Булгаков Сергий, «Отрицательное богословие». V

V. Отцы церкви: св. Василий Великий, св. Григорий Богослов. св. Григopий Нисский (IV век).

Отцы церкви (т. наз. каппадокийцы) выражают собой, так сказать, среднюю линию богословского мышления по вопросу о постижимости и непостижимости Божией. Не подвергая вопроса философскому углублению и рассматривая его пре­имущественно со стороны религиозно-практической, они считают как бы само собою разумеющеюся идею отрица­тельного богословия. Св. Василий Великий развивает свои взгляды на этот вопрос в полемике с Евномием, утверждавшим полную познаваемость сущности Божества в понятиях или, как они обычно выражаются в этом споре, в именах Божиих, соответствующих этим по-

29

нятиям. ¹) Таким определением сущности Божией Евномий считает наименование ἀγεννεσία, нерожденность, при­меняя его только к первой ипостаси (отсюда арианские выводы Евномия относительно второй ипостаси, как не имеющей этого свойства). Споря с учением Евномия, св. Василий В. выставляет общее положение, что «нет ни одного имени, которое, объяв все естество Божие, достаточно было бы его выразить... Из имен, сказуемых о Боге, одни показывают, что в Боге есть, а другие напротив, чего в Нем нет. Ибо сими двумя способами, то-есть отрицанием того, чего нет, и исповеданием того, что есть, образуется в нас как бы некоторое отпечатaниe Бога». «Сущность Божия для природы человеческой недомыслима и совершенно неизречена». ²) «Какая же гордость и надменность думать, что найдена самая сущ­ность Бога всяческих!» «Постижение сущности Божией выше не только человеков, но и всякой разумной при­роды». «Самая сущность никому неудобозрима, кроме Единородного и Духа Св., а мы, возводимые делами Божими и из творений уразумевая Творца, приобретаем познание о Его благости и сущности». ³) Отвечая (в письме к Амфилохию) на ухищренный вопрос аномеев: «чему поклоняешься, — тому ли, что знаешь, или тому, чего не знаешь?» Св. Василий Великий говорить: «кто утверждает, что не знает сущности, тот еще не признается, что не знает Бога... Мы утверждаем, что познаем Бога на­шего действованием, но не даем обещания приблизить­ся к самой сущности. Ибо, хотя действования Его и до

¹) По словам Сократа (Socrati hist. eccles, lib. IV, стр. 7, цит. у Виктора. Несмелова. Догматическая система Григория Нисского. Казань, 1887, стр. 130), Евномий считал себя в праве сказать: «я знаю Бога так же, как и Он сам Себя знает. Аэтий, ученик Ария, по словам Епифания Кипрского, говорил: «я знаю Бога так же хорошо, как и самого себя». (Несмелов, 129).

²) Творения иже во святых отца нашего св. Василия Великого, изд. Моск. Дух. Акад., часть III, стр. 28, 36 (против Евномия).

³) Ibid., 31, 34, 35

30

нась нисходят, однако же, сущность Его остается непри­ступной» ¹). «Я знаю, что Бог есть. Но что такое есть сущность Его, поставляю cиe выше разумения. Поелику как спастись? чрез веру. А вера довольствуется знанием, яко есть Бог... Следовательно, сознание непостижимости Божией есть познание Божией сущности, и покланяемся достигнутому не в том отношении, какая это сущность, но в том, что есть Сия сущность». ²)

Евномий не согласился однако с толкованием отрица­тельных имен Божиих у св. Василия В. и, не без некоторого основания, возражал: «я не знаю, как чрез отрицание того, что несвойственно Богу, Он будет пре­восходить творения! Всякому разумному существу должно быть ясно, что одно существо не может превосходить другое тем, чего оно не имеет». ³) Вопрос о значении отрицательного богословия в его отношении к положи­тельному так и остался у св. Василия мало разъясненным.

Св. Григорий Богослов в «слове о богословии» 2-м гово­рить: «Я шел с темь, чтобы постигнуть Бога; с этой мыслью, отрешившись от вещества и вещественного, со­бравшись, сколько мог, сам в себя, восходил я на гору. Но когда простер взор, едва увидел» задняя Божия (Исх. 33, 22—3) и то покрытый Камнем (I Кор. 10, 4), то-есть, воплотившимся ради нас Словом. И приникнув несколько, созерцаю не первое и чистое естество, познаваемое Им самим, то-есть самою Троицею, созерцаю не то, что пребывает внутрь первой завесы и закрывается херувимами, но одно крайнее и к нам простирающееся. А это, насколько знаю, есть то величие, или, как называет божественный Давид, то великолепие (Псал. 8, 2), которое видимо в тварях, Богом и созданных и управляемых. Ибо все то

¹) Часть VII, стр. 139.

