церкви. При помощи пляшкевичей удобно закрывать храмы. При помощи пляшкевичей можно будет на будущем Соборе навязать Церкви неугодного ей кандидата в Патриархи. Там ведь пляшкевичи будут изображать из себя «представителей народа» и поднимать руки за бездеятельных и трусливых князей церкви, которые сейчас и прикрывают все их беззакония. Пляшкевичи, по-видимому, могут понадобиться для очень многого тем, кто их поддерживает...

Вот кто эти пляшкевичи. Вот что о них можно думать, судя по их деятельности: вот что можно думать и о той странной поддержке, которой они пользуются как в описанном здесь случае. Но может быть даже и в этой поддержке кроется какое-нибудь недоразумение?

* * *

Мы всмотрелись в каплю, — отодвинем микроскоп. Постараемся разобраться, — что мы увидели? В живительной благодатной влаге — микробы: беззаконие, безличие церковной власти,

ее полная пассивность, циничный произвол случайных людей, проникших в церковь.

Это только капля. Но в ней наглядно и документально изображено положение всей Русской Церкви. Но не об этом ли свидетельствовали в свое время два московских священника — Якунин и Эшлиман?

Что надо сделать, чтобы сохранить влагу чистой, живоносной, утоляющей духовную жажду?

1 Прокипятить воду и покончить с микробами.

12—14 декабря 1966 г.

Постскриптум.

Статья была закончена, когда из Вишняковского переулка пришли новые сведения.

Не разрешив собрание прихожан Николо-Кузнецкой церкви, не ответив на заявление членов двадцатки, просивших о нем, Райисполком разрешил лично Пляшкевичу образовать «новую» двадцатку с тем, чтобы она «легализировала» его положение в этом борющемся за свои права приходе. Неизвестным приходу людям, к которым присоединилось всего пять прихожан, разрешили собраться в храме. И староста объявил их «новой двадцаткой». Причем об этом, с позволения сказать, «собрании», вопреки всем канонам Церкви, ни настоятель храма, ни Патриарх (как епархиальный архиерей) не были даже извещены.

Возмущенные прихожане обратились с протестом к Прокурору и в тот же Райисполком. Ответа пока не последовало.

Что можно сказать обо всем этом?

Только одно: мутить воду — особенность микробов. Но не слишком ли, однако, торопятся пляшкевичи и их покровители, столь нагло нарушающие советские законы и издевающиеся над религиозными чувствами людей?

Не слишком ли опрометчиво забывают они, что народ — прихожане (они же и избиратели Кировского р-на) — подлинные хозяева прихода?

И они еще скажут свое слово.

22 декабря 1966 г. г.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Копия.

СЕКРЕТАРЮ ИСПОЛКОМА КИРОВСКОГО РАЙСОВЕТА
Кожевническая, д. № 1.

Копия: Высокопреосвященнейшему Пимену

Митрополиту Крутицкому и Коломенскому.

Членов двадцатки и прихожан
Николо-Кузнецкого храма г. Москвы.

Вишняковский пер. д. 15.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Мы, члены двадцатки и прихожане Николо-Кузнецкого храма, на основании § § 12 и 13 «Постановления о религиозных объединениях», просим Вас разрешить нам провести общее собрание верующих нашего прихода на предмет переизбрания Исполнительного органа.

Мы вынуждены обратиться к Вам с этой просьбой ввиду следующих обстоятельств:

1. Церковный староста С. И. Пляшкевич не пользуется доверием ни членов двадцатки, ни всего прихода.

2. За все время пребывания в должности старосты, Пляшкевич не провел ни одного отчетно-выборного собрания двадцатки, несмотря на требования председателя ревизионной комиссии Стручковой и других членов двадцатки.

3. По вине Пляшкевича, Исполнительный орган нашей общины состоит только из двух человек: самого Пляшкевича и казначея Попова Я. П., который всецело находится под влиянием старосты.

4. Несмотря на протесты ревизионной комиссии и всей двадцатки, Пляшкевич самовольно поставил за свечной ящик лиц, совершенно неведомых приходу и не пользующихся нашим доверием.

