Булгаков Сергий, «Отрицательное богословие». X

X. Иоанн Скот Эриугена (IX век).

И. Ск. Эриугена, этот глубокий мыслитель IX века, ко­торый представляет огромный религиозно-философский ин­терес и для нашего времени, ¹) в вопросе об отрицательном богословии сознательно примыкает к св. Мак­симу Исповеднику и Дионисию Ареопагиту, оказавшим на него особенное влияние. Ссылаясь на обоих этих мысли­телей, он и сам различает «апофатическое и катафатическое богословие» ²). «Все обозначения, помощью которых путем утверждения одевают Божество, путем отрицания могут быть снова сняты... Как говорится в первом

¹) На русском языке см. монографию об Эриугене: Александр Бриллиантов. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригеиы. Спб., 1898.

²) De divisione natural, lib. II, cap. 30; col. 599. Сочинения Эригены, собраннные Флоссом, см. въ коллекции Migne, scriptores latini, 122 том, по которому делаются все ссылки. Существует немецкий перевод Л. Ноака I. Sc. Erigena. Ueber die Eintheilung der Natur. Philosophische Bibliothek, B-de 86—87.

52

случае, можно таким образом называть Бога, не говоря, что это собственно совершается, напротив, во втором случае говорится, что это не соответствует действитель­ности, хотя и можно так называть Бога». ¹) Общее содержание отрицательного богословия, развиваемого преимущественно в первой и отчасти во второй книге De divisione naturae, основного трактата Эриугены, последний определяет так: в нем выясняется, что «Бога Ничто из всего, что существует и чего не существует, не выражает в Его сущности, что и сам Он совершенно не знает, что Он есть, ибо Он никоим образом не мо­жет быть определяем по величине или свойству, ибо ничто не подходит к Нему и сам Он ничем не постигается, и что сам Он в том, что существует и не существует, собственно говоря, не выражается в самом себе, — род незнания, превосходящий всякое знание и понимание». ²)

Следуя уже знакомым нам путем мысли отрицательного богословия, Эриугена показывает недостаточность всех определений Божества. «Бог называется сущностью, но собственно Он не есть сущность, потому что последней противостоит ничто, Он же выше сущности. Также называется Он благом, но и этим Он не является в собственном смысле, ибо благу противостоит зло, а Он более чем благ или сверх благ... Подобным же обра­зом обстоит дело и с истиной, ибо и последней про­тивостоит ложь, и потому Бог не есть истина, но более, чем истина и сверх-истина. Такое же положение вещей имеем мы и относительно остальных божественных

¹) De div, nat., L I, с. 14, col, 459. Ср. lib. I, cap. 76, 522 A.

²) De div. nat,, 1. 13, c. 30, col. 599. Ipsum Deum, nullum eorum, quae sunt, et quae non suns, in sua essentia intelligere diximus, quia omnem superat essentiam, ipsumque, quid ipse sit, quoniam nullo modo definitur, et quantus et qualis sit, quia nihil ei accidit, et in nullо intelligitur, omnino ignorare, ac per hoc seipsum in his quae sunt, et quae non sunt, comprehendi penitus negare, quae species ignorantiae omnem scientiam superat et intellectum.

53

имен. Ведь не в cсобственном смысле называется Он и вечностью, ибо последней противостоит временность, но Он более, чем вечен, и есть сверх-вечность. Подоб­ный же случай имеем мы и относительно мудрости, кото­рая потому не может быть приложима к Богу в соб­ственном смысле, что мудрости и мудрому противостоите глупость и глупец, следовательно, правильнее и вернее Он будет именоваться более, чем мудрым, или сверх-мудростью. Также Он больше чем жизнь, ибо жизни противостоит смерть. Так же стоит дело и с светом, которому противостоит тьма» ¹).