²) Часть VII, 190. В письме 190 к Амфилохию, св. Василий Великий указывает, что мы не знаем и „что такое школа", не знаем и сущности „Тимофея", так и самих себя в том же разуме и знаем, и не знаем.

³)  Несмелов, 135.

31

есть задняя Божия, что после Бога доставляет нам познание о Нем; подобно тому, как отражение и изображение солнца в водах показывает солнце слабым взорам, которые не могут смотреть на него, потому что живость света поражает чувство... «Уразуметь Бога трудно, а изречь невозможно», — так любомудрствовал один из эллинских богословов (Платон в Тимее)... «Но как я рассуждаю, изречь невозможно, а уразуметь еще более невозможно. Ибо что постигнуто разумом, то имеющему не вовсе поврежденный слух и тупой ум объяснить мо­жет быть и слово, если не вполне достаточно, то, по крайней мере, слабо. Но обнять мыслью столь великий предмет совершенно не имеют ни сил, ни средств не только люди оцепеневшие и преклоненные долу, но даже весьма возвышенные и боголюбивые, равно как и всякое рожден­ное естество, для которого этот мрак, — эта грубая плоть, служит препятствием к уразумению истины. Не знаю, возможно ли cиe природам высшим и духовным, которые, будучи ближе к Богу и озаряясь всецелым светом, может быть, видят Его, если не вполне, то совершеннее и определеннее нас и притом, по мере своего чина, одни других больше и меньше». ¹)

Подобно св. Василию В., и св. Григорий говорит: «непостижимым же называю не то, что Бог существует, но то, что Он такое... Весьма большая разность—быть уверену в бытие чего-нибудь, и знать, что оно такое. Есть Бог—творческая и содержательная причина всего; в этом для нас учители—и зрение, и естественный закон... Для нас явственна сила творческая, движущая и сохраняющая сотворенное, хотя и не постигается она мыслью». ²) «Божество пребывает непостижимым не по зависти. Ибо зависть далека от Божия естества, бесстрастного, единого благого и господственного, особливо

¹) Творения иже во святых отца нашего Григория Богослова, Архиепископа Константинопольского, изд. 1-е, часть III, Москва, 1880 г., стр. 14—15.

²) Ib., 16

32

зависть к твари, которая для Бога драгоценнее других, потому что для Слова что предпочтительнее словесных тварей? Притом и самое сотворение наше есть верх бла­гости». ¹) «Поелику всякая разумная природа, хотя стремится к Богу и к первой причине, однако же не может постигнуть ее, по изъясненному мною; то, истаивая желанием, находясь как бы в предсмертных муках и не терпя сих мучений, пускается она в новое плавание, что­бы или обратить взор на видимое и из этого сделать что-нибудь богом, или из красоты и благоустройства видимого познать Бога, употребить зрение руководителем к незримому, но в великолепии видимого не потерять из виду Бога. От сего-то стали поклоняться, кто солнцу, кто луне, кто множеству звезд, кто самому небу вместе с светилами, которым дали правит в мире и качеством, и количеством движения, а кто стихиям: земле, воде, воз­духу, огню» ²). Происхождение язычества св. Григорий объясняет здесь как «одно из ухищрений лукавого, кото­рый самое добро обратил во зло, как есть много и дру­гих примеров его злотворности. Он, чтобы привлечь людей под власть свою, воспользовался их неверно направленным стремлением найти Бога и, обманув в желаемому водя как слепца, ищущего себе пути, рассеял их по разным стремнинам и низринул в одну бездну смерти и погибели» ³). Общая мысль о непостижимости Божией вы­ражается и в религиозной поэзии св. Григория. Так, пер­вая «Песнь к Богу» читается так:

«О, Ты, Который превыше всего! ибо что иное позво­лено мне изречь о Тебе? как воспеснословить Тебя сло­во? ибо Ты неизрекаем никаким словом. Как воззрит на Тебя ум? ибо ты непостижим никаким умом. Ты един неизглаголан, потому что произвел все, изрекае­мое словом! Ты един недоведом, потому что произвел

¹) Ib., 21.

²) Ib., 23-4.

³) Ib., 25.