5. Не имея на то права, Пляшкевич постоянно вмешивается в Богослужебную сторону церковной жизни, вызывая тем самым общее возмущение верующих. Так, например, 8-го июля с. г. в канун большого праздника он намеренно сорвал вечернее Богослужение. Тем самым староста совершил поступок, который, по статье 143 У.К. РСФСР, является уголовно наказуемым деянием.

6. Серьезное беспокойство верующих вызывает подчеркнуто враждебное отношение Пляшкевича к духовенству нашего храма и, в частности, к отцу настоятелю В. Шпиллер, который пользуется любовью и уважением всего прихода.

В оправдание своей незаконной деятельности, Пляшкевич многозначительно ссылается на «распоряжения вышестоящих органов».

В заключение, мы считаем необходимым еще раз подчеркнуть, что староста Пляшкевич не пользуется доверием прихода и, вследствие этого, ему не может быть поручено ни ведение церковного хозяйства, ни внешнее церковное представительство.

9 сентября 1966 г.

Подписали: 3 члена ревиз. комиссии,

16 членов двадцатки,

170 подписей прихожан.

Копия.

СЕКРЕТАРЮ ИСПОЛКОМА КИРОВСКОГО РАЙСОВЕТА.
Копия: УПОЛНОМОЧЕННОМУ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РЕЛИГИЙ
Митрополиту Крутицкому и Коломенскому ПИМЕНУ

От членов двадцатки и прихожан
Николо-Кузнецкого храма
г. Москвы, Вишняковский пер. д. 15.

ЗАЯВЛЕНИЕ!

Уважаемый тов. Секретарь!

Мы, члены двадцатки и прихожане Николо-Кузнецкого храма, вынуждены обратиться к Вам со вторым заявлением в дополнение к нашему заявлению от 9 сентября 1966 г.

Мы — члены двадцатки и прихожане храма недоумеваем, по какой причине Вы не ответили на нашу законную мотивированную просьбу — дать нам разрешение на проведение общего собрания верующих нашего прихода на предмет переизбрания исполнительного органа. Дело в том, что далее нельзя откладывать переизбрание исполнительного органа. Положение в высшей степени в приходе напряженное и всякая отсрочка на переизбрание это напряжение усилит — вызовет волнения, что является всегда и для

всех нежелательным. Поэтому мы принуждены убедительно и настойчиво просить Вас об удовлетворении нашей просьбы, изложенной в представленном Вам заявлении.

24 сентября 1966 г.

Подписали: Члены Ревизионной комиссии.

Члены двадцатки, г Прихожане.

Копия.

ПРОКУРОРУ г. Москвы т. МАЛЬКОВУ.

Членов двадцатки и прихожан

Николо-Кузнецкого храма

г. Москвы (Вишняковский пер. 15).

ЖАЛОБА В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА

На основании ст. ст. 3, 10, 11, 12, 13, 14 Положения о прокурорском надзоре в СССР (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1955 г.), мы вынуждены обратиться к Вам с настоящей жалобой и просить Вас пресечь нарушение законности со стороны секретаря Кировского Исполкома Районного Совета Москвы.

Согласно ст. 12 закона от 8 апреля 1929 г. (С. У. № 35 ст. 353), общие собрания религиозных обществ и групп верующих происходят в городах с разрешения административного отдела. Практически в нашем Кировском р-не данным вопросом ведает секретарь Исполкома районного Совета депутатов трудящихся.

В соответствии с абзацем вторым названной статьи для разрешения собрания, религиозное общество подает письменное заявление с указанием вопросов, намеченных к обсуждению. Как это сказано в ст. 12, основанием для отказа в разрешении собрания является включение в повестку собрания вопросов, «выходящих из сферы деятельности религиозного объединения». Это указание отвечает содержанию закона от 8/IV-1929 г. и декрету СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ от 23/1-1918 г. об отделении церкви от государства.

Поскольку церковь отделена от государства и деятельность религиозных обществ в Советском Союзе разрешена и не стеснена в пределах прав и обязанностей, предоставленных им законом, постольку административная власть в лице местных органов рай-

онных советов не вправе чинить препятствия деятельности религиозных обществ, надлежаще зарегистрированных.