Но и такие определения Божества, как сверх-сущность, сверх-мудрость, разные словосочетания с ὑπέρ, излюбленные столь ими злоупотребляющим Ареопагитом, очевидно, суть тоже лишь замаскированные отрицания, «по звуку это утверждение, а по смыслу они имеют отрицательное значение». Например, «если кто говорит, что нечто выше сущности, разумеет не то, что оно есть, но что не есть». ²)

На этом основании понятно, почему Бог вь богословии обозначается иногда именем Ничто. «Я полагаю, что этим именем обозначается невыразимая и недоступная ясность неведомой божественной Благости, которая понимается сверх-сущностно и сверх-природно в себе самой, ни есть,

¹) De div. nat., lib. I,, cap. 14, col. 459—60ю .Essentia ergo dicitur Deus, sed proprie essentia non est, cui opponitur nihil; ἱπερούσιος igitur est, id est superessemialis. Item bonitas dicitur, sed proprie bonitas non est; bonitati enim malitia opponitur; ὑπεράγαθος igitur, plusquam bonus, et ὑπεράγαθότης, id est, plusquam bonitas... Veritati etenim falsitas opponitur, ac per hoc veritas pro­prie veritas non est; igitur est, et ὑπεράληθής, plusquam verus, et plusquam veritas. Eadem ratio in omnibus divinis nominibus observanda est. Non enim proprie dicitur aeternitas, quoniam aeternitati temporalitas opponitur; ἱπρραιώνιος igitur est, et ἱπεραιωωια, plusquam aeternus et plusquam aeternitas. De sapientia quoque nulla alia occurrit ratio, ideoque proprie de Deo praediсari non est arbitrandum, quoniam sapientiae et sapienti insipiens et insipientia oppugnant; proinde ὑπεροφος, id est, plusquam sapiens, et ὑπερσοφία, plusquam sapientia, recte vereque dicitur. Similiter plusquam vita est, siquidem vitae mors opponitur. Eodem modo de luce intelligendum est; nam luci tenebrae obstant".

*) De div. nat., lib. I, cap. 14, col. 462.

54

ни была, ни будет быть. Она не познается ни в ка­кой существующей сущности, ибо она превосходить все. Только чрез то, что она несказанными, образом нисхо­дить в сущее, становится она постижима для духовного ока как таковая, и она же одна обретается во всем как бытие, есть, была и будет быть. Мыслимая как непости­жимая, она не без основания называется в особенном смысле Ничто. Насколько же она в своих богоявлениях начинает становиться видимой, говорится, что она из ни­что переходить в нечто. Именно, насколько она должна считаться превосходящей всякую сущность, она будет познаваться во всякой сущности, а потому всякая видимая и невидимая тварь может быть названа божественным явлением. Ибо сверху до низу, т.-е. от небесных сущ­ностей до низших тел этого мира всякий порядок при­роды постольку приближается к божественной ясности, проникает как понимание в сокрытое. ¹) Потому недо­стижимая ясность сил небесных часто называется в богословии тьмою, чему не надо удивляться, ибо и высшая мудрость сама, которой близки эти силы, часто обозначается тьмою» (III, cap. 19).

В дальнейшем развитии той же мысли Эриутена подробно (в книгах I и II) останавливается на выяснении того, что к Божеству совершенно не приложимы категории мышле­ния (которых, вслед за Аристотелем, он насчитывает десять: сущность, количество, качество, отношение, положение, состояние (habitus), место, время, действие, страдание). «Для такой природы, которая не может быть ни вы­сказана, ни мыслима, для нас бесполезные категории... Если бы они были приложимы к Божеству, Бог должен бы необходимо подпасть под родовое понятие, между тем как Он не есть ни род, ни вид, ни нечто случайное». ²).

¹) Впрочем, по Эриугену, «и небесный силы необходимо несвободны от незнания, и им остаются неведомы тайны божественной мудрости» (11, стр. 28).

²) De div. nat., lib. I, 33, cap. 15, col. 465. (Cf. lib. II, cap. 28, col. 585). «Clare conspicio, nulla ratione categorias de natura ineffabili proprie posse prae-