33

все; объемлемое мыслью. Тебе воздает честь все и ода­ренное и неодаренное разумом. Ты конец всего; Ты един все; Ты ни един, ни единое, ни все. О Всеименуемый! Как наименую Тебя, единого неименуемого? Да и ка­кой небесный ум проникает сквозь заоблачные покровы? Будь милосерд, о Ты, Который превыше всего! ибо что иное позволено мне изречь о Тебе»? ¹)

Главным поводом для выражения идей апофатического богословия у св. Григория Нисского является поленика его с рационалистическим гностицизмом Евномия, которую он продолжал после смерти своего друга, св. Василия Великого. ²) Для Евномия, как мы уже знаем, не представля­лось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего познания божественной сущности помощью понятий («имен»), и главным таким понятием являлась «нерожденность» ³). В споре с Евномием св. Григорий занимает вообще несвойственную ему позицию скептического номинализма в теории познания (в учении об «именах»): для того, чтобы отвергнуть неправомерное преувеличение, или, луч­ше сказать, ложное понимание соотношения, существующего между именем Божиим и существом Божиим у Евномия, св. Григорий отрицает всякий реализм поня­тий — имен и превращает их (подобно теперешним «имеборцам») в простые знаки, придуманные человеком. Есть опасность, что с этим учением подрыва­ется основа и собственной величественной системы бо­гословия св. Григория Нисского, и потому в гносеоло-

¹) Часть 5, стр. 5.

²) Общефилософскую характеристику этого спора см. в моем очерке «Смысл учения св. Григория Нисского об именах Божиих» (Запросы Жи­зни, Москва, 1914, пасхальный номер).

³) «Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое есте­ство Божие в немногих слогах слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толика и таково, что может быть объ­ято человеческим разумом» чрез одно наименование» (Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр. 299. Опровержение- Евномия, кн. ХII).

34

гической теорbb имен, выдвинутой им против Евномия, нельзя не видеть полемического увлечения и даже само-противоречия. ¹) Однако независимо от номиналистических преувеличений в гносеологии, основная точка зрения относительно недоступности Божества рациональному познанию и у св. Григория совершенно совпадает с общим направлением отрицательного богословия у других св. отцов. «Бог не может быть объят ни именем, ни мыслю, ни какою-либо другою постигающею си­лою ума; Он пребывает выше не только человеческого, но и ангельского и всякого премирного постижения, — неизглаголан (ἄφραστον), неизреченен (ἀυεκφώνητον), превыше всякого означения словами; имеет одно только имя, слу­жащее к познанию. Его собственной природы, именно что Он один выше всякого имени» ²). «В человеческой при­роде нет силы точно познать существо Божие, а, может быть, еще и мало это будет сказать об одной человече­ской силе, но, если кто скажет, что и бестелесная тварь ниже того, чтобы вместить и объять ведением безконечное естество, конечно, не погрешить совершенно... и сила ангелов не далеко отстоит от нашей малости... Ибо велико и непреходимо расстояние, которым несозданное естество отделено от созданной сущности. Одно ограничено,  другое не имеет границ; одно объемлется своей

¹) Эта двойственность учения св. Григория справедливо отмечена в исследовании В. Несмелова: Догматическая система св. Григория Нисского. Казань, 1887, стр. 153: «внимательное чтение его (св. Григория) творений ясно показывает, что на самом деле он мыслил несколько иначе, чем говорил в полемике с Евномием. Все его историческая суждения имеют свой надлежащий смысл, только по отношению к такому же суждению Евномия относительно полной постижимости сущности Божией; безотносительно же к этому суждению, они должны быть приняты с большим ограничением». Полемика св. Григория с Евномием содержится главный образом в 12 книгах «Опровержение Евномия», в русском издании его тво­рений, занимающих V и VI тома (особенное значение имеют книга II и XII) Отчетливое и компетентное изложение спора Евномия с свв. Василием В. и Григорием Н. см. в цит. соч. В. Несмелова, I, гл. II —Ш.

²) Опровержение Евномия, II (Несмелов, 153), р. n. т. V, 271.

35

мерой, как того восхотела Премудрость Создателя, дру­гое не знает меры; одно связано некоторым протяжением расстояния, замкнуто местом и временем; другое выше всякого понятии о расстоянии; сколько бы кто ни напрягал ума, столько же оно избегает любознатель­ности». ¹) Вообще «Божество, по отношению к его есте­ству, остается недоступным, недомыслимым, превышающимь всякое разумение, получаемое посредством умо­заключение ²).

Основной мотив апофатического богословия, — трансцен­дентность Бога твари и недоступность Его тварному сознанию, в дальнейшем своеобразно вплетается в положительное богословие св. Григория Нисского, в его собственную догматическую систему.

¹) Опров. Евн., ХII, р. n. VI, 291—2

²) Ib.. 319.