Ст. 13 того же закона от 8/IV-1929 г. предусматривает избрание религиозным объединением исполнительного органа в количестве трех человек. Совершенно очевидно, что этот исполнительный орган является ответственным перед религиозным объединением и может выполнять работу по управлению и пользованию культовым имуществом и внешне представительствовать религиозное объединение до тех пор, пока избранные в исполнительный орган граждане пользуются доверием членов объединения и надлежаще ведут работу на них возложенную.

Не менее неоспоримо, что решение вопроса оценки деятельности этого исполнительного органа, как органа объединения верующих, отделенного от государства, принадлежит только верующим и их объединению. В эту сферу оценки, выборов и проч. исполнительного органа не вправе вмешиваться представители гражданской власти, в частности, органы и представители районных советов. Подобное вмешательство означило бы нарушение закона об отделении церкви от государства, что уголовно наказуемо (ст. 142 Уголов. кодекса РСФСР 1960 г.).

Обращаясь к Вам с данной жалобой, мы руководствуемся также и Указом ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР от 18/111-1966 г., в котором указано, что под нарушением законодательства о религиозных культах понимается, в том числе, «нарушение установленных законодательством правил организации и проведения религиозных собраний».

9 сентября 1966 г. члены двадцатки, ревизионной комиссии и прихожане храма обратились с письменным заявлением к секретарю Исполкома Районного совета деп. труд. Кировского р-на Москвы о разрешении общего собрания верующих нашего прихода для переизбрания исполнительного органа, что является нашим законным и неотъемлемым правом и никто его не вправе нарушить.

Не получив ответа на заявление от 9/ΙΧ-1966 г., мы, 24 сентября направили новое заявление секретарю Исполкома Кировского район, совета деп. труд., но и на это заявление ответа не последовало. Для Вас, очевидно, что это молчание препятствует нам осуществить собрание и переизбрание исполнительного органа, а отсюда налицо явное нарушение закона и наших прав на переизбрание исполнительного органа.

Мы позволяем себе отметить также, что такого рода явная волокита в разрешении собрания (отказать секретарь Исполкома не вправе в силу ст. 12 закона от 8/IV-1929 г.) доказывает, что указания ЦК КПСС еще 1958 г. об обязанностях всех без исключения учреждений и должностных лиц отвечать на заявления им поданные, в данном случае не выполнены.

Просим также разъяснить секретарю Исполкома Кировского Райсовета неправильное понимание и истолкование ею вопроса о созыве общего собрания верующих. Постановление Арх. Соб. Р.П.Ц. от 18/VII-1961 г., на которое обычно ссылается она, не может являться какой-то доработкой ст. 13 закона от 8/IV-1929 г. Кроме того, в нем и вообще нет речи о созыве собрания только членов учредителей двадцатки. Наоборот, там ясно говорится о созыве «общеприходского собрания», перед которым, собственно, и несет всю «ответственность за свою деятельность» исполнительный орган.

Наше обращение к Вам вызвано не только нашей жизненной для объединения необходимостью переизбрать исполнительный орган, но и фактами явных злоупотреблений старосты церкви гр. Пляшкевича и казначея Попова. Между тем, в жизни и деятельности любого учреждения и организации злоупотребления нетерпимы с позиции советской законности. Мы уже не говорим, что исполнительный орган бесконтрольно распоряжается денежными средствами церкви.

На основании изложенного, мы просим Вас принять меры к соблюдению законности со стороны работников районного совета и безотлагательному разрешению нам общего собрания членов нашего церковного объединения.

О принятых мерах просим сообщить нам по адресу: Москва, ул. Бахрушина, д. 17, кв. 4, Карповой Матрене Васильевне.

Копии настоящей жалобы направлены:

1. Исполкому Московского Совета Депутатов Трудящихся.

2. Председателю Исполкома Кировского Райсовета г. Москвы.

3. Прокурору Кировского района.

4. Уполномоченному Совета по делам религий г. Москвы.

ПРИЛОЖЕНИЯ:

1. Заявление председателя ревизионной комиссии от 19-го августа 1966 г.

2. Заявление членов двадцатки от 9/IX-c. г.

3. Заявление членов двадцатки от 24/IX-c. г.

4. Заявление председателя ревизионной комиссии о снятии с себя обязанностей и выходе из состава двадцатки.

5. Заявление второго члена о выходе из ревизионной комиссии.

6. Заявление третьего члена о выходе из ревизионной комиссии.