55

 Если, например, спрашивают о Боге, что Он есть, разве тогда не ищут свойственного Ему определенного состояния? И если отвечают, что Он есть то или то, разве тем не останавливаются на определенном и ограниченном состоянии?» «Ведь все, о чем можно высказать или помыслить, что оно есть, не может превзойти области сущего, но должно по праву рассматриваться или как часть, в целом, или как наличное в своих частях целое, или как форма в роде, или как наличный в своих формах род, или как вид в частностях, или как все охватывающее это единство. Между тем, это далеко отстоит от простой и неопределимой истины божествен­ной природы, которой не соответствует ничто из всего сущего. Ибо она не есть ни целое, ни часть, потому оди­наково называется и частью и целым, ибо ею создана каждое целое и всякая часть всеми путями. Так же не существует божественная природа ни как род, ни как форма, ни как вид, ни как частность, ни как всеобщая или особенная сущность, но в то же время о ней выска­зывается все это, ибо лишь от нее это получает спо­собность существования. Также будет, если назвать ее совокупностью всего этого, хотя она превосходить сумму сотворенных вещей своим безграничным величием, ибо все это создано ею, Как же можно понять саму боже­ственную природу, что она есть, если она есть Ничто?» ¹ (Quomodo igitur divina natura seipsum potest intelligere, quid sit cum nиhиl sit?) Из этого уже знакомого нам определения апофатического богословия о том, что Бог есть Ничто, не в смысле отрицания, не в смысле недостаточ­ности всякого утверждения, Эриугена делает смелый и парадоксальный вывод, что Бог не знает самою себя. «Бог не знает, что Он такое, ибо Он не есть нечто; Он не-

dicari. Nam si aliqua eategoriaruni de Deo proprie praedicaretur, necessari» genus esse Deus sequeretur. Deus autem nес genus, nес species, nec accidens est. Nulla igitur categoria proprie Deum significare potest».

¹) De div. nat., lib. II, cap. 28, соl. 5З9.

56

понятен во всяком нечто, как для самого себя, так и для всякого разума... Бог сам в себе самом совер­шенно не знает, что Он не есть, но так же не знает себя и как сущего. Таким образом Он не знает, что есть Он сам, т.-е. Он не знает, что Он есть нечто, ибо Он познает, что Он вовсе не принадлежит к той области, которая в каком-либо смысле может быть по­знана и о которой можно высказать или помыслить, что она есть» ¹). Ни одна из 10 категорий, установляющих «нечто» познаваемое, неприложима к Богу. «Ты видишь, поэтому, с каким основанием говорится о Боге: Он не знает, что все, включающееся в 10 категорий, существует в Его природе, ибо последняя, очевидно, существует единственно своею исключительно, возвышенною в неограниченною силою. Ибо то, что является неограниченным во всех направлениях, неограниченно по сущности, силе и действию, сверху и снизу, т.-е. с начала и с конца. Ибо по существу оно непостижимо, по силе непо­нятно, по деятельности неограниченно, без начала сверху и без конца снизу, словом, коротко говоря, во всех направлениях неограниченно» ²).

Но в то же время ясно, что «под божественным незнанием следует разуметь ничто иное, как непонятное и бесконечное знание самого Бога». ³) «В Боге нет неведения, ибо Его неведение, напротив, есть неизреченное понимание... Если мы говорим, что Бог не знает, что Он есть, не хотим ли мы намекнуть на то, что Он не

¹) De div. nat., bb. 11, cap. 28, col. 589. «Deus itaque nescit se, quid est, quia non est quid; incompebensibilis quippe in aliquo et sibi ipsi, et omni inteliectui... Nescit igitur, quid ipse est, hoc est, nescit se quid esse, quoniam cogoscit, se nullum eorum, quae in aliquo cognoscuntur, et de quibus potest dici vel intelligi, quid sunt, omninо esse».

²) De div. nit., lib. II, cap. 28, col. 593. «Quod enim infinitum est omni ratione et modo, infinitum est per esseatiam, per virtutem, per operationem, per utrosque fines, sursum dico et deorsum, et infinitum, et simpliciter dicendum ac verius, per omnia infinitum".

³) De div. nat., lib. II, cap. 29, col. 598.

57

понимает себя ни в чем из всего, что есть? Ибо как бы мог Он познать в себе самом нечто такое, что не может быть в Нем самом? Однако основы всего того, что Бог создал в себе самом, т.-е. Отец в Сыне, составляют в Нем нераздельно единое; они не позволяют определения своеобразных составных частей своеобразными различиями или случайными определениями, ибо они допускают их только в действиях, а не в себе самих. Что же нужно думать о неизреченной и непонятной природе их самих? Кто мог бы мыслить здесь нечто, определенное границей, протяженное в пространстве, разделенное на части, составленное из элементов и случайных признаков? Божественное неведение есть поэтому высшая и истинная мудрость». ¹) (Ipsa itaque ignorantia summa ас vera est sapientia.) От апофатического богословия Эриугена делает переход к катафатическому; с основными его идеями мы еще встретимся ниже.

¹) De div. nat., lib. II, cap. 28, col. 594.