16 ноября 1966 г.

Подписали: Члены двадцатки — 10 человек.

Прихожане — 40 человек.

Копия.

ПРОКУРАТУРА г. Москвы

Прокурору по общему надзору т. ВОЛЬСКОМУ.

Прихожан Николо-Кузнецкого храма

г. Москвы.

ЖАЛОБА В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА

В дополнение к подписанной нами жалобе от 19/XI-1966 г. считаем необходимым поставить Вас в известность о новом факте нарушения закона секретарем Кировского Райисполкома.

Нами, прихожанами Николо-Кузнецкого храма, секретарю Райисполкома Н. Г. Брызговой были поданы заявления о том, чтобы нас зарегистрировали и включили в состав членов учредителей двадцатки нашего храма. При этом мы руководствовались Советским законодательством о культах, по которому «все местные жители соответствующего исповедания... имеют право подписать договор о получении в пользование здания и имущества культа и после передачи культового имущества), приобретая таким образом право участия в управлении этим имуществом наравне с лицами первоначально подписавшими договор» (§31 Постановления о религиозных объединениях от 8/IV-1929 г.).

Между тем, 2/ХΙΙ-с. г. Брызгова заявила нам устно, что все наши заявления передала старосте Пляшкевичу для того, чтобы он по своему усмотрению выбрал лиц для включения в двадцатку, и действительно, 15 декабря Пляшкевичем было собрано 16 сторонников, которые тут же были представлены Брызговой и утверждены как новый состав двадцатки. Такое действие Брызго-

*) Черный шрифт наш (прихожане).

вой, фактически способствующей подбору двадцатки, является полнейшим произволом,

Брызгова не вправе была передавать и наших заявлений на выбор старосте Пляшкевичу С. И. (смены которого мы требуем) потому, что права отвода из состава членов двадцатки ни ей самой, ни старосте не дано. Наоборот, § 3 Нормального договора обязывает к следующему: «Никто из нас и мы вместе не имеем права отказать (1) кому бы то ни было из граждан, принадлежащих к нашему вероисповеданию и неопороченных по суду, подписать позднее сего числа настоящий договор и принимать участие в управлении упомянутым в сем договоре имуществом на общих основаниях со всеми его подписавшими» (2).

Следовательно, только по двум основаниям может быть отказано гражданину в подписании договора:

1. Если он не соответствующего исповедания и

2. Если он опорочен по суду,

Во всяком же другом случае отказ в подписании договора противозаконен, так как советский гражданин может быть лишен представленных ему государством прав не иначе, как только в порядке законом предусмотренным. Правда, закон предоставляет регистрирующим органам права отвода отдельных лиц из состава членов исполнительного органа двадцатки после их избрания (§ 14 Постановления), однако, он ничего не говорит о праве отвода из состава членов двадцатки.

Регистрация лиц, представленных старостой, как членов двадцатки, и полное игнорирование наших заявлений — со стороны Брызговой — это нарушение законности. Не трудно предвидеть теперь и дальнейший ход событий. Воровским способом образованной двадцатке, и только двадцатке, Брызгова, наконец, даст разрешение на собрание, где будут доизбраны члены новой ревизионной комиссии взамен ушедших в знак протеста. Таким образом будет узаконено вопиющее беззаконие.

Формальным подбором хотя бы и 16-ти сторонников старосты нельзя разрешить назревшего конфликта в нашем приходе. Здесь должна высказаться вся община, и Советское законодательство дает нам на это право.

(1) Черный шрифт наш (прихожане).

(2) Закон о религиозных объединениях РСФСР. Москва. 1930 г. стр. 46,

Согласно разъяснению § 11 Организации церковных и религиозных обществ, «право управления церковным имуществом потенциально принадлежит всем местным жителям соответствующей (1) религии, так как каждый имеет право подписать договор».

«В соответствии с этим... общим собранием группы верующих являются все местные жители, пользующиеся данным храмом, а не одна двадцатка».

Давно истек месячный срок со дня подачи подписанных нами заявлений (с 30 октября 1966 г.). В этот срок, согласно ст. 7 закона от 8/IV-1920 г., Брызгова обязана была зарегистрировать нас, как членов двадцатки, или сообщить нам мотивированный отказ. Но этого ею до сих пор не сделано.

Как бы в обличение незаконных действий Брызговой, вот уже около 4-х месяцев не разрешающей нам общего собрания (хотя инструкция НКВД РСФСР от 1/Х-1929 г. за № 328 обязывает ее это сделать в 7-ми дневный срок), гласит § 13 циркуляра НКЮ от 3/1-1919 г. — Некоторыми представителями власти на местах, — говорится в нем, — запрещаются вообще какие либо собрания граждан... посвященные выяснению хозяйственных или вероисповедных нужд. Такие... запрещения, если они не вызываются условиями... конкретной опасности (в контрреволюционном отношении), являются незаконными» (2).

Вопреки столь ясным положениям закона, ни Брызговой, ни Советом по делам религий (последним даже не взирая на Ваше отношение от 25/ΧΙ-1966 г. за № Т-66-13-21) до сих пор не сделано ровным счетом ничего, чтобы разрешить нам общее собрание, для переизбрания исполнительного органа.

Спрашивается, до каких же пор наша община верующих будет лишена возможности осуществления прав предоставленных ей законом?

Мы уверены, что прокуратура г. Москвы, на основании Положения о прокурорском надзоре 1955 г., даст указание Кировскому Райисполкому о немедленной регистрации нас в качестве членов двадцатки и разрешения общего собрания верующих в ближайшее время.

О принятых Вами мерах по нашей жалобе просим сообщить по адресу: Москва. Добрынинская пл., д. 36, кв. 17, Даниловой О. А.

(2) Черный шрифт наш. Проф. Гулянов. Отделение церкви от Государства. Москва. 1924 г., стр. 60.

Копии: 1. В Совет по делам религий.

2. Председателю Райисполкома Кировского р-на.

3. Прокурору Кировского р-на.

Подписи прихожан, подавших заявления о вступлении в двадцатку — 20.

15 декабря 1966 г.

Копия.

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РЕЛИГИЙ
ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР т. КУРОЕДОВУ В. А.

От прокурора Отдела общего надзора Прокуратуры г. Москвы, нами, членами двадцатки и прихожанами Николо-Кузнецкой Церкви, получена копия отношения, направленного Вам для принятия мер на предмет созыва общего собрания прихожан нашего храма.

В связи с этим считаем необходимым обратить Ваше внимание на создавшееся тяжелое положение в нашем храме.

Прежде всего у нас нет ревизионной комиссии, ее члены сочли своим нравственным долгом сложить свои полномочия по причине самоуправства старосты Пляшкевича. Его вызывающим поведением были созданы такие условия, при которых ревизионной комиссии невозможно было выполнять какие-либо ревизионные функции. Короче, — вся хозяйственная деятельность в храме остается без какого-либо контроля. Полагаем, Вы согласитесь с ненормальностью такого положения, и потому надеемся, даже больше, настаиваем на принятии Вами решительных мер в отношении срочного созыва общего собрания прихожан нашего храма.

Считаем необходимым заявить Вам еще и о том, что всякая попытка сохранить старосту Пляшкевича и казначея Попова (к чему, собственно, и сводилась в отношении нашего храма деятельность секретаря Кировского Райисполкома Н. Г. Брызговой), ни к чему положительному не приведет, поскольку последние не только потеряли уважение и доверие среди членов общины, но даже вызывают законное негодование.

Для разрешения назревшего конфликта и устранения беззакония, мы просим Вас срочно согласовать с Кировским Райисполкомом вопрос о созыве именно общего собрания прихожан нашего храма, так как иное решение данного вопроса знаменовало бы нарушение ст. 13 закона от 8 апреля 1929 г.

Смеем надеяться, что Вы, как Председатель Совета по делам религий, не можете не уважать прав верующих, как равно, не можете и не стать на страже Советских законов, регулирующих жизнь церковных общин в условиях отделения Церкви от Государства.

Выражаем надежду на получение ответа.

Извещение по настоящему письму просим направить по адресу: Москва, ул. Бахрушина, дом № 17, кв. 4, Карповой М. В.

Члены Ревизионной Комиссии:

(Вышли в знак протеста)

Члены двадцатки и прихожане — 53 подписи.

8/ХII-1966 г.

Страница сгенерирована за 0.18 